А уж трое амбалов с общими симптомами острой умственной недееспособности… плюнуть и растереть! И пусть этот герой неделю не ел, не пил и женщин красивых даже во сне не видел – он лениво потягивается, разминает кулаки – и дает неприятелю такого дрозда, что тот успевает оказаться на небесах раньше, чем понимает, что же, собственно, произошло… Так вот. Героев из наших бедовых путешественников сегодня явно не получилось… И прибили бы их к чертям, как комара мухобойкой, если бы ушлый торгаш в самый разгар драки вдруг не заметил, как на пальце уже практически втоптанного в землю Хайдена что-то блеснуло.
– Гербовая печатка?! – обмер скупердяй, меняясь в лице и отступая на шаг. – Вор бы не стал открыто носить, а простолюдину за такое по шеям бы надавали… Он и взаправду барон! Эй, вы!! Хватит!
– Дак они ж еще дышат? – обернулся один из громил.
– И слава всем святым, что дышат! – подпрыгнул старикан. – Оставьте их, где лежат, остолопы! Это действительно барон! Кто второй – даже думать не хочу… Быстро запрягайте, и едем!
– Сейчас? Ночью?
– Быстро-о-о!!!
Во дворе поднялась суматоха. Медленно приходя в себя, Аркадий слышал, как скрипели тележные колеса, недовольно ржали потревоженные лошади и визгливо ругался торговец. Потом грохнула спешно распахнутая створка ворот, мимо протопотали тяжелые копыта – и все стихло.
– Господи-и… – простонал несчастный вирусолог, чувствуя себя отбивной котлетой. – Когда же я сдохну?! Ох… Хайд, ты где? Не вижу ни черта… помираю, кажется…
– А ты… глаза-то открой… – прокряхтели откуда-то сбоку. – Лежит, зажмурившись… и еще что-то увидеть хочет… У-у-уй… Всего истоптали…
– О, дьос мио! Что с вами?! – раздался сверху перепуганный женский голос. – Вас есть… сильно-сильно бить? Каррамба, какие злыдени!
– Кармен… – расплылся в улыбке Аркадий, с трудом подымаясь на ноги.
При виде его лица девушка в ужасе всплеснула руками:
– Ай! Это есть настоящий кошмар!
– Это еще… не кошмар, – донеслось из-за чьей-то телеги, и на свет божий выполз барон. Видок у него был еще краше, чем у медика. – Хорошо хоть меч… не унесли и зубы… не выбили…
– За что они вас?!
– Не поверишь, – вздохнул Аркаша, прикладывая к скуле большой лист лопуха, – это нас вместо ужина так осчастливили!
– Вы есть голодные? – жалостливо спросила девушка прижав руки к груди.
– Не то слово!
– Пойдемте в мой фургон! – решительно сказала Кармен, бросив презрительный взгляд на столпившихся в дверях трактира зевак. – Я вас быть кормить! Этот паршивостный городишко не есть приличный место для хороших людей! Здесь даже нет врача!
– Ну с этим, красавица, проблем как раз нет, – улыбнулся Ильин, перемещая прохладный лист со скулы на затылок. – Я сам врач.
– Доктор?! – почему-то страшно обрадовалась испанка. – О, вы есть сделать меня довольной! Вы не мочь осмотреть?
– Осмотреть?! – не поверил такому счастью неравнодушный к женской красоте медик. – Да хоть сию секунду! Где болит?! Здесь?
– Но…
– Тут?
– Но!
– А может, тогда вот тут?
– Но, но, но! Я есть совсем здорова! – Девушка вывернулась из рук слегка увлекшегося вирусолога. – Один мой друг есть немного заболеть…
– Ах, дру-уг… – разочарованно протянул Ильин. – Ну… Эх! Ладно. Где он?
– Он в лесу. Я обещать ему завтра утром вернуться с врач, но тут – нет! Вы ему поможете?!
– А как же… Клятва Гиппократа, будь она неладна!
– Тогда пойдемте в мой фургон! Вы мочь идти сами?
– Угу, – кивнули оба пострадавших и, поддерживая друг друга, двинулись следом за Кармен, лавируя между тесно понаставленными во дворе трактира повозками.
– Эх, есть все-таки женщины в русских селеньях! – восторженно шепнул Аркаша, не сводя глаз с мелькающей впереди стройной фигурки.
– Разве она… не из Испании? – вяло удивился Хайден, прихрамывая. – А ты, вместо того чтобы девушек незнакомых за талию щупать, меня бы лучше осмотрел. Кажется, нога сломана…
– Ну вобще-то, если честно, я не хирург и даже не терапевт, я – микробиолог, но мы в больнице практику, как все, проходили. Что-то я еще должен помнить! Сейчас придем – посмотрим, – кивнул уличенный в минутной слабости медик. – Сам еле живой… Ну ничего! Вот встретится мне этот прощелыга… пожалеет, что не по юридической части пошел!
– Не сомневайтесь, сэр, – поморщился от боли в ноге Хайден, – пожалеет… и еще как!
– Пришли! – Кармен остановилась у знакомого полукруглого тента. – Прошу в гости! У меня там, правда, тесновато, но… Что-то не так?
Аркаша с бароном переглянулись.
– Ты тоже заметил? – первым спросил медик.
– Да. Акцент исчез. – Хайден с подозрением сощурил глаза на девушку.
Та повела округлым плечом и весело рассмеялась:
– Не волнуйтесь, мучачос! Я вас не съем и бить не буду! Просто… иногда прикинуться глупенькой иностранкой так удобно! Люди думают, что ты ничего не понимаешь, а на самом деле… – Она мило улыбнулась и посмотрела на озадаченных мужчин. – Надеюсь, я вас не очень расстроила?
ГЛАВА 6
Вся внутренность фургона была завалена плетеными корзинами, мешками с овсом для мула, мотками веревок, кухонной утварью и еще бог знает чем. В углу, например, имелась даже клетка с двумя печальными курицами. Видимо, к поездке испанка готовилась обстоятельно… Сидя на запасном деревянном колесе, товарищи за обе щеки наворачивали черствые булочки, хрустели яблоками и слушали.
– …я как раз пыталась узнать у трактирщика, где можно найти лекаря, и тут краем уха слышу, как этот противный торгаш со своими головорезами за крайним столом шушукаются, – рассказывала Кармен, накручивая на палец блестящий темный локон. – Они сначала тихо говорили, но потом перестали обращать на меня внимание… И вот их главный тогда спросил про мешок… Говорит: не забыли драный подложить? Те кивают и ухмыляются. А он: заплатку не слишком крепко пришили? А то, мол, платить придется…
У Хайдена кусок яблока встал поперек горла.
– Так он нас надул?!
– Да! – Девушка привстала со свернутого соломенного тюфяка и похлопала гостя по спине. – Я так поняла, что они этот фокус везде проворачивают…
– Вот проходимец! – Прокашлявшись, барон топнул здоровой ногой так, что фургон закачался. – Да если бы я знал…
– А если бы я знал! – рассвирепел Аркаша. – Мне же больше всех всыпали! Ну погоди, волчара тряпичный… Хайд, ты со мной?!
– Разумеется, сэр!
– Постойте! – всполошилась Кармен, видя, что оба товарища, стряхнув с колен крошки, решительно поднялись. – Куда вы?! Зачем?!
– Морды бить! – сурово ответил Аркадий, отдергивая полог фургона.
– Спасибо за то, что накормили, леди, но у нас есть одно неотложное дело. – Хайден поправил висящий на поясе меч.
Девушка всплеснула руками:
– А охрана?! Они же вон какие здоровые! Не надо!
– Ничего, мы тоже не школьницы в розовых бантиках…
– Но…
– Да забить мне не перезабить на всю эту публику! – разозлился Ильин. – Я еще понял бы, если б они нам за дело шеи намылили! А получается, мы спину гнули за просто так, да нам еще за это и накостыляли?! Вон, на Хайдена посмотри – родная мама не поверит, что она его родила!
– И нога, – добавил барон. – А у меня их всего две! За мной, сэр!
– Стойте! – вскочила испанка. – Да стойте же, забияки! Ну куда вы сейчас пойдете?! Вы даже не знаете, куда он сбежал!
– Спросим у трактирщика, – пожал плечами Хайден. – Я видел, он с ним у прилавка лясы точил, значит, дружбу между собой водят!
– И получите еще! – Девушка тяжело вздохнула. – Ну почему вы меня не слушаете? Если трактирщик и торговец – одна… э-э…
– Малина? – подсказал Аркадий, уже понимая, куда она клонит. – Тогда нас действительно совсем пришибут без лишних разговоров… Но ведь как вспомню эту рожу подлую!
– Дайте ему денег, и он сам все расскажет, – посоветовала она. – Зачем лишний раз на тумаки напрашиваться?
– Леди, – тяжко вздохнул барон, снова опускаясь на колесо, – если бы у нас были деньги, как вы думаете, мы взялись бы за эти мешки?
– О…
Помолчали. Вирусолог хмуро посмотрел сквозь прореху в потолке фургона на чистое звездное ночное небо и передернул плечами:
– Ладно. Потом расквитаемся… Ты права, у него чуть ли не банда, а у нас – полтора инвалида… Давай-ка покажи свою ногу, старик. Будем надеяться, что обошлось легким испугом! – Он присел. – Задери штанину… Ну-ка, ну-ка… Темнотища. Карменсита, а огоньку никакого нет? Я на ощупь как-то не привык диагнозы ставить.
– Если здесь лучину зажжем, боюсь, как бы фургон не спалить, – заметил Хайден, закатывая штанину и морщась.
– Там, на заднем дворе, путники у костра сидят! – вспомнила девушка. – Пойдемте к ним! Они не прогонят. Это не трактирщик, у дорожных людей свои правила…
– Хорошая мысль! – улыбнулся вирусолог, помогая барону подняться. – Похромали, дружище! Кстати, Кармен, а ты не боишься повозку без присмотра оставлять? Тут, я гляжу, народец тот еще!
– Да что у меня брать? – звонко рассмеялась она. – Юбки? Или кувшины?
– Ну мало ли… – Ильин пожал плечами и спрыгнул на землю, подавая руку Хайдену. – Тебе виднее, конечно. Вот, помню, был у одного парниши с нашего потока «мерс» – умереть не встать! Из Германии гнали, кожаный салон, все на автоматике, сиденья с подогревом… Как он трясся над ним! Сигнализацию поставил крутейшую – реагировала даже на появление пятен на солнце… И все равно сперли! Потому как охота пуще неволи… Но это, конечно, не фургон…
На небольшом пятачке земли, окруженный повозками, жарко горел костер, выпуская искры в черное небо. Пахло печеной картошкой. Вокруг огня, подстелив под себя что придется, сидели люди. Разные – здесь были и изможденные работой крестьяне в лохмотьях, и пара седых странников с корявыми посохами, и торговый люд – солидный, при бородах и сапогах. Но отсюда никого не гнали прочь – двигались, пропуская к огню, угощали, чем могли… Видно, даже людям с деньгами не очень хотелось останавливаться на ночлег в трактире.
Какой-то старичок в драной рубахе негромко тренькал то ли на гуслях, то ли на балалайке – Аркаша не разглядел, на чем именно, но треньканье это слух не резало, наоборот – настраивало на мирный лад… Кармен раздобыла где-то несколько картофелин, с молчаливого разрешения остальных зарыла их в угли и время от времени ворошила длинной хворостиной.
– Ну-с… – Медик внимательно разглядывал опухшую ногу барона. – Хорошего, конечно, я ничего тут не вижу…
– Уй!
– Терпи, я кость прощупываю… Так… Ага… Ну перелома у тебя нет! Но ушиб неслабый. Надо бы что-то холодное приложить, тогда к утру полегчает и ходить вполне сможешь.
– Меч подойдет?
– Попробуй, – кивнул Ильин.
Хайден снял с пояса меч и приложил холодный клинок к больному месту.
– Да ведь лезвие узкое, – повернулся к нему сидящий рядом мужчина, судя по запыленным доспехам – воин. – Вот, держи! Щит побольше будет! Тоже металл…
– Спасибо, – благодарно кивнул барон, беря в руки тяжелый круглый щит, изрисованный непонятными крючками и загогулинами.
Аркаша уселся, по-турецки скрестив ноги, прямо на землю. От костра несло жаром, негромкие голоса путников убаюкивали. Кармен выкатила из углей одну картофелину и потыкала ее палочкой.
– Готово! – весело сказала она. – Хочешь?
– Давай, – кивнул медик. – И Хайду кинь! Он у нас раненый, ему положено в первую очередь…
Старичок с гуслями, глядя на оранжевое пламя, снова тронул пальцами струны.
– Далеко-далеко, – негромко, напевно начал он, – на далеком Востоке, есть страна вечного счастья. Там нет ни холодной зимы, ни жаркого лета, нет там ни холмов, ни долин, а одна только сверкающая равнина простирается на многие мили… Ни болезней, ни старости, ни слез, ни горя нет в этой стране, ни одно злодеяние не оскверняло никогда эту благословенную землю… Нет там ни людского гнева, ни нищеты, ни голода. И есть в той стране роща, где растут высокие деревья, приносящие райские плоды, которые никогда не гниют и не падают на землю. И живет в той роще всего одна птица, и имя ее – Феникс…
Путники затихли, вслушиваясь в негромкий голос сказителя. Аркаша протянул барону свою картофелину и взял у девушки другую, обжигаясь и дуя на ладони.
– …оперенье его пылает, подобно огню, рыжим и алым – как солнце, что породило его, – продолжал старик. – И нет у него хозяев, нет сородичей и потомков – он один такой во всем мире. Совсем один. И в одиночестве живет Феникс пять сотен лет среди деревьев священной рощи, ведая все тайны бытия, смерти и бессмертия… но пятьсот лет проходят, и время становится в тягость чудесной птице. И чтобы обновить старое и вернуть к новой жизни умершее, Феникс покидает благословенную страну счастья и летит в этот мир, полный скорби и смерти, и ищет между гор тихую рощицу, ищет самое высокое дерево и вьет там гнездо, что послужит ему погребальным костром…
– Еще один самоубийца, – тихо хмыкнул Аркадий. – А говорят, что животные этим не страдают!
– Тихо! – сердито пихнула его локтем Кармен. – Дай послушать!
– Да этой легенде уже лет, как… Ее же все знают!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
– Гербовая печатка?! – обмер скупердяй, меняясь в лице и отступая на шаг. – Вор бы не стал открыто носить, а простолюдину за такое по шеям бы надавали… Он и взаправду барон! Эй, вы!! Хватит!
– Дак они ж еще дышат? – обернулся один из громил.
– И слава всем святым, что дышат! – подпрыгнул старикан. – Оставьте их, где лежат, остолопы! Это действительно барон! Кто второй – даже думать не хочу… Быстро запрягайте, и едем!
– Сейчас? Ночью?
– Быстро-о-о!!!
Во дворе поднялась суматоха. Медленно приходя в себя, Аркадий слышал, как скрипели тележные колеса, недовольно ржали потревоженные лошади и визгливо ругался торговец. Потом грохнула спешно распахнутая створка ворот, мимо протопотали тяжелые копыта – и все стихло.
– Господи-и… – простонал несчастный вирусолог, чувствуя себя отбивной котлетой. – Когда же я сдохну?! Ох… Хайд, ты где? Не вижу ни черта… помираю, кажется…
– А ты… глаза-то открой… – прокряхтели откуда-то сбоку. – Лежит, зажмурившись… и еще что-то увидеть хочет… У-у-уй… Всего истоптали…
– О, дьос мио! Что с вами?! – раздался сверху перепуганный женский голос. – Вас есть… сильно-сильно бить? Каррамба, какие злыдени!
– Кармен… – расплылся в улыбке Аркадий, с трудом подымаясь на ноги.
При виде его лица девушка в ужасе всплеснула руками:
– Ай! Это есть настоящий кошмар!
– Это еще… не кошмар, – донеслось из-за чьей-то телеги, и на свет божий выполз барон. Видок у него был еще краше, чем у медика. – Хорошо хоть меч… не унесли и зубы… не выбили…
– За что они вас?!
– Не поверишь, – вздохнул Аркаша, прикладывая к скуле большой лист лопуха, – это нас вместо ужина так осчастливили!
– Вы есть голодные? – жалостливо спросила девушка прижав руки к груди.
– Не то слово!
– Пойдемте в мой фургон! – решительно сказала Кармен, бросив презрительный взгляд на столпившихся в дверях трактира зевак. – Я вас быть кормить! Этот паршивостный городишко не есть приличный место для хороших людей! Здесь даже нет врача!
– Ну с этим, красавица, проблем как раз нет, – улыбнулся Ильин, перемещая прохладный лист со скулы на затылок. – Я сам врач.
– Доктор?! – почему-то страшно обрадовалась испанка. – О, вы есть сделать меня довольной! Вы не мочь осмотреть?
– Осмотреть?! – не поверил такому счастью неравнодушный к женской красоте медик. – Да хоть сию секунду! Где болит?! Здесь?
– Но…
– Тут?
– Но!
– А может, тогда вот тут?
– Но, но, но! Я есть совсем здорова! – Девушка вывернулась из рук слегка увлекшегося вирусолога. – Один мой друг есть немного заболеть…
– Ах, дру-уг… – разочарованно протянул Ильин. – Ну… Эх! Ладно. Где он?
– Он в лесу. Я обещать ему завтра утром вернуться с врач, но тут – нет! Вы ему поможете?!
– А как же… Клятва Гиппократа, будь она неладна!
– Тогда пойдемте в мой фургон! Вы мочь идти сами?
– Угу, – кивнули оба пострадавших и, поддерживая друг друга, двинулись следом за Кармен, лавируя между тесно понаставленными во дворе трактира повозками.
– Эх, есть все-таки женщины в русских селеньях! – восторженно шепнул Аркаша, не сводя глаз с мелькающей впереди стройной фигурки.
– Разве она… не из Испании? – вяло удивился Хайден, прихрамывая. – А ты, вместо того чтобы девушек незнакомых за талию щупать, меня бы лучше осмотрел. Кажется, нога сломана…
– Ну вобще-то, если честно, я не хирург и даже не терапевт, я – микробиолог, но мы в больнице практику, как все, проходили. Что-то я еще должен помнить! Сейчас придем – посмотрим, – кивнул уличенный в минутной слабости медик. – Сам еле живой… Ну ничего! Вот встретится мне этот прощелыга… пожалеет, что не по юридической части пошел!
– Не сомневайтесь, сэр, – поморщился от боли в ноге Хайден, – пожалеет… и еще как!
– Пришли! – Кармен остановилась у знакомого полукруглого тента. – Прошу в гости! У меня там, правда, тесновато, но… Что-то не так?
Аркаша с бароном переглянулись.
– Ты тоже заметил? – первым спросил медик.
– Да. Акцент исчез. – Хайден с подозрением сощурил глаза на девушку.
Та повела округлым плечом и весело рассмеялась:
– Не волнуйтесь, мучачос! Я вас не съем и бить не буду! Просто… иногда прикинуться глупенькой иностранкой так удобно! Люди думают, что ты ничего не понимаешь, а на самом деле… – Она мило улыбнулась и посмотрела на озадаченных мужчин. – Надеюсь, я вас не очень расстроила?
ГЛАВА 6
Вся внутренность фургона была завалена плетеными корзинами, мешками с овсом для мула, мотками веревок, кухонной утварью и еще бог знает чем. В углу, например, имелась даже клетка с двумя печальными курицами. Видимо, к поездке испанка готовилась обстоятельно… Сидя на запасном деревянном колесе, товарищи за обе щеки наворачивали черствые булочки, хрустели яблоками и слушали.
– …я как раз пыталась узнать у трактирщика, где можно найти лекаря, и тут краем уха слышу, как этот противный торгаш со своими головорезами за крайним столом шушукаются, – рассказывала Кармен, накручивая на палец блестящий темный локон. – Они сначала тихо говорили, но потом перестали обращать на меня внимание… И вот их главный тогда спросил про мешок… Говорит: не забыли драный подложить? Те кивают и ухмыляются. А он: заплатку не слишком крепко пришили? А то, мол, платить придется…
У Хайдена кусок яблока встал поперек горла.
– Так он нас надул?!
– Да! – Девушка привстала со свернутого соломенного тюфяка и похлопала гостя по спине. – Я так поняла, что они этот фокус везде проворачивают…
– Вот проходимец! – Прокашлявшись, барон топнул здоровой ногой так, что фургон закачался. – Да если бы я знал…
– А если бы я знал! – рассвирепел Аркаша. – Мне же больше всех всыпали! Ну погоди, волчара тряпичный… Хайд, ты со мной?!
– Разумеется, сэр!
– Постойте! – всполошилась Кармен, видя, что оба товарища, стряхнув с колен крошки, решительно поднялись. – Куда вы?! Зачем?!
– Морды бить! – сурово ответил Аркадий, отдергивая полог фургона.
– Спасибо за то, что накормили, леди, но у нас есть одно неотложное дело. – Хайден поправил висящий на поясе меч.
Девушка всплеснула руками:
– А охрана?! Они же вон какие здоровые! Не надо!
– Ничего, мы тоже не школьницы в розовых бантиках…
– Но…
– Да забить мне не перезабить на всю эту публику! – разозлился Ильин. – Я еще понял бы, если б они нам за дело шеи намылили! А получается, мы спину гнули за просто так, да нам еще за это и накостыляли?! Вон, на Хайдена посмотри – родная мама не поверит, что она его родила!
– И нога, – добавил барон. – А у меня их всего две! За мной, сэр!
– Стойте! – вскочила испанка. – Да стойте же, забияки! Ну куда вы сейчас пойдете?! Вы даже не знаете, куда он сбежал!
– Спросим у трактирщика, – пожал плечами Хайден. – Я видел, он с ним у прилавка лясы точил, значит, дружбу между собой водят!
– И получите еще! – Девушка тяжело вздохнула. – Ну почему вы меня не слушаете? Если трактирщик и торговец – одна… э-э…
– Малина? – подсказал Аркадий, уже понимая, куда она клонит. – Тогда нас действительно совсем пришибут без лишних разговоров… Но ведь как вспомню эту рожу подлую!
– Дайте ему денег, и он сам все расскажет, – посоветовала она. – Зачем лишний раз на тумаки напрашиваться?
– Леди, – тяжко вздохнул барон, снова опускаясь на колесо, – если бы у нас были деньги, как вы думаете, мы взялись бы за эти мешки?
– О…
Помолчали. Вирусолог хмуро посмотрел сквозь прореху в потолке фургона на чистое звездное ночное небо и передернул плечами:
– Ладно. Потом расквитаемся… Ты права, у него чуть ли не банда, а у нас – полтора инвалида… Давай-ка покажи свою ногу, старик. Будем надеяться, что обошлось легким испугом! – Он присел. – Задери штанину… Ну-ка, ну-ка… Темнотища. Карменсита, а огоньку никакого нет? Я на ощупь как-то не привык диагнозы ставить.
– Если здесь лучину зажжем, боюсь, как бы фургон не спалить, – заметил Хайден, закатывая штанину и морщась.
– Там, на заднем дворе, путники у костра сидят! – вспомнила девушка. – Пойдемте к ним! Они не прогонят. Это не трактирщик, у дорожных людей свои правила…
– Хорошая мысль! – улыбнулся вирусолог, помогая барону подняться. – Похромали, дружище! Кстати, Кармен, а ты не боишься повозку без присмотра оставлять? Тут, я гляжу, народец тот еще!
– Да что у меня брать? – звонко рассмеялась она. – Юбки? Или кувшины?
– Ну мало ли… – Ильин пожал плечами и спрыгнул на землю, подавая руку Хайдену. – Тебе виднее, конечно. Вот, помню, был у одного парниши с нашего потока «мерс» – умереть не встать! Из Германии гнали, кожаный салон, все на автоматике, сиденья с подогревом… Как он трясся над ним! Сигнализацию поставил крутейшую – реагировала даже на появление пятен на солнце… И все равно сперли! Потому как охота пуще неволи… Но это, конечно, не фургон…
На небольшом пятачке земли, окруженный повозками, жарко горел костер, выпуская искры в черное небо. Пахло печеной картошкой. Вокруг огня, подстелив под себя что придется, сидели люди. Разные – здесь были и изможденные работой крестьяне в лохмотьях, и пара седых странников с корявыми посохами, и торговый люд – солидный, при бородах и сапогах. Но отсюда никого не гнали прочь – двигались, пропуская к огню, угощали, чем могли… Видно, даже людям с деньгами не очень хотелось останавливаться на ночлег в трактире.
Какой-то старичок в драной рубахе негромко тренькал то ли на гуслях, то ли на балалайке – Аркаша не разглядел, на чем именно, но треньканье это слух не резало, наоборот – настраивало на мирный лад… Кармен раздобыла где-то несколько картофелин, с молчаливого разрешения остальных зарыла их в угли и время от времени ворошила длинной хворостиной.
– Ну-с… – Медик внимательно разглядывал опухшую ногу барона. – Хорошего, конечно, я ничего тут не вижу…
– Уй!
– Терпи, я кость прощупываю… Так… Ага… Ну перелома у тебя нет! Но ушиб неслабый. Надо бы что-то холодное приложить, тогда к утру полегчает и ходить вполне сможешь.
– Меч подойдет?
– Попробуй, – кивнул Ильин.
Хайден снял с пояса меч и приложил холодный клинок к больному месту.
– Да ведь лезвие узкое, – повернулся к нему сидящий рядом мужчина, судя по запыленным доспехам – воин. – Вот, держи! Щит побольше будет! Тоже металл…
– Спасибо, – благодарно кивнул барон, беря в руки тяжелый круглый щит, изрисованный непонятными крючками и загогулинами.
Аркаша уселся, по-турецки скрестив ноги, прямо на землю. От костра несло жаром, негромкие голоса путников убаюкивали. Кармен выкатила из углей одну картофелину и потыкала ее палочкой.
– Готово! – весело сказала она. – Хочешь?
– Давай, – кивнул медик. – И Хайду кинь! Он у нас раненый, ему положено в первую очередь…
Старичок с гуслями, глядя на оранжевое пламя, снова тронул пальцами струны.
– Далеко-далеко, – негромко, напевно начал он, – на далеком Востоке, есть страна вечного счастья. Там нет ни холодной зимы, ни жаркого лета, нет там ни холмов, ни долин, а одна только сверкающая равнина простирается на многие мили… Ни болезней, ни старости, ни слез, ни горя нет в этой стране, ни одно злодеяние не оскверняло никогда эту благословенную землю… Нет там ни людского гнева, ни нищеты, ни голода. И есть в той стране роща, где растут высокие деревья, приносящие райские плоды, которые никогда не гниют и не падают на землю. И живет в той роще всего одна птица, и имя ее – Феникс…
Путники затихли, вслушиваясь в негромкий голос сказителя. Аркаша протянул барону свою картофелину и взял у девушки другую, обжигаясь и дуя на ладони.
– …оперенье его пылает, подобно огню, рыжим и алым – как солнце, что породило его, – продолжал старик. – И нет у него хозяев, нет сородичей и потомков – он один такой во всем мире. Совсем один. И в одиночестве живет Феникс пять сотен лет среди деревьев священной рощи, ведая все тайны бытия, смерти и бессмертия… но пятьсот лет проходят, и время становится в тягость чудесной птице. И чтобы обновить старое и вернуть к новой жизни умершее, Феникс покидает благословенную страну счастья и летит в этот мир, полный скорби и смерти, и ищет между гор тихую рощицу, ищет самое высокое дерево и вьет там гнездо, что послужит ему погребальным костром…
– Еще один самоубийца, – тихо хмыкнул Аркадий. – А говорят, что животные этим не страдают!
– Тихо! – сердито пихнула его локтем Кармен. – Дай послушать!
– Да этой легенде уже лет, как… Ее же все знают!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45