Какого черта он вообще сюда сунулся, хренов очкарик?.. Фрэнку почему-то очень нравилось это слово — хотя в принципе можно было пришпилить к долговязому Джерри ругательство и похлеще.
Правда, Фрэнк и сам помедлил, прежде чем ступить на ветхие доски… но он проявил осторожность, а это совсем не одно и то же. Чернильная тьма не только наводила жуть — она мешала разобраться что к чему: к примеру, на каких соплях держится этот чертов мост. Звук был такой, будто цепи и блоки не смазывали лет сто, а то и больше. Под конец их заклинило, и мост завис, примерно на метр-полтора не доходя до земли. Час от часу не легче. Здешнее хозяйство могло давным-давно проржаветь ко всем…
— Сюда, — звонко сказала Лили.
Он хотел схватить ее за руку, но поймал только воздух с какими-то мошками. А она уже оперлась ладонями о край моста — он доходил ей до груди, даже выше, — ловко подтянулась и в одну секунду оказалась там, наверху. И сразу же побежала вперед. Доски заскрипели на удивление громко и мерзко — и это под Лили, которая и сухую траву не способна примять как следует. Определенно не стоило туда лезть, успел подумать Фрэнк… но что оставалось?!
Влезая на мост, он ухитрился вогнать под кожу пару заноз — вытащить их получится разве что утром, и то если повезет. Дерево под ногами гнулось и пружинило, от него несло пылью и плесенью. По обе стороны от моста зияла черная пропасть; на самом-то деле там вряд ли глубже, чем пара метров… но все равно жуть.
С полдороги пришлось возвратиться: очкарику, разумеется, оказалось слабо подтянуться и взобраться сюда самому. Выругавшись, Фрэнк протянул ему руку; Джерри помедлил, а потом все-таки вцепился в нее — почему-то левой, к тому же холодной и потной, — втаскивать его наверх было страх как несподручно. Ружье зацепилось прикладом за край доски — нет бы заранее снять его?! Мост ходил ходуном, и Фрэнк, сквозь зубы матеря очкарика, даже успокоился: если эта махина не обвалилась сейчас, она что хочешь выдержит за милую душу.
А Лили успела уйти далеко вперед.
— Спасибо, — выдохнул Джерри, выпрямляясь и поправляя ружье на плече.
Фрэнк взбесился. Пошел бы ты с этими пай-мальчиковыми штучками знаешь куда?!. От злости перехватило дыхание, и нужные адреса остались неозвученными.
В паузу вкралась тишина — полная и гулкая. Ни скрипа старых досок, ни лязга ржавых цепей. Ничего похожего на удаляющиеся шаги. Вообще ни единого звука.
— Где ее теперь искать?! — наконец взорвался Фрэнк. — Из-за тебя… Она ушла, понимаешь, ты?!!
— Она знает, куда идти, — совсем не в тему ответил очкарик.
— А ты — знаешь?!
— А ты боишься?
Двинуть между глаз. Или под дых — между глаз высоковато, облом подпрыгивать, да и неохота руки об стекла разбивать. Чтоб знал, кто тут боится!!! Чтоб заткнулся себе в тряпочку, а еще лучше проваливал назад, к маме с бабушкой! Чтоб…
Лили.
Фрэнк прикусил губу и несколько раз глубоко вдохнул, понемногу разжимая кулаки. Врезать очкарику нельзя, как бы ни хотелось. Потому что Лили. Потому что, когда она узнает, у нее станет такое лицо… Дрожащее, несчастное, а главное — совсем-совсем чужое. Он уже пробовал, он знает. Давно, года три назад: Лили и Джерри вдвоем шли из школы, и очкарик размахивал двумя сумками, и трепался о чем-то, и солнце отражалось от стекол… Фрэнк пришел один, без ребят— все по-честному. А он, очкарик, уже тогда был выше него на две головы!.. Как он потом смешно лазил по земле, собирая свои чертовы тетрадки, и очки были заляпаны грязью, обхохочешься! — А Лили… Девчонки вообще ничего не понимают. Лили, конечно, не такая, как все девчонки… но и она не понимает тоже.
Джерри развернулся и пошел по мосту. Доски задрожали так, как если бы по ним топал целый взвод солдат, а не один тощий пацан. Фрэнк сплюнул в бездонную черноту, расправил лямки рюкзака и направился следом.
Мост кончился. Земля под ногами оказалась неровной — теплая пыль вперемежку с камнями брусчатки, — Фрэнк сразу же споткнулся, чуть было не растянувшись во весь рост. И все равно почувствовал себя гораздо увереннее: земля — это не столетние доски на цепях. Темень становилась непрогляднее с каждой минутой. Он всё же попытался осмотреться по сторонам: высоченные стены, черные провалы между ними — не то улицы, не то коридоры. Запрокинул голову; в небе на единственное освещение — луну и крупные звезды — наползали седые клочья облаков. Лучше бы днем затянуло, подумал Фрэнк, не так жарко было бы идти.
— Смотри!
Он чуть было не вздрогнул: гулкие стены совершенно изменили голос очкарика. Джерри тоже стоял, задрав острый подбородок к небу. Поднял руку с вытянутым указательным пальцем и повторил:
— Смотри.
Фрэнк посмотрел. В рваную дыру между облаками вынырнул край луны; на очках Джерри блеснули тусклые блики. А мимо лунного бока медленно плыла яркая, без мерцания, звездочка. Нырнула в облака; снова показалась в соседнем небесном окне; еще пару секунд посветилась сквозь тонкий облачный слой и скрылась.
— Что это? — задумчиво спросил очкарик скорее у себя самого, чем у Фрэнка. — На метеор не похоже… Может, из столицы спутник запустили?
— Чего?
— Искусственный спутник Земли, — пояснил,Джерри. — Для космических исследований.
Его манера вставлять между делом дико умные словечки выводила из себя — но на этот раз очкарик просчитался. Что такое «спутник», Фрэнк знал: все, что касалось техники, интересовало его с детства, и он неплохо в ней разбирался — для этого вовсе не обязательно просиживать штаны в школе. Другое дело, что ежику известно: их, спутники, перестали запускать лет сто назад. Из столицы, как же! Ну, можно быть таким идиотом?..
Фрэнк опустил голову и огляделся по сторонам.
Тьма. Тишина.
…и торчать с задранной к небу физиономией, когда Лили убежала неизвестно куда и с ней черт знает что может случиться!.. А он, кретин, звездочки разглядывает!
— Ты у нас умный, — процедил Фрэнк сквозь зубы. — Так что давай думай. Куда она могла пойти?
— …А может, космический корабль?.. — Очкарик протормозил, не сразу услышав вопрос. — Что?
— Не что, а кто. Лили!!! Надо ее догнать, до тебя не доходит? Джерри поправил очки на носу и сверху вниз глянул на
Фрэнка.
— Не кричи.
Он определенно напрашивался на то, чтоб ему врезали, — и пришлось прикусить губу, про себя повторяя, что нельзя, нельзя!.. А в результате получилось, что он, Фрэнк, действительно притих, и очкарик мог теперь вообразить…
— Сам заткнись, — запоздало огрызнулся он. — Ну, так что будем делать?.. Давай рассказывай!
Получилось не особенно логично; Фрэнк заметил это, но решил, что по фиг.
— Сейчас, в темноте, мы ее не найдем, — заговорил Джерри. — Лили здесь хорошо ориентируется, она уже была тут во СНЕ… а мы с тобой только вконец заблудимся: Так что лучше найти какое-нибудь укромное место под крышей и лечь спать, а утром… Там, в рюкзаке, фонарик лежит, достань.
Нет, ну надо же! Такого тормоза еще поискать. Фрэнк присел на карточки, распустил завязки рюкзака и запустил туда руку по локоть. Он, видите ли, запасливый, фонарик захватил. И какого хрена, спрашивается, было до сих пор ныкаться в темнотище? Могли запросто загреметь с того моста. А ведь можно было бы и посветить под ноги, и систему противовесов проверить… И, кстати, при свете Лили не убежала бы далеко… Кретин. Очкарик чертов!
Фонарь никак не попадался под руку, хотя Фрэнк уже перебрал все пакеты и консервные банки. Чертовщина, блин, какая-то!
— Подожди, — вдруг вспомнил он, — а как же эти… ненормальные явления?
— Аномальные.
Идиотская поправка проскочила мимо ушей.
— Вдруг Лили напорется на них еще ночью, а?.. А я тут буду дрыхнуть рядом с тобой! Что тогда?!
Очкарику, понятно, крыть было нечем; он тупо молчал. Фрэнк наконец нащупал то, что искал, и вытянул из рюкзака тонкую несерьезную трубочку с одной батарейкой. Да и та находилась на последнем издыхании — световой кружок вышел совсем тусклым и квелым. Заскользил по стене крупной неровной кладки: пористые булыжники, клочья мха в трещинах между ними. Вдруг — чернота; слабый лучик утонул, растворился в провале. А затем блеснул на чем-то выпуклом и гладком. Фрэнк шагнул вперед.
Вот это да! В проеме стены неподвижной фигурой стояли настоящие рыцарские доспехи! Он ни капельки не испугался — в отличие от героев старых фильмов, которые вечно принимали такие вот доспехи за живых стражников. Фонарик осветил полукруглый латный наплечник, скользнул ниже, задержался на локтевом щитке, а потом вспрыгнул вверх, к островерхому шлему с ребристым забралом. Супер!.. Фрэнк подошел вплотную и побарабанил пальцами по латам; металл был теплый, основательно нагретый за день солнцем, а загудел он так, что стало и вправду жутковато…
— Нет, — наложился на этот гул очкариков голос. — Лили знала, куда идет. С ней тут ничего не может произойти… ничего плохого. Она просто заснет и увидит еще один СОН — это и есть аномальное явление. А утром мы разыщем ее. Мы ведь тоже примерно знаем… парк, беседка…
— Ага.
Как ни крути, приходилось признать, что Джерри прав. Если б он еще не был таким тормозом… то с ним, наверное, можно было бы иметь дело — неожиданно для себя подумал Фрэнк. И позвал:
— Гляди, что тут есть! Очкарик подошел ближе.
Фрэнк посветил фонариком прямо в забрало и дружески хлопнул железного рыцаря по плечу. Снова загудело, лязгнуло; круглые глаза Джерри расширились за стеклами очков. Пару секунд Фрэнк наслаждался ужасом замершего на месте очкарика — а потом повернул голову…
От сотрясения забрало отвалилось, повисло на одном креплении. В шлеме белело лицо. Молодое, одутловатое человеческое лицо с закрытыми глазами,
— По-твоему, он живой?
Под ярким утренним солнцем доспехи казались просто грудой основательно проржавевшего железа. Совсем не страшно. Впрочем — Фрэнк упрямо прикусил губу, — он и вчера не струсил. Ни на секунду!
Ребристый щиток забрала совсем отвалился и откатился под стену. Физиономия стражника — вся в дырочку, словно парень недавно парился в бане, но при этом грязноватого серо-желтого цвета, — выглядывала из квадратной рамки шлема, и верхний его край, будто козырек кепки, бросал тень на по-прежнему закрытые глаза.
И, слава Богу, что закрытые.
Джерри протянул было руку к стражницкому лицу, но отдернул ее, не донеся на несколько сантиметров. Потом все-таки коснулся — шлема.
— Он не может быть мертвым. Он давно бы разложился или хотя бы мумифицировался. Смотри, металл кое-где насквозь корродировал.
Никогда не кончит выпендриваться, вздохнул Фрэнк. Ну и по фиг.
— А как же?..
Очкарик пригладил волосы — со сна они торчали во все бароны, как перья. Поправил на носу перегородку между стеклами. Наверное, думает, что так он выглядит умнее. Долго молчал и наконец сподвигся на ответ: — Мне кажется, он спит.
— Спит?!
— Мистер Шлегель говорил, что этот объект неофициально называют Замком спящей красавицы. Я думал, название чисто условное, но теперь начинаю понимать. Была такая сказка, где…
— Без тебя знаю, — огрызнулся Фрэнк.
У пария в шлеме были толстые щеки, рыжеватая щетина на подбородке и большущий носяра в угрях. Такой дядя должен во сне храпеть, как паровоз… а он, кажется, вообще не дышит. Чтобы выяснить это точно, надо поднести к его рту зеркальце — но ничего похожего у них с собой не было. Может, у Лили?
Лили.
— Пошли отсюда, — бросил Фрэнк очкарику. — Спит — и спит, сколько можно на него пялиться? Нам надо найти Лили — забыл?
Джерри обернулся и зыркнул с высоты так, будто надеялся припечатать его на месте своими стекляшками. Тоже мне — тормозить надо меньше!
Посовещавшись, они решили пойти в обход каменной стены, которая закруглялась вдали. Правда, очкарик попробовал вякнуть что-то насчет коридоров, проложенных напрямую, — дескать, судя по звуку, именно по одному из них убежала вчера Лили… И по какому именно, интересно? Этого Джерри, понятно, не знал; а не знаешь — молчи. Лично его, Фрэнка, ни капельки не тянуло в затхлую темноту, где можно заблудиться за здорово живешь и, чего доброго, вообще не выбраться. Лили рассказывала про парк — а парки, насколько он понимает, обычно находятся на свежем воздухе. Съел?
Джерри больше не вякал. Сбегал в закуток под крышей, где они спали на каменном полу, по-братски завернувшись в одно одеяло — черт, и острые же у очкарика локти и колени! — и через десять минут, пыхтя, приволок рюкзак и ружье. Фрэнк великодушно предложил обменяться ношей: громадное ружье по-любому было потяжелее, чем рюкзачок, в котором после вчерашнего ужина еще и убавилась банка консервов. Джерри молча помотал головой. Ну и тащи эту бандуру на себе; пользы-то ноль, стрелять все равно не умеешь…
А Лили небось замерзла за ночь, думал Фрэнк, расправляя лямки на плечах. И проголодалась… А какого черта было убегать? Эти девчонки, они иногда как отмочат…
Ночью ему приснилась Минни. Вот так всегда: некоторым СНЫ, а ему — та дурочка, глаза б ее не видели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54