Экспертам было ясно, к каким последствиям это может привести, но обоих мучил один вопрос: кому и зачем понадобилось сбрасывать сюда кластер?
Что сделано это намеренно, оба не сомневались. Если бы глыба монополей упала сама, наткнувшись на Землю, ее обнаружили бы по радиоактивному следу тотчас же, а по массе – еще раньше, до подлета к планете. Чтобы она оказалась в Антарктиде незаметно, надо было погрузить ее в транспортник, закапсулировать силовым полем и аккуратно опустить на лед.
Запрос погранслужбе подтвердил правильность догадки: месяц назад в означенном месте садился «Керманшах», грузовой галион Всемирной миссии магов и спиритов, якобы для пополнения запасов экологически чистой пресной воды. Никто, конечно, не контролировал, чем занимались во льдах маги и «ученики» Великого магистра магии Шан-Эшталлана-Первого, но сам факт высадки говорил о многом.
«Хорошо, что они сбросили кластер здесь, а не в центре Москвы или Чикаго, – сказал Ратибор Берестов, когда эксперты возвращались домой. – Но и оттуда, из-подо льда, выколупнуть кластер будет невероятно трудно. И логика того, кто это сделал, мне совершенно непонятна. Это же уровень чистого террора, разведки боем, а не тихого вторжения или просачивания».
Железовский, широко шагавший впереди по коридору здания Всевече, резко остановился, так что Берестов едва не налетел на него.
«Может быть, ты прав, как никогда. Действительно, это напоминает разведку боем! ФАГ изучает не только возможности отдельных людей и паранормов, но и всего сообщества в целом. А для такой проверки все средства хороши, ведь сталкивает он нас не со своими клевретами и слугами, а людей с людьми, оставаясь в тени. Чем быстрее мы на него выйдем, тем больше шансов избежать большой войны».
«Надо направить Ставра по этому следу. Но тогда ему придется столкнуться с южномусанским эгрегором, мощь которого достаточно велика, чтобы уничтожить одного человека».
«Он будет не один. Мигель охраняет его спину, да и наш эгрегор не слабее».
Берестов кивнул, и они разошлись на пересечении коридоров в разные стороны.
Фагоразведка… да, это разведка ФАГа, думал Берестов, привычно «взвешивая» пространство вокруг себя и не замечая этого, как не замечает человек своего дыхания или сердцебиения. Мозг обрабатывал поступающую информацию без участия сознания.
«Фагоразведка» – точнее термина не придумаешь. Но, может быть, мы выдаем нежелаемое за действительное и кластер просто сбросил какой-то идиот?
«Вряд ли Шан-Эшталлана можно считать идиотом, – раздался пси-смешок Железовского, который уже скрылся за дверью своего кабинета, но из потока связи не вышел. – Я точно знаю, что он из себя представляет как паранорм, к тому же он дружок нашего уважаемого президента Совета безопасности Алсаддана».
«Тогда ты, к сожалению, прав, старейший».
«Я прав всегда!»
Берестов улыбнулся и вошел в приемную Велизара, где его ждал Мигель Эстебан Хосе Павел да Сильва, шеф-лидер сектора пограничных проблем.
* * *
Видана писала картину взаимодействия Сил темного и светлого эгрегоров. В качестве конкретных моделей она взяла северославянский и южномусанский эгрегоры, отличающиеся мощью, творческой потенцией и качеством тонких полевых планов, выражающихся в преобладании эмоций разрушения, а не созидания, в ауре южномусанского эгрегора.
Картина получалась безрадостная, напоминающая сражения типа Куликовской битвы или Сталинградской времен Второй мировой войны, если бы они разворачивались в четырехмерном континууме. Да и цвета картины: фиолетовый, багровый, маренго, ультрафиолет и радиоспектральная полоса, а также музыка – мрачные диссонансы, тревожные созвучия smanioso и квартквинтаккорды{67} – говорили не о «божественной литургии», а скорее о войне пси-натур. Но Видану заинтересовала наметившаяся тенденция Сил южномусанского эгрегора к сверхбыстрому реагированию и концентрации пси-поля.
Как пси-специалист (эфаналитик социопсихических настроений), Видана хорошо знала, что системы эгрегоров больших человеческих сообществ высокоинерционны. В области их действия проявить что-то новое чрезвычайно трудно даже Лидеру, даже ценой воли, судьбы и жизни. А в ее конкретном случае получалось, что эгрегором кто-то управлял! Слишком живо он реагировал на малейшие изменения Сил противника. Это было тем более удивительно, что эгрегоры – надиндивидуальные организмы планетной психосферы, не обладающие волей, психоэнергосистемы с огромным количеством связей, не позволяющих управлять ими из единого центра…
«Наверное, я чего-то не учитываю, – подумала Видана. – Или не понимаю. Надо с кем-то посоветоваться, может быть, я поддалась влиянию бабули Забавы? Вечно она выделяет специфику национальных эгрегоров. Дед, вот кто поймет меня…»
В прихожей хрустально прозвенел дверной автомат. «Домовой» высветил пси-образ гостя, и Видана со вздохом вышла из оперативного поля игрового инка. Вызвала отсчет времени: половина двенадцатого ночи. Не поздновато ли, мистер Хинн?
Полное имя пограничника состояло из одиннадцати имен его предков, потому что по национальности Хинн был гвинейцем: Хилайя Экосбар Фуфаби Пийон Тругги Лемель Ххах Бнелобе Даг Утруйя 3инн. Короче, Хинн.
Видана снова вздохнула, накинула на плечи кисейно-пушистый хай-фай и, усевшись в гостиной перед камином, приказала «домовому» впустить гостя. Хинн не был интраморфом, хотя и имел кое-какие задатки паранорма, но, сколько помнила девушка, он всегда скрывал свою мыслесферу за экраном «защитника». Поэтому он привлекал ее своей неординарностью и загадочностью, да и внешность имел броскую, что выделяло его из толпы. Его попытки приблизиться «на расстояние поцелуя» Видану особенно не трогали, этот парень был птицей не ее полета, но в последнее время она все чаще стала встречать его там, где он, казалось бы, не мог находиться, и сей факт заставил ее насторожиться. Вот и сейчас: откуда он узнал, что Видана проводит вечер в шале деда, которое тот построил сам в стиле «кантри» на берегу Оки в древнем рязанском заповеднике Мещера?..
Когда Хилайя Экосбар вошел в темную гостиную, занимавшую большую часть домика, он не сразу увидел Видану, забравшуюся с ногами в громадное кресло. Лишь когда девушка вытянула руку ладонью вверх и над ее ладонью засиял длинный язычок огня, словно она держала невидимую свечу, гость разглядел освещенное лицо хозяйки.
– Как ты меня нашел?
– По запаху, – рассмеялся Хинн, делая попытку чмокнуть Видану в щеку, но промахнулся и упал в соседнее кресло, поменьше, приготовленное Железовским для гостей. Его экстравагантная прическа сегодня почему-то не производила обычного эстетического впечатления, а лишь подчеркивала хищный и несдержанный нрав. – Духами «Русь Великая», кроме тебя, никто из моих знакомых не пользуется. Ну и забралась ты в глухомань! От кого прячешься?
– От себя. Хинн, я никого не ждала, мне хочется побыть одной. Зачем я тебе понадобилась?
– Да, в общем-то, хотел пригласить тебя на вечеринку. У моего друга сегодня день рождения, а одному идти не хочется. Там будут и наши общие знакомы, интраморфы.
Видана покачала головой.
– Извини, не пойду. Если бы предупредил заранее, я, может, и подумала бы. Ты один?
– Да, а что? – удивился Хинн. – Еле посадил такси на берегу, чуть было не угодил в болото.
– Там кто-то есть еще…
Гость пожал плечами.
– Мало ли кто бродит. Может, твой охранник. Или у тебя его нет? Если боишься, я могу остаться.
Видана отрицательно качнула головой. Тот, кто прилетел только что, посадив машину точно в центр поля возле дома, был паранормом. Через секунду девушка поняла, кто это, улыбнулась про себя, подумав: забавно… только его здесь не хватало! Как он поведет себя, увидев, что я не одна?
Зазвонила дверь, открылась по мысленной команде Виданы, и в домик шагнул Ставр Панкратов собственной персоной. Остановился, мгновенно разобравшись в обстановке, несмотря на темноту.
– Извините, что без предупреждения. Я, кажется, не вовремя?
Видана зажгла свет. Мужчины оценивающе глянули друг на друга. Впрочем, оценивал противника лишь Хилайя Экосбар Хинн, Ставр его потенциал вычислил давно и серьезным соперником не считал. Видана же невольно сравнила обоих. Сравнение было не в пользу Хинна.
Ставр был развит не хуже, но его осанка и грация подчеркивались внутренней силой, чего не увидела Видана при первом знакомстве. Кроме того, он двигался и жил быстрее и точнее, а также свободнее, с легкостью обходя любые помехи на пути. Но самой примечательной деталью у Ставра были глаза: прозрачно-серые, не ледяные, но с морозным отблеском, они замечали и видели все, понимали все и предупреждали. Не умели они только улыбаться. Во всяком случае, Видана пока улыбки в них не замечала.
Да, призналась девушка с неохотой сама себе, есть в нем некий шарм, скрытая мощь, а природа вылепила его неплохо…
«Конечно, хорошо ему! – внезапно рассердилась она. – Он уже родился эрмом, с запасом ратных знаний, а тут пока дойдешь до мастера – тысячу синяков и шишек наживешь!»
– Проходите, не стойте у порога.
– Может, в другой раз?
В присутствии неинтраморфа они вынуждены были говорить на звуке.
– А это что еще за явление?! – обрел наконец дар речи Хинн. – Какого дьявола ему здесь надо?
Панкратов глянул на него, но промолчал. Видана с неохотой разрядила обстановку:
– Остынь, Хинн, мы работаем вместе… с недавнего времени. Таковы превратности судьбы.
Хинн угрожающе оскалился:
– И выбрал он столь поздний час, чтобы поговорить о работе, конечно. Так я и поверил.
Ситуация совсем перестала нравиться Видане.
– Остынь, гриф, я сказала. Ты тоже нашел подходящее время для визита. – Повернула голову к Ставру. – Вы могли бы мне позвонить, прежде чем…
– Я звонил, а время не терпит. В шесть по среднесолнечному мы должны быть в управлении.
Он не выразил недовольства тем, что Видана проигнорировала его просьбу встретиться на погранзаставе у Левашова, и это обстоятельство заставило ее сдержать резкое слово. Зато не сдержался Хинн:
– Шел бы ты домой, эрм. Совместные дела надо решать на работе, а не в постели.
– Хинн! – предупреждающе произнесла Видана.
Легкая улыбка скользнула по губам Панкратова.
– Похоже, ты это правило выучил наизусть.
Хинн вскочил, но окрик Виданы остановил его. Ворча, он все же сделал шаг к Ставру, но тот молча повернулся и исчез за дверью. Пси-импульс принес Видане слоган прощания с запахом фиалок и сложным ощущением недоумения, предостережения, угрозы, неудовлетворенности и сожаления.
– Ха! – обалдело сказал Хинн, не веря, что противник оставил поле боя, картинно напряг торс. – Как я его, а? Кажется, он струсил.
– Пусть тебе так не кажется, – сказала Видана. – Я устала и хочу спать, встретимся завтра. Звони.
Выпроводив несколько очумевшего пограничника вслед за Панкратовым, Видана вдруг подумала, что ни тот ни другой не раскрыли истинных причин посещения. Оба могли свободно найти ее по связи, один – используя сеть «спрута», второй – информслужбу погранцентра, и оба этого не сделали, предпочитая заявиться в шале лично. Что бы это значило? Что им было нужно, особенно Панкратову? Может быть, пора выходить в полный контакт по формуле «два С»?
«Эрм, – позвала она мысленно, – зайди, есть дело». Панкратов появился через несколько секунд, будто ждал за дверью, бесшумный, невозмутимый, сильный и умный. Последнее ощущение было особенно приятным.
– Обойма два С, – назвала Видана вслух пароль, сопровождаемый сложным слоганом, без которого произнесенные слова были бы недействительны.
Ставр ничем не выдал своих чувств, просто кивнул, отчего девушка даже почувствовала разочарование Перешла на слоган-речь:
«Вы не удивлены?»
«Нет, немножко, с недавнего времени я слежу за вами и кое-что сообразил. Взбалмошную, резкую в оценках девицу вы играете хорошо, но всегда останавливаетесь вовремя, а это уровень иного контроля. Да и дед ваш помог определиться».
«Каким образом?»
«Уж очень ловко я, опер свободного соло в системе „контр-2“, оказался втянут в авантюру синклита, да еще по той же теме плюс еще более хитрая обработка лопуха опера, чтобы ему дали вас в напарники… поневоле задумаешься».
Видана улыбнулась, задумчиво разглядывая гостя.
«Да, дед Аристарх – хитрый политик. А у вас очень хорошая интуиция, эрм. Ну и как мы будем работать?»
«А как наметили, – безмятежно ответил Ставр. – Можно я присяду?»
Получив царственное согласие, он сел напротив хозяйки, непринужденно закинул ногу за ногу, и не было в его позе и жестах ни наигрыша, ни желания покрасоваться, как у Хинна.
«Все, в том числе и эксперты синклита, считают нас стандартной парой „усиления результата“, не более того, парой молодых и зеленых оперов, рвущихся в бой, ну и прекрасно! Отличная ширма для той работы, которую мы будем выполнять. Продолжайте играть роль взбрыкивающей опер-мадам, а я буду тем, кто я есть на самом деле, – ученым, стремящимся добыть славу на поприще изучения нагуалей».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
Что сделано это намеренно, оба не сомневались. Если бы глыба монополей упала сама, наткнувшись на Землю, ее обнаружили бы по радиоактивному следу тотчас же, а по массе – еще раньше, до подлета к планете. Чтобы она оказалась в Антарктиде незаметно, надо было погрузить ее в транспортник, закапсулировать силовым полем и аккуратно опустить на лед.
Запрос погранслужбе подтвердил правильность догадки: месяц назад в означенном месте садился «Керманшах», грузовой галион Всемирной миссии магов и спиритов, якобы для пополнения запасов экологически чистой пресной воды. Никто, конечно, не контролировал, чем занимались во льдах маги и «ученики» Великого магистра магии Шан-Эшталлана-Первого, но сам факт высадки говорил о многом.
«Хорошо, что они сбросили кластер здесь, а не в центре Москвы или Чикаго, – сказал Ратибор Берестов, когда эксперты возвращались домой. – Но и оттуда, из-подо льда, выколупнуть кластер будет невероятно трудно. И логика того, кто это сделал, мне совершенно непонятна. Это же уровень чистого террора, разведки боем, а не тихого вторжения или просачивания».
Железовский, широко шагавший впереди по коридору здания Всевече, резко остановился, так что Берестов едва не налетел на него.
«Может быть, ты прав, как никогда. Действительно, это напоминает разведку боем! ФАГ изучает не только возможности отдельных людей и паранормов, но и всего сообщества в целом. А для такой проверки все средства хороши, ведь сталкивает он нас не со своими клевретами и слугами, а людей с людьми, оставаясь в тени. Чем быстрее мы на него выйдем, тем больше шансов избежать большой войны».
«Надо направить Ставра по этому следу. Но тогда ему придется столкнуться с южномусанским эгрегором, мощь которого достаточно велика, чтобы уничтожить одного человека».
«Он будет не один. Мигель охраняет его спину, да и наш эгрегор не слабее».
Берестов кивнул, и они разошлись на пересечении коридоров в разные стороны.
Фагоразведка… да, это разведка ФАГа, думал Берестов, привычно «взвешивая» пространство вокруг себя и не замечая этого, как не замечает человек своего дыхания или сердцебиения. Мозг обрабатывал поступающую информацию без участия сознания.
«Фагоразведка» – точнее термина не придумаешь. Но, может быть, мы выдаем нежелаемое за действительное и кластер просто сбросил какой-то идиот?
«Вряд ли Шан-Эшталлана можно считать идиотом, – раздался пси-смешок Железовского, который уже скрылся за дверью своего кабинета, но из потока связи не вышел. – Я точно знаю, что он из себя представляет как паранорм, к тому же он дружок нашего уважаемого президента Совета безопасности Алсаддана».
«Тогда ты, к сожалению, прав, старейший».
«Я прав всегда!»
Берестов улыбнулся и вошел в приемную Велизара, где его ждал Мигель Эстебан Хосе Павел да Сильва, шеф-лидер сектора пограничных проблем.
* * *
Видана писала картину взаимодействия Сил темного и светлого эгрегоров. В качестве конкретных моделей она взяла северославянский и южномусанский эгрегоры, отличающиеся мощью, творческой потенцией и качеством тонких полевых планов, выражающихся в преобладании эмоций разрушения, а не созидания, в ауре южномусанского эгрегора.
Картина получалась безрадостная, напоминающая сражения типа Куликовской битвы или Сталинградской времен Второй мировой войны, если бы они разворачивались в четырехмерном континууме. Да и цвета картины: фиолетовый, багровый, маренго, ультрафиолет и радиоспектральная полоса, а также музыка – мрачные диссонансы, тревожные созвучия smanioso и квартквинтаккорды{67} – говорили не о «божественной литургии», а скорее о войне пси-натур. Но Видану заинтересовала наметившаяся тенденция Сил южномусанского эгрегора к сверхбыстрому реагированию и концентрации пси-поля.
Как пси-специалист (эфаналитик социопсихических настроений), Видана хорошо знала, что системы эгрегоров больших человеческих сообществ высокоинерционны. В области их действия проявить что-то новое чрезвычайно трудно даже Лидеру, даже ценой воли, судьбы и жизни. А в ее конкретном случае получалось, что эгрегором кто-то управлял! Слишком живо он реагировал на малейшие изменения Сил противника. Это было тем более удивительно, что эгрегоры – надиндивидуальные организмы планетной психосферы, не обладающие волей, психоэнергосистемы с огромным количеством связей, не позволяющих управлять ими из единого центра…
«Наверное, я чего-то не учитываю, – подумала Видана. – Или не понимаю. Надо с кем-то посоветоваться, может быть, я поддалась влиянию бабули Забавы? Вечно она выделяет специфику национальных эгрегоров. Дед, вот кто поймет меня…»
В прихожей хрустально прозвенел дверной автомат. «Домовой» высветил пси-образ гостя, и Видана со вздохом вышла из оперативного поля игрового инка. Вызвала отсчет времени: половина двенадцатого ночи. Не поздновато ли, мистер Хинн?
Полное имя пограничника состояло из одиннадцати имен его предков, потому что по национальности Хинн был гвинейцем: Хилайя Экосбар Фуфаби Пийон Тругги Лемель Ххах Бнелобе Даг Утруйя 3инн. Короче, Хинн.
Видана снова вздохнула, накинула на плечи кисейно-пушистый хай-фай и, усевшись в гостиной перед камином, приказала «домовому» впустить гостя. Хинн не был интраморфом, хотя и имел кое-какие задатки паранорма, но, сколько помнила девушка, он всегда скрывал свою мыслесферу за экраном «защитника». Поэтому он привлекал ее своей неординарностью и загадочностью, да и внешность имел броскую, что выделяло его из толпы. Его попытки приблизиться «на расстояние поцелуя» Видану особенно не трогали, этот парень был птицей не ее полета, но в последнее время она все чаще стала встречать его там, где он, казалось бы, не мог находиться, и сей факт заставил ее насторожиться. Вот и сейчас: откуда он узнал, что Видана проводит вечер в шале деда, которое тот построил сам в стиле «кантри» на берегу Оки в древнем рязанском заповеднике Мещера?..
Когда Хилайя Экосбар вошел в темную гостиную, занимавшую большую часть домика, он не сразу увидел Видану, забравшуюся с ногами в громадное кресло. Лишь когда девушка вытянула руку ладонью вверх и над ее ладонью засиял длинный язычок огня, словно она держала невидимую свечу, гость разглядел освещенное лицо хозяйки.
– Как ты меня нашел?
– По запаху, – рассмеялся Хинн, делая попытку чмокнуть Видану в щеку, но промахнулся и упал в соседнее кресло, поменьше, приготовленное Железовским для гостей. Его экстравагантная прическа сегодня почему-то не производила обычного эстетического впечатления, а лишь подчеркивала хищный и несдержанный нрав. – Духами «Русь Великая», кроме тебя, никто из моих знакомых не пользуется. Ну и забралась ты в глухомань! От кого прячешься?
– От себя. Хинн, я никого не ждала, мне хочется побыть одной. Зачем я тебе понадобилась?
– Да, в общем-то, хотел пригласить тебя на вечеринку. У моего друга сегодня день рождения, а одному идти не хочется. Там будут и наши общие знакомы, интраморфы.
Видана покачала головой.
– Извини, не пойду. Если бы предупредил заранее, я, может, и подумала бы. Ты один?
– Да, а что? – удивился Хинн. – Еле посадил такси на берегу, чуть было не угодил в болото.
– Там кто-то есть еще…
Гость пожал плечами.
– Мало ли кто бродит. Может, твой охранник. Или у тебя его нет? Если боишься, я могу остаться.
Видана отрицательно качнула головой. Тот, кто прилетел только что, посадив машину точно в центр поля возле дома, был паранормом. Через секунду девушка поняла, кто это, улыбнулась про себя, подумав: забавно… только его здесь не хватало! Как он поведет себя, увидев, что я не одна?
Зазвонила дверь, открылась по мысленной команде Виданы, и в домик шагнул Ставр Панкратов собственной персоной. Остановился, мгновенно разобравшись в обстановке, несмотря на темноту.
– Извините, что без предупреждения. Я, кажется, не вовремя?
Видана зажгла свет. Мужчины оценивающе глянули друг на друга. Впрочем, оценивал противника лишь Хилайя Экосбар Хинн, Ставр его потенциал вычислил давно и серьезным соперником не считал. Видана же невольно сравнила обоих. Сравнение было не в пользу Хинна.
Ставр был развит не хуже, но его осанка и грация подчеркивались внутренней силой, чего не увидела Видана при первом знакомстве. Кроме того, он двигался и жил быстрее и точнее, а также свободнее, с легкостью обходя любые помехи на пути. Но самой примечательной деталью у Ставра были глаза: прозрачно-серые, не ледяные, но с морозным отблеском, они замечали и видели все, понимали все и предупреждали. Не умели они только улыбаться. Во всяком случае, Видана пока улыбки в них не замечала.
Да, призналась девушка с неохотой сама себе, есть в нем некий шарм, скрытая мощь, а природа вылепила его неплохо…
«Конечно, хорошо ему! – внезапно рассердилась она. – Он уже родился эрмом, с запасом ратных знаний, а тут пока дойдешь до мастера – тысячу синяков и шишек наживешь!»
– Проходите, не стойте у порога.
– Может, в другой раз?
В присутствии неинтраморфа они вынуждены были говорить на звуке.
– А это что еще за явление?! – обрел наконец дар речи Хинн. – Какого дьявола ему здесь надо?
Панкратов глянул на него, но промолчал. Видана с неохотой разрядила обстановку:
– Остынь, Хинн, мы работаем вместе… с недавнего времени. Таковы превратности судьбы.
Хинн угрожающе оскалился:
– И выбрал он столь поздний час, чтобы поговорить о работе, конечно. Так я и поверил.
Ситуация совсем перестала нравиться Видане.
– Остынь, гриф, я сказала. Ты тоже нашел подходящее время для визита. – Повернула голову к Ставру. – Вы могли бы мне позвонить, прежде чем…
– Я звонил, а время не терпит. В шесть по среднесолнечному мы должны быть в управлении.
Он не выразил недовольства тем, что Видана проигнорировала его просьбу встретиться на погранзаставе у Левашова, и это обстоятельство заставило ее сдержать резкое слово. Зато не сдержался Хинн:
– Шел бы ты домой, эрм. Совместные дела надо решать на работе, а не в постели.
– Хинн! – предупреждающе произнесла Видана.
Легкая улыбка скользнула по губам Панкратова.
– Похоже, ты это правило выучил наизусть.
Хинн вскочил, но окрик Виданы остановил его. Ворча, он все же сделал шаг к Ставру, но тот молча повернулся и исчез за дверью. Пси-импульс принес Видане слоган прощания с запахом фиалок и сложным ощущением недоумения, предостережения, угрозы, неудовлетворенности и сожаления.
– Ха! – обалдело сказал Хинн, не веря, что противник оставил поле боя, картинно напряг торс. – Как я его, а? Кажется, он струсил.
– Пусть тебе так не кажется, – сказала Видана. – Я устала и хочу спать, встретимся завтра. Звони.
Выпроводив несколько очумевшего пограничника вслед за Панкратовым, Видана вдруг подумала, что ни тот ни другой не раскрыли истинных причин посещения. Оба могли свободно найти ее по связи, один – используя сеть «спрута», второй – информслужбу погранцентра, и оба этого не сделали, предпочитая заявиться в шале лично. Что бы это значило? Что им было нужно, особенно Панкратову? Может быть, пора выходить в полный контакт по формуле «два С»?
«Эрм, – позвала она мысленно, – зайди, есть дело». Панкратов появился через несколько секунд, будто ждал за дверью, бесшумный, невозмутимый, сильный и умный. Последнее ощущение было особенно приятным.
– Обойма два С, – назвала Видана вслух пароль, сопровождаемый сложным слоганом, без которого произнесенные слова были бы недействительны.
Ставр ничем не выдал своих чувств, просто кивнул, отчего девушка даже почувствовала разочарование Перешла на слоган-речь:
«Вы не удивлены?»
«Нет, немножко, с недавнего времени я слежу за вами и кое-что сообразил. Взбалмошную, резкую в оценках девицу вы играете хорошо, но всегда останавливаетесь вовремя, а это уровень иного контроля. Да и дед ваш помог определиться».
«Каким образом?»
«Уж очень ловко я, опер свободного соло в системе „контр-2“, оказался втянут в авантюру синклита, да еще по той же теме плюс еще более хитрая обработка лопуха опера, чтобы ему дали вас в напарники… поневоле задумаешься».
Видана улыбнулась, задумчиво разглядывая гостя.
«Да, дед Аристарх – хитрый политик. А у вас очень хорошая интуиция, эрм. Ну и как мы будем работать?»
«А как наметили, – безмятежно ответил Ставр. – Можно я присяду?»
Получив царственное согласие, он сел напротив хозяйки, непринужденно закинул ногу за ногу, и не было в его позе и жестах ни наигрыша, ни желания покрасоваться, как у Хинна.
«Все, в том числе и эксперты синклита, считают нас стандартной парой „усиления результата“, не более того, парой молодых и зеленых оперов, рвущихся в бой, ну и прекрасно! Отличная ширма для той работы, которую мы будем выполнять. Продолжайте играть роль взбрыкивающей опер-мадам, а я буду тем, кто я есть на самом деле, – ученым, стремящимся добыть славу на поприще изучения нагуалей».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116