Еще дважды успел попасть Ставр по тому же месту, как ни ухитрялся противник защищать колено, а потом нанес сильнейший удар – с выплеском лавины энергии, последней, что оставалась, – по другому колену, точно рассчитав точку приложения силы. Ребро ладони с хрустом смяло бугор над коленной – но не чашечкой, как у человека, а вилкой, и Джезенкуир заверещал, упал, откатился с воплем, встал на ноги, снова упал и… хромая, бросился бежать к «беседке». Один из камней, лежащих возле нее, вдруг раскрылся, эмиссар нырнул в отверстие, как в воду, но уйти не успел: длинная белая молния разряда компакт-преобразователя догнала его, обдав всех стоявших вблизи волной адского холода, и Джезенкуира, Добивающегося Милости, эмиссара ФАГа в Солнечной системе, не стало!
– Все, – сказал Грехов будничным тоном; стрелял он. – Пора заканчивать с этими детскими играми в непревзойденных мастеров боя. Тот, кто придет ему на смену, не станет разговаривать с нами на этом уровне.
– Кто придет? – угрюмо поинтересовался Железовский.
– Эмиссар второго порядка, отвечающий за всю Галактику. И, боюсь, справиться с ним будет очень нелегко, если вообще возможно. Пора в путь.
– Ку-да? – спросил вконец обессилевший Ставр в два приема.
Грехов подошел к нему, подставил плечо.
– За помощью, мальчик. Я не знаю, где сейчас Конструктор и куда ушли Сеятели, но стоит попытаться попросить у них помощи. Пойдешь со мной?
Ставр закрыл глаза. Сил ответить «да» у него не было.

Часть вторая.
ВОЙНА ЗАКОНОВ.
Панкрат – Грехов
Команда
Два дня десантники приходили в себя после боя на базе эмиссара. Правда, в разных местах: Железовский – в своем бункере с женой и внучкой, Прохор Панкратову себя дома, также опекаемый женой, тестем и тещей Анастасией, и лишь Ставр с Герцогом остались на базе, где приняли участие в исследовании гигантского корабля эмиссара, захваченного без особых трудов десантом землян. Джезенкуир был слишком уверен в своих силах и поэтому не успел дать команду инку базы на самоуничтожение.
Несомненно, во время боя его поддерживали, подпитывали пси-энергией эгрегоры помощников: Алсаддана, Шан-Эшталлана и Еранцева, потому что сразу после его гибели фоновый «шум» пси-поля, вызывавший у рядовых десантников обмороки и головные боли, ослабел и вскоре сошел на нет. База оказалась в руках людей, и ее решили сделать естественной резиденцией «контр-3», оставить в Солнце, изучить и приспособить для своих нужд. А изучать там было что: база оказалась многомерным объектом и скрывала в себе мир, эквивалентный по объему и массе таким космическим объектам, как системы солнечных преобразователей энергии, опоясывающие Солнце. Но мир этот был сложнее и таил неисчерпаемые запасы технологических решений, к которым земная наука только подбиралась.
Ставр и Герцог испытали истинное наслаждение в исследовательских походах по базе, удивляясь больше не высочайшему уровню чужой науки и техники, а тому обстоятельству, что все это великолепие было использовано во зло. Вопрос, почему эмиссар, существо, принадлежащее данной метавселенной, решил выступить на стороне ФАГа, остался открытым.
– Если только он лично не встречался с Фундаментальным Агрессором и тот его не закодировал, – сделал резюме Герцог, когда они с Панкратовым вернулись из очередного разведрейда.
Ставр покачал головой:
– Уровень владения полем Сил у эмиссара таков, что внушить ему что-то не представляется возможным. Хотя, с другой стороны, что мы знаем о возможностях ФАГа?
– Или даже о возможностях эмиссара второго порядка, которым нас пугает Грехов?
– Едва ли пугает, он знает, Пауль. Габриэль – экзоморф, и его возможности также лежат за гранью моего воображения. Уверен, он и с эмиссаром-2 справился бы, да только видит дальше и желает добраться до главного, до короля. Пешки и другие фигуры его не интересуют.
Герцог хмыкнул, разглядывая лицо Ставра, отливающее металлическим блеском.
– Не буду спорить. Как ты себя чувствуешь?
– Я быстро восстанавливаюсь, все нормально.
– Он взял тебя в свою команду? Когда вы отправляетесь?
– Пока не знаю, он даст сигнал.
– Желаю удачи, эрм. Хотел бы и я пойти с вами, да на Земле дел невпроворот. А уж если появится новый эмиссар…
Ставр встретил взгляд Герцога и поежился. Пауль тоже хорошо видел будущее и знал, какие испытания выпадут на его долю и на долю друзей.
Они расстались, а уже через час Панкратов услышал пси-зов Грехова:
«Мы ждем тебя, возвращайся».
Даже не переодевшись, как был в «бумеранге», Ставр преодолел миллионы километров и вышел из метро в доме Габриэля.
Здесь его ждал сюрприз. Едва он вошел в коридор, как наткнулся на трехметровую черную глыбу чужанина, до пояса завернутую в дырчатую, отблескивающую золотом фольгу. Остановился. Чужанин «смотрел» на него – в псидиапазоне – с каким-то определенным интересом, потом сказал на своеобразном, ломаном пси-огненном языке, слова которого высвечивались в сознании собеседника в форме трепещущих струй северного сияния:
«Раддость видение… ощущалност… понимание?»
– Спасибо, взаимно, – ответил слегка растерявшийся Ставр. Приветствие чужанина было полно доброжелательности, отчего на душе стало теплее.
Чужанин шевельнулся и с глухим «тумм-тумм-тумм» зашагал по коридору к своим апартаментам, скрылся за дверью. Интересно, подумал Ставр, сколько на самом деле внутри его живет существ? Двое, семья, племя?
– Проходи, – раздался голос Грехова. – Тут тебя с нетерпением ждет еще парочка знакомых.
Ставр вошел в гостиную и увидел в креслах за столом множество людей: самого хозяина, Яна Тота, его отца Пайола Тота, Велизара, своего отца, Барковича, Железовского, Забаву Боянову и незнакомого молодого человека с улыбчивыми глазами, крепкого на вид, круглоголового и лысоватого. Кого-то он напоминал, этот парень. Но Ставру не дали вспомнить. Молодой человек встал и протянул руку, приятно улыбаясь:
– Не узнаете? А ведь мы знакомы.
– Это Диего Вирт, – буркнул Грехов, проверяя работу пси-фильтра, жестом указал на свободное кресло. – Присаживайся.
Ошеломленный Ставр сел, даже не поприветствовав остальных. Конечно, он все понял: Грехов перенес личность своего бывшего друга Диего Вирта в память витса, так сказать, «оживил» его. Но все же встретиться с Диего лицом к лицу не как с инком было непривычно.
Диего посмотрел на него понимающе, подмигнул, и Ставр опомнился, быстро окинув взглядом компанию, не обращавшую на него внимания. Только отец глянул недовольно да Ян Тот пошевелил пальцами в знак приветствия.
Видимо, гости находились здесь давно, потому что половина напитков была выпита, закуски съедены, и все перешли на сладкое, чай, кофе, лунный мед и горячие ягодные взвары. Ставр не сразу сообразил, что это прощание, поначалу он принял всех за команду, уходящую на поиски Сеятелей и Конструктора, поразившись, что она так велика.
– Если бы мы знали, почему Архитекторы и Конструкторы создали именно такой тип вселенной, – прогудел, очевидно заканчивая беседу, Железовский, – именно с таким набором констант, нам была бы ясней стратегия Игры.
– Вы напрасно приписываете им функции творцов нашего метагалактического домена, – возразил Ян Тот; разговор шел на звуке, а не в мыслесфере. – Принципы формирования фундаментальных постоянных, физических законов, установила воля «генома» Универсума, все остальные – исполнители.
– Откуда это? «Кто создал эту природу в то время, когда не было ни чего бы то ни было, ни ничего, и мрак покрывался мраком?{101}» – продекламировал Велизар. – Древние мыслители тоже задавались теми же вопросами, что и мы, а разгадки как не было, так и нет. Голос Пустоты не зря советовал «искать забытые следы чьей-то глубины». Кто мне ответит, по какой причине Универсум воюет с другим таким же Универсумом, с другой, равноподобной ему Вселенной?
– Для него это может быть не Война, а Игра.
– Суть дела термины не меняют. Я понимаю, что концепция совершенства природы – иллюзия, но война, в которую втягиваются, помимо их воли, целые цивилизации, какие бы цели она ни преследовала, – отвратительна!
– Люди, глядя на Вселенную с поверхности Земли, – обронил Грехов, – напоминают мне ученого, рассматривающего картину в микроскоп. Что он может увидеть? Только текстуру краски. Чтобы увидеть картину целиком, надо взглянуть на нее издали. Так и в нашем случае: чтобы оценить стратегию Игры-Войны Универсумов, надо выйти за пределы Вселенной.
– Вы выходили? – спросил Ян Тот с жадным любопытством.
Габриэль засмеялся:
– Для этого надо стать Конструктором или хотя бы ФАГом. Нет, за пределами Универсума я не был, за границей домена – был.
– И что там?!
– А ничего, – под общий смех ответил Грехов. – В языке человеческом нет слов, чтобы описать ту метавселенную. Могу лишь сказать, что Игрок-ФАГ добивается, судя по всему, упрощения континуума нашего мира, вырождения сложных форм взаимодействий, что ведет к «короткому замыканию» домена и к выходу его из Игры. Естественно, при этом выбываем из Игры и все мы, живущие в домене.
Наступила тишина.
Потом Баркович сказал, по своему обыкновению задрав голову и глядя на Грехова поверх носа:
– Но кто может поручиться, что Конструктор выступит на нашей стороне, а не на стороне ФАГа? Ведь он легко может уйти в другую метавселенную.
Грехов погрустнел.
– Конструктор – символ мира, который давно не существует, чьи законы нам неизвестны – я имею в виду этические нормы, законы морали. Конечно, он может принять сторону Игрока, обладая собственной оценкой этических состояний, но он родился здесь, в Системе, и наш дом – его дом, а мы – его меньшие братья, странным образом ставшие приемными родителями. Да и не в нас, собственно, дело. Конструктор, как до него – Архитекторы, рожден Универсумом, который не враг самому себе. Я не знаю, заложены ли в его геноме этические принципы типа «не навреди» или это уже наше, человеческое, изобретение, но все положительное, духовное, что мы создали за все время существования Вселенной, наверняка передается выше, из домена в домен через поле Сил в «мозг» Универсума, изменяя матрицу мира. Любое другое изменение есть насилие, что и демонстрирует ФАГ. А Конструктор насилия не любит. Это все, что я знаю.
Снова короткая тишина повисла в комнате. Потом встал Пайол Тот, за ним Велизар и Баркович.
– Пора за работу, друзья. Счастливого вам пути!
Они пожали руки Грехову, Вирту и Ставру, ушли. Железовский, Боянова и Прохор Панкратов задержались, и было понятно, какие чувства их обуревают.
– Если бы не обстоятельства, – пробасил Железовский, – я бы пошел с вами.
– Да и я тоже, – кивнул смущенно Прохор. – Да что уж там, не люблю я долгих прощаний. Ни пуха вам ни пера! – Он повернулся к сыну. – Забежишь на минуту домой?
Ставр кивнул.
– Не забывайте, что он в розыске, – сказал Железовский. – Иранцев не оставляет надежды заполучить «террориста» и устроить показательный судебный процесс.
– Вряд ли это ему удастся, – заверил Ставр.
Трое интраморфов тоже вышли, причем Забава Боянова передала Ставру слоган нежного сочувствия и прощания, но ему недоставало еще одного прощания, и Грехов это понял:
– Двух часов тебе хватит?
Ставр покраснел, но взгляда не отвел.
– Хватит.
– Тогда встречаемся здесь же через два часа. Постарайся не ввязываться в сомнительные истории, тем более, когда тебя разыскивает безопасность.
– Постараюсь. Один только вопрос: кто еще пойдет с нами?
– Все, кого ты видишь.
Ставр оглядел улыбающихся Яна Тота и Диего Вирта, кивнул:
– Годится. А чужанин?
– И он тоже.
– Тогда все в порядке. – Ставр взметнул вверх кулак и стремительно вышел, уже видя, как он обнимает Видану.
Слова Грехова «постарайся не ввязываться в сомнительные истории» он вспомнил в тибетском бункере, где встречался с Виданой.
Им никто не мешал, и два часа пролетели незаметно, а потом в бункер ворвался Ярополк Баренц в боевом «бумеранге» и взял на прицел замерших друг возле друга молодых людей.
– У меня мало времени, ребята. Я знаю, Ставр, что ты улетаешь с Греховым. Ответь на вопросы, и я вас отпущу. Кто в команде? Когда старт? Откуда? В каком направлении?
– Зачем это вам? – спокойно спросил Ставр, хотя внутри у него все сжалось. Он знал, что Баренц закодирован и работает на ФАГа. Каким же образом ему удалось проникнуть в заблокированный для него канал метро?
– Как вы сюда попали?
– Пути Господни неисповедимы, – мрачно пошутил бывший воевода синклита. – Давай говори, мальчик, не заставляй меня применять силу. У меня тут целый арсенал в костюме: «шукра», «универсал» и кое-что помощней. Даже тебе не справиться с выстрелом в упор.
– Может быть, поработаем в контакте?
– Я уже немолод, да и после того, как ты «поработал» с Джезенкуиром, вряд ли найдется охотник составить тебе конкуренцию. Давай не тяни.
– А если я не скажу, вы нас убьете?
Видана, ничего не понимая, переводила взгляд с одного на другого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116