Плечи под прозрачной накидкой покрылись мелкими пупырышками; Лили обхватила их руками.
— Его Высочество принц Эжан просил меня поговорить с вами, принцесса, — сказал маг. — Речь пойдет о вашей любви… и о судьбе Великой Сталлы.
Напыщенный стиль заставил Лили нервно усмехнуться.
— Почему он не пришел сам?
— Потому что ему надо выспаться, — неожиданно резко бросил учитель. — Вы же не думаете об этом, принцесса, когда гуляете с ним ночи напролет.
Лили прикусила язык, разом почувствовав себя провинившейся школьницей. А ведь правда… в то время, как она хорошо высыпается во СНЕ — что за странная игра слов! — Эжан попросту бодрствует ночами, и она была эгоисткой, не вспоминая о его потребности в обычном сне. Но все равно — ей необходимо его увидеть! Если бы просто тихонечко посидеть у его кровати… Можно?
Она подняла на мага просительный взгляд.
— Мы с вами многое должны успеть сегодня, — стабильер поднялся и снова показался ей чрезмерно высоким, — пока Эжан спит. В Великой Сталле происходят сейчас непростые и страшные события; мы должны разобраться в них и подчинить их себе. Вы, конечно, станете королевой этой страны, а мальчик, Эжан, — королем… но это будет не так легко и безоблачно, как вы оба, наверное, себе представляете. — Он вздохнул, и выражение его глаз и всего лица выровнялось, сделалось естественным. — Вы должны довериться мне, принцесса. Идемте.
Она вскочила, позабыв спросить «куда?». Агатальфеус Отмеченный протянул руку; принцесса Лилиан, словно ребенок, ухватилась за один из его длинных сухих пальцев. Острые грани перстня врезались в ладонь, и Лили чуть подвинула ее: на пальце мага вполне хватило места.
Солнце уже село, стремительно начиналась ночь. Черные деревья шептались над головой Лили, иногда задевая за волосы ее спутника. Незаданный вопрос все-таки всплыл на поверхность: куда мы идем?..
К Эжану?
…но озвучить его Лили не решалась. Узкая молчаливая фигура стабильера наводила на нее не то чтобы страх, а скорее непобедимукгученическую робость. Запрокинув голову в поисках его взгляда, Лили споткнулась и решила смотреть под ноги.
И тут он заговорил сам:
— Возможно, вам будут задавать вопросы, принцесса. Прошу вас отвечать односложно и туманно: не знаете, не помните, может быть; все, что нужно, скажу я. Но, тут он вдруг остановился так резко, что Лили чуть не полетела вперед, — с моей стороны было бы бесчестно что-то скрывать от вас.
Пошли дальше: она по-прежнему цеплялась за палец Ага-тальфеуса, а маг негромко продолжал в такт шагов:
— Вы пришли издалека, поэтому мне придется начать с самого начала. Наш мир несовершенен, и держится он лишь на стабильности, которую в Великой Сталле издревле поддерживают братья Ордена стабильеров. Мы сглаживаем противоречия, вызванные разными, порой противоположными желаниями людей, — но сами от начала времен остаемся в тени. Орден мудр, Орден справедлив. — Маг усмехнулся. — Но Орден прекрасно сознает, какой немыслимой властью он обладает. Стоит стабильерам всей Великой Сталлы хоть на мгновение изменить своему долгу — и от страны останутся руины. Вы меня понимаете, принцесса?
Она поняла довольно смутно, однако кивнула.
— И сейчас настал момент, когда мои братья решили воспользоваться этой властью. Грубо, мелко, подло. Нет, я не имею права их осуждать, но… В общем, речь идет о низложении правящей династии, прежде всего Ее Величества королевы Каталин Луннорукой.
Мать Эжана, снова кивнула Лили без негодования или страха. Злая-презлая королева… золотое платье с длинной юбкой… что-то далекое, из детства. Взрослый Эжан так и не решился пока представить свою невесту матери…
— …Ее место на троне займете вы, принцесса.
— Почему я?
И тут же покраснела, и сама ответила на собственный нелепый вопрос: потому что королем станет Эжан. Потому что они любят друг друга. Она почувствовала, что краснеет. Неужели нельзя было спросить что-нибудь поумнее, уместнее? Например, о дальнейшей судьбе свергнутой королевы: она ведь не просто властная, пугавшая когда-то девочку Лили недобрая женщина, она его мама…
Стоп. Агатальфеус Отмеченный сказал, что они хотят низложить всю правящую династию.
Эжан?!.
Стабильер вздохнул. Кажется, ее вопрос не показался ему глупым.
— Помните, в ночь нашей первой встречи, принцесса, я сказал вам, что знал ваших родителей? — произнес он. — Может быть, это действительно так, а может, и нет. Но для вас, для вашего любимого, для Великой Сталлы необходимо, чтобы это была правда. Вы — дочь нашей покойной королевы Этелии Хрупкой и ее супруга короля Эммануэла. Помните об этом — а в остальном, повторяю, доверьтесь мне.
Лили остановилась и выпустила его руку.
— Это не может быть правдой, — тихо сказала она. — Я знаю своих родителей. И вы… вы тоже не можете верить в это, вы ведь сами объяснили мне про СОН, про то, что надо идти… — Она сбилась с мысли, смешалась. На глаза навернулись бессмысленные щиплющие слезы. — Зачем?..
Между черными, плоскими стволами деревьев смутно белела мраморная дворцовая стена с невидимыми статуями в темных нишах. Когда мы войдем во дворец, все сомнения останутся позади окончательно и бесповоротно, поняла Лили. Требовать объяснений, взвешивать, решать — нужно прямо сейчас. Она хотела получить ответы на тысячу вопросов. И ни один из них никак не могла облечь в слова.
А маг не стал больше ничего объяснять.
Наклонился и взглянул ей в глаза:
— Вы не предадите меня, принцесса.
Они прошли сквозь стену.
Лили поняла это лишь тогда, когда их шаги гулко отразились от высоких каменных стен коридора, темного и узкого, как мышеловка, — а ведь только что был парк, шелест деревьев и небо с лунными облаками! Самого момента волшебства она не уловила, и это было чуть-чуть обидно. Почему маг не предупредил ее?
На полу через равные промежутки примерно в десять шагов лежали тусклые разноцветные отблески. Назвать это освещением было бы слишком: маленькие цветные пятна только подчеркивали густоту окружающей тьмы. Лили всегда немножко боялась и темноты, и замкнутого пространства. Крепче вцепилась в палец стабильера — сухой, теплый и, кажется, надежный.
«Вы не предадите меня…»
Получается, они теперь сообщники. Она доверилась ему, почти не задавая вопросов, и теперь он может по своему усмотрению распоряжаться ее судьбой… Лили поежилась. Да, но и он, могущественный маг, в чем-то зависит от нее — раз боится предательства. Они накрепко повязаны между собой… а потому могут свободно и откровенно говорить обо всем. Кроме, конечно, их общего заговора — тайны, не предназначенной для ушей дворцовых стен.
Но разве на свете нет других жизненно важных вещей?
Она собралась с духом и с воздухом в легких:
— Господин Агатальфеус. — Его длинное имя оказалось неожиданно легким для произношения; — Я давно хотела у вас спросить… Про Великую Сталлу вне СНА. Про спящую Великую Сгаллу… Там, у нас, говорят, что она такая «на самом деле», но они лишь думают так, они не знают. А вы должны знать.
Стабильер немного замедлил шаги:
— Я ждал, что вы спросите, принцесса. Лили вся подобралась и сильнее стиснула его палец в ожидании ответа. Но услышала — вопрос. Короткий, бесхитростно-простой и непонятный:
— Как там?
Голос мага чуть дрогнул, и он пояснил:
— Я хочу, чтобы вы описали мне как можно подробнее, как выглядит то место, которое вы сейчас имели в виду. Вне СНА… емкое определение. Расскажите, прошу вас.
И теперь уже Лили смешалась, дрогнула, растеряла слова. Он просит ее рассказать… значит, он все-таки тоже не знает… не ВСЁ знает. Конечно: как можно жить, сознавая, что где-то там, в другом мире, ты спишь, привалившись к единственной стене полуразрушенной беседки, а из кончиков твоих пальцев… Лили передернула плечами и отпустила руку стабильера. И никак не могла начать, потому что весь тот мир — мир «на самом деле» — свелся в ее памяти к этим самым тонким пальцам, продолженным еще более тонкими…
— Я расскажу, — поспешно выдохнула она. Принцесса Лилиан старалась говорить тихо, почти шепотом — но гулкие стены коридоров, отражая ее голос, делали его звучным и звенящим. Как будто она не рассказывала — произносила, вещала для многих десятков, сотен людей, для всех, кого скрывали сейчас стены дворца. Но Агатальфеус Отмеченный не останавливал ее: значит, можно; значит, пусть слышат. Пусть прислушиваются, затаив дыхание, к страшной, нездешней сказке…
О том, что где-то далеко-далеко есть земля, которая, возможно, называлась раньше Великой Сталлой — но так давно, что этого никто не помнит. Люди, живущие по соседству, и не подозревают о ее существовании: доступ туда закрыт, запрещен тоже давным-давно. А сами эти люди живут совсем по-другому… долго и трудно объяснять, как именно они живут, да и вы не об этом просили меня рассказать. А Великую Сталлу, ТУ Великую Сталлу кто-то прозвал Замком спящей красавицы… почему? Потому что уже не меньше столетия, как прогнили подъемные мосты, потрескались стены дворцов, разбились витражи, лишились рук и голов мраморные статуи, развалились беседки в парке, а кусты, деревья и трава разрослись в дикий лес, который почти похоронил под собой королевство, спящее беспробудным сном.
Лес… деревья получают все необходимое для жизни из земли и воздуха, правда? Так вот… как бы вам сказать… Люди в той стране, в Великой Сталле-на-самом-деле — тоже. И я не знаю… я очень хотела бы узнать, как это, почему, а главное, насколько это страшно?..
Агатальфеус Отмеченный слушал ее молча и шел все быстрее; Лили едва поспевала за ним, подкладывая под свой рассказ гулкий барабанный перестук дробных шагов. Вопрос мага прозвучал глухо и тихо, она сразу не уловила его, и только через секунду отзвук уже умолкшего хриплого голоса проник в ее сознание:
— И я тоже?.. — Да.
Лили боялась, что он захочет подробностей. Белесые нити в переплетении плюща… наверное, она бы не смогла. Но маг не стал спрашивать об этом.
— Значит, сон, — медленно заговорил стабильер. — СОН… спящие с корнями. Успокойтесь, принцесса, вы видели там не меня. Моего предка, и, судя по всему, вряд ли дальнего: возможно, прадеда или даже деда. В нашем роду никогда не было отклонений от правильной наследственности… впрочем, это не важно. Грош цена и моей генеалогии, и всей тысячелетней истории Великой Сталлы… Я давно подозревал, еще до встречи с вами; однако подобные изыскания преступны без веских доказательств, с опорой на одни лишь легенды. Предание Ордена гласит, что мы, стабильеры, были посланы на земли королевства издалека, в самом начале мира. Боюсь, это было совсем недавно. Начало мира… Начало или конец — все зависит от точки зрения, не так ли? Наш мир, безусловно, конечен… а значит, вторичен.
Они как раз проходили мимо очередного витражного окошка, и цветные отблески раздробили мозаикой лицо мага; Лили ничего не смогла на нем прочесть. И мало что поняла из его монолога — кроме горечи и безысходности, насквозь пропитавших запутанные, словно клубок ниток, слова.
Агатальфеус Отмеченный остановился.
— Но это мой мир, принцесса. Если хотите, наш с вами… И от нас с вами действительно зависит сейчас его судьба… так уж получилось.
Они снова прошли сквозь стену.
На этот раз принцесса Лилиан была готова к чему-то подобному: глухой тупик в конце винтовой лестницы длиной в четыре пролета и не предполагал иного пути. Но момент все равно проскользнул незамеченным. Стабильер даже не взял ее за руку, только легонько коснулся плеча и подтолкнул к шагу вперед… который завершился уже по ту сторону каменной кладки.
Три человека поднялись им навстречу.
Один из них был пожилой и грузный, с коротко стриженной седой щетиной на голове, вислыми щеками и небольшими глазами, полускрытыми под опухшими веками. В сером камзоле и длинном коричневом плаще без капюшона, без единого магического атрибута — и все-таки Лили поняла: он тоже стабильер.
А двух других она узнала сразу.
Она не могла точно сказать, кого из них видела… там. Тот был намного моложе одного, но явно постарше другого… а может, то был некто третий с тем же самым лицом. И — с толстым шнуром корня из носка рваного сапога. Она хорошо запомнила… в первую же секунду узнала их одинаковые фигуры, узкие и острые, словно копья.
А в следующую, переведя взгляд на лицо Агатальфеуса Отмеченного, потерянное и смятенное в красноватом факельном свете, поняла, что эти двое ни в коем случае не должны были находиться здесь.
— Рад вас видеть, брат Агатальфеус, — ровным сухим голосом прошелестел старший из них. — Мы с сыном уже уходим.
— Не вижу необходимости, мой сеньор, — отозвался грузный стабильер. — У меня нет секретов от вас.
Невидимые губы отца и сына одинаково изогнулись.
— Не сомневаюсь, — бросил отец. Сын промолчал, не стирая с губ хищной улыбки.
…И все-таки они ушли. Перед этим была перестрелка четырех взглядов, жестких и метких коротких дротиков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54
— Его Высочество принц Эжан просил меня поговорить с вами, принцесса, — сказал маг. — Речь пойдет о вашей любви… и о судьбе Великой Сталлы.
Напыщенный стиль заставил Лили нервно усмехнуться.
— Почему он не пришел сам?
— Потому что ему надо выспаться, — неожиданно резко бросил учитель. — Вы же не думаете об этом, принцесса, когда гуляете с ним ночи напролет.
Лили прикусила язык, разом почувствовав себя провинившейся школьницей. А ведь правда… в то время, как она хорошо высыпается во СНЕ — что за странная игра слов! — Эжан попросту бодрствует ночами, и она была эгоисткой, не вспоминая о его потребности в обычном сне. Но все равно — ей необходимо его увидеть! Если бы просто тихонечко посидеть у его кровати… Можно?
Она подняла на мага просительный взгляд.
— Мы с вами многое должны успеть сегодня, — стабильер поднялся и снова показался ей чрезмерно высоким, — пока Эжан спит. В Великой Сталле происходят сейчас непростые и страшные события; мы должны разобраться в них и подчинить их себе. Вы, конечно, станете королевой этой страны, а мальчик, Эжан, — королем… но это будет не так легко и безоблачно, как вы оба, наверное, себе представляете. — Он вздохнул, и выражение его глаз и всего лица выровнялось, сделалось естественным. — Вы должны довериться мне, принцесса. Идемте.
Она вскочила, позабыв спросить «куда?». Агатальфеус Отмеченный протянул руку; принцесса Лилиан, словно ребенок, ухватилась за один из его длинных сухих пальцев. Острые грани перстня врезались в ладонь, и Лили чуть подвинула ее: на пальце мага вполне хватило места.
Солнце уже село, стремительно начиналась ночь. Черные деревья шептались над головой Лили, иногда задевая за волосы ее спутника. Незаданный вопрос все-таки всплыл на поверхность: куда мы идем?..
К Эжану?
…но озвучить его Лили не решалась. Узкая молчаливая фигура стабильера наводила на нее не то чтобы страх, а скорее непобедимукгученическую робость. Запрокинув голову в поисках его взгляда, Лили споткнулась и решила смотреть под ноги.
И тут он заговорил сам:
— Возможно, вам будут задавать вопросы, принцесса. Прошу вас отвечать односложно и туманно: не знаете, не помните, может быть; все, что нужно, скажу я. Но, тут он вдруг остановился так резко, что Лили чуть не полетела вперед, — с моей стороны было бы бесчестно что-то скрывать от вас.
Пошли дальше: она по-прежнему цеплялась за палец Ага-тальфеуса, а маг негромко продолжал в такт шагов:
— Вы пришли издалека, поэтому мне придется начать с самого начала. Наш мир несовершенен, и держится он лишь на стабильности, которую в Великой Сталле издревле поддерживают братья Ордена стабильеров. Мы сглаживаем противоречия, вызванные разными, порой противоположными желаниями людей, — но сами от начала времен остаемся в тени. Орден мудр, Орден справедлив. — Маг усмехнулся. — Но Орден прекрасно сознает, какой немыслимой властью он обладает. Стоит стабильерам всей Великой Сталлы хоть на мгновение изменить своему долгу — и от страны останутся руины. Вы меня понимаете, принцесса?
Она поняла довольно смутно, однако кивнула.
— И сейчас настал момент, когда мои братья решили воспользоваться этой властью. Грубо, мелко, подло. Нет, я не имею права их осуждать, но… В общем, речь идет о низложении правящей династии, прежде всего Ее Величества королевы Каталин Луннорукой.
Мать Эжана, снова кивнула Лили без негодования или страха. Злая-презлая королева… золотое платье с длинной юбкой… что-то далекое, из детства. Взрослый Эжан так и не решился пока представить свою невесту матери…
— …Ее место на троне займете вы, принцесса.
— Почему я?
И тут же покраснела, и сама ответила на собственный нелепый вопрос: потому что королем станет Эжан. Потому что они любят друг друга. Она почувствовала, что краснеет. Неужели нельзя было спросить что-нибудь поумнее, уместнее? Например, о дальнейшей судьбе свергнутой королевы: она ведь не просто властная, пугавшая когда-то девочку Лили недобрая женщина, она его мама…
Стоп. Агатальфеус Отмеченный сказал, что они хотят низложить всю правящую династию.
Эжан?!.
Стабильер вздохнул. Кажется, ее вопрос не показался ему глупым.
— Помните, в ночь нашей первой встречи, принцесса, я сказал вам, что знал ваших родителей? — произнес он. — Может быть, это действительно так, а может, и нет. Но для вас, для вашего любимого, для Великой Сталлы необходимо, чтобы это была правда. Вы — дочь нашей покойной королевы Этелии Хрупкой и ее супруга короля Эммануэла. Помните об этом — а в остальном, повторяю, доверьтесь мне.
Лили остановилась и выпустила его руку.
— Это не может быть правдой, — тихо сказала она. — Я знаю своих родителей. И вы… вы тоже не можете верить в это, вы ведь сами объяснили мне про СОН, про то, что надо идти… — Она сбилась с мысли, смешалась. На глаза навернулись бессмысленные щиплющие слезы. — Зачем?..
Между черными, плоскими стволами деревьев смутно белела мраморная дворцовая стена с невидимыми статуями в темных нишах. Когда мы войдем во дворец, все сомнения останутся позади окончательно и бесповоротно, поняла Лили. Требовать объяснений, взвешивать, решать — нужно прямо сейчас. Она хотела получить ответы на тысячу вопросов. И ни один из них никак не могла облечь в слова.
А маг не стал больше ничего объяснять.
Наклонился и взглянул ей в глаза:
— Вы не предадите меня, принцесса.
Они прошли сквозь стену.
Лили поняла это лишь тогда, когда их шаги гулко отразились от высоких каменных стен коридора, темного и узкого, как мышеловка, — а ведь только что был парк, шелест деревьев и небо с лунными облаками! Самого момента волшебства она не уловила, и это было чуть-чуть обидно. Почему маг не предупредил ее?
На полу через равные промежутки примерно в десять шагов лежали тусклые разноцветные отблески. Назвать это освещением было бы слишком: маленькие цветные пятна только подчеркивали густоту окружающей тьмы. Лили всегда немножко боялась и темноты, и замкнутого пространства. Крепче вцепилась в палец стабильера — сухой, теплый и, кажется, надежный.
«Вы не предадите меня…»
Получается, они теперь сообщники. Она доверилась ему, почти не задавая вопросов, и теперь он может по своему усмотрению распоряжаться ее судьбой… Лили поежилась. Да, но и он, могущественный маг, в чем-то зависит от нее — раз боится предательства. Они накрепко повязаны между собой… а потому могут свободно и откровенно говорить обо всем. Кроме, конечно, их общего заговора — тайны, не предназначенной для ушей дворцовых стен.
Но разве на свете нет других жизненно важных вещей?
Она собралась с духом и с воздухом в легких:
— Господин Агатальфеус. — Его длинное имя оказалось неожиданно легким для произношения; — Я давно хотела у вас спросить… Про Великую Сталлу вне СНА. Про спящую Великую Сгаллу… Там, у нас, говорят, что она такая «на самом деле», но они лишь думают так, они не знают. А вы должны знать.
Стабильер немного замедлил шаги:
— Я ждал, что вы спросите, принцесса. Лили вся подобралась и сильнее стиснула его палец в ожидании ответа. Но услышала — вопрос. Короткий, бесхитростно-простой и непонятный:
— Как там?
Голос мага чуть дрогнул, и он пояснил:
— Я хочу, чтобы вы описали мне как можно подробнее, как выглядит то место, которое вы сейчас имели в виду. Вне СНА… емкое определение. Расскажите, прошу вас.
И теперь уже Лили смешалась, дрогнула, растеряла слова. Он просит ее рассказать… значит, он все-таки тоже не знает… не ВСЁ знает. Конечно: как можно жить, сознавая, что где-то там, в другом мире, ты спишь, привалившись к единственной стене полуразрушенной беседки, а из кончиков твоих пальцев… Лили передернула плечами и отпустила руку стабильера. И никак не могла начать, потому что весь тот мир — мир «на самом деле» — свелся в ее памяти к этим самым тонким пальцам, продолженным еще более тонкими…
— Я расскажу, — поспешно выдохнула она. Принцесса Лилиан старалась говорить тихо, почти шепотом — но гулкие стены коридоров, отражая ее голос, делали его звучным и звенящим. Как будто она не рассказывала — произносила, вещала для многих десятков, сотен людей, для всех, кого скрывали сейчас стены дворца. Но Агатальфеус Отмеченный не останавливал ее: значит, можно; значит, пусть слышат. Пусть прислушиваются, затаив дыхание, к страшной, нездешней сказке…
О том, что где-то далеко-далеко есть земля, которая, возможно, называлась раньше Великой Сталлой — но так давно, что этого никто не помнит. Люди, живущие по соседству, и не подозревают о ее существовании: доступ туда закрыт, запрещен тоже давным-давно. А сами эти люди живут совсем по-другому… долго и трудно объяснять, как именно они живут, да и вы не об этом просили меня рассказать. А Великую Сталлу, ТУ Великую Сталлу кто-то прозвал Замком спящей красавицы… почему? Потому что уже не меньше столетия, как прогнили подъемные мосты, потрескались стены дворцов, разбились витражи, лишились рук и голов мраморные статуи, развалились беседки в парке, а кусты, деревья и трава разрослись в дикий лес, который почти похоронил под собой королевство, спящее беспробудным сном.
Лес… деревья получают все необходимое для жизни из земли и воздуха, правда? Так вот… как бы вам сказать… Люди в той стране, в Великой Сталле-на-самом-деле — тоже. И я не знаю… я очень хотела бы узнать, как это, почему, а главное, насколько это страшно?..
Агатальфеус Отмеченный слушал ее молча и шел все быстрее; Лили едва поспевала за ним, подкладывая под свой рассказ гулкий барабанный перестук дробных шагов. Вопрос мага прозвучал глухо и тихо, она сразу не уловила его, и только через секунду отзвук уже умолкшего хриплого голоса проник в ее сознание:
— И я тоже?.. — Да.
Лили боялась, что он захочет подробностей. Белесые нити в переплетении плюща… наверное, она бы не смогла. Но маг не стал спрашивать об этом.
— Значит, сон, — медленно заговорил стабильер. — СОН… спящие с корнями. Успокойтесь, принцесса, вы видели там не меня. Моего предка, и, судя по всему, вряд ли дальнего: возможно, прадеда или даже деда. В нашем роду никогда не было отклонений от правильной наследственности… впрочем, это не важно. Грош цена и моей генеалогии, и всей тысячелетней истории Великой Сталлы… Я давно подозревал, еще до встречи с вами; однако подобные изыскания преступны без веских доказательств, с опорой на одни лишь легенды. Предание Ордена гласит, что мы, стабильеры, были посланы на земли королевства издалека, в самом начале мира. Боюсь, это было совсем недавно. Начало мира… Начало или конец — все зависит от точки зрения, не так ли? Наш мир, безусловно, конечен… а значит, вторичен.
Они как раз проходили мимо очередного витражного окошка, и цветные отблески раздробили мозаикой лицо мага; Лили ничего не смогла на нем прочесть. И мало что поняла из его монолога — кроме горечи и безысходности, насквозь пропитавших запутанные, словно клубок ниток, слова.
Агатальфеус Отмеченный остановился.
— Но это мой мир, принцесса. Если хотите, наш с вами… И от нас с вами действительно зависит сейчас его судьба… так уж получилось.
Они снова прошли сквозь стену.
На этот раз принцесса Лилиан была готова к чему-то подобному: глухой тупик в конце винтовой лестницы длиной в четыре пролета и не предполагал иного пути. Но момент все равно проскользнул незамеченным. Стабильер даже не взял ее за руку, только легонько коснулся плеча и подтолкнул к шагу вперед… который завершился уже по ту сторону каменной кладки.
Три человека поднялись им навстречу.
Один из них был пожилой и грузный, с коротко стриженной седой щетиной на голове, вислыми щеками и небольшими глазами, полускрытыми под опухшими веками. В сером камзоле и длинном коричневом плаще без капюшона, без единого магического атрибута — и все-таки Лили поняла: он тоже стабильер.
А двух других она узнала сразу.
Она не могла точно сказать, кого из них видела… там. Тот был намного моложе одного, но явно постарше другого… а может, то был некто третий с тем же самым лицом. И — с толстым шнуром корня из носка рваного сапога. Она хорошо запомнила… в первую же секунду узнала их одинаковые фигуры, узкие и острые, словно копья.
А в следующую, переведя взгляд на лицо Агатальфеуса Отмеченного, потерянное и смятенное в красноватом факельном свете, поняла, что эти двое ни в коем случае не должны были находиться здесь.
— Рад вас видеть, брат Агатальфеус, — ровным сухим голосом прошелестел старший из них. — Мы с сыном уже уходим.
— Не вижу необходимости, мой сеньор, — отозвался грузный стабильер. — У меня нет секретов от вас.
Невидимые губы отца и сына одинаково изогнулись.
— Не сомневаюсь, — бросил отец. Сын промолчал, не стирая с губ хищной улыбки.
…И все-таки они ушли. Перед этим была перестрелка четырех взглядов, жестких и метких коротких дротиков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54