Но не имели успеха.
- Если только это не был успех наизнанку, - невесело уточнил Лорка.
- Что ты имеешь в виду?
- Гибель людей на Кике.
- Вот как? А вообще-то вполне возможно. Попытки прямой передачи информации на мозг и на Земле кончались плачевно. Чуть больше, чем нужно, мощность, резонанс с биоритмами мозга - и либо припадок, либо смерть. - Игорь вздохнул. - Все-таки чертовски жаль, что ты не обратил внимания на другие записки.
Секунду Лорка рассеянно смотрел на товарища, что-то припоминая, потом не совсем уверенно проговорил:
- Подожди! Думаю, что ещё одну записку мы найдём.
И он рассказал Игорю о своём странном разговоре с Тимуром.
Глава 8
У домика Тимура Лорка замедлил шаг. Всего неделя прошла, как он был здесь, а все изменилось, все погрустнело вокруг. Поредела роскошная крона раскидистой липы, опавшими листьями была усеяна не только земля, но и чурбаки, служившие стульями, и костёр, превратившийся в грязное чёрное пятно, и синтетическая дорожка, убегавшая в глубь леса. Плавали листья в большой неожиданно чистой луже, равнодушно отражавшей скучные серые облачка и тревожную просинь небесных окон, из которых иногда выбрызгивало солнце.
Лорка отодвинул бесшумно скользившую дверь и с удовлетворением убедился, что Тим ещё не покинул своего уединённого жилища и что заблаговременно обдуманный разговор с ним не придётся откладывать. Лорка откашлялся, чтобы привлечь к себе внимание, в коридор выглянула Валентина.
- Федор! Как хорошо, что вы прилетели.
- Так уж и хорошо? - Лорка переминался с ноги на ногу, ожидая, когда искрящиеся ворсинки пышного ковра вычистят и высушат его сапоги.
- Конечно, хорошо. Да хватит вам топтаться, проходите!
Лорка прошёл в гостиную, не без опаски опустился на изящный, хрупкий на вид дачный диванчик. Усаживаясь напротив, Валентина засмеялась, показывая крупные жемчужные зубы.
- Этот диванчик всех пугает.
Большие серые глаза Валентины следили за ним улыбчиво и приветливо. И оттого, что в этих глазах не было даже самого лёгкого недовольства или обиды, Лорка с новой остротой почувствовал свою невольную вину перед этой женщиной - ведь как-никак, а именно он разлучил её с мужем и, может быть… У него мелькнула мысль - навсегда, но он тут же и очень сердито поправил себя: «Надолго, а не навсегда. Надолго!»
- Значит, напугала вас осень, удираете? - спросил он вслух, стараясь отвлечься от своих непрошеных мыслей.
- Да что вы! - откровенно удивилась Валентина. - Мы любим осень, особенно я. Даже вот такую, когда дождь, ветер и листья летят по воздуху. Сидеть у окна, слушать и смотреть на все это - ведь правда хорошо?
Лорка засмеялся - он, уроженец солнечного юга, терпеть не мог ветреной и дождливой погоды, она нагоняла на него тоску.
Глядя на оживлённое лицо молодой женщины, Лорка снова, как укол, ощутил чувство вины перед ней.
- Валя, вы не сердитесь на меня? - вдруг чисто импульсивно спросил он.
Она подняла брови.
- За что?
- А за то, что я забираю в экспедицию Тима.
- Разве он не по своей воле летит с вами?
Большие серые глаза Валентины смотрели на Лорку ясно, покойно, даже простодушно, без самой малой капельки иронии. Федор ощутил сложное, противоречивое чувство: и облегчение, и стыд из-за того, что не сумел сразу оценить спокойную жертвенность и своеобразное величие этой жены и матери.
- Да и как ему не лететь, когда вы летите? Конечно, Кика - страшное место, но не так уж чтобы очень. Вы с Тимом бывали в местах и пострашнее, правда?
- Ещё бы! - Лорка постарался не сфальшивить.
Валентина кивнула в знак согласия.
- Тим мне рассказывал. - Она подумала и рассудительно добавила: - Потом у вас очень сильный по составу разведотряд. Все в отличной форме. И ещё… - Она вдруг осеклась, с каким-то лукавством и торжеством взглянула на Федора и, круто меняя тему разговора, вдруг предложила: - Хотите, я вам дочку покажу?
- Хочу. - Лорка поднялся с диванчика. - А где Тим? Спит или опять по грибы пошёл?
- И не спит, и не по грибы, - с ноткой таинственности ответила Валентина. - Скоро придёт.
- Придёт? Откуда?
- Секрет. - Валентина осторожно отодвинула дверь детской.
- А почему удираете отсюда - тоже секрет?
- Тоже секрет. Да вы проходите.
- И тут секреты, - пробормотал Лорка, перешагивая вслед за Валентиной порог маленькой комнатки.
В колыбели, стоящей у стены, сладко спала голенькая, покрытая лёгким загаром девчушка - пухленькое существо с перетяжками на ручках и ножках. Личико сосредоточенное, крохотный ротик приоткрыт.
- Спит, - прошептала Валентина.
- Знаете, Валя, - сказал вдруг Лорка. - Я вот боюсь младенцев. Честное слово! На расстоянии ещё могу любоваться, а вот как дадут мне их на руки - боюсь: вдруг у них что-нибудь там поломается.
Валентина засмеялась.
- Ох и бестолковые вы, мужчины!
- Вы тоже хороши. Девочка спит, а свет как на солнцепёке. Нет бы выключить.
- Как можно! Днём дети должны спать при свете. Загорать и крепнуть. Разве можно ломать естественные условия и ритмы?.. Федор, да вы не слушаете меня!
- Слушаю. - Лорка улыбнулся. - Но ещё и думаю о своём.
- О чем?
- О том, куда все-таки запропастился Тим.
Лицо Валентины вдруг отразило беспокойство.
- И правда, что-то долго его нет. Уж не случилось ли чего? - Она поспешно встала. - Пойдёмте, Федор.
Выйдя из домика и пройдя шагов десять по синтетической дорожке, Валентина свернула к кустам и остановилась возле люка, закрытого крышкой и ведущего куда-то под землю.
- Здесь у Тима лаборатория, - пояснила она, нагибаясь к крышке.
Лорка с улыбкой отстранил её.
- Только осторожнее, - поспешно предупредила Валентина.
Не поняв хорошенько, что бы могло означать это предупреждение, Лорка откинул неожиданно массивную крышку и увидел лёгкую лесенку, ведущую в хорошо освещённое помещение. Он ещё успел подумать, на кой черт Тимуру понадобилось устраивать себе какую-то примитивную подземную лабораторию, как вдруг голова у него закружилась, а мысли спутались. Лорка распрямился. Его приметно шатнуло. Пошире расставив ноги, Федор огляделся: ему почудилось, что началось землетрясение, как будто он стоял не на твёрдой почве, а шёл по бурному морю на небольшой яхте. Деревья, кустарники, трава и Валентина плавали в каком-то призрачном тумане, покалывало мышцы и ломило кости, откуда-то поднималось тёмное чувство страха.
- Отойдите от люка! - как сквозь ватную стену, донёсся до него отчаянный крик Валентины.
И в тот же миг землетрясение прекратилось, исчез прозрачный туман, точно его сдуло ветром. Лорка прикрыл глаза и утомлённо провёл рукой по лицу, стирая капельки пота.
Глава 9
Ревский был сердит по-настоящему. В таком состоянии он никогда не повышал тона, не сверкал глазами и вообще не выказывал заметных эмоций, только чёткие черты его рубленого лица становились ещё резче, а морщины - глубже. Выслушав доклад Лорки и Тимура Корсакова, он долго сидел молча, погрузившись в раздумье.
- Вы поступили как мальчики, увлечённые интересной игрой, но не как взрослые люди, которым поручено серьёзнейшее и ответственное дело. Я не уверен, смогу ли я теперь доверять вам так, как доверял раньше. И я не знаю, как мне поступить, - сказал наконец Ревский.
Тимур, который не мог не чувствовать, что на его плечах лежит основная доля вины за скрытность и самовольство, счёл нужным заметить, хотя это и получилось у него не совсем уверенно:
- В конце концов, ведь ничего страшного не произошло. Наоборот, удалось узнать много нового.
Ревский остановил его сентенцию:
- Не все измеряется конечным результатом. Это лишь в старину, да и то беспринципные люди смели верить, что цель оправдывает средства.
Лорка вздохнул. Ревский, внимательно взглянув на него, грустно сказал:
- И ведь главная вина на тебе, Федор.
- Знаю.
- Почему? Это я все затеял, - возразил Тимур.
- Ты затеял, а он командир, - отрезал Ревский. - Что это за тайны и секреты от Совета космонавтов? Для чего тогда вообще существует этот совет? Лаборатории, научные станции и медицинские учреждения? На свой риск и страх занялся экспериментами!
- Право на риск - это моё право, - огрызнулся Корсаков.
- Да, у тебя есть такое право. Но это право простого человека. А ты сейчас не простой человек, а член особого разведотряда, наделённого чрезвычайными полномочиями и ответственностью. Случись что с тобой, и экспедицию на Кику пришлось бы откладывать до выяснения всех обстоятельств. А поди-ка разберись во всей этой путанице с безграмотными записками и инфразвуковыми экспериментами!
- Я был очень осторожен, Теодорыч, - улыбнулся Тимур.
Но Ревский не принял его улыбки.
- Ты уж лучше молчи о своей осторожности! Выкопал себе нору и стал проверять, так ли он легко помирает, как другие!
- Нору я выкопал в порядке подготовки к экспедиции, - смиренно ответил Тимур. - Ты же сам утверждал программу тренировок, Теодорыч. Есть там и такой пункт, как постройка убежища.
- Есть, - подтвердил Лорка, пряча улыбку. - И даже с оговоркой, что убежище должно быть подземного или пещерного типа.
Ревский шумно вздохнул, побарабанил пальцами и буркнул:
- Ладно. Оставим пока ваше легкомыслие. Проанализируем ситуацию по существу. - И, хмуря брови, внимательно перечитал сообщение, коряво написанное на клочке бумаги. Там значилось: «Когда если не берётесь космику настаиваете сильно. Большая будет предстоять польза. Страхов не надо быть имесным. Вы единственный с резервом инфразы».
Лорка не ошибся. Тимур действительно получил, причём ранее, чем кто-либо другой, таинственную записку. В отличие от Игоря ему и в голову не пришло, что это шутка. Какую-то роль сыграло и мнение Валентины, сразу уверившейся, что это сообщение от кикиан. В то же время Тимур не без оснований решил, что очень нелегко будет заставить других людей, особенно учёных, серьёзно отнестись к этой безграмотной стряпне. Сначала надо было попытаться выяснить смысл этого не совсем понятного сообщения, поторопившись же, можно было лишь скомпрометировать себя.
Тим предположил, что после вмешательства кикиан в его жизнь он приобрёл какое-то особое качество, резерв, как говорилось в записке, которое будет полезным ему на Кике, - свойство инфразы. Но что это за инфраза, черт её подери? Может, он наделён теперь способностью понимать дотоле незнакомый, а именно кикианский, язык? Сославшись на перспективу участия в кикианской экспедиции, Корсаков прошёл дополнительное и очень тщательное нейропсихическое обследование по разделу памяти. Однако ничто не свидетельствовало о том, что его мозг обладает каким-то скрытым запасом сведений и возможностей. Так, может быть, инфраза - это инфразащита, защита от низкочастотных колебаний, механических, звуковых, электромагнитных или каких-нибудь иных? Особенно заинтересовался Тимур инфразвуками. Как и всякий космонавт, Тимур был знаком с основами медицины. Он знал, что определённые спектры инфразвуков достаточной интенсивности могут оказывать на человека сильное психическое воздействие, вызвать припадки эпилептического типа и даже смерть. Покопавшись в литературе, Корсаков обнаружил, что о воздействии инфразвука на людей знали ещё в двадцатом веке.
Первым это совершенно случайно обнаружил учёный, физик Вуд. Стараясь придать звучанию концертного органа особые краски, он встроил в него трубы, издававшие инфразвуки. На особый эффект он не рассчитывал, но, когда эти органные трубы неслышно зазвучали, публика пришла в состояние необъяснимого ужаса и разбежалась из концертного зала.
Когда Тимур прочитал о том, что при воздействии некоторых инфразвуков смерть человека наступает от паралича сердца, он сразу же сопоставил это с гибелью людей на Кике. Полный параллелизм, если не совпадение! Он поначалу просто не мог понять, как ученью, анализировавшие обстановку на этой планете, могли пройти мимо такого объяснения. Когда Тимур поделился своим недоумением с женой, Валентина ненадолго задумалась, а потом с мягкой, грустной улыбкой проговорила:
- Люди быстро забывают то, что им становится ненужным. Разве мы умеем добывать огонь трением? Разве мы не забыли целую кучу кустарных, ручных промыслов?
И все-таки Тимур Корсаков с обстоятельностью, свойственной опытным гиперсветовикам, решил поставить эксперимент, прежде чем говорить о своих догадках Совету космонавтов. Готовой инфразвуковой аппаратуры он не нашёл, но собрать её было несложно. Не без труда сломив сопротивление Валентины - она считала, что лучше обратиться к специалистам или, по крайней мере, ввести в курс дела Лорку, - Тимур оборудовал лабораторию и принялся за опыты. Он сразу же выявил, что его чувствительность к амплитудному воздействию инфразвука самая ординарная и что, скажем, смерть от разрыва сосудов при частоте в 7 герц постигнет его столь же легко, как и любого другого человека. Но, когда он перешёл к экспериментам с инфразвуком сложного спектра с психическим подтекстом, картина резко переменилась. Инфраза, которую, как сообщала записка, имел в резерве Тимур Корсаков, действительно оказалась защитой от инфразвуковых излучений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
- Если только это не был успех наизнанку, - невесело уточнил Лорка.
- Что ты имеешь в виду?
- Гибель людей на Кике.
- Вот как? А вообще-то вполне возможно. Попытки прямой передачи информации на мозг и на Земле кончались плачевно. Чуть больше, чем нужно, мощность, резонанс с биоритмами мозга - и либо припадок, либо смерть. - Игорь вздохнул. - Все-таки чертовски жаль, что ты не обратил внимания на другие записки.
Секунду Лорка рассеянно смотрел на товарища, что-то припоминая, потом не совсем уверенно проговорил:
- Подожди! Думаю, что ещё одну записку мы найдём.
И он рассказал Игорю о своём странном разговоре с Тимуром.
Глава 8
У домика Тимура Лорка замедлил шаг. Всего неделя прошла, как он был здесь, а все изменилось, все погрустнело вокруг. Поредела роскошная крона раскидистой липы, опавшими листьями была усеяна не только земля, но и чурбаки, служившие стульями, и костёр, превратившийся в грязное чёрное пятно, и синтетическая дорожка, убегавшая в глубь леса. Плавали листья в большой неожиданно чистой луже, равнодушно отражавшей скучные серые облачка и тревожную просинь небесных окон, из которых иногда выбрызгивало солнце.
Лорка отодвинул бесшумно скользившую дверь и с удовлетворением убедился, что Тим ещё не покинул своего уединённого жилища и что заблаговременно обдуманный разговор с ним не придётся откладывать. Лорка откашлялся, чтобы привлечь к себе внимание, в коридор выглянула Валентина.
- Федор! Как хорошо, что вы прилетели.
- Так уж и хорошо? - Лорка переминался с ноги на ногу, ожидая, когда искрящиеся ворсинки пышного ковра вычистят и высушат его сапоги.
- Конечно, хорошо. Да хватит вам топтаться, проходите!
Лорка прошёл в гостиную, не без опаски опустился на изящный, хрупкий на вид дачный диванчик. Усаживаясь напротив, Валентина засмеялась, показывая крупные жемчужные зубы.
- Этот диванчик всех пугает.
Большие серые глаза Валентины следили за ним улыбчиво и приветливо. И оттого, что в этих глазах не было даже самого лёгкого недовольства или обиды, Лорка с новой остротой почувствовал свою невольную вину перед этой женщиной - ведь как-никак, а именно он разлучил её с мужем и, может быть… У него мелькнула мысль - навсегда, но он тут же и очень сердито поправил себя: «Надолго, а не навсегда. Надолго!»
- Значит, напугала вас осень, удираете? - спросил он вслух, стараясь отвлечься от своих непрошеных мыслей.
- Да что вы! - откровенно удивилась Валентина. - Мы любим осень, особенно я. Даже вот такую, когда дождь, ветер и листья летят по воздуху. Сидеть у окна, слушать и смотреть на все это - ведь правда хорошо?
Лорка засмеялся - он, уроженец солнечного юга, терпеть не мог ветреной и дождливой погоды, она нагоняла на него тоску.
Глядя на оживлённое лицо молодой женщины, Лорка снова, как укол, ощутил чувство вины перед ней.
- Валя, вы не сердитесь на меня? - вдруг чисто импульсивно спросил он.
Она подняла брови.
- За что?
- А за то, что я забираю в экспедицию Тима.
- Разве он не по своей воле летит с вами?
Большие серые глаза Валентины смотрели на Лорку ясно, покойно, даже простодушно, без самой малой капельки иронии. Федор ощутил сложное, противоречивое чувство: и облегчение, и стыд из-за того, что не сумел сразу оценить спокойную жертвенность и своеобразное величие этой жены и матери.
- Да и как ему не лететь, когда вы летите? Конечно, Кика - страшное место, но не так уж чтобы очень. Вы с Тимом бывали в местах и пострашнее, правда?
- Ещё бы! - Лорка постарался не сфальшивить.
Валентина кивнула в знак согласия.
- Тим мне рассказывал. - Она подумала и рассудительно добавила: - Потом у вас очень сильный по составу разведотряд. Все в отличной форме. И ещё… - Она вдруг осеклась, с каким-то лукавством и торжеством взглянула на Федора и, круто меняя тему разговора, вдруг предложила: - Хотите, я вам дочку покажу?
- Хочу. - Лорка поднялся с диванчика. - А где Тим? Спит или опять по грибы пошёл?
- И не спит, и не по грибы, - с ноткой таинственности ответила Валентина. - Скоро придёт.
- Придёт? Откуда?
- Секрет. - Валентина осторожно отодвинула дверь детской.
- А почему удираете отсюда - тоже секрет?
- Тоже секрет. Да вы проходите.
- И тут секреты, - пробормотал Лорка, перешагивая вслед за Валентиной порог маленькой комнатки.
В колыбели, стоящей у стены, сладко спала голенькая, покрытая лёгким загаром девчушка - пухленькое существо с перетяжками на ручках и ножках. Личико сосредоточенное, крохотный ротик приоткрыт.
- Спит, - прошептала Валентина.
- Знаете, Валя, - сказал вдруг Лорка. - Я вот боюсь младенцев. Честное слово! На расстоянии ещё могу любоваться, а вот как дадут мне их на руки - боюсь: вдруг у них что-нибудь там поломается.
Валентина засмеялась.
- Ох и бестолковые вы, мужчины!
- Вы тоже хороши. Девочка спит, а свет как на солнцепёке. Нет бы выключить.
- Как можно! Днём дети должны спать при свете. Загорать и крепнуть. Разве можно ломать естественные условия и ритмы?.. Федор, да вы не слушаете меня!
- Слушаю. - Лорка улыбнулся. - Но ещё и думаю о своём.
- О чем?
- О том, куда все-таки запропастился Тим.
Лицо Валентины вдруг отразило беспокойство.
- И правда, что-то долго его нет. Уж не случилось ли чего? - Она поспешно встала. - Пойдёмте, Федор.
Выйдя из домика и пройдя шагов десять по синтетической дорожке, Валентина свернула к кустам и остановилась возле люка, закрытого крышкой и ведущего куда-то под землю.
- Здесь у Тима лаборатория, - пояснила она, нагибаясь к крышке.
Лорка с улыбкой отстранил её.
- Только осторожнее, - поспешно предупредила Валентина.
Не поняв хорошенько, что бы могло означать это предупреждение, Лорка откинул неожиданно массивную крышку и увидел лёгкую лесенку, ведущую в хорошо освещённое помещение. Он ещё успел подумать, на кой черт Тимуру понадобилось устраивать себе какую-то примитивную подземную лабораторию, как вдруг голова у него закружилась, а мысли спутались. Лорка распрямился. Его приметно шатнуло. Пошире расставив ноги, Федор огляделся: ему почудилось, что началось землетрясение, как будто он стоял не на твёрдой почве, а шёл по бурному морю на небольшой яхте. Деревья, кустарники, трава и Валентина плавали в каком-то призрачном тумане, покалывало мышцы и ломило кости, откуда-то поднималось тёмное чувство страха.
- Отойдите от люка! - как сквозь ватную стену, донёсся до него отчаянный крик Валентины.
И в тот же миг землетрясение прекратилось, исчез прозрачный туман, точно его сдуло ветром. Лорка прикрыл глаза и утомлённо провёл рукой по лицу, стирая капельки пота.
Глава 9
Ревский был сердит по-настоящему. В таком состоянии он никогда не повышал тона, не сверкал глазами и вообще не выказывал заметных эмоций, только чёткие черты его рубленого лица становились ещё резче, а морщины - глубже. Выслушав доклад Лорки и Тимура Корсакова, он долго сидел молча, погрузившись в раздумье.
- Вы поступили как мальчики, увлечённые интересной игрой, но не как взрослые люди, которым поручено серьёзнейшее и ответственное дело. Я не уверен, смогу ли я теперь доверять вам так, как доверял раньше. И я не знаю, как мне поступить, - сказал наконец Ревский.
Тимур, который не мог не чувствовать, что на его плечах лежит основная доля вины за скрытность и самовольство, счёл нужным заметить, хотя это и получилось у него не совсем уверенно:
- В конце концов, ведь ничего страшного не произошло. Наоборот, удалось узнать много нового.
Ревский остановил его сентенцию:
- Не все измеряется конечным результатом. Это лишь в старину, да и то беспринципные люди смели верить, что цель оправдывает средства.
Лорка вздохнул. Ревский, внимательно взглянув на него, грустно сказал:
- И ведь главная вина на тебе, Федор.
- Знаю.
- Почему? Это я все затеял, - возразил Тимур.
- Ты затеял, а он командир, - отрезал Ревский. - Что это за тайны и секреты от Совета космонавтов? Для чего тогда вообще существует этот совет? Лаборатории, научные станции и медицинские учреждения? На свой риск и страх занялся экспериментами!
- Право на риск - это моё право, - огрызнулся Корсаков.
- Да, у тебя есть такое право. Но это право простого человека. А ты сейчас не простой человек, а член особого разведотряда, наделённого чрезвычайными полномочиями и ответственностью. Случись что с тобой, и экспедицию на Кику пришлось бы откладывать до выяснения всех обстоятельств. А поди-ка разберись во всей этой путанице с безграмотными записками и инфразвуковыми экспериментами!
- Я был очень осторожен, Теодорыч, - улыбнулся Тимур.
Но Ревский не принял его улыбки.
- Ты уж лучше молчи о своей осторожности! Выкопал себе нору и стал проверять, так ли он легко помирает, как другие!
- Нору я выкопал в порядке подготовки к экспедиции, - смиренно ответил Тимур. - Ты же сам утверждал программу тренировок, Теодорыч. Есть там и такой пункт, как постройка убежища.
- Есть, - подтвердил Лорка, пряча улыбку. - И даже с оговоркой, что убежище должно быть подземного или пещерного типа.
Ревский шумно вздохнул, побарабанил пальцами и буркнул:
- Ладно. Оставим пока ваше легкомыслие. Проанализируем ситуацию по существу. - И, хмуря брови, внимательно перечитал сообщение, коряво написанное на клочке бумаги. Там значилось: «Когда если не берётесь космику настаиваете сильно. Большая будет предстоять польза. Страхов не надо быть имесным. Вы единственный с резервом инфразы».
Лорка не ошибся. Тимур действительно получил, причём ранее, чем кто-либо другой, таинственную записку. В отличие от Игоря ему и в голову не пришло, что это шутка. Какую-то роль сыграло и мнение Валентины, сразу уверившейся, что это сообщение от кикиан. В то же время Тимур не без оснований решил, что очень нелегко будет заставить других людей, особенно учёных, серьёзно отнестись к этой безграмотной стряпне. Сначала надо было попытаться выяснить смысл этого не совсем понятного сообщения, поторопившись же, можно было лишь скомпрометировать себя.
Тим предположил, что после вмешательства кикиан в его жизнь он приобрёл какое-то особое качество, резерв, как говорилось в записке, которое будет полезным ему на Кике, - свойство инфразы. Но что это за инфраза, черт её подери? Может, он наделён теперь способностью понимать дотоле незнакомый, а именно кикианский, язык? Сославшись на перспективу участия в кикианской экспедиции, Корсаков прошёл дополнительное и очень тщательное нейропсихическое обследование по разделу памяти. Однако ничто не свидетельствовало о том, что его мозг обладает каким-то скрытым запасом сведений и возможностей. Так, может быть, инфраза - это инфразащита, защита от низкочастотных колебаний, механических, звуковых, электромагнитных или каких-нибудь иных? Особенно заинтересовался Тимур инфразвуками. Как и всякий космонавт, Тимур был знаком с основами медицины. Он знал, что определённые спектры инфразвуков достаточной интенсивности могут оказывать на человека сильное психическое воздействие, вызвать припадки эпилептического типа и даже смерть. Покопавшись в литературе, Корсаков обнаружил, что о воздействии инфразвука на людей знали ещё в двадцатом веке.
Первым это совершенно случайно обнаружил учёный, физик Вуд. Стараясь придать звучанию концертного органа особые краски, он встроил в него трубы, издававшие инфразвуки. На особый эффект он не рассчитывал, но, когда эти органные трубы неслышно зазвучали, публика пришла в состояние необъяснимого ужаса и разбежалась из концертного зала.
Когда Тимур прочитал о том, что при воздействии некоторых инфразвуков смерть человека наступает от паралича сердца, он сразу же сопоставил это с гибелью людей на Кике. Полный параллелизм, если не совпадение! Он поначалу просто не мог понять, как ученью, анализировавшие обстановку на этой планете, могли пройти мимо такого объяснения. Когда Тимур поделился своим недоумением с женой, Валентина ненадолго задумалась, а потом с мягкой, грустной улыбкой проговорила:
- Люди быстро забывают то, что им становится ненужным. Разве мы умеем добывать огонь трением? Разве мы не забыли целую кучу кустарных, ручных промыслов?
И все-таки Тимур Корсаков с обстоятельностью, свойственной опытным гиперсветовикам, решил поставить эксперимент, прежде чем говорить о своих догадках Совету космонавтов. Готовой инфразвуковой аппаратуры он не нашёл, но собрать её было несложно. Не без труда сломив сопротивление Валентины - она считала, что лучше обратиться к специалистам или, по крайней мере, ввести в курс дела Лорку, - Тимур оборудовал лабораторию и принялся за опыты. Он сразу же выявил, что его чувствительность к амплитудному воздействию инфразвука самая ординарная и что, скажем, смерть от разрыва сосудов при частоте в 7 герц постигнет его столь же легко, как и любого другого человека. Но, когда он перешёл к экспериментам с инфразвуком сложного спектра с психическим подтекстом, картина резко переменилась. Инфраза, которую, как сообщала записка, имел в резерве Тимур Корсаков, действительно оказалась защитой от инфразвуковых излучений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46