– Чего?
– Чертей не поминай!
– А-а… – Эрик глупо заморгал, но выражение лица товарища, приобретшее зеленоватый оттенок, не располатало к дискуссиям. – Короче, уже предупредили. Сразу после ужина на боковую – рано вставать, далеко ехать, и прочая чушь, будто я совсем дурак и не понимаю…
– Может, и не совсем, – хмыкнув, перебил Джерри. – Ладно. Вернешься в замок к обеду. За столом не сиди как сыч. Прикинься, будто смирился с отъездом и даже вроде хочешь убраться поскорее. Покалякай про дорогу, то да се, но осторожно, не перегни палку… Как пожрете, скажи барону, что хочешь поковыряться в ваших железках – меч себе выбрать, или что там еще рыцарям положено. Папаша твой до этих дел охочий, так что в оружейной вы быстро окажетесь. Ну, тут его надо будет чем-то отвлечь, а ты – в сундук, и хватай золота, сколько сможешь…
– Как это хватай? – До Эрика вдруг дошло. – Красть, что ли? У собственных родителей?! Ты спятил! Нет, так я не могу. Воровство – это ж совсем не по-рыцарски…
– Ага, – голос Джерри зазвенел от еле сдерживаемой ярости. – Слушай сюда, Эрик! Хочешь, блин, по-рыцарски – вот твой коняга и вали отседова! Можешь по-рыцарски урыдаться в своем замке, иль – опять же по-рыцарски – волочиться в армии за другими девками. Да хоть на горшок ходи по-рыцарски – меня это не колышет! Но ежели хочешь, чтоб было по-твоему, тогда слушай меня, и не возникай!
Под таким напором Эрик сломался моментально: смутился, покраснел, принялся ковырять носком сапога землю.
– Ладно, ладно. Наверное, ты прав. Раз такое дело, то что уж… Погоди, а как мне папашу-то отвлечь?
Это было слабым местом плана, и Джерри досадливо закусил губу – если б надо было отвлечь его собственного отца в трактире, он мог предложить сотню способов, а тут… Нужен был союзник, чтобы вошел вовремя, брякнул чего-нибудь. Неожиданно юношу посетила очень странная мысль.
– А волшебник?
– Что волшебник? – недоуменно переспросил Эрик.
Действительно, что? Джерри нахмурился, не вполне себя, понимая, ведь ответ-то очевиден – ничего, не просить же у Бьорна Скитальца помощи в устройстве их побега!
– Ну, что он хоть делает?
– Ходит, смотрит, молчит, двух слов от него не слышал, – Эрик пожал плечами. – Я вообще не понимаю, что ему здесь нужно. Но у него грамота королевская, так что никто ничего не выспрашивает.
(Стоит отметить, что Эрик в эти дни был на редкость ненаблюдателен – Бьорн все утро охотился за ним, как коршун за куропаткой. Но по очередному стечению обстоятельств дичь опять умудрилась упорхнуть, оставив мага в состоянии, близком к бешенству.)
Впрочем, обо всем этом Джерри уж никак догадываться не мог и счел тему с волшебником закрытой. А заодно, и с оружейной.
– Сам что-нибудь придумаешь, Эрик! Я в замке и не бывал поди, а ты живешь. Напряги мозги, для себя же стараешься!
Эрик никакой уверенности не ощущал, но видел, что настаивать бесполезно – Джерри и так на взводе. К счастью, немедленных блестящих идей от него не требовалось, у автора плана было о чем порассуждать еще:
– Короче, с деньгами понятно. Теперь – лошади… С этим оно попроще, но не намного.
Поскольку Джерри взял паузу, Эрик тоже решил показать работу ума:
– А что сложного? Не стану отводить своего на конюшню, а привяжу в лесу, как вчера. Делов-то!
– Как же! – Джерри мрачно усмехнулся (и в отличие от вчерашнего это выглядело очень искренне). – Лошадей нужно три.
– Три?
– Для тебя, для Элли и для меня. Получается три. Вдвоем вы, может, на одной и уехали бы, но втроем – никак, хоть тресни!
Логика, конечно, была железная, но Эрик как-то засомневался:
– Ты тоже… А поче…
– Будем спорить, или как?
– И где же я столько лошадей возьму? – обреченно поинтересовался Эрик, буквально физически чувствуя, как его надежды обращаются в дым.
– Это я тебе скажу. У вас в замке нынче лошадей должно быть навалом. Одни светоносцы, считай, на цельном табуне приехали. Так?
– Ну.
– А конюшня в замке не больно-то большая, в ней стойл на столько голов нет. Стало быть, лишних коняг по ночам на выпас гоняют. Так?
– Ясное дело. Я сегодня на заре вместе с конюхами-то в замок и прошмыгнул.
– Во-во. Значится, сходи на конюшню, узнай, кто в ночное пойдет. И поговори с парнями. Где будут, во сколько, каким числом. – Джерри чуть поколебался. – Дай им в лапу, чтобы не переменили ничего. Много не надо – это подозрительно. Ну а как выберешься вечером из замка, лети на выгон и уводи лошадей. Можешь просто свести втихую или опять им денег дать. Можно и припугнуть – если меч с собой захватишь, конюхи особливо спорить не станут… Это уж сам решай.
Стоит признать, что, несмотря на известную слабость характера, совсем размазней Эрик не был, поэтому последнее распоряжение не показалось ему невыполнимым. Однако вопросы оставались:
– А упряжь? Они ж на расседланных выезжают.
– Да, верно говоришь, – кивнул Джерри, признавая справедливость замечания. – Но ты тут, похоже, ничего не сделаешь. Вечером тебе в конюшню не пробраться, да и днем седла из замка не вынесешь… Ладно, не боись, придумаю что-нибудь – были б лошади, а уздечки найдем.
Эрик так обрадовался – хоть что-то не придется делать ему, – что о последствиях даже не задумался… Тем временем Джерри, весьма довольный собой и результатами инструктажа, отер рукавом пот со лба и перешел к заключительному пункту программы:
– Ну, и остается еще Элли…
– Как это остается?! – немедленно вскипел Эрик, и ему терпеливо разъяснили:
– Да так, что с ней тоже чего-то нужно делать. Но это не твоя забота…
– Ну дела! Да Элли – это моя…
– Твоя, твоя, – язвительно успокоил Джерри. – Забота и все прочее. Но не сегодня. Тебе к ней близко подходить нельзя, да и не даст никто. Так что Элли я сам займусь.
– И что у тебя на уме?
– Не знаю толком, – покривил душой трактирщик. – Извернусь как-нибудь, поговорю с ней. Расскажу, что да как, чего мы задумали. Узнаю, что на самом деле в доме у мельника творится… Сговорюсь на вечер, ежели все хорошо.
– А если плохо? Если… ну… Она не согласится.
– Вот тогда и посмотрим. Сначала надо все подготовить, иначе вообще не об чем разговаривать. – С болтовней на эту тему Джерри хотелось закончить побыстрее, и он указал на солнце, давно прошедшее зенит. – На обед опоздаешь!
Это было чистой правдой, Эрик послушно отвязал коня, вскочил в седло и, натянув поводья, вдруг растерянно спросил:
– Слушай, Джерри, а мы-то сами где встретимся? Куда мне лошадей приводить?
Трактирщик был здорово уязвлен, что ему указали на столь явный промах, но виду не подал:
– Что? А, да, совсем позабыл. Сюда и приводи.
Вполне удовлетворенный полученным ответом, Эрик уже развернул коня мордой в направлении замка, но тут в дело вмешался Бугай. Просидевший весь разговор под березой со взглядом, устремленным в просторы полей, он неожиданно встал, взял коня Эрика под уздцы и сказал:
– Погодь. – Все замерли в ожидании, и продолжение последовало примерно через полминуты. Бугай со странной интонацией – не поймешь, то ли просьба, то ли приказ – произнес: – Возьми четыре лошади, Эрик.
Джерри просто промолчал в тихом опупении, а молодой барон, чуть не вывалившись из седла, залопотал:
– Четыре… Для тебя… И ты… Но почему? Тебе ж вроде все нравится?..
Бугай молчал, но руку не убирал, и через некоторое время Эрик, уже не надеясь получить ответ, смиренно согласился:
– Ладно. Как скажешь. Четыре так четыре.
Однако Бугай все-таки ответил – отпустив поводья и отвернувшись, он поинтересовался у ближайшей березы:
– А тебе понравится всю жизнь дрова колоть и воду таскать?
* * *
Когда Джерри вернулся в черту деревни, там уже начинался хаос, характерный для праздника Летнего Солнцестояния. В день открытия ярмарки никакой торговли не проводилось. С утра и до обеда в С. Хмарь съезжались гости: крестьяне, ремесленники и купцы со всего Даланда (попадались даже столичные штучки), затем все они собирались на территории рынка, ярмарка провозглашалась открытой, начинались всяческие развлечения и народные игры, плавно переходящие в повальную пьянку и традиционный мордобой стенка на стенку (обычно деление на команды проходило по принципу: Сонная Хмарь против остального мира).
Джерри обожал этот день – он с удовольствием окунался в атмосферу веселья, легкой взвинченности, предвкушения гулянки, не говоря уж о перманентно проводимой процедуре подсчета барышей (все цены на единственном постоялом дворе С. Хмари на период ярмарки вырастали минимум втрое). Но сегодня он не мог радоваться, так же, впрочем, как и грустить, нервничать или размышлять. Джерри страдал – один вид довольных, сытых лиц вызывал у него отвращение, а попадавшая в поле зрения пища, в огромных количествах свозимая на продажу, приводила к конвульсивному сжатию кулаков и потемнению в глазах. Те, кому случалось подолгу обходиться без еды, могут резонно заметить, что не стоит сгущать краски – однодневная голодовка не приводит к фатальным последствиям. Это так, но не надо забывать: прожив без малого восемнадцать лет в трактире, Джерри привык к режиму регулярного и усиленного питания. И если по молодости он выглядел лишь плотно сбитым, то в будущем обещал приблизиться к стандартам своего достойного папаши, оказавшегося бы безусловным фаворитом конкурса на самое объемистое брюхо деревни.
Так что с непривычки Джерри был по-настоящему плох. Настолько, что даже не подумал об элементарной возможности заскочить к кому-нибудь из знакомых и перекусить. Нет, медленно и неуклонно, как зомби, он брел к своей цели, дому мельника, нисколько не прячась и не выбирая дороги. Ему предстояло пересечь практически всю деревню, так в своем беспамятстве он вообще хотел двинуться прямо по главному тракту и не сделал этого только потому, что тот представлял собой месиво из людей, лошадей и подвод, через которое невозможно было продраться. В результате Джерри пошел ближайшим параллельным проулком, тоже весьма оживленным, и, разумеется, нарвался на неприятности… Пройдя примерно две трети пути, уже в северной части деревни, он вдруг услышал окрик:
– Эй, парень! Постой-ка!
Джерри мгновенно очнулся и проклял себя за ротозейство: голос невозможно было не узнать – черный. Похоже, не сам Мраз, но такой же свистяще-шипящий. Сердце отчаянно заколотилось, но юноша не обернулся и не сбавил шагу в отчаянной надежде, что кричали не ему.
– Эй, светленький, в грязной рубахе! Я к тебе обращаюсь!
Нет! Никаких шансов – сегодня грязная рубаха могла быть только на нем… Не дав себе впасть в панику, Джерри остановился и оглянулся – черный догонял широкими шагами, но, не доходя футов трех, тоже встал. Капюшон плаща был по-прежнему глубоко надвинут, но с такого расстояния лицо можно было рассмотреть, и юноша содрогнулся, убеждаясь, что старый волшебник не врал – оно было похоже на человеческое, очень похоже, только выглядело как череп, обтянутый кожей. Особенно впечатляли глаза – небольшие, запавшие, они, казалось, горели мрачными красноватыми огоньками и притягивали к себе.
Джерри тут же решил не очень-то притягиваться и поспешно осмотрелся по сторонам. Ничего хорошего. Несколько прохожих, из них ни одного знакомого, пара удаляющихся повозок, да еще какие-то всадники в самом конце проулка, по которому он пришел.
– Ты сын трактирщика из «Горелого Полена»?
По интонации это больше напоминало утверждение, но Джерри все равно тянул с ответом. Да, прикидываться, будто он – это вовсе не он, явно бесполезно, но, может, стоит сыграть недоумка?
– Лучше отвечай!
– Ну я… – мрачно буркнул Джерри, все еще колеблясь.
– А тебе передавали, что не нужно прятаться? – Несмотря на мягкость тона, угрозу невозможно было не почувствовать, и трактирщик решил взять на вооружение тактику Бугая – промолчал. Это подействовало, черный не смог скрыть раздражения:
– Вы тут немые все или просто слов не знаете? – Впрочем, будто вспомнив о чем-то, черный вдруг резко изменил манеру. Его голос мог показаться дружелюбным, если бы такое было в принципе возможно. – Не стоит доставлять никому излишнего беспокойства, парень. Не пытайся бороться с тем, что все равно должно произойти. Это хороший совет, тебе следует его запомнить. Кстати, как тебя зовут?
– Роджер. – Он никогда прежде так не представлялся, но интуитивно почувствовал, что «Джерри» прозвучит катастрофически несолидно.
– Что ж, прекрасно, Роджер. Мы хотим с тобой поговорить, только и всего. Ради этого мы проделали очень большой путь, так почему бы тебе нас не уважить?
Юноша неожиданно обнаружил, что глухо отмалчиваться, когда с тобой не просто разговаривают, а задают вопросы, совсем не так легко, как может показаться со стороны. «Да и хрен с вами со всеми!» – с непонятно откуда взявшимся безрассудством подумал он и широко усмехнулся:
– Оно и верно. Почему бы мне вас не уважить?
– Тогда пошли в трактир. – Довольный черный уже стал отворачиваться, но Джерри покачал головой:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48