Гарет вдруг почувствовал тоску по такой жизни, которая, впрочем, мгновенно исчезла, когда он подумал о скучном существовании сельского сквайра или такого человека, как его дядя Пол.
– Но если мы потерпим неудачу, если линияты окажутся сильнее нас, тогда все это, – он указал на тихую лагуну, – будет разрушено.
– Ну и что, – сказал Дафлемер. – До нашего прихода здесь не было ничего. Мы создали этот остров только для себя, чтобы он существовал короткий промежуток времени, пока мы способны стоять у руля на юте, пока трусливые твари в страхе произносят наши имена шепотом. Стоит ли задумываться о том, что все это исчезнет так же быстро, как возникло? Возможно, я…мы ставим на карту все, что имеем, задумав это предприятие. Но именно в этом заключается вся прелесть. Что может быть хуже унылой жизни законопослушного гражданина? Разве не против такой судьбы мы все выступаем?
Гарет вспомнил слова, сказанные им Тому Техиди и Кнолу Н'б'ри в тот день, когда работорговцы разрушили их поселок. Воспоминания были связаны с пережитым ужасом, тем не менее он не мог не согласиться с Дафлемером.
– Вы правы, – заключил он. – По крайней мере, так подсказывает мое сердце.
– Разве не его велению должны мы следовать? – Дафлемер одним глотком опорожнил огромную кружку и расхохотался.
– Хорошо, – сказал Кнол Н'б'ри. – Почему я?
– Потому что ты самый рассудительный в компании, – ответил Гарет. – Потому что ты и Номиос способны довести три корабля до Ютербога и ждать нас там, не потеряв контроля над командой и не пропив груз.
Они стояли на палубе “Свободы”. Гарет наблюдал за установкой четырех пушек на главную палубу, что позволяло увеличить количество орудий до десяти по каждому борту. Корабль был тихоходным, но из-за такой огневой мощи его следовало оставить здесь, а не отсылать домой.
– Я знаю, что могу предотвратить последнее, – сказал Н'б'ри, – но не уверен, что справлюсь с командой. Гарет, ты же передал мне самых отъявленных бездельников и распутников.
– Потому что они не нужны мне на борту вовремя рейда, – объяснил Гарет. – Мне нужны люди, которым я смогу доверять.
Н'б'ри молча смотрел на него, но Гарет знал, что он с трудом сдерживает ярость.
– Значит ты будешь развлекаться, а я буду сидеть в безопасном месте со всей нашей добычей? Дьявол, лучше бы я не заслуживал такого доверия!
– Но ты заслуживаешь.
– А как насчет Тома? Он надежен как скала. А, понимаю. Боишься, что он бросит тебя за борт, если ты предложишь ему пропустить самое увлекательное сражение в жизни.
– В этом есть доля истины.
– Ты знаешь, что я могу выйти из компании.
– Но не выйдешь.
– Если будешь задаваться, брошу тебя за борт сам, – сказал Н'б'ри. – Но ты прав, как всегда прав, будь ты проклят.
Он еще раз взглянул на список и покачал головой:
– Какого дьявола это не может подождать, пока мы не вернемся из похода?
Гарет глубоко вздохнул:
– Потому что существует возможность того, что мы не вернемся. И мне совсем не хочется, чтобы в бою участвовали корабли, которые тебе предстоит отвести на север.
– Вот в чем дело.
– Не забывай, – продолжил Гарет, – тебе и другим матросам причитаются равные доли, участвовали вы в сражении или нет.
– Это успокаивает, – язвительно произнес Кнол. – Знаешь, я занялся с тобой пиратством не только для того, чтобы разбогатеть.
– Знаю, – ответил Гарет. Он хотел сказать, что сам не в восторге от своего выбора, но понимал, что это будет проявлением трусости. Он был избран капитаном и обязан сам принимать решения, пока его место не займет другой.
– Хорошо, – неохотно согласился Кнол.–Мне предстоит еще сообщить обо всем Номиосу. Надеюсь, он не бросит меня за борт и не зарубит саблей.
Гарет проводил взглядом выходившие из лагуны три корабля Н'б'ри, пожелал им счастливого плавания и постарался не думать о том, как ему пришлось поступить со своим другом. Он пытался мыслить рационально, убедить себя в том, что жалеть не о чем. По крайней мере, он спас Кнола от мучительной смерти в руках линиятов, если удача отвернется от них.
Впрочем, лучше он себя не почувствовал и поспешил на встречу с другими капитанами, чтобы обсудить, как они будут сражаться с линиятами, когда, вернее, если повстречаются с ними.
Когда к Гарету подошел Лабала, до отхода оставалось три дня.
– Мой отец говорил, что в наших краях сны об акулах предвещают несчастье.
– Тебе снились акулы? – спросил Гарет.
– Да.
– Думаешь, твой сон сможет остановить то, что было вызвано другим сном?
Лабала посмотрел на корабли, по которым сновали матросы, завершая последние приготовления к походу, на лодки, подвозившие с берега продукты и порох.
– Нет, – произнес он медленно, – на это я не рассчитываю.
Дафлемер, находившийся на борту флагманского корабля “Напористый”, вывел из лагуны пиратскую флотилию.
Ветер был попутным, и Галф приказал поднять на “Стойком” все паруса. Скоро по голубым, с белыми шапками пены, волнам заскользили под полными парусами все корабли.
Гарет оглянулся и посмотрел на острова, он увидел стоявших на берегу женщин и детей, которые махали им руками, желая счастливого плавания.
Он отвернулся, оставив позади тепло и безопасность земли.
Впереди было только открытое море и золото линиятов.
12
Корсары, как и все торговые моряки, каковыми они, в сущности, и являлись, до смерти боялись столкновений и предпочитали, чтобы ближайший корабль был лишь точкой на горизонте, поэтому двадцать шесть кораблей шли строем, который только из вежливости можно было назвать неровным.
Они шли на юг вдоль гряды островов, граничащих с островом Флибустьеров, потом через открытое море к Каши, чтобы подойти к берегу к западу от Батана и там дождаться подхода кораблей с сокровищами.
Самыми крупными кораблями были “Свобода” и “Найджак” Петрича. Последний, в отличие от “Свободы”, был трехмачтовиком с узким корпусом, который легко резал волны, а не тыкался в них тупым носом. Другими кораблями пиратов были перестроенные северные торговые суда, захваченные у линиятов, или патрульные корабли.
Флотилия подошла к берегу, потом повернула в море и спустила паруса. Дафлемер подал сигнал сбора капитанов, и Гарет приказал спустить шлюпку.
Когда он подходил к “Напористому”, к нему присоединились шлюпки Фролна, который стал капитаном “Свободы”, Галфа с “Мстителя”, освобожденного кашианца Дихра с “Доброй надежды” и Петрича с “Найджака”.
Каюта Дафлемера была забита пиратами, возбужденными от предвкушения богатой добычи. Когда все, кроме Гарета, налили себе по кружке бренди из бочонка с выбитым днищем, Дафлемер, призывая к тишине, постучал по столу рукояткой незаряженного, как надеялся Гарет, пистолета.
– Мы на месте, – объявил Дафлемер. – Кораблей линиятов или кашианцев рядом нет, так что пока никто не подозревает о нашем присутствии. Я постарался заклинаниями предотвратить любое магическое внимание к нам и попытаюсь, используя свое мастерство, определить местонахождение кораблей с сокровищами.
Раздались одобрительные возгласы, потом встал Гарет:
– Разрешите высказать предложение?
– Говорите, капитан Раднор, – сказал один из пиратов. – Вас всегда стоит послушать.
– Я – не колдун, – начал Гарет, – но скажите, Дафлемер, не могло получиться так, что ваши заклинания почувствовали маги на кораблях линиятов?
– Вряд ли, – ответил Дафлемер. – Я применял их крайне осторожно. Впрочем, такая возможность всегда существует.
– Тогда что скажете на это? – Гарет подошел к карте, приколотой к переборке. – Я перейду на “Добрую надежду”, потому что она совсем недавно была захвачена у линиятов и меньше других похожа на пиратский корабль, и направлюсь на запад вдоль излучины Каши. Я заметил, что линияты стараются держаться поближе к земле, и поступлю так же. Как только я скроюсь за горизонтом, за мной последует другой быстроходный корабль, так, чтобы он видел только мои мачты. Быть может, ваша “Тайна”, капитан Либна, она кажется мне достаточно быстроходной. Потом, когда “Тайна” скроется из виду, за ней последует очередной корабль. Когда я замечу флот, а это трудно будет сделать только слепому, подам сигнал. Следующий за мной корабль повторит его, и так далее, чтобы у флотилии было достаточно времени развернуться.
Пираты раздумывали всего несколько секунд и громогласно одобрили идею Гарета.
– У меня есть вопрос, – продолжил Гарет. –Дафлемер, вашего искусства хватит, чтобы вызвать сильный ветер?
Дафлемер что-то пробурчал в бороду.
– Иногда хватает, иногда нет.
– Ага, – сказал Гарет.
– Почему вы спрашиваете?
– Просто интересно.
Дафлемер недоверчиво посмотрел на него, явно недовольный ответом, но тут вмешался один седобородый капитан:
– Не странно ли нам, закаленным шлюхам, слушать какую-то девчонку.
– Эта девчонка привела семь кораблей, Кунедда, – напомнил другой пират. – А твоей последней добычей, насколько я припоминаю, была лодка для ловли моллюсков.
Раздался громкий смех, засмеялся даже сам Кунедда.
– Итак, у нас есть идея, – заключил Дафлемер. – Я, в свою очередь, применю пассивные заклинания, чтобы погода не помешала Раднору.
Выпив еще по кружке бренди, пираты вернулись на свои корабли. Гарет передал “Стойкий” Тому Техиди, перешел на “Добрую надежду” и уже через час был далеко от флотилии.
“Добрая надежда” была почти одна во вражеских водах. Единственным ее компаньоном была пара похожих на зубочистки мачт на горизонте – связь с пиратами.
Гарет приказал Дихру держать курс так, чтобы земля была всегда видна по левому борту. Четверо впередсмотрящих расположились на носу, еще один вахтенный находился на топе мачты, Гарет менял их ежечасно.
Он с ужасом думал, что линияты могли пройти мимо в тумане или выбрать курс дальше от берега. По крайней мере, их смогут заметить следовавшие за ним корабли, правда, в этом случае все будут считать его молодым самонадеянным недоучкой. Рядом стоял встревоженный Лабала, который надеялся получить хоть какое-нибудь задание, как только будут замечены работорговцы. По крайней мере, он не был таким гордым, как другие волшебники, и не утверждал, как бедный Дафлемер, что его заклинания не могут насторожить линиятов.
Гарет поддерживал среднюю скорость – не хотел угодить прямо в пасть линиятам. Два дня спустя Гарет получил подарок богов, в которых никогда не верил, – вахтенный заметил около дюжины рыболовных суденышек со странными треугольными парусами, вероятно принадлежавших кашианцам. Суда медленно плыли на восток.
Гарет приказал спустить все паруса, кроме грота, чтобы “Добрая надежда” шла чуть медленнее, чем рыболовные суда.
Прошел еще один день, матросы, устав от безделья и скуки, начали ворчать, но Гарет предпочел не обращать на них внимания.
У Дихра оказалось меньше выдержки.
– Я просто смеюсь над вами, – закричал он. – Скоро увязнете в крови до пупа и начнете ныть, что жизнь чересчур увлекательна. Почему матросы никогда не бывают довольны, всегда им хочется чего-то большего или меньшего?
– Поэтому мы и переходим с корабля на корабль, – ответил кто-то. – Не думаешь же ты, что мы занимаемся этим ради удовольствия? Люди, которые выходят в море, чтобы получить удовольствие, – просто дураки, вздумавшие поиграть с демонами.
Гарет, сделав вид, что ничего не слышал, удалился в капитанскую каюту, которую занял по настоянию Дихра, и углубился в изучение карт.
Через два часа он услышал крик:
– Эй, на палубе! Рыбаки подняли все паруса и рванули к берегу как угорелые.
Гарет сунул в карман подзорную трубу, мгновенно выскочил на палубу, поднялся на мачту и схватился за рей.
– Молодец, – похвалил он стоявшего рядом вахтенного.
– Спасибо, сэр. Похожи на гусей, когда собака сорвалась с поводка.
Гарет кивнул:
– А теперь внимательно следи за горизонтом, быть может, тебе повезет и ты увидишь саму собаку. Передай мои слова тому, кто сменит тебя.
– Есть, сэр.
Гарет спустился на палубу, приказал зарядить пушки и выставить расчеты из лучших матросов. Потом они стали ждать.
Очередной крик он услышал около полудня.
– Вижу парус! Вижу парус!
– Где? – крикнул Дихр.
– На два румба правее носа… один корабль, нет, еще два… дьявол, их так много, что не сосчитать. Большие корабли, идут на всех парусах.
Это был флот линиятов с сокровищами. Гарет отдал Дихру приказ поднять сигнальные флажки:
Вижу противника. Курс з-з-в от меня.
Согласно плану, Гарет должен был подать сигнал и вернуться к флотилии, но, учитывая поздний час и попутный ветер, он решил подойти к линиятам поближе.
“Добрая надежда” прошла по дуге, пока не оказалась к востоку от линиятов, причем заходившее солнце осталось по корме. Потом Гарет решил подойти еще ближе и поднялся на мачту, взяв самую мощную подзорную трубу.
Он присвистнул, подсчитав корабли, – их было не меньше двадцати. Двенадцать из них оказались неповоротливыми четырехмачтовыми судами, похожими на “Свободу”, только с пятью палубами выше ватерлинии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46