Грехов-Сеятель улыбнулся.
– А ты романтик, файвер. Не обижайся, это комплимент. Но все же опасайся подниматься по лестнице Сил выше своих возможностей. Для человека, пусть он даже трижды файвер, существует биологический предел, до которого он в состоянии держать форму… и контролировать психику.
– Я сам себе предел! – выпрямился Ставр.
В глубине дома гулко всхлипнуло чужанское метро, раздалось знакомое «тумм-тумм-тумм», и в гостиную вполз чужанин Морион.
– Привет, дружище, – сказал он голосом Диего Вирта.
– Привет, – растерялся Ставр, ожидая обычной огненной пси-речи, а не слов человеческого языка.
Грехов хмыкнул.
– Как видишь, чужаке сложа руки не сидят, совершенствуются. Пошли, дружище, нам пора делать свое дело.
– Куда? – спросил Морион.
– Выключать из действия гуррах.
– А дружище Ставр?
– У него свои заботы – «спаси еси всяго мя человеце…»

Война абсолютов
Солнечной системе грозило полное разрушение: она медленно, но неумолимо приближалась к мощному кусту сросшихся нагуалей, способному разорвать на куски любую звезду, планету, искусственное сооружение.
Но и без того Система уже потеряла Меркурий, Плутон и десятки крупных спутников. Многие планеты, в том числе Марс и Венера, сошли со своих орбит. По Системе потянулись длинные хвосты из обломков, пыли и дыма, напоминающие дымные струи пожарищ.
Земля натыкалась на шипы нагуалей все чаща. Одна из таких встреч не прошла для ней бесследно. Нагуаль размерами в сорок метров пропахал гигантскую борозду по Ливийской пустыне, развалил надвое нагорье Тибести и снес полностью гору Эми-Куси высотой в три с половиной километра.
Возникшее в результате землетрясение разрушило все близлежащие города с их системами коммуникаций, а число жертв превысило восемьдесят тысяч человек.
Паника, охватившая население Африки, перенеслась на другие континенты, и началось великое повальное бегство землян, грозившее затопить поселения людей на других планетах, хотя и те не были гарантированы от столкновений с нагуалями.
На фоне этой битвы за место под Солнцем, за беспрепятственный подход к станциям метро произошла другая битва, почти не замеченная нормальными людьми, но более важная в любом отношении: битва темного эгрегорного воинства эмиссара второго плана с эгрегорами интраморфов.
Началась она атакой на работников «контр-3», которых успел выявить штат помощников ФАГа во главе с Еранцевым и Шкуриным. Однако предупрежденные Прохором Панкратовым и Пайолом Тотом интраморфы «контр-3» сумели прикрыть себя групповым пси-полем светлых эгрегоров, хотя и не объединенных в общую систему, но организованных не хуже.
Битву эту невозможно описать словами. Для каждого из ее участников она складывалась по-разному, в зависимости от характера, физического и психического состояния, опыта, знаний и фантазии, каждый испытывал разные эмоции, переживая одни и те же воздействия неодинаково.
Так, например, для самого Прохора этот иллюзорный бой (с реальными последствиями) происходил в космическом пространстве: на него напало целое семейство чужан – поток раскаленных до рубинового свечения камней, и ему пришлось расстреливать их до тех пор, пока не кончился боезапас в аннигиляторе. С последним роидом он вынужден был бороться, как с борцом сумо, заставляя противника промахиваться при попытках тарана.
Конечно, Прохор понимал, что никаких чужан на самом деле не было, однако сражаться с гипновнушением приходилось в полную силу: любое уклонение или попытка самоанализа были чреваты психической травмой, а то и смертью.
Битва закончилась вничью. То ли эмиссар «явился» в Солнечную систему частично, не активизировав все свои «ячейки» – эгрегоры людей, то ли он просто провел еще одну разведку боем для окончательного выявления противостоящих ему сил. К последнему мнению склонялись и руководители «контр-3», которые попытались отстроиться от гипноволны, излучаемой трансляторами ФАГа. Волна «иной реальности» продолжала действовать на людей и паранормов, не обладающих достаточной пси-защитой, и даже сильным интраморфам, таким, как Герцог и Пайол Тот, удалось очистить свое сознание с трудом.
Во время битвы, происшедшей утром двадцать пятого мая, случился странный скачок плотности чужого пси-поля, отмеченный всеми, кто участвовал в сражении. Впечатление было такое, будто произошел внезапный выход из строя целого «подразделения» ФАГа. А двадцать шестого мая стала известна причина этого явления.
Ярополк Баренц, которого усыпил Грехов накануне похода за Сеятелем, очнулся в одной из «явочных» квартир Габриэля, проанализировал свое положение и вышел оттуда с намерением кое-что изменить. Проникнув в арсенал Управления, он взял четыре заряда типа «Пустыня», превратил себя в сверхмощную бомбу и явился в резиденцию Шан-Эшталлана на Тиморе. Когда его остановили витсы охраны, Баренц привел в действие взрыватель. В результате на месте культового комплекса Всемирной миссии магов и спиритов образовалась цилиндрической формы впадина диаметром в девять километров и глубиной в сорок метров. Шан-Эшталлан, естественно, перешел в состояние пара вместе со своими приближенными, а с его исчезновением отключился и местный эгрегор, ослабив пси-кулак эмиссара.
Файверы в сражении эгрегоров почти не участвовали, собираясь вступать в бой только в случае крайней необходимости, отведя себе место в резерве. Они-то сразу определили, что эмиссар действовал в Системе «вполовину мощности». Оставалось тайной, зачем он это сделал, какую цель преследовал, объявляя о своих намерениях уничтожить противника в пси-диапазоне.
Ставр готов был подключиться к отражению атаки в любой момент, но его отговорил от этого шага Грехов, передав ему откуда-то (не с Земли) слоган:
«Не суйся в свалку! Они обойдутся и без тебя. Выручай Аристарха, забирай Видану, других женщин и выводи их на Орилоух через мой канал метро на Сахалине. Там они будут в безопасности. Относительной, конечно».
«Но мы можем задавить эмиссара…»
«Не теряй времени!» – пси-голос экзоморфа оборвался, как натянутая струна.
Ставр некоторое время прислушивался к «шуму» сражения в пси-эфире и принялся действовать, как советовал Грехов.
Он остановился в Ялте, в одном из пустующих коттеджей для отдыха высокопоставленных лиц, на берегу моря. Коттедж он забронировал через координатора жилфонда, представившись «помощником президента Совета безопасности», да и внешность изменил, хотя мог бы любому нормалу при встрече внушить любой образ.
Подготовка к переходу на метасознание не заняла много времени. Ставр уже понял, что такое «режим мерцания», подсказанный ему Габриэлем, и проникновение в поле Сил считал основной формой жизни файвера, хотя сам еще не совсем был готов к ней.
Он легко преодолел первые «этажи» Большого эйдоса, где сидели и ждали интраморфов пси-сторожа ФАГа, обнаружил еще одного слухача, чья воля ощущалась почти физически на всех планах сознания, но не стал выяснять, к какому лагерю тот принадлежит.
Пси-облако, соответствующее эгрегору гуррах, он почувствовал, не особенно напрягаясь. Да кайманоиды и не прятались за стеной «абсолютного зеркала», уверовав в свою безнаказанность и всесилие эмиссара, которому подчинялись слепо, не раздумывая, как роботы. Ставр побродил возле облака, приглядываясь к обстановке (Берн, парк фон Бюлова, аттракцион эйдоигр и Военно-исторический музей), ловушек не обнаружил и перешел в гиперрежим.
Спустя незначительное время (сотые доли секунды) он определил состояние Аристарха (бункер под землей, накрытый колпаком «зеркала», охрана – полувзвод гуррах, сам Железовский слаб, но в сознании, хотя пытали его здорово – от химии до гипногенераторов) и вошел с ним в контакт:
«Привет, патриарх».
«Кто… кто это?! Что нужно?»
«Аристарх, я Ставр. Через минуту войдет кайманоид, сил хватит скрутить его?»
«Силы найдутся. Где гарантии, что ты… Ставр?»
«Снимите с него костюм, он растягивается, и выходите как ни в чем не бывало. Метро у них на третьем этаже, чуть выше, стартуйте сразу в Софию, к Забаве. Ждите меня».
Железовский еще что-то спросил, но Ставр перешел на другие частоты пси-поля и начал искать тех, кто командовал опорным пунктом гуррах. К счастью, К-мигранта там не оказалось (из всей их обоймы, по расчетам, остался лишь один малыш Стенсен), иначе Ставр не рискнул бы ломать его волю на расстоянии. С кайманоидами же сделать это было проще. Внедрив необходимые установки в сознание начальника «гарнизона», Ставр вышел из гиперрежима, устав, будто сутки ворочал тяжелые мешки.
Отдохнул в приятной прохладе, чувствуя движение подозрительных пси-аур в пределах всего Симеиза. Расслабился до полузабытья, потягивая тоник. Прикинул, сколько времени потребуется Аристарху, чтобы добраться до дома, и начал собираться.
Последующий час ушел на поиски бабки Анастасии, деда Ратибора, отца, Забавы Бояновой и Виданы. Приказав отцу (тот удивился, но возражать не стал) собрать всех близких на квартире Железовского, Ставр добрался до аналитического центра «контр-3», все еще продолжавшего работать в прежнем темпе, забрал ничего не подозревающую Видану и доставил ее к Железовскому.
Дом Аристарха напоминал разбуженный пчелиный улей: все любили Железовского и поздравляли с освобождением больше себя, чем его. Он же, растерявшийся от неожиданного подарка судьбы, все еще не веривший в свободу, принимал поздравления, успокаивал Забаву и бережно обнимал прижавшуюся к нему внучку.
Когда в гостиной появился Ставр, все замолчали.
– Рад видеть вас в добром здравии, – улыбнулся Панкратов-младший.
Железовский, мягко отодвинув женщин, подошел к нему, постоял мгновение и облапил по-медвежьи.
– Я твой должник, мальчик.
– Что происходит? – подал голос Ратибор. – Зачем ты нас здесь собрал?
Ставр напрягся, передавая всем слоган подготовленной информации, подождал, пока новость впитается в головы присутствующих. Тишину нарушило только сдавленное восклицание Виданы:
– Никуда я отсюда не побегу!
– Пойдешь, – ласково погладил ее по волосам Железовский, повернул голову к Ставру. – Почему Орилоух? А, скажем, не одна из погранзастав дальнего космоса?
– На Орилоух власть эмиссара-2 не распространяется: он является как бы родиной «серых призраков», и, уходя из домена, Сеятели побеспокоились о его безопасности. Но главное, что орилоуны – наши друзья, вернее, друзья Грехова. Он договорился, чтобы вас там приняли.
Видана вырвалась из рук Забавы, подошла к Ставру, умоляюще глядя на него.
– Я с тобой!
Ставр отрицательно качнул головой, скосил глаза на ее живот, сказал шепотом:
– Побереги его… нашего будущего файвера.
– Если все обстоит таким образом… – начал Ратибор.
– Пошли, нечего рассусоливать, – проворчал Железовский. – Мы уже однажды уходили и вернулись. Женщины, собирайтесь, берите только самое необходимое. Я возьму НЗ и оружие.
– Но я все же хотел бы…
– Не дергайся, старик. – Анастасия взяла под руку Ратибора. – Я верю, что мы вернемся.
Прохор подошел к сыну, которого обняла Видана.
– Я останусь. У меня еще есть возможность уберечь сеть «контр-3» от разгрома. Координатор я или нет?
Ставр знал, что такой возможности у отца не будет, но знал также, что уговорить его спасать только себя и своих близких не удастся.
– Будь осторожен, па. Чтобы уберечь «контр-3», надо все время прикрываться полем эгрегора, хотя это и не гарантирует безопасность. Как только почувствуешь, что пришло время, уходи на Орилоух.
Прохор обнял сына и Видану, попрощался с остальными и ушел. За ним последовал Ратибор, заявивший, что у него остались кое-какие неотложные дела и что он всех догонит. Остальные, примолкшие и потерянные, собрав вещи, ждали команды, и даже Аристарх Железовский вдруг оробел отчего-то, осознав, что это прощание! Прощание с домом, городом, Землей, Солнцем, с другими людьми, с образом жизни, со всем тем, что он любил и защищал.
– Время! – тихо напомнил Ставр.
Заплакала Галена, мать Виданы, женщины бросились ее успокаивать, сами с трудом удерживаясь от рыданий. Ставру сделалось больно, однако он был воином и показывать свои переживания не имел права.
Он проводил их до дома Грехова, где был установлен орилоухский вариант метро. Видана никак не хотела уходить, цеплялась за него, пока он сам, поцеловав до боли в губах, не отнес ее в кабину. А потом, когда дом опустел, долго стоял возле метро, опустив руки и ни о чем не думая…
* * *
Ян Тот нашел Ставра в поле Сил почти сразу же после ухода группы Железовского на Орилоух.
– Файвер, начинаются главные события. Эмиссар-2 не смог реализовать план ФАГа, и ему на смену придет эмиссар третьего уровня, а это, сам понимаешь, уже уровень влияния на галактические скопления, что нам пока недоступно.
– Не уверен.
– Я знаю, что ты научился выходить из потока событий, но все равно это уровень четырехмерного континуума.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116