У лееров стояли линияты с саблями и заряженными мушкетами.
Гарет подошел к своей пушке и увидел, что кто-то уже снял с нее брезентовый чехол. Через мгновение подбежали два матроса, один с ядрами, другой с порохом в мешочках.
– По местам! – раздалась команда Келча. –Пушки не заряжать. Пока.
Пушки линиятов были уже выдвинуты и готовы к бою.
Гарет внес изменения в список вахт, чтобы друзья оказались в его расчете.
– Шрапнелью, – едва слышно сказал Том. –Очистить палубу от этих ублюдков.
– Глупо, – возразил Кнол. – Лучше цепной заряд. Снести мачту, и на корабле начнется паника.
– Слишком просто, – сказал Лабала. – Ядро побольше – ниже ватерлинии, чтобы ублюдки утонули.
– Спасибо, адмиралы, – подытожил Гарет. –Будем делать то, что прикажет капитан.
Мучительно тянулось время, но на трех кораблях ничего не происходило.
– Посмотри на этот поганый фонарь, – воскликнул Кнол.
Зеленый свет был виден даже днем.
Открылся небольшой люк на корме ближнего корабля линиятов. Гарет попытался рассмотреть в нем кого-нибудь, но не увидел ничего кроме темноты.
Вдруг из каюты, по крайней мере так показалось Гарету, раздался пронзительный визг. Линияты разбежались по кораблю, который через мгновение повернул вправо и отошел от “Стойкого”. Так же, но в зеркальном отображении поступил корабль линиятов с другого борта.
– Проверка прошла успешно? – высказал предположение Гарет.
– Вероятно, – сказал Том. – Что это был за визг? Словно кто-то мучил свинью.
– Возможно, – сказал Лабала, вытирая пот со лба, – Может быть, нам лучше не знать, что это было.
Через час впередсмотрящий увидел землю – гряду холмов, отделявшую океан от пустыни. Луинес собрал команду и подтвердил то, что уже слышал Гарет, – Херти был нейтральным портом, но контролировался линиятами. Матросам сходить на берег запрещалось, стоянка продлится менее половины дня.
Херти оказался старым неприветливым городком, низкие белые дома жарились на знойном ветру, прилетавшем из пустыни. Корабли многих стран стояли здесь на якорях, мерно покачиваясь на волнах широкой бухты. Среди них было много кораблей линиятов, военных или торговых судов – трехмачтовых трехпалубных галеонов, вдвое превосходящих по размерам “Стойкий”.
Гарет заметил, что моряки относились к порту с явным недоверием. Многие причалы были свободны, но капитаны судов предпочитали стоять у раскиданных по всей бухте буев и общаться с местными жителями при помощи шлюпок. На многих судах у поворотных пушек дежурили матросы, не спускавшие глаз с разгружавшихся барж.
Луинес, казалось, ничего не боялся… или, как подумал Гарет, принимал активное участие в творящихся здесь беззакониях. Он мастерски пришвартовал “Стойкий” к причалу в центре порта. Ветер дул со стороны полуразвалившегося здания, в котором, судя по запаху, обрабатывали рыбу.
Лабала наморщил нос от вони.
– Надеюсь, мы пришли сюда не за этими продуктами, – сказал он.
– Не за этими, – сказал неслышно подошедший к ним Рук. – Казначей, у нас с капитаном есть дела в городе. Прикажи матросам освободить второй трюм. Баржа с водой должна вот-вот подойти.
На главную палубу спустился по трапу Луинес.
– Герн Раднор, мы также погрузим некоторые… инструменты, необходимые для успеха нашего предприятия. Проследи за тем, чтобы их поместили в моей каюте. Ты – старший на судне, следует выставить вахту у сходни. Если хочешь, вооруженную. Без меня на борт никого не пускать, ни чиновников, ни девок, ни гостей, ни разносчиков продуктов.
– Слушаюсь, сэр, я все понял, сэр.
– Мы вернемся через два, может быть, через три поворота склянок.
Капитан с помощниками сошел на берег.
Гарет вспомнил о намерении помощников повеселиться с рабынями.
Они не вернулись ни через три, ни через четыре поворота склянок.
Подошла баржа с водой, и люди, очевидно рабы, перекинули к бакам “Стойкого” шланги. Гарет попробовал воду, и она оказалась на удивление чистой и свежей. Рабы налегли на насосы, меньше чем через час баки судна были полны, и баржу уволокли к берегу.
Никто не приближался к судну, несмотря на опасения Луинеса. Несколько мальчишек поглазели на странных моряков и с криками убежали.
В порту стояла тишина. Не было слышно криков продавцов, воплей нищих, даже команд с ближайшего судна. Создавалось впечатление, что Херти дремлет, изнемогая от жары.
Гарет задумался о том, что происходит здесь ночью, потом решил, что узнавать об этом ему не сильно хочется.
Шло время.
Его прошло слишком много – склянки перевернули пять раз.
Гарет, коря себя за излишнюю осторожность, приказал достать из трюма мушкеты и вооружил с полдюжины моряков в качестве подкрепления двум вооруженным пистолетами матросам, стоявшим на вахте у сходни.
Прибыли инструменты Луинеса в деревянных ящиках, их тащили с полдюжины рабов. Гарет приказал занести их в каюту капитана и, когда носильщики ушли, рискнул вскрыть один из них. Там действительно были инструменты, страшные инструменты. Щипцы, кандалы, с полдюжины кнутов, некоторые с металлическими наконечниками. Наручники. Гарет поежился и поднялся на палубу.
Еще один поворот склянок.
Потом Гарета позвал один из вахтенных. Гарет подбежал к сходне и увидел, как к судну, с трудом передвигая ноги, приближается какой-то человек. Он шел согнувшись, словно получил удар в живот. Гарет заметил, что у него по ноге течет кровь, оставляя следы на набережной.
Человек выпрямился, и Гарет узнал Келча и увидел огромную рану у него на животе. Келч покачнулся, замахал руками и упал навзничь.
Гарет мгновенно сбежал по сходне и опустился рядом с ним на колени.
Помощник капитана с трудом открыл глаза.
– Ублюдки, – пробормотал он. – Поганые линияты… никогда нельзя им верить…
– Что случилось?
– Мы взяли то, за чем пришли… получили карты и указания… они у меня в сумке… и пошли за вином. Проклятые линияты… Думаю, другая группа… не та, с которой договаривался капитан… может быть, они просто не любят саросианцев… просто так, за то, что мы такие… или за то, что мы пришли сюда… за…
Келч замолчал и стал судорожно ловить ртом воздух.
– Ублюдки… ублюдки… я знаю, что они убили меня… убей за меня, казначей… они зарубили капитана… думаю, и Руку не удалось уйти.
– Что нам делать?
Келч попробовал улыбнуться, открыл рот, и из него хлынула кровь. Он закашлялся и сплюнул, повернув голову набок.
– Остается только одно, мальчик. Ты – в их руках, значит…
Его тело изогнулось и задрожало. Изо рта снова хлынула кровь, босые ноги застучали по булыжникам набережной. Он дернулся еще раз и замер.
– Проклятье, – мрачно произнес боцман Номиос. – Нас тоже ждет такая участь.
Гарет решил не обращать внимания на его слова.
– Четыре человека! – крикнул он. – Поднять тело помощника на корабль и отнести к парусному мастеру.
Парусный мастер не только отвечал за состояние парусов, но и шил погребальные мешки из парусины.
Гарет думал, что еще нужно сделать.
– Номиос, – едва слышно сказал он. – Заряди по два мушкета на каждого матроса, но на палубу не поднимай.
– Есть, сэр, что еще, сэр? – Гарет почувствовал себя странно, когда этот человек, вдвое превосходивший его и по возрасту, и по опыту, так легко ему подчинился.
– Возьми эту сумку, – сказал Гарет, поднимая лежавшую рядом с телом Келча кожаную сумку. – Отнеси ее в кабину капитана. Пушки до наступления темноты заряжать не будем. Подними главный парус, прикажи людям быть наготове.
– Есть, сэр.
Гарет повернулся, чтобы подняться на борт, а четверо матросов, схватив Келча за руки и за ноги, быстро потащили его по сходне.
Он увидел, как к “Стойкому” приближаются военные корабли линиятов. Впрочем, расчетов у пушек не было. В зловещей тишине корабли прошли мимо “Стойкого”. Никто из стоявших у леера линиятов ничего не сказал, лица их были лишены выражения.
Три корабля подняли паруса и вышли через устье бухты в открытое море.
Примерно через половину склянок к “Стойкому” по причалу подошла дюжина мужчин. Все, кроме одного, были в доспехах и вооружены мушкетами и мечами. Невооруженный мужчина был тощим, как больной туберкулезом, и держал в руке свиток.
Группа остановилась на расстоянии броска камнем от корабля.
– Эй, на корабле!
Гарет был на юте и подошел к борту:
– Слушаем вас.
– Правители Херти приняли решение, что вы должны покинуть порт на рассвете. Мы гордимся своим нейтралитетом и не хотим оказаться втянутыми в частные споры. Это решение принято в соответствии с международными обычаями, в случае невыполнения незамедлительно последуют соответствующие меры, включающие… насилие.
Он запнулся на последнем слове, повернулся, и строй солдат двинулся к городу более быстрым шагом, чем при подходе к кораблю.
– Эти проклятые линияты поджидают нас у выхода из бухты, – сказал Номиос.
Гарет кивнул.
– Можем подготовиться и заковаться в цепи, в которые хотели заковать других людей, – мрачно проворчал боцман.
– Нет, – возразил Гарет, не понимая, почему он так уверен. – Нет, этого не произойдет. Никто из нас не станет рабом, ни сейчас, ни в будущем. Готовь корабль к отходу.
7
– Лабала, – сказал Гарет, – ты говорил, что можешь заполнить всю бухту туманом. Трепался или говорил правду?
– Правду, – ответил Лабала. – У меня слишком плохая память для выдумок.
– Хорошо, – сказал Гарет. – Приготовь все, что нужно. Заклинание понадобится, когда станет темно.
Гарет повернулся к команде, собравшейся в средней части судна. Почему-то он совершенно не испытывал страха и чувствовал себя совершенно спокойным, словно был рожден для таких ситуаций.
– Четыре матроса, – сказал он. – Нет. Три и ты, Том Техиди. Принесите пять мешков пороха и десять бутылок бренди. Бренди берите подешевле, лишь бы было крепкое. Когда станет совсем темно и, если нам повезет, появится туман Лабалы, я хочу, чтобы вы сошли на берег и подожгли этот рыбный завод в конце пристани, чтобы отвлечь внимание местных жителей. Как только наши поджигатели покинут корабль, все не занятые на вахте матросы должны вооружиться. Оружие сложено в носу. Мушкеты уже заряжены. Приготовьте абордажные сети и зарядите пушки, но выдвинем мы их только после отхода – их колеса дьявольски громко скрипят. Боцман, проложи курс по компасу, чтобы мы могли вслепую выйти из бухты. По местам!
Гарет улыбнулся, увидев, как команда разбежалась выполнять приказ. Его приказ.
К нему подошел Техиди:
– Нам четверым будет тяжело дотащить весь этот порох и бренди.
– Я буду пятым, – сказал Гарет.
Когда стемнело, Гарет посмотрел на висевший на мачте фонарь линиятов.
Зеленого света он не увидел.
Он задумался, что произошло. Фонарь был связан с Луинесом и погас, когда тот был убит? Или заклинание отменили маги, которые, несомненно, находились на оставшихся в бухте кораблях линиятов? Это означало, что между ними и фонарем существовала какая-то связь. Достаточно ли было такой связи, чтобы определить, где именно находится “Стойкий”?
Он снял фонарь, прошел с ним по палубе и поднялся по сходне на пристань. Там он поставил фонарь рядом с кнехтом и вернулся на судно.
“Если они за нами «наблюдают», – подумал Гарет, – то решат, что мы стоим у причала, когда нас там уже не будет”.
Вдоль пристани загорелись факелы, хотя Гарет не заметил никого, кто мог бы их зажечь; пламя затрепетало на ветру. Постепенно опускалась темнота, и огонь факелов становился все более тусклым. Гарет вдруг понял, что они и не думали тухнуть – пламя становилось тусклым от накатывавшегося с моря влажного тумана.
“Либо нам повезло, – подумал Гарет, – либо… среди нас настоящий маг”.
– Готовы? – спросил он Тома и троих матросов. – Тогда пошли.
Они незаметно скользнули по сходне на пристань и, пригибаясь и прячась, как избегающие света крысы, направились к заводу. В сторону земли вели пандусы, и они пошли по ним.
Гарет, жалея, что не имеет солдатской подготовки, напряженно всматривался в темноту, опасаясь, что жители Херти могли выставить караул.
Он никого не увидел. Может быть, эти люди действительно сохраняли нейтралитет и предпочитали ни во что не вмешиваться. Или были трусами.
Техиди прижался липкими губами к уху Гарета:
– Отсюда можем идти по запаху.
Том был прав. Стараясь держаться в темноте, они без труда нашли завод и пошли вдоль его полуразрушенной стены, пока не наткнулись на раздвижную дверь. Сквозь щели не было видно света.
Гарет налег плечом на дверь, но она даже не колыхнулась. Том отодвинул его в сторону и налег на дверь сам.
Дверь отодвинулась со ржавым скрипом, который показался Гарету не менее громким и тревожным, чем звук сигнальной трубы. Они замерли, но ничего не произошло.
В длинном сарае они продвинулись всего на несколько футов, чтобы не наткнуться на что-нибудь острое. Гарет вытащил нож, выругался про себя по поводу того, что матросам запрещалось носить ножи с острием, не к месту подумал, что теперь может носить любое оружие, какое захочет, разрезал мешковину и высыпал порох на пол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
Гарет подошел к своей пушке и увидел, что кто-то уже снял с нее брезентовый чехол. Через мгновение подбежали два матроса, один с ядрами, другой с порохом в мешочках.
– По местам! – раздалась команда Келча. –Пушки не заряжать. Пока.
Пушки линиятов были уже выдвинуты и готовы к бою.
Гарет внес изменения в список вахт, чтобы друзья оказались в его расчете.
– Шрапнелью, – едва слышно сказал Том. –Очистить палубу от этих ублюдков.
– Глупо, – возразил Кнол. – Лучше цепной заряд. Снести мачту, и на корабле начнется паника.
– Слишком просто, – сказал Лабала. – Ядро побольше – ниже ватерлинии, чтобы ублюдки утонули.
– Спасибо, адмиралы, – подытожил Гарет. –Будем делать то, что прикажет капитан.
Мучительно тянулось время, но на трех кораблях ничего не происходило.
– Посмотри на этот поганый фонарь, – воскликнул Кнол.
Зеленый свет был виден даже днем.
Открылся небольшой люк на корме ближнего корабля линиятов. Гарет попытался рассмотреть в нем кого-нибудь, но не увидел ничего кроме темноты.
Вдруг из каюты, по крайней мере так показалось Гарету, раздался пронзительный визг. Линияты разбежались по кораблю, который через мгновение повернул вправо и отошел от “Стойкого”. Так же, но в зеркальном отображении поступил корабль линиятов с другого борта.
– Проверка прошла успешно? – высказал предположение Гарет.
– Вероятно, – сказал Том. – Что это был за визг? Словно кто-то мучил свинью.
– Возможно, – сказал Лабала, вытирая пот со лба, – Может быть, нам лучше не знать, что это было.
Через час впередсмотрящий увидел землю – гряду холмов, отделявшую океан от пустыни. Луинес собрал команду и подтвердил то, что уже слышал Гарет, – Херти был нейтральным портом, но контролировался линиятами. Матросам сходить на берег запрещалось, стоянка продлится менее половины дня.
Херти оказался старым неприветливым городком, низкие белые дома жарились на знойном ветру, прилетавшем из пустыни. Корабли многих стран стояли здесь на якорях, мерно покачиваясь на волнах широкой бухты. Среди них было много кораблей линиятов, военных или торговых судов – трехмачтовых трехпалубных галеонов, вдвое превосходящих по размерам “Стойкий”.
Гарет заметил, что моряки относились к порту с явным недоверием. Многие причалы были свободны, но капитаны судов предпочитали стоять у раскиданных по всей бухте буев и общаться с местными жителями при помощи шлюпок. На многих судах у поворотных пушек дежурили матросы, не спускавшие глаз с разгружавшихся барж.
Луинес, казалось, ничего не боялся… или, как подумал Гарет, принимал активное участие в творящихся здесь беззакониях. Он мастерски пришвартовал “Стойкий” к причалу в центре порта. Ветер дул со стороны полуразвалившегося здания, в котором, судя по запаху, обрабатывали рыбу.
Лабала наморщил нос от вони.
– Надеюсь, мы пришли сюда не за этими продуктами, – сказал он.
– Не за этими, – сказал неслышно подошедший к ним Рук. – Казначей, у нас с капитаном есть дела в городе. Прикажи матросам освободить второй трюм. Баржа с водой должна вот-вот подойти.
На главную палубу спустился по трапу Луинес.
– Герн Раднор, мы также погрузим некоторые… инструменты, необходимые для успеха нашего предприятия. Проследи за тем, чтобы их поместили в моей каюте. Ты – старший на судне, следует выставить вахту у сходни. Если хочешь, вооруженную. Без меня на борт никого не пускать, ни чиновников, ни девок, ни гостей, ни разносчиков продуктов.
– Слушаюсь, сэр, я все понял, сэр.
– Мы вернемся через два, может быть, через три поворота склянок.
Капитан с помощниками сошел на берег.
Гарет вспомнил о намерении помощников повеселиться с рабынями.
Они не вернулись ни через три, ни через четыре поворота склянок.
Подошла баржа с водой, и люди, очевидно рабы, перекинули к бакам “Стойкого” шланги. Гарет попробовал воду, и она оказалась на удивление чистой и свежей. Рабы налегли на насосы, меньше чем через час баки судна были полны, и баржу уволокли к берегу.
Никто не приближался к судну, несмотря на опасения Луинеса. Несколько мальчишек поглазели на странных моряков и с криками убежали.
В порту стояла тишина. Не было слышно криков продавцов, воплей нищих, даже команд с ближайшего судна. Создавалось впечатление, что Херти дремлет, изнемогая от жары.
Гарет задумался о том, что происходит здесь ночью, потом решил, что узнавать об этом ему не сильно хочется.
Шло время.
Его прошло слишком много – склянки перевернули пять раз.
Гарет, коря себя за излишнюю осторожность, приказал достать из трюма мушкеты и вооружил с полдюжины моряков в качестве подкрепления двум вооруженным пистолетами матросам, стоявшим на вахте у сходни.
Прибыли инструменты Луинеса в деревянных ящиках, их тащили с полдюжины рабов. Гарет приказал занести их в каюту капитана и, когда носильщики ушли, рискнул вскрыть один из них. Там действительно были инструменты, страшные инструменты. Щипцы, кандалы, с полдюжины кнутов, некоторые с металлическими наконечниками. Наручники. Гарет поежился и поднялся на палубу.
Еще один поворот склянок.
Потом Гарета позвал один из вахтенных. Гарет подбежал к сходне и увидел, как к судну, с трудом передвигая ноги, приближается какой-то человек. Он шел согнувшись, словно получил удар в живот. Гарет заметил, что у него по ноге течет кровь, оставляя следы на набережной.
Человек выпрямился, и Гарет узнал Келча и увидел огромную рану у него на животе. Келч покачнулся, замахал руками и упал навзничь.
Гарет мгновенно сбежал по сходне и опустился рядом с ним на колени.
Помощник капитана с трудом открыл глаза.
– Ублюдки, – пробормотал он. – Поганые линияты… никогда нельзя им верить…
– Что случилось?
– Мы взяли то, за чем пришли… получили карты и указания… они у меня в сумке… и пошли за вином. Проклятые линияты… Думаю, другая группа… не та, с которой договаривался капитан… может быть, они просто не любят саросианцев… просто так, за то, что мы такие… или за то, что мы пришли сюда… за…
Келч замолчал и стал судорожно ловить ртом воздух.
– Ублюдки… ублюдки… я знаю, что они убили меня… убей за меня, казначей… они зарубили капитана… думаю, и Руку не удалось уйти.
– Что нам делать?
Келч попробовал улыбнуться, открыл рот, и из него хлынула кровь. Он закашлялся и сплюнул, повернув голову набок.
– Остается только одно, мальчик. Ты – в их руках, значит…
Его тело изогнулось и задрожало. Изо рта снова хлынула кровь, босые ноги застучали по булыжникам набережной. Он дернулся еще раз и замер.
– Проклятье, – мрачно произнес боцман Номиос. – Нас тоже ждет такая участь.
Гарет решил не обращать внимания на его слова.
– Четыре человека! – крикнул он. – Поднять тело помощника на корабль и отнести к парусному мастеру.
Парусный мастер не только отвечал за состояние парусов, но и шил погребальные мешки из парусины.
Гарет думал, что еще нужно сделать.
– Номиос, – едва слышно сказал он. – Заряди по два мушкета на каждого матроса, но на палубу не поднимай.
– Есть, сэр, что еще, сэр? – Гарет почувствовал себя странно, когда этот человек, вдвое превосходивший его и по возрасту, и по опыту, так легко ему подчинился.
– Возьми эту сумку, – сказал Гарет, поднимая лежавшую рядом с телом Келча кожаную сумку. – Отнеси ее в кабину капитана. Пушки до наступления темноты заряжать не будем. Подними главный парус, прикажи людям быть наготове.
– Есть, сэр.
Гарет повернулся, чтобы подняться на борт, а четверо матросов, схватив Келча за руки и за ноги, быстро потащили его по сходне.
Он увидел, как к “Стойкому” приближаются военные корабли линиятов. Впрочем, расчетов у пушек не было. В зловещей тишине корабли прошли мимо “Стойкого”. Никто из стоявших у леера линиятов ничего не сказал, лица их были лишены выражения.
Три корабля подняли паруса и вышли через устье бухты в открытое море.
Примерно через половину склянок к “Стойкому” по причалу подошла дюжина мужчин. Все, кроме одного, были в доспехах и вооружены мушкетами и мечами. Невооруженный мужчина был тощим, как больной туберкулезом, и держал в руке свиток.
Группа остановилась на расстоянии броска камнем от корабля.
– Эй, на корабле!
Гарет был на юте и подошел к борту:
– Слушаем вас.
– Правители Херти приняли решение, что вы должны покинуть порт на рассвете. Мы гордимся своим нейтралитетом и не хотим оказаться втянутыми в частные споры. Это решение принято в соответствии с международными обычаями, в случае невыполнения незамедлительно последуют соответствующие меры, включающие… насилие.
Он запнулся на последнем слове, повернулся, и строй солдат двинулся к городу более быстрым шагом, чем при подходе к кораблю.
– Эти проклятые линияты поджидают нас у выхода из бухты, – сказал Номиос.
Гарет кивнул.
– Можем подготовиться и заковаться в цепи, в которые хотели заковать других людей, – мрачно проворчал боцман.
– Нет, – возразил Гарет, не понимая, почему он так уверен. – Нет, этого не произойдет. Никто из нас не станет рабом, ни сейчас, ни в будущем. Готовь корабль к отходу.
7
– Лабала, – сказал Гарет, – ты говорил, что можешь заполнить всю бухту туманом. Трепался или говорил правду?
– Правду, – ответил Лабала. – У меня слишком плохая память для выдумок.
– Хорошо, – сказал Гарет. – Приготовь все, что нужно. Заклинание понадобится, когда станет темно.
Гарет повернулся к команде, собравшейся в средней части судна. Почему-то он совершенно не испытывал страха и чувствовал себя совершенно спокойным, словно был рожден для таких ситуаций.
– Четыре матроса, – сказал он. – Нет. Три и ты, Том Техиди. Принесите пять мешков пороха и десять бутылок бренди. Бренди берите подешевле, лишь бы было крепкое. Когда станет совсем темно и, если нам повезет, появится туман Лабалы, я хочу, чтобы вы сошли на берег и подожгли этот рыбный завод в конце пристани, чтобы отвлечь внимание местных жителей. Как только наши поджигатели покинут корабль, все не занятые на вахте матросы должны вооружиться. Оружие сложено в носу. Мушкеты уже заряжены. Приготовьте абордажные сети и зарядите пушки, но выдвинем мы их только после отхода – их колеса дьявольски громко скрипят. Боцман, проложи курс по компасу, чтобы мы могли вслепую выйти из бухты. По местам!
Гарет улыбнулся, увидев, как команда разбежалась выполнять приказ. Его приказ.
К нему подошел Техиди:
– Нам четверым будет тяжело дотащить весь этот порох и бренди.
– Я буду пятым, – сказал Гарет.
Когда стемнело, Гарет посмотрел на висевший на мачте фонарь линиятов.
Зеленого света он не увидел.
Он задумался, что произошло. Фонарь был связан с Луинесом и погас, когда тот был убит? Или заклинание отменили маги, которые, несомненно, находились на оставшихся в бухте кораблях линиятов? Это означало, что между ними и фонарем существовала какая-то связь. Достаточно ли было такой связи, чтобы определить, где именно находится “Стойкий”?
Он снял фонарь, прошел с ним по палубе и поднялся по сходне на пристань. Там он поставил фонарь рядом с кнехтом и вернулся на судно.
“Если они за нами «наблюдают», – подумал Гарет, – то решат, что мы стоим у причала, когда нас там уже не будет”.
Вдоль пристани загорелись факелы, хотя Гарет не заметил никого, кто мог бы их зажечь; пламя затрепетало на ветру. Постепенно опускалась темнота, и огонь факелов становился все более тусклым. Гарет вдруг понял, что они и не думали тухнуть – пламя становилось тусклым от накатывавшегося с моря влажного тумана.
“Либо нам повезло, – подумал Гарет, – либо… среди нас настоящий маг”.
– Готовы? – спросил он Тома и троих матросов. – Тогда пошли.
Они незаметно скользнули по сходне на пристань и, пригибаясь и прячась, как избегающие света крысы, направились к заводу. В сторону земли вели пандусы, и они пошли по ним.
Гарет, жалея, что не имеет солдатской подготовки, напряженно всматривался в темноту, опасаясь, что жители Херти могли выставить караул.
Он никого не увидел. Может быть, эти люди действительно сохраняли нейтралитет и предпочитали ни во что не вмешиваться. Или были трусами.
Техиди прижался липкими губами к уху Гарета:
– Отсюда можем идти по запаху.
Том был прав. Стараясь держаться в темноте, они без труда нашли завод и пошли вдоль его полуразрушенной стены, пока не наткнулись на раздвижную дверь. Сквозь щели не было видно света.
Гарет налег плечом на дверь, но она даже не колыхнулась. Том отодвинул его в сторону и налег на дверь сам.
Дверь отодвинулась со ржавым скрипом, который показался Гарету не менее громким и тревожным, чем звук сигнальной трубы. Они замерли, но ничего не произошло.
В длинном сарае они продвинулись всего на несколько футов, чтобы не наткнуться на что-нибудь острое. Гарет вытащил нож, выругался про себя по поводу того, что матросам запрещалось носить ножи с острием, не к месту подумал, что теперь может носить любое оружие, какое захочет, разрезал мешковину и высыпал порох на пол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46