Скромная такая… дворов на тридцать. Не Нью-Йорк, конечно, но после бесконечных елок…
– Слава тебе господи! – с облегчением выдохнул вирусолог. – Прибыли! Хайд, что ты головой качаешь? Что опять не так?
– Не был я здесь, – невесело сказал барон. – Места незнакомые. Надеялся, что вспомню…
– И как?
– Никак.
– Могу только посочувствовать. – Медик утешительно похлопал товарища по плечу. – Ладно, не кисни, старик! Я тоже не здешний. А то, что все помню, мне в общем-то не особо помогает… Пошли, что ли? Жрать охота, извиняюсь…
– Мне тоже. – Хайден, оставив тщетные попытки воскресить память, зашагал по дороге. – Интересно, здесь есть какой-нибудь трактир?
– Он-то, может, и есть, – задумчиво проговорил Аркаша, шаря по карманам, – а вот как у нас с наличностью, мне интересно…
– С чем?
– Да все с тем же. У меня только… вот. – Вирусолог сунул под нос барону ладонь, на которой сиротливо зеленела мятая бумажка с портретом Франклина и циферкой «5».
– Это что?
– Деньги… Что ты на меня так смотришь?! Типа я сам не знаю, что пятью баксами только детей смешить! Но больше у меня нету!
– Это… простите… деньги?!
– Ты что, глухой? Я же только что сказал… Да, деньги! Теоретически…
– Бумажные?!
– Скажи спасибо – не деревянные… – Аркаша насупился и сунул злосчастные доллары обратно в карман. – Хорошо! Ты можешь предложить что-то посущественней?
– Конечно. Золото.
– И где оно, если не секрет? – ухмыльнулся вирусолог, окинув насмешливым взглядом скромный баронский прикид. Ни на рубашке, ни на кожаных штанах карманов не наблюдалось…
Хайден чертыхнулся:
– Было золото. В кошеле было! А кошель в седельной сумке…
– А сумку вместе с лошадью у нас свистнули! – мрачно резюмировал Аркадий. – Так что с едой мы в конкретном пролете. Вот разве что…
– Милостыню просить я не буду!
– Да зачем же сразу – милостыню?! Можно в долг занять, под проценты…
– У кого?
– У кого-нибудь…
– Так они нам и дали!
– Тоже верно. Ей-богу, хоть на паперть… Да не куксись! Попрошайка из тебя все равно не получится.
– Почему?
– Ты лицо свое видел вообще? Прямо не плюнь рядом! Баронством несет за километр… Я б такому «нищему» и гроша ломаного не дал!
– А я бы дал…
– Мне?
– Тебе. По шее!
– Да где тебе, доходяге… Эй! Я не понял?!
Бамс!
– Хайд, ну и гад же ты все-таки…
– Вы сами напросились, сэр. А в другой раз…
Бумс!!
– …а в другой раз борзеть не будешь! – свирепо заявил Аркаша, встав в боксерскую стойку и пружинисто подпрыгивая.
Барон поставил на место скособочившуюся после встречи с Аркашиным кулаком челюсть и набычился:
– Ах так?
– А ты что думал, я тебе вторую щеку подставлю, как Библия учит? Так вот фиг тебе – я атеист!
Хайден Эйгон атеистом не был. Но фамильная честь и собственная гордость иногда сильно меняют любые религиозные взгляды… А уж если отпрыску древнего рода ни за что ни про что дали в репу?! Да такие оскорбления смываются только кровью! Ну… хотя бы из носа!
Разумеется, всерьез ни тот, ни другой калечить оппонента не собирался. Так, для разрядки кулаками помахать. Но так как оба были натурами увлекающимися, то, когда сквозь клубы пыли, ругань и топот босых пяток по земле до них донесся чей-то голос и скрип колес, внимания на это никто не обратил…
– Прекратите наступать мне на ногу, сэр… Я охромею!
– Ага, а как локтем под ребро со всей дури – так это нормально?!
– Уй! Ну погоди…
– Ухо! Ухо пусти, зараза!
– Эй! Мучачос!
– Ты как меня назвал?!
– Это не я… И прекрати пинаться, Пентагон тебе в Интерпол!
– А ты с ноги слезь!
– Ухо – отпустишь?
– У-у… отпущу, отпущу… наверное!
– Ах ты враль! А еще – аристокра-атия! На, получи!!
– Эй! О-о, каррамба! Вы меня есть слышать ухом?!
– Хайд?
– Сэр?
– По-моему, мы что-то проморгали…
Они замерли, навострив уши. Клубы дорожной пыли улеглись, и перед встрепанными товарищами обозначились полукруглые контуры здоровенного фургона модели «дикий-дикий Запад, совсем дикий, слушай…». Впряженный в фургон пофигистского вида мул, глядя куда-то в небо, раздумчиво жевал жвачку. Проблемы этого мира и плохие дороги его, по всей видимости, не волновали ни с какого боку. А вот на облучке…
– Ух ты! – вырвалось у Аркаши.
Хайден одобрительно кивнул.
– О! Пор фин! Теперь я могу проехать?! – поинтересовалась сверху смуглолицая красавица с копной темно-каштановых кудрей.
Черные глаза насмешливо блестели, изящные ручки поигрывали поводьями. Фигурка-гитара, узкая талия, зашнурованная в мягкий корсет с вырезом, не оставляющим простора для фантазии… В общем, ТАКИМ женщинам «нет» говорить просто не принято!
– А… э… да, конечно! – спохватился таращащий глаза медик, услужливо отпрыгивая на обочину. – Хайд, уйди с дороги, не видишь – девушке проехать надо?! Кстати, барышня, вы не в деревню?
– Деревня, си, – кивнула незнакомка.
– Может, подбросите?! – разохотился Ильин. – Опять же втроем не скучно и…
– Но! Вы мне тут не есть очень нужен!
– А может, все-таки…
В руке у красавицы блеснул тонкий длинный кинжал, изогнутые брови сошлись на переносице:
– Я говорить «но»! И это значить – но!!
– Так бы сразу и сказали, – попятился медик. – Э-э, экскюзе муа… Парле ву франсе?!
– Но! – качнула головой девушка и тронула поводья. Мул вздохнул и лениво заперебирал копытами.
Такой поворот событий Аркашу совершенно не устроил…
– Постойте! – Потирая ноющие бока, вирусолог уцепился за деревянный борт повозки. – Мадемуазель! Мисс! Синьорина! Ей-богу, не подумайте дурного… а как вас зовут?!
– Тогда вы есть убрать руки от мой фургон? – обернулась смуглянка.
Ильин закивал, как китайский болванчик:
– Клянусь Гиппократом! Только имя!
Девушка белозубо улыбнулась, окончательно «добив» и без того прибалдевшего медика, и представилась:
– Кармен!
– Электра? – брякнул Аркадий, расплываясь в восторженной улыбке.
– Но… Я есть Кармен Идальго де Эспиноса Эстебан Мария у Вальдес Хуан Муан Эскобара!
– Аркадий! – представился медик, протягивая руку.
Девушка не обратила на этот жест никакого внимания:
– Приятно быть познакомиться. А теперь, пор фавор, вы быть так любезны отойти от мой фургон?!
– Пожалуйста… – Вирусолог шагнул назад, зачарованно провожая взглядом покачивающийся и тающий в пыли купол повозки. – Кармен… Как там дальше-то? А, неважно…
– Цыганка, – сказал Хайден.
– Нет, – уверенно покачал головой Аркаша. – Испанка! Или мексиканка, они там тоже по-испански говорят… кака-ая девушка!
– Вообще-то, сэр, мы хотели найти трактир.
– Тьфу ты! Хайд, где твое чувство прекрасного?!
– Когда я так голоден, сэр, мне как-то не до романтики… Так мы идем наконец?
– Идем, – пожал плечами Ильин. – Тебя ж не переспоришь…
Поймав на себе издевательский взгляд барона, вирусолог независимо передернул плечами:
– И вовсе не потому я с тобой соглашаюсь, что она туда поехала! Я, может, тоже есть хочу…
– Угу.
– Хайд.
– Что? – сделал удивленное лицо рыцарь. – Разве я что сказал?
– Ну тебя… никакой мужской солидарности…
– Будет вам солидарность, сэр, будет, – щедро пообещал барон. – Но – только после ужина!
– И на том спасибо… – кисло отозвался Аркаша и, кинув прощально-мечтательный взгляд на исчезающий за пригорком фургон, вздохнул: – Эх, старик! Вот так всегда и бывает – не успел ты ее встретить, как – хоп! – и она ускользает… уходит, даже не обернувшись…
– Да, – задумчиво сказал Хайден, – уходит. Навсегда…
– Что? – обернулся вирусолог. – Ты чего?
– Не знаю. – Что-то зашевелившееся было в душе барона утихло. – Не помню. Но когда-нибудь вспомню…
Озадаченный странным выражением лица своего спутника, Аркадий открыл было рот, но почему-то промолчал. «Вспомнить-то он вспомнит, – вдруг подумалось медику. – А вот надо ли?»
…Мешок грузно плюхнулся на землю. Заплатка на его холщовом боку надорвалась, и зерно с тихим шорохом посыпалось в пыль. Аркаша взвыл:
– Все! С меня хватит!
– Сэр, успокойтесь. – Хайден с таким же мешком на плечах, согнувшись под тяжестью ноши, медленно дошел до телеги и опустил на нее свой груз. – Осталось всего шесть. Зато хоть согрелись немного.
– Не могу я больше! – У вирусолога было такое ощущение, что он на собственном горбу волок товарный поезд от Москвы до Одессы без остановок. – Я человек умственного труда, а не грузчик! Это просто издевательство какое-то!
– Если хочешь есть – заплати, – пожал плечами барон, берясь за очередной мешок и взваливая его себе на спину, – а не можешь заплатить – отработай…
– От работы кони дохнут! И вообще, где ты таких мыслей понабрался? Ты же из благородных, кажется… – С глубоким вдохом Ильин присел на корточки, ухватился за горловину мешка обеими руками и волоком потащил его к телеге. – Дожил! Работаю как проклятый за прокорм. Хотя моему бате это бы понравилось… он всегда, понимаешь, мечтал, чтобы я зарабатывал руками, а не головой! Вот, домечтался…
– Мое зерно?!
Медик обернулся. На пороге трактира стоял их наниматель – жуликоватого вида низкорослый типчик, согласившийся проспонсировать ужин двух «бродяг» за помощь в погрузке товара.
– Ты его рассыпал!!
– Я? – Аркадий обернулся. Двор пересекала светлая змейка спелых пшеничных зерен. – А… э… у вас, между прочим, тара слабая! Вы мешки в какой конторе заказывали?
– Что-о?!
– Я так и думал, небось чистой воды китайская подпольная мануфактура… Так вот туда, извиняюсь, и жалуйтесь!
– Разорили! – завопил торговец, хватаясь за голову. – Ограбили! Без куска хлеба на старости лет оставили! Кто мне теперь за испорченный товар заплатит?!
– Ну зачем такие нервы, дядя? – поморщился от его визга Аркадий. – Что ты кричишь, будто тебя пенсии лишили?! Подумаешь, килограммчик просыпался… или два! Но ведь не десять же!
Он доволок тяжелый мешок до телеги и рывком поднял его вверх. «Кряк!» – сказала латаная-перелатанная холстина, и окончательно лопнувший мешок тряпочкой повис в руках вирусолога, оставив прямо на земле гору золотистой пшеницы…
– Упс, – сказал Аркаша, заискивающе улыбаясь опешившему нанимателю. – Промашка вышла!
– Ах ты червь придорожный! – взвился торговец, обретя дар речи и способность двигаться. – Ты что же наделал, подлец?!
– Да ладно тебе, мужик, – примирительно пробормотал медик. – Ну прости, форс-мажор… Заплатишь не за двадцать мешков, а за…
– «Заплатишь»?! – Хозяйчика аж затрясло от злости. – Да мешок зерна стоит дороже, чем ты!
– Минуточку…
– Пес бродячий! По твоей милости я потерял десять золотых монет! Десять!!
– И что мне теперь, пойти повеситься из-за этого, что ли?! – вышел из себя Аркадий. – Я, между прочим, извинился! Еще раз?! Пожалуйста – извиняюсь! А теперь давай то, что обещал! Я вторые сутки без еды!!
– А мне-то что до этого?! Ты испортил мой товар, и еще хочешь за это денег?!
– Да мы чуть грыжу не заработали из-за твоего «товара»! – Медик сжал кулаки и швырнул то, что осталось от мешка, наземь.
Хайден, уже опускающий последний мешок в повозку, обернулся:
– Он не хочет платить, сэр?
– Как видишь! Упаковал спустя рукава и на меня же еще и бочку катит!
– Погодите, сэр… Добрый человек, не наша вина, что мешок оказался дырявым. Но мы перетаскали остальные. Почему вы…
– Пошли во-он!! – затопал ногами красный от ярости торговец. – Проклятые оборванцы! Убирайтесь отсюда!
– Сначала заплатите, – чуть склонив голову, твердо проговорил Хайден. Рука его самопроизвольно потянулась к мечу.
– Не стану я вам платить!
– Тогда мы сами возьмем то, что нам причитается. Но в этом случае дырки будут не только на мешках…
– Так ты мне еще смеешь угрожать?! – взревел хозяин зерна. – Сами они возьмут, нет, вы их слышали?! А попробуйте! Эй, там! Сюда!
За его спиной как из-под земли возникли три дюжих мордоворота с кольями в руках. В отличие от бесплатной рабочей силы, охрана у старикашки оказалась просто на зависть…
– А ну-ка, ребятушки, покажите этим голодранцам, как на чужое добро рот разевать! – велел коварный наниматель. – Да так покажите, чтоб впредь запомнили, на кого в этих краях голос повышать не стоит!
Барон вскинул голову и выдернул из ножен меч.
– Хайд, не надо, – предупреждающе шепнул Аркаша. – Их больше, а мы с тобой еле ноги передвигаем!
– Голос не повышать, говоришь? – не слушая товарища и в упор глядя на торговца, процедил Хайден. – Да кто ты такой?! Чтобы мне, барону Эйгону Эндлесскому, какая-то немытая деревенщина указывала, где и как мне разговаривать?!
– Барону? – захихикал наниматель. – Да какой ты барон? Думаешь, меч где-то украл, так я тебе сразу и поверю? Голытьба! Такая же, как и твой дружок – шантрапа кабацкая!
– Кто шантрапа? Я? – Аркадий почувствовал, как от злости зашумело в ушах. – Голытьба мы, значит? Хайд, кажется, кое-кто здесь давно по лицу не получал… Устроим?
Он сдернул с пояса тесак. Барон поднял меч. Трактирные молодчики, ухмыляясь, двинулись вперед…
Здесь надо сделать небольшое отступление. Всем известно, что Настоящему Герою и целая армия – не преграда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45