– Откроешь – подумаю! Бери ключи!
– Ррр!
– Тсс, тихо, киса, пока не надо… Ты глухой?! Кошки голодные!
– Сейчас-сейчас! Только придержи их, всем святым умоляю…
В замочной скважине проскрежетал ключ, и дверь наверху распахнулась.
– Вот, прошу…
– Лир, не смей! – выкрикнул барон, задрав голову к прямоугольнику света. – Здесь нет лестницы!
– Вижу… – ответил паренек. – Ты, жирный, обмануть меня решил?
– Н-нет!
– Нет? Кис-кис-кис…
– А-а-а!! Не надо-о!
Под очередной львиный рык в дверной проем кувыркнулась чья-то объемистая фигура…
Хайден мстительно усмехнулся и шепнул людоеду:
– Барбуз, знаешь, кто к нам пожаловал?
– Кто?
– Тот, кто прозвал тебя Образиной…
– Так это он?! – не хуже Лировых «кисок» взрычал оскорбленный великан. – А ну-ка дайте поближе посмотреть…
– А-а-а-а!!!
– Лир! – посмеиваясь, крикнул вверх барон. – Скинь мне сюда хотя бы веревку!
– Сейчас! – Над порогом показалась веселая мордашка горе-проводника в окружении умильных львиных и собачьих морд. – А что этот обманщик? Шею не свернул, когда падал?
– Нет, – ответил благородный сэр, наслаждаясь воплями толстого Хапса, которого вовсю сейчас мутузил Барбуз. Судя по переливам голоса, тюремщик лишился как минимум уха. – Не свернул. И, кажется, сейчас об этом чрезвычайно жалеет!
Сверху в подвал упал конец толстой веревки.
ГЛАВА 14
Диктатор Наорд отвлекся на звук хлопнувших дверей в тронном зале. Не иначе как глава дворцовой стражи… «Как будто я не правитель, а малолетний ребенок, – раздраженно подумал Наорд, – и если меня не охранять…»
– Ваше величество!
Нет, голос другой. Тогда тем более – кто смеет вот так, без доклада, вламываться сюда, если было сказано – никого не впускать?!
– Ваше величество! – Занавес колыхнулся, и в комнатку ввалился помощник главы дворцовой стражи. – Срочный доклад!
– Я занят, – с неудовольствием сказал Наорд.
Аркадий, о чем-то шепчущийся с Феликсом через прутья клетки, обернулся.
– Это очень важно! – Помощник съежился под гневным взглядом господина, но не ушел. – Государственная тюрьма… Там такое случилось!
– Что именно? – сдвинул брови диктатор.
– Массовый побег заключенных!
– Что?! – рявкнул Наорд. – Из государственной тюрьмы?! А охрана?!
– Разбежалась… то есть кто убежать успел, конечно…
– Убежать от кого?!
– От собак… – забормотал стражник, – и от львов… А потом из-за львов взбесились лошади…
Диктатор скрипнул зубами, с трудом преодолев желание хорошенько стукнуть возбужденно докладывающего подданного, и медленно выговорил:
– Подробно!
– Ваше величество, вы только не гневайтесь… Стражники сами ничего понять не успели… Явился, говорят, какой-то мальчишка, юнец совсем, таких даже в армию не берут… И потребовал, чтобы одного пленника из тюрьмы выпустили. Охрана, понятное дело, давай выталкивать наглеца взашей, а он упирается… говорит – не хотите мирно, будет вам всем сейчас! Старший по дневному караулу хотел уже было проучить юнца как следует, да и глазом, говорит, моргнуть не успел, как его же цепные псы на него набросились! Еле спасся, на крышу караулки залез… А паренек тот почесал собак, сказал им что-то тихо и в здание тюрьмы побежал! И половина всей своры за ним! Ваше величество, вы же сами этих псов отбираете по злобности! Понятное дело, никто из охранников им в зубы соваться не осмелился… Даже главный псарь!
– Дальше, – кивнул Наорд, не веря своим ушам.
Для охраны территории тюрьмы выращивались собаки специальной породы – тайгетские медвежьи гончие. Гончие – потому что кого хочешь догонят, медвежьи – потому что один на один косолапого задрать могут… И слушаются только одного человека – того, кто вырастил. В данном случае – упомянутого главного псаря. Но раз даже тот ничего сделать не смог?!
– Дальше этот парень натравил псов на внутренних стражников, добрался до клетки со львами и…
– Выпустил! – захихикал Аркаша, подмигнув фениксу. Значит, Лир, молодчага, никуда не сбежал, а просто отследил, куда Хайдена уволокли, да и применил свои замечательные способности. – И звери, разумеется, на него даже не рыкнули?
– Да… – понуро кивнул помощник главы дворцовой стражи. – А потом он нашел главного тюремщика, отобрал у него ключи от всех камер и спустил на него львов!
– Какого именно пленника он искал? – спросил Наорд, хотя и так уже обо всем догадался.
– Эндлесского дворянина. Которого в подвал к Образине бросили…
– К Образине? – Диктатор удивился. – Но я не отдавал такого распоряжения!
– Личный приказ ее величества, – развел руками подданный. – Никто не смел ослушаться!
– С каких это пор королева выполняет функции судьи? – ровно, как-то слишком ровно поинтересовался диктатор, глядя в глаза вздрогнувшего помощника главы дворцовой стражи. – И хотелось бы мне знать, почему мне об этом не сообщили?
– Н-но, в-ваше величество, мы думали…
– Вам платят не за это! – рыкнул взбешенный правитель. – Думать должны те, кому это положено по должности! Как вы посмели что-то решать за меня?! И без меня?! Я лично приказывал вам казнить пленника?!
– Нет, ваше величество, – мертвея, прошептал помощник. – Но… мы думали, что вы… Простите, ваше величество! Не казните, ваше величество!!
– Да вас всех за самовольство перевешать надо… – сквозь зубы просвистел Наорд. – Дальше можешь не рассказывать. Вероятно, узнав, что искомый пленник растерзан, этот юнец сровнял мою тюрьму с землей?
– Нет.
– Не сровнял?
– Нет, он ничего такого не делал, – покачал головой несчастный подданный. – Если, конечно, не считать трех серьезно покусанных псами караульщиков, сердечного приступа у псаря и оставшегося без ушей и пальцев главного тюремщика…
– Тюремщика – львы?
– Нет. Образина! Львы Хапса в подвал к Образине загнали, а уж там…
– Заклинателя зверей, разумеется, не поймали?
– Куда там! – вздохнул помощник главы дворцовой стражи. – Он-то беспрепятственно ушел, а животные до сих пор по территории бродят! Псы вроде опомнились, а вот со львами беда – двух лошадей задрали и конюха…
– А Образина? – настороженно спросил диктатор.
– Так он с этим заклинателем вместе и сбежал. И с дворянином из Эндлесса.
– Погоди! Так Образина не тронул пленника?!
– Нет! Караульщики говорят, что, наоборот, всячески вокруг него скакал радостно и называл «господином». За уши тюремщиковы очень благодарил, мол, когда не сушеные, так это даже и вкуснее… Бррр!
– Барбуз?! – выпалил Аркаша.
– Вот-вот! – оживился помощник главы дворцовой стражи. – Пленник его так называл!
– Вернее было бы Хайда ко львам бросить! – хихикнул вирусолог. – А теперь, ваше величество, поздняк метаться! Хм, а бородавчатый-то молодец! Удачно реабилитировался…
– Ты, – кивнул стражнику правитель, – вон! Завтра с вами разберусь… И сию минуту передай королеве, что я желаю ее видеть! Здесь и сейчас!
Подданный поклонился и убежал, про себя вознося хвалу духам полей за то, что остался жив…
Диктатор повернулся к ухмыляющемуся Аркадию:
– А что касается тебя…
– А меня уже ничего не касается! – обнаглевший на радостях медик небрежно оперся о клетку с фениксом. – Хайда вы заново полжизни ловить будете – с Барбузом и Лиром ему ваши полицаи все равно что пустое место! А больше вам крыть нечем!
Диктатор молчал, глядя в сторону.
– Так что, ваше величество, я могу идти?
Наорд бросил на нахала уничтожающий взгляд и собирался уже достойно ответить, как занавес снова разошелся в стороны, и на пороге возникла запыхавшаяся Гатта:
– Вы хотели меня видеть, супруг мой? Ой! А разве феникс еще здесь?
– Здесь, – ухмыльнулся медик. – И никуда не денется, если, конечно, ваш муж сам в этот Разлом не поедет! Я умываю руки!
– Но…
– Гатта, – прервал королеву правитель, – изволь объяснить, из каких соображений ты без моего согласия отдала приказ о срочной казни пленника из Эндлесса?
– Я?
– Не отпирайся, мне доложили.
– Но… муж мой… я же хотела как лучше! – жалобно вскричала уличенная в проступке королева. – Он же… хотел вас убить!!
– Он мог хотеть все что угодно, – сухо сказал диктатор. – И я сильно сомневаюсь, что человек, действительно жаждущий моей смерти, стал бы вопить об этом в людном месте, в присутствии отряда блюстителей порядка… Из-за твоего необдуманного приказа, Гатта, мы теперь имеем полнейший разгром в государственной тюрьме, десяток пострадавших… И главное, заставить вот этого человека отвезти птицу твоей тетке я теперь не могу. Единственный наш козырь в лице эндлесского дворянина благополучно сбежал из тюрьмы под ручку с Образиной.
– Что?! – поперхнулась королева.
– Этого человека, – Наорд шевельнул плечом в сторону вирусолога, – мы, само собой, казним. Не хватало, чтобы его дружки мне еще и дворец вверх дном перевернули. Но феникса кто-то должен доставить в Зияющий Разлом. Это не обсуждается, моя дорогая. Посему туда поедет ваш старинный приятель…
– Дженг?! – Женщина побледнела. – Ваше величество! Разве капитан в чем-то перед вами провинился?
– Напротив, – согласился правитель, – он показал себя наилучшим образом. Поэтому я думаю, что и в этот раз накладок не будет…
– Но… он не герой!
– А этот, – насмешливо фыркнул Наорд, глядя на Аркашу, которому уже было не так весело, – герой? Ты посмотри на него!
– Тетушка сказала, что должен прийти именно он! – Гатта свела соболиные брови. – И он пойдет!
– И не мечтайте, красотуля! – отрезал медик. – Герой я или нет, но к черту в пасть ласточкой прыгать не собираюсь!
– Пойдешь! – зашипела королева, сжимая кулаки.
– Госсподи… – вздохнул Ильин. – В русском языке есть замечательное слово из трех букв… и означает оно – «НЕТ», но пишется и произносится совсем по-другому! Дамочка, я не джентльмен. Так что не напрашивайтесь на комплименты, мне ваша красота отбрить вас совершенно не помешает… даже в присутствии мужа!
– Ты забываешься, холоп! – побагровел диктатор. – Стража!!
– От холопа и слышу! – заявил Аркаша. – У меня за спиной, по крайней мере, жены по-тихому не командуют!
– Что-о?! – От злости правителя Тайгета чуть удар не хватил. – Я хотел даровать тебе легкую смерть, но теперь…
– Смерть ему в Разломе тетушка обеспечит! – вздернула подбородок оскорбленная королева.
Аркаша закатил глаза:
– Женщина, вы у лора давно не были?! Вам тут два человека уже пять минут объясняют – я никуда не поеду!!
– Поедешь. – Гатта вежливым жестом остановила и дернувшегося супруга, и появившихся по его зову стражников. – Если хочешь еще хоть раз увидеть свою подружку!
– Что ты с ней сделала, метелка в брюликах?! – взревел бледнеющий вирусолог, порываясь вынуть из королевы душу.
Вообще-то руку на женщину он бы никогда не поднял, но за такое…
– Гатта. – У правителя уже голова пошла кругом. – Если я сейчас услышу, что ты и девушку…
– Нет! – улыбнулась королева. – С ней все в порядке… пока что!
– Где она?! – взревел медик.
Ее величество отступила на шаг, убедилась, что нервного героя надежно взяли в кольцо вооруженные стражники, и торжествующе сказала:
– Она сейчас на пути к Зияющему Разлому. И никто ее не заставлял, сама попросила…
– Так я тебе и поверил!!
– К тете во дворец забрел один путник, – улыбнулась Гатта, – по имени Педро… Я так поняла, это жених твоей подружки? Которого она ищет, да?
Ильин издал страдальческий стон и схватился за голову. Королева улыбнулась еще шире:
– Когда девушка узнала об этом, она выпросила у меня того бешеного мула, что оставили в нашей конюшне блюстители порядка, и отправилась к своему жениху… Разве я могла ей отказать? Любая женщина на моем месте поступила бы так же…
– Стерва ты, а не женщина! – выдохнул Аркадий, сжимая виски пальцами. Опять проснулась проклятая боль… Как всегда, в самый неподходящий момент…
Диктатор улыбнулся и приобнял жену за плечи:
– Я был несправедлив к вам, дорогая. Можете спокойно возвращаться в свои покои, я приду позже… Только закончу с этими утомительными уговорами. Ну так что, Аркадий? Теперь, я надеюсь, вы перестанете упрямиться?
Вместо ответа молодой человек закрыл глаза и рухнул на пол. Феникс в клетке тревожно захлопал крыльями. Наорд удивленно приподнял брови:
– Это еще что такое?
– Он болен! – скорбно прокаркал птиц. – Ему же волноваться нельзя! Он, когда меня в первый раз увидел, потом еле на ноги встал! Убийцы! Сатрапы! Нет на вас… ар-би-тражного суда!!
– Захлопни клюв, – мрачно сказал государь, жестом выпроваживая все еще улыбающуюся жену вон и склоняясь над вирусологом. – Я этого не знал.
– А знал бы, – не успокаивался Феликс, пыша жаром так, что раскалились металлические прутья клетки, – все равно бы не остановило тебя ничего! О венценосный себялюбец! Чужая жизнь, что прах, так о своей подумай!
– Мне о своей беспокоиться нечего, – огрызнулся диктатор и приказал: – Отнесите в гостевые покои и поставьте двойную охрану… Как очнется, доложить мне сразу же!
Стражники поклонились, подняли бесчувственного медика с пола и унесли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45