Сплошной диате-э-эз…
– Ага-а!! – аж подпрыгнул на радостях вирусолог. – Слыхал, Хайд?! Ну я же говорю – гомес! Ну гомес он и есть!!
Барон причины таких бурных радостей не понял, но, чтобы не расстраивать товарища и не выглядеть непросвещенным, кивнул.
Ильин потер руки и достал из-за пазухи длинную веревку:
– Короче, что товарища Педро не сожрал, тебе спасибо, хотя и мог бы… Но бить мы тебя все равно будем! Потому как нас в деревне с твоими рогами ждут, пекарь заказал. По дочке убивается…
– И сколько пре-э-эдлагает? – насмешливо заблеяло «парнокопытное».
– Коммерческая тайна! – сурово ответил Аркаша. – Небольшой, но приятный гонорар… Слезай!
– А может, пойдем, раз он не голодный? – смалодушничал Лир.
– Щас! – возмутился медик, засучивая рукава крестьянской рубахи. – Мне надо на девушку впечатление произвести… Лучше шепни ему чего-нить волшебственное, а то я дотуда петлю не докину!
Паренек напрягся, вперившись взглядом в наглую козлиную морду, и охнул:
– Не выйдет! Он на самом деле не зверь вовсе!
– А кто? – Хайден прищурился. Хм, козел как козел…
– Так оборотень же! Или… или вообще сам дьявол!
– Не перегибай, мелкий, – ухмыльнулся Аркаша. – Стала бы такая известная особа в этакого задохлика рогатого превращаться?
– Ты ме-э-эня задохликом назвал?! – обозлился оборотень. – Не-э-эт, хоть я сытый, но кой-чего тебе все-таки откушу…
– Кой-чего – не надо, – серьезно сказал вирусолог. – Кой-чего мне самому еще пока требуется! – И, не предупреждая, зафинтилил животине в глаз увесистым булыжником, который, оказывается, тоже дожидался своего часа за пазухой…
Козел взревел!
– Ме-э-элочь подлючая!! – в бешенстве проблеял он, молниеносно скакнув вниз и выставив перед собой внушительные рога. – Каме-э-энюками швыряться?! Попомнишь ты ме-э-эня!!
– Хайд! – завопил Ильин, отпрыгивая в сторону. Тесак сожрала всеядная гимра, от предложенного деревенскими топора он отказался (тяжелый, зараза!), так что почетная обязанность рубить башку озверевшей скотине предоставлялась по общей договоренности именно барону. Тот нацелился, подпрыгнул, взмахнул мечом… и промазал. Попробуй заруби его, когда он скачет, будто бес в него вселился!
– Ну что ж ты так?! – скуксился Аркаша, активно изображая циклично движущийся по кругу объект. – Давай, пока я не устал, прицелься получше…
– Це-э-элься, це-э-элься, – злорадно проблеял оборотень, догоняя шустрого вирусолога. – И не такие це-э-элились… Бе-э-э!!!
– Ай! – Медик подскочил метра на полтора – острый конец правого рога очень болезненно пырнул его чуток пониже спины. Шприцы отдыхают… – Хайден, что ты копаешься?! Я сейчас весь буду в мелкую дырочку… Причем в таком месте, что самому неудобно! Ай!! Ах ты сволочь шахтерская! Рога отрастил – теперь девать некуда?!
– Найду куда… – широко осклабился козел, зажимая медика в узкий простенок между входом в шахту и неровной каменной глыбой.
Ильин поежился – зубы у мнимого «травоядного» были длинные, острые и совершенно не козлиные. Круглые глаза светились желтым, длинная борода слиплась от чего-то бурого… Кровь, что ли?!
– Хайд, твою мать!! – заревел Аркаша, только чудом успев ухватить убийцу за рога и тем самым не допустить нанизания собственной особы на два «вертела» природного происхождения. – Давай уже! Я его держу!
– Я здесь, сэр! – торжествующе раздалось где-то позади козла.
Оборотень злобно ухмыльнулся и подпрыгнул на передних ногах:
– Был здесь, будешь там!
От сильнейшего удара двумя задними копытами сразу доблестный сэр Эйгон улетел чуть ли не к самой дороге. По пути сшиб застывшего столбом Лира, уронил меч и приложился затылком о камень. Медик, настороженно послушав тишину из того района, с неудовольствием осознал, что разбираться со взбешенной животиной придется бедному ему…
– Ну ладно… – просипел он, изо всех сил вцепившись в длинные рога, и, упираясь ногами в землю, навалился на наседающего козла.
Рога затрещали, вирусолог поднажал…
– Че-эго вцепи-ился, как теленок в вы-ымя?! – злился оборотень.
– Я б тебе тоже сейчас сказал, что именно значит по Фрейду такое настойчивое желание что-нибудь в кого-нибудь воткнуть… – не остался в долгу Аркадий, вытесняя оппонента из своего угла, – но обойдемся без сравнений… Не надо зубами клацать, не достанешь. Рога давно не подпиливал?
– Сожру с костям-ми-ы-ы!
– Переваривать замучаисся! – на всякий случай предупредил Ильин.
Козел зарычал не хуже голодной собаки и резко вскинул голову. Вирусолога, хоть он и был далеко не дистрофик, подбросило вверх. Подбросить-то подбросило, но рога выпустить не заставило… Перелетев через голову людоеда, Аркаша удачно приземлился ровнехонько ему на спину! Оборотень взвыл:
– Оборзе-э-эли!! Я тебе-э-э что, лошадь?!
– Нет, – ухмыльнулся молодой врач, одной рукой держась за длинный рог, а второй берясь за веревку. – Ты – мой пропуск к сердцу одной милой девушки… А вот сожрал бы ейного Педро – вообще отделался бы легким испугом и потерей зубов… Так что сам виноват.
Подпрыгивая, улюлюкая и молотя пятками по бокам брыкающегося козла, Ильин исхитрился с риском для жизни просунуть руку с веревкой тому под бороду, сделать ею пару круговых движений вокруг сивой морды – и затянуть импровизированный намордник на лязгающих челюстях как раз за секунду до того, как окончательно взбеленившееся животное, резко затормозив, встало как вкопанное. Находчивый укротитель людоедов с протяжным воплем кувырком полетел на землю…
– М-м-ме-э… – мычал козел, дергая мордой, но веревка держала на совесть.
Аркаша отлепил физиономию от земли и начал потихоньку отползать. Ни барона, ни Лира он поблизости не увидел, зато увидел валяющийся неподалеку меч…
– Тяжелая хрень! – пробормотал вирусолог, сомкнув пальцы на холодной рукояти, и сел.
Оборотень, заслышав позади подозрительное шевеление, обернулся. Глаза его налились кровью.
– Эх, Хайд, рыцарь ты фигов… – выдохнул Аркадий, краем глаза увидев несущегося прямо на него обезумевшего козла.
Острые рога были неплохой альтернативой зубищам… Пружинисто оттолкнувшись, отчаянный медик в последний момент вывернулся из-под копыт зверюги и вскочил на ноги. Откуда только силы взялись?
Вж-жик! – сказал фамильный меч баронов Эйгонов.
– М-ме-э?! – поперхнулся козел, спотыкаясь.
«Бамс», – сказало мохнатое туловище бывшего кошмара Общинных деревень и брякнулось наземь на подогнувшихся ногах. Бородатая голова, царапая рогами камни, отлетела в сторону…
– Домашнее животное, – задумчиво и назидательно проговорил Ильин, обращаясь к поверженному противнику, – должно быть тихим, мирным и не причинять хлопот окружающим. Вот, например, чучело совы…
Сбоку послышалась суматошная возня и встревоженный голос:
– Сэр?! Это вы?!
– Нет, блин, техасский рейнджер! – не выдержал вирусолог, оборачиваясь на голос. Из-за кучи щебня, держась за голову, показался его сиятельство барон, волокущий за собой брыкающегося Лира.
– Вы живы… – с тихим облегчением в голосе вздохнул Хайден.
– Вашими молитвами, – ухмыльнулся Аркаша. – Ого! Ну у тебя и шишкарь на лбу!
– Это он об камень! – пискнул снизу Лир.
Барон отвесил ему подзатыльник:
– Это ты меня оглоблей, паразит! Об камень я затылком…
– Я думал, это козел! – виновато улыбнулся парнишка, поднимаясь с земли. – А теперь… вы же его убили?
– С гарантией… – Врач не без гордости махнул рукой в сторону неподвижного тела.
– Ой… – вдруг тихо сказал горе-проводник.
– Что? – обернулись товарищи. И раскрыли рты.
– Староста?! – первым пришел в себя Хайден. – Вот мерзавец!
– А я-то думаю – чего он так за нас переживает? – медленно сказал Аркаша, подойдя поближе и рассматривая то, что осталось от деревенского старосты, совсем недавно в образе рогатого парнокопытного наводившего ужас на окрестности: – Все причитал – останьтесь, останьтесь… Вот ведь сущность козлиная! И про Педро вспомнил, сволочь такая, знал, что Кармен поведется…
– Туда ему и дорога! – сплюнул барон, носком сапога отшвыривая от себя подальше седую голову, хотя уже и почти человеческую, но все еще с рогами.
Вирусолог внимательно посмотрел на постепенно видоизменяющееся тело и вдруг охнул:
– Парни! Это что ж мы в деревню-то принесем?! Пошли, выходит, за козлом-людоедом, а заместо него старого уважаемого человека пришили! Да нас самих пришибут не разбираясь!
– О господи! – подхватил барон. – А там, в деревне, Кармен, Феликс, фургон…
– Он ведь медленно обратно перекидывается, – быстро и деловито сказал Лир. – А до деревни рукой подать. Если минут за пятнадцать дотащить успеем – нам будет что предъявить! А иначе, боюсь, никто не поверит…
– Раз, два, взяли! – громко скомандовал Аркадий. – Лир, хватай голову, мы с Хайдом тушу поволокем… и давай бог ноги!!
Капитан Дженг заметил мелькнувший где-то в зеленой с желтым кроне дерева рыжий пушистый хвостик. Белка. Рука капитана взметнулась вверх, выпуская из пальцев узкую стальную молнию метательного ножа. Зверек и пискнуть не успел… Дженг зевнул и щелкнул пальцами. Заговоренный клинок мелькнул в обратном направлении и доверчиво лег в ладонь хозяина. Скучно. Все-таки надо было с собой кого-нибудь из отряда взять, так ведь нет, пожадничал. Делиться королевским вознаграждением не захотел. Вот и развлекайся теперь как хочешь…
Дело было предельно простое – найти птицу да доставить во дворец диктатора. Тем более местонахождение феникса особой загадкой не было. Дженг в силу своего происхождения и профессии в топографии разбирался. Феникса эти тупоголовые разведчики упустили у самой горы Галлит, которая находится на востоке Равнины. Равнина идет по левую сторону от Тайгета, земли диктатора Наорда отделяют от нее только Гнилые пущи да Семимильное болото… За Тайгетом практически сразу Эндлесс. А немножко левее, к югу, Нехоженые леса. И что мы получаем в результате? А вот что: феникс при попытке поимки перепугался – это раз и был ранен – это два. Значит, ломанулся от преследователей буквально куда глаза глядели… На голой Равнине спрятаться ему негде. Тайгетцев он признал, значит, в Тайгет не полетит как пить дать. В пущи да болото волшебная птица не пойдет, даже если в уме повредится – вековые инстинкты сработают, отведут… А что касается Эндлесса – всем хорош, только лесами не особо славится. Холмы плодородные, крепости бронебойные, а лесного массива как кот наплакал – это еще старая колдунья по молодости постаралась, пережгла все, до чего дотянулась. Ну и что осталось в таком случае?
Ну конечно Нехоженые леса. Они и к Тайгету ближе, а с перебитым крылом, если лучники, участвовавшие в облаве, не набрехали, особо далеко не улетишь… Дженг самодовольно ухмыльнулся. Он был высокого мнения о своих умственных способностях.
Конечно, леса эти – не дворцовая оранжерея, и найти одну-единственную птицу, какая б она там ни была, дело тоже весьма хлопотное. Точнее, хлопотное для кого-нибудь другого, но никак не для него! Был у генеральского сына один секрет. С виду не особо примечательный – глиняный рожок, по форме сходный с морской ракушкой, маленький – у ребенка бы в ладони уместился, на шнурке – чтобы на шею вешать. Кто-то из соратников полагал, что бирюльку несгибаемый капитан хранит в память о какой-то красотке, которой он так и не добился, посему и запомнил, в отличие от остальных. Кто-то уверял, что это особый амулет, приносящий шустрому Дженгу сверхъестественную удачу во всем… Но это были досужие вымыслы. Во-первых, единственная женщина, которая славному Дженгу так и не обломилась, давно умерла (поговаривают – не без его участия), да и ни при каких обстоятельствах уж не стала бы что-то дарить этому проходимцу. А во-вторых, пресловутая удача капитана была результатом исключительно его личных качеств. Никому не доверяй, держи себя в отличной форме и имей своих людей в каждой придорожной забегаловке каждой мало-мальски значимой страны… Вот и весь рецепт. А глиняный рожок на шее – предсмертный дар одного строптивого норного колдуна. Не от всей души, конечно, пару-тройку ножей метнуть пришлось, зато штучка ой какая полезная оказалась! Если поднять руку с зажатым в пальцах рожком повыше да повертеть – всегда услышишь тихий свист. И означает он только одно – в той стороне, откуда «засвистело», и есть то, что ты ищешь! Чем свист сильнее, тем цель ближе… Главное, объяснить премудрой вещице, что тебе надо. Ну да это нетрудно – пропусти через округлую горловину малую толику того, что найти хочешь, – и будь уверен, чудная ракушка все запомнила, все почует, где бы оно ни было… Хорошо, что у начальника разведки, этой трусливой лысой образины, ума хватило с места происшествия пару перышек захватить – в свое оправдание перед монаршим гневом. И то Наорд сразу не поверил, пришлось доказывать – кидать перья на жаровню. Всем известно, что перо феникса в обычном огне не горит… Одно перышко на пол слетело, и Гатта его себе забрала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45