Вот если я дам ему чего-то за работу, то он мне это «чего-то» вернет. Остальное отец его заплатит, если «уважаемый пожелает подняться еще выше…» Или пацан сам отработает. Потом, после отлива.
На том и договорились.
Перед самым отплытием со мной мужик какой-то захотел пообщаться. Солидной такой наружности. Не иначе как хозяин этого кабака. Слышал он мой разговор с мальцом. Мы, понятное дело, не шептались. Но и не орали, как в лесу. Просто слух у мужика хороший. И интерес к разговору имелся. Сыны его тоже дорогу к «Солнечному поалу» знают. И заплатить за проезд могут. Прям здесь и сразу. Так, может, я того… еще одного «проводника» возьму? Нет, возвращать сына не надо. Пусть на крыше «Солнечного» побудет. Сам потом придет. По сухим улицам. Места в лодке мало? Так и сын небольшой. А сегодня и не обедал еще.
Любопытно мне стало, сколько детенышей у мужика? Не похож он на того, кто часто просит. Скорее уж наоборот, просят у него и часто. А он может дать, а может и послать. Или дать по шее. Детенышей у мужика четверо оказалось. И все находились на этой крыше. Такие вот дела. Вляпайся я в такое, может, тоже просил бы. И монет не пожалел. За проезд и так…
Вообще-то я везучий. Вместо одного двух поводырей получил. И деньги меня любят. Две монеты потратил – три заработал. На ровном месте можно сказать. Или на крыше. Лодочник даже в лице поменялся, когда такое увидел. Наверно, он за эти монеты весь день вкалывает. Вместе с сынами. А может, и больше.
Кстати, сыновья его в соседней лодке устроились. Тихо сидят, не отсвечивают, папу любимого ждут. Когда он наработается и домой захочет. Лодка не такая новая, как моя, но крепкая. И свободные места в ней есть. Намекаю лодочнику, может, еще кто-то покататься хочет. Не только за «спасибо». Мол, спроси, разрешаю.
– Такое только боги разрешить могут, – заявляет мне этот Мазай.
Блин, какие люди упрямые иногда бывают! И пугливые. От своей выгоды отворачиваются, только б новый шаг не делать.
– Да выдали тебе разрешение. Вы-да-ли! И сообщение отправили. А ты не понял. Вот меня и прислали растолковать.
– Почему тебя?
Не прикалывается мужик, на полном серьезе спрашивает. Интересно ему, блин!
– Работа у меня такая. Особо непонятливым понятно объяснять. Думаешь, тем, что наверху, приятно смотреть, как здесь кто-то тонет?
– Не знаю.
– А я знаю. Неприятно. Так что работа теперь твоя – снимать утопающих с крыш.
– А рыба?
– Рыбу найдется кому ловить. Да и не каждый день здесь потоп.
– Снять всех я не успею… – Мужик уже прикинул объем работы.
– Сколько успеешь, столько и снимешь. – Успокаиваю его. – Сыны вон помогут. Откроешь фирму «Мазай и сыновья». И тебе польза будет и людям радость. Прям сразу и начинай.
– Я услышал тебя Многовидящий.
И лодочник махнул сыновьям. Мол, гребите сюда, папа говорить с вами желает.
А кабатчик со своим пацаном разговор закончил. Чего-то на шею ему повесил. Мальчишка аж дернулся:
– Атан, это…
– Вернешь, если море не помоет нашу крышу, – сказал, как припечатал.
Пацан кивнул. Худой, нескладный, как щенок-подросток. Лет четырнадцать ему. А второму моему «поводырю» лет семь. Такой же малец остался на крыше.
Я подозвал кабатчика.
– Может, и второго дашь? Пусть сидят на одном месте. Чтоб перекоса в лодке не было.
Мужик только на миг задумался, потом взял мальца за шиворот и передал мне. А я его – братцу на колени умостил.
Лодочник тронул меня за руку.
– Ну?..
– Я строил крепкую лодку. Она не перевернется.
– Я знаю.
Посмотрели мы друг на друга. Помолчали. А о чем говорить?
Уже возле «Солнечного поала» лодочник опять прикоснулся ко мне:
– Многоуважаемый, ты продашь мне свою лодку?
Вторая лодка плыла за нами. Свободных мест в ней не было.
5
– Котенок… Блин, точно котенок! А я думал, они здесь не водятся.
Дело происходит в Среднем городе, ближе к вечеру. Проход между двумя домами закрыт решеткой. Я б и не глянул в ту сторону, если б не она. Темно за ней, и тюки какие-то виднеются. А на одном из тюков – комок с глазами. Я присмотрелся и к месту прирос… Так внезапно, что Крант зашипел, когда Малек врезался в меня.
Трех прохожих в момент сдуло на другую сторону улицы. А мне уже не смешно. Надоело, признаться, смотреть, как местные шарахаются от Кранта. Кстати, норторы в городе не такая уж редкость. Восемь их было до нашего появления. Даже кабак специальный есть, который норторы регулярно посещают. Надо же им где-то кормиться. Не на улице ж таким заниматься. На радость прохожим. Тем, кого не поймают.
Все называют это заведение «Сытый нортор». Только хозяин называет его «Фалисма». Любой желающий, не только нортор, может зайти и поесть в нем. Ну и поглазеть на «ужасных и кровожадных», если очень хочется. А за отдельную плату устроиться рядом с ширмой, за которой кормится кто-нибудь из них. Если плащ нортора случайно коснется посетителя, то этого счастливчика сезон будут обходить все беды.
И в такую ерунду, оказывается, верят.
Зашли мы как-то с Крантом в этот кабак. Устроились в общем зале. А чего нам за ширмами прятаться? Если кому не нравится вид меня жующего – отвернись, не смотри. Я силком никого не заставляю.
Хозяин прискакал к нам сразу, как только мы за столом умостились. Такой же высокий, худой, бледный, но… норторской крови в нем и капли нет. Подделка, одним словом. Кто имел дело с оригиналом, сразу отличит. Нам интимным шепотом предложили редкое экзотическое блюдо, асталех называется. Мол, специально для высоких гостей. Потом поведали душераздирающую историю, как рецепт этого блюда попал к хозяину «Фалисмы».
В итоге мы получили кровяную колбасу. Которая оказалась не самого лучшего качества. Вовану бы она понравилась, а мне Михеич успел испортить вкус своей стряпней.
Короче, подозвал я кабатчика еще раз и спросил, что за поалье дерьмо он нам подал и почему так мало. Мужик чего-то заблеял о профессиональной тайне и неразглашении фирменных рецептов. Когда я ему навскидку выдал, чего напихано в это блюдо, кабатчик стал бледнее пудры на своей морде. А когда так же, на пальцах, я сказал, чего надо добавить, чтоб вместо дерьма получился «поцелуй для желудка и праздник для души», он сел мимо табурета.
Не сразу, но все-таки я получил то, чего хотел. И пока жевал, хозяин «Фалисмы» сидел в зале. И поглядывал на наш стол. Вид у мужика был как у приговоренного к расстрелу… через повешение.
Вышибала все это время маялся у двери и притворялся частью интерьера.
Денег за обед с меня не взяли. Пригласили еще и обещали бесплатно кормить меня и моих гостей.
Вот я и решил зайти перед отъездом. Кто знает, когда вернусь…
А тут котенок.
Не ожидал, что так обрадуюсь зверенышу. Я вообще-то ровно дышу и к кошкам и к собакам. Точнее, дышал. Но вот увидел пушистика здесь и словно земляка за границей встретил.
– Иди сюда, красноглазый. Иди, иди… – Я присел у решетки, защелкал пальцами. Так Стас подзывал своего котяру к миске с пивом. Когда я видел этого монстра в последний раз, весу в нем было почти пуд. В коте, не в его хозяине. И баночное пиво кот хлебать категорически не хотел.
– Железом оно воняет, – авторитетно заявил Стас и выпил отвергнутый продукт сам. Из кошачьей миски.
Еще одна компашка из двух красоток и четырех сопровождающих быстро перешла улицу. А потом снова перешла. В соседнюю лавку им понадобилось. Пройти рядом с нами они не пожелали. Испугались. И эти тоже! Блин, и чего это от Кранта все так шарахаются? Прям как старая дева от презерватива. Неиспользованного. Может, и мне пугаться надо? За компанию.
Компания у меня появилась. Котенок спрыгнул на землю и направился к решетке.
– Иди, иди к дяде Леше. Он вкусную колбаску будет есть. И тебе даст.
Малек тронул меня за плечо:
– Хозяин, с кем ты…
И тут же умолк. Тоже, наверно, заметил звереныша.
– Малек, видишь? – зачем-то спросил я. Словно пацан мог разучиться видеть в темноте. – Падлой буду, если это не сиамец. Только у них глаза так отсвечивают.
Два красных огонька мигнули, остановились. Всего в паре метров от решетки. Но рассмотреть звереныша у меня не получалось. Толстый или худой он, подросток или только научился ходить, домашний или бездомный?.. Вспомнился почему-то другой котенок, счастливой окраски, которого потом назвали Фениксом.
Я еще пощелкал пальцами, тихонько поскреб решетку. Типа мышка-поскребушка я. Оба глаза и их заинтересованный хозяин оказались возле меня.
Мордочка и лапки цвета кофе, а все остальное – цвета пены на капучино.
Стоп! Хвост тоже должен быть темным.
Котенок потерся о мою левую ладонь, сунулся к правой, чихнул и вернулся к левой. Я осторожно погладил его спину, и звереныш замурлыкал в режиме вибрации. Ничего, они все так, пока стесняются. Вот обвыкнется и громко мурлыкать станет. Кстати, хвост у котенка оказался правильной окраски.
Я еще погладил шелковистую шкурку и позвал зверька с собой. Без всяких там «кис-кис» и «уси-пуси». Словами позвал, обычными. Типа, если хочешь и если у тебя никого нет, то я буду очень рад, если ты… Короче, обычная ерундень, какой мужики охмуряют баб. Вот только никого охмурять я не собирался. На этот раз. Я реально обрадовался этому темнохвостому и темнолапому.
И когда он забрался мне на плечо, я оскалился на все тридцать два от счастья.
Яркие, сине-фиолетовые глазищи еще раз заглянули в мои. Мне даже показалось, что кот мысли читать может или речь человеческую понимает. Потом глаза закрылись, котенок устроился поудобнее, и умиротворенно замурлыкал. Уже вслух.
Имя я придумывал ему на ходу. Хотел сначала Скрипкой назвать, за тихий скрипучий голос. Но выяснил, что мужик мне достался – кот. Со всем, чего иметься должно у настоящего кота. Для которого и в декабре март. Так что имя пришлось менять. Не годится нормальному коту с бабским прозвищем ходить. Думал Паганини его назвать… так сократится вдруг имечко до какой-нибудь погани, а коту живи потом с ним. Вот и назвал его Сим-Сим. А чего? Имя как имя. Нестандартное. На Сиам немного похоже. А коты любят имена, где буква «с» присутствует. Кошки тоже любят. И отзываются охотнее, чем на какую-то Мурку.
Все это я знал, понятно, в теории. А на практике…
– Сим-Сим, киса моя синеглазая… – Темные ушки едва шевельнулись, но глаза смотреть не пожелали. – Сим-Сим откройся, – уже настойчивей попросил я.
Дверь ближайшей лавки открылась. Синие глаза, кстати, тоже.
– Ты гляди, сработало!
Крант почему-то не разделил мою радость. Малек тоже. Обычно пацан болтает столько, что кляп хочется ему подарить. А тут притих чего-то и за Крантом затерялся. Да и у нортора вид слегка обалдевший.
– Эй, мужики, вы там заболели или как?
Оба покачали головами. Смешно это у них получилось. Одинаково. На глиняных «китайских» собачек похоже. Тронешь такую игрушку, и она долго потом головой качает. А сама не двигается. Вот и мое сопровождение остановилось и ни с места В четыре глаза мне на плечо пялятся. Где найденыш устроился.
– Ну чего глазеете? Не знаете, чего это за зверь?
И я осторожно почесал Сим-Сима за ухом. Тот замурлыкал, прикрыл глаза.
– Знаю, – сказал Крант.
– Чатырэто, – одновременно с ним заявил Малек.
И эти оба-двое переглянувшись, сделали шаг назад. Небольшой совсем, но…
– Чатыр, говоришь? И этот самый чатыр такой страшный зверь, что два здоровых мужика должны драпать от него?
Двое опять переглянулись, но подходить ближе не стали. Тогда я сам решил сократить дистанцию. Но только шевельнулся, и Малек попятился. Крант остался на месте, но вид у него стал несколько задумчивый. Типа не пора ли героически отступать от греха подальше?..
– Стоять, бояться! –Я рявкнул это так, что паланкидер в начале улицы остановил свой транспорт. И пацан возле лавки, что вышел дверь закрыть, так и остался возле нее.
– Доложить отцу-командиру, что за бардак здесь творится!
Было дело, почти год я слушал эту фразочку.
– Господин, это же чатыр!..
– Ну и…
Взгляд у Малька стал беспомощный. Мол, не умею объяснять простые вещи.
– Крант, а ты чего скажешь?
– Нутер, я…
– Говори, говори, я внимательно слушаю.
– Чатыр – это то, что снится сновидцам.
– Снится?!
– Так говорят, нутер.
– Ну и как этот сон стал котом? Самым настоящим, кстати. – Я еще раз погладил мурлыкающего зверя. – На моем плече лежит сон, обалдеть!.. Как это получилось, Крант?
– Не знаю, нутер.
– Господин, чатыр не сон, – открыл вдруг рот Малек. – Чатыр это… это чатыр.
– Да? Блин, понятно излагаешь. Чего ж тогда этот зверь не вернулся обратно в сон?
– Так ведь сновидец умер! – Малек заявил так уверенно, будто присутствовал при этом действе. Или лично помог сновидцу помереть.
– Ты уверен?..
– Да, господин. Только так чатыр может попасть к нам.
– И кто тебе это сказал?
– Я… я не помню. Но это все знают!
– Крант, ты тоже это знаешь?
– Да, нутер. Мне сказал наставник, – опередил он мой вопрос.
– А чего он тебе еще говорил? Про этих зверушек.
– Их боятся.
– Кто боится?
– Все, нутер.
– А сновидцы?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
На том и договорились.
Перед самым отплытием со мной мужик какой-то захотел пообщаться. Солидной такой наружности. Не иначе как хозяин этого кабака. Слышал он мой разговор с мальцом. Мы, понятное дело, не шептались. Но и не орали, как в лесу. Просто слух у мужика хороший. И интерес к разговору имелся. Сыны его тоже дорогу к «Солнечному поалу» знают. И заплатить за проезд могут. Прям здесь и сразу. Так, может, я того… еще одного «проводника» возьму? Нет, возвращать сына не надо. Пусть на крыше «Солнечного» побудет. Сам потом придет. По сухим улицам. Места в лодке мало? Так и сын небольшой. А сегодня и не обедал еще.
Любопытно мне стало, сколько детенышей у мужика? Не похож он на того, кто часто просит. Скорее уж наоборот, просят у него и часто. А он может дать, а может и послать. Или дать по шее. Детенышей у мужика четверо оказалось. И все находились на этой крыше. Такие вот дела. Вляпайся я в такое, может, тоже просил бы. И монет не пожалел. За проезд и так…
Вообще-то я везучий. Вместо одного двух поводырей получил. И деньги меня любят. Две монеты потратил – три заработал. На ровном месте можно сказать. Или на крыше. Лодочник даже в лице поменялся, когда такое увидел. Наверно, он за эти монеты весь день вкалывает. Вместе с сынами. А может, и больше.
Кстати, сыновья его в соседней лодке устроились. Тихо сидят, не отсвечивают, папу любимого ждут. Когда он наработается и домой захочет. Лодка не такая новая, как моя, но крепкая. И свободные места в ней есть. Намекаю лодочнику, может, еще кто-то покататься хочет. Не только за «спасибо». Мол, спроси, разрешаю.
– Такое только боги разрешить могут, – заявляет мне этот Мазай.
Блин, какие люди упрямые иногда бывают! И пугливые. От своей выгоды отворачиваются, только б новый шаг не делать.
– Да выдали тебе разрешение. Вы-да-ли! И сообщение отправили. А ты не понял. Вот меня и прислали растолковать.
– Почему тебя?
Не прикалывается мужик, на полном серьезе спрашивает. Интересно ему, блин!
– Работа у меня такая. Особо непонятливым понятно объяснять. Думаешь, тем, что наверху, приятно смотреть, как здесь кто-то тонет?
– Не знаю.
– А я знаю. Неприятно. Так что работа теперь твоя – снимать утопающих с крыш.
– А рыба?
– Рыбу найдется кому ловить. Да и не каждый день здесь потоп.
– Снять всех я не успею… – Мужик уже прикинул объем работы.
– Сколько успеешь, столько и снимешь. – Успокаиваю его. – Сыны вон помогут. Откроешь фирму «Мазай и сыновья». И тебе польза будет и людям радость. Прям сразу и начинай.
– Я услышал тебя Многовидящий.
И лодочник махнул сыновьям. Мол, гребите сюда, папа говорить с вами желает.
А кабатчик со своим пацаном разговор закончил. Чего-то на шею ему повесил. Мальчишка аж дернулся:
– Атан, это…
– Вернешь, если море не помоет нашу крышу, – сказал, как припечатал.
Пацан кивнул. Худой, нескладный, как щенок-подросток. Лет четырнадцать ему. А второму моему «поводырю» лет семь. Такой же малец остался на крыше.
Я подозвал кабатчика.
– Может, и второго дашь? Пусть сидят на одном месте. Чтоб перекоса в лодке не было.
Мужик только на миг задумался, потом взял мальца за шиворот и передал мне. А я его – братцу на колени умостил.
Лодочник тронул меня за руку.
– Ну?..
– Я строил крепкую лодку. Она не перевернется.
– Я знаю.
Посмотрели мы друг на друга. Помолчали. А о чем говорить?
Уже возле «Солнечного поала» лодочник опять прикоснулся ко мне:
– Многоуважаемый, ты продашь мне свою лодку?
Вторая лодка плыла за нами. Свободных мест в ней не было.
5
– Котенок… Блин, точно котенок! А я думал, они здесь не водятся.
Дело происходит в Среднем городе, ближе к вечеру. Проход между двумя домами закрыт решеткой. Я б и не глянул в ту сторону, если б не она. Темно за ней, и тюки какие-то виднеются. А на одном из тюков – комок с глазами. Я присмотрелся и к месту прирос… Так внезапно, что Крант зашипел, когда Малек врезался в меня.
Трех прохожих в момент сдуло на другую сторону улицы. А мне уже не смешно. Надоело, признаться, смотреть, как местные шарахаются от Кранта. Кстати, норторы в городе не такая уж редкость. Восемь их было до нашего появления. Даже кабак специальный есть, который норторы регулярно посещают. Надо же им где-то кормиться. Не на улице ж таким заниматься. На радость прохожим. Тем, кого не поймают.
Все называют это заведение «Сытый нортор». Только хозяин называет его «Фалисма». Любой желающий, не только нортор, может зайти и поесть в нем. Ну и поглазеть на «ужасных и кровожадных», если очень хочется. А за отдельную плату устроиться рядом с ширмой, за которой кормится кто-нибудь из них. Если плащ нортора случайно коснется посетителя, то этого счастливчика сезон будут обходить все беды.
И в такую ерунду, оказывается, верят.
Зашли мы как-то с Крантом в этот кабак. Устроились в общем зале. А чего нам за ширмами прятаться? Если кому не нравится вид меня жующего – отвернись, не смотри. Я силком никого не заставляю.
Хозяин прискакал к нам сразу, как только мы за столом умостились. Такой же высокий, худой, бледный, но… норторской крови в нем и капли нет. Подделка, одним словом. Кто имел дело с оригиналом, сразу отличит. Нам интимным шепотом предложили редкое экзотическое блюдо, асталех называется. Мол, специально для высоких гостей. Потом поведали душераздирающую историю, как рецепт этого блюда попал к хозяину «Фалисмы».
В итоге мы получили кровяную колбасу. Которая оказалась не самого лучшего качества. Вовану бы она понравилась, а мне Михеич успел испортить вкус своей стряпней.
Короче, подозвал я кабатчика еще раз и спросил, что за поалье дерьмо он нам подал и почему так мало. Мужик чего-то заблеял о профессиональной тайне и неразглашении фирменных рецептов. Когда я ему навскидку выдал, чего напихано в это блюдо, кабатчик стал бледнее пудры на своей морде. А когда так же, на пальцах, я сказал, чего надо добавить, чтоб вместо дерьма получился «поцелуй для желудка и праздник для души», он сел мимо табурета.
Не сразу, но все-таки я получил то, чего хотел. И пока жевал, хозяин «Фалисмы» сидел в зале. И поглядывал на наш стол. Вид у мужика был как у приговоренного к расстрелу… через повешение.
Вышибала все это время маялся у двери и притворялся частью интерьера.
Денег за обед с меня не взяли. Пригласили еще и обещали бесплатно кормить меня и моих гостей.
Вот я и решил зайти перед отъездом. Кто знает, когда вернусь…
А тут котенок.
Не ожидал, что так обрадуюсь зверенышу. Я вообще-то ровно дышу и к кошкам и к собакам. Точнее, дышал. Но вот увидел пушистика здесь и словно земляка за границей встретил.
– Иди сюда, красноглазый. Иди, иди… – Я присел у решетки, защелкал пальцами. Так Стас подзывал своего котяру к миске с пивом. Когда я видел этого монстра в последний раз, весу в нем было почти пуд. В коте, не в его хозяине. И баночное пиво кот хлебать категорически не хотел.
– Железом оно воняет, – авторитетно заявил Стас и выпил отвергнутый продукт сам. Из кошачьей миски.
Еще одна компашка из двух красоток и четырех сопровождающих быстро перешла улицу. А потом снова перешла. В соседнюю лавку им понадобилось. Пройти рядом с нами они не пожелали. Испугались. И эти тоже! Блин, и чего это от Кранта все так шарахаются? Прям как старая дева от презерватива. Неиспользованного. Может, и мне пугаться надо? За компанию.
Компания у меня появилась. Котенок спрыгнул на землю и направился к решетке.
– Иди, иди к дяде Леше. Он вкусную колбаску будет есть. И тебе даст.
Малек тронул меня за плечо:
– Хозяин, с кем ты…
И тут же умолк. Тоже, наверно, заметил звереныша.
– Малек, видишь? – зачем-то спросил я. Словно пацан мог разучиться видеть в темноте. – Падлой буду, если это не сиамец. Только у них глаза так отсвечивают.
Два красных огонька мигнули, остановились. Всего в паре метров от решетки. Но рассмотреть звереныша у меня не получалось. Толстый или худой он, подросток или только научился ходить, домашний или бездомный?.. Вспомнился почему-то другой котенок, счастливой окраски, которого потом назвали Фениксом.
Я еще пощелкал пальцами, тихонько поскреб решетку. Типа мышка-поскребушка я. Оба глаза и их заинтересованный хозяин оказались возле меня.
Мордочка и лапки цвета кофе, а все остальное – цвета пены на капучино.
Стоп! Хвост тоже должен быть темным.
Котенок потерся о мою левую ладонь, сунулся к правой, чихнул и вернулся к левой. Я осторожно погладил его спину, и звереныш замурлыкал в режиме вибрации. Ничего, они все так, пока стесняются. Вот обвыкнется и громко мурлыкать станет. Кстати, хвост у котенка оказался правильной окраски.
Я еще погладил шелковистую шкурку и позвал зверька с собой. Без всяких там «кис-кис» и «уси-пуси». Словами позвал, обычными. Типа, если хочешь и если у тебя никого нет, то я буду очень рад, если ты… Короче, обычная ерундень, какой мужики охмуряют баб. Вот только никого охмурять я не собирался. На этот раз. Я реально обрадовался этому темнохвостому и темнолапому.
И когда он забрался мне на плечо, я оскалился на все тридцать два от счастья.
Яркие, сине-фиолетовые глазищи еще раз заглянули в мои. Мне даже показалось, что кот мысли читать может или речь человеческую понимает. Потом глаза закрылись, котенок устроился поудобнее, и умиротворенно замурлыкал. Уже вслух.
Имя я придумывал ему на ходу. Хотел сначала Скрипкой назвать, за тихий скрипучий голос. Но выяснил, что мужик мне достался – кот. Со всем, чего иметься должно у настоящего кота. Для которого и в декабре март. Так что имя пришлось менять. Не годится нормальному коту с бабским прозвищем ходить. Думал Паганини его назвать… так сократится вдруг имечко до какой-нибудь погани, а коту живи потом с ним. Вот и назвал его Сим-Сим. А чего? Имя как имя. Нестандартное. На Сиам немного похоже. А коты любят имена, где буква «с» присутствует. Кошки тоже любят. И отзываются охотнее, чем на какую-то Мурку.
Все это я знал, понятно, в теории. А на практике…
– Сим-Сим, киса моя синеглазая… – Темные ушки едва шевельнулись, но глаза смотреть не пожелали. – Сим-Сим откройся, – уже настойчивей попросил я.
Дверь ближайшей лавки открылась. Синие глаза, кстати, тоже.
– Ты гляди, сработало!
Крант почему-то не разделил мою радость. Малек тоже. Обычно пацан болтает столько, что кляп хочется ему подарить. А тут притих чего-то и за Крантом затерялся. Да и у нортора вид слегка обалдевший.
– Эй, мужики, вы там заболели или как?
Оба покачали головами. Смешно это у них получилось. Одинаково. На глиняных «китайских» собачек похоже. Тронешь такую игрушку, и она долго потом головой качает. А сама не двигается. Вот и мое сопровождение остановилось и ни с места В четыре глаза мне на плечо пялятся. Где найденыш устроился.
– Ну чего глазеете? Не знаете, чего это за зверь?
И я осторожно почесал Сим-Сима за ухом. Тот замурлыкал, прикрыл глаза.
– Знаю, – сказал Крант.
– Чатырэто, – одновременно с ним заявил Малек.
И эти оба-двое переглянувшись, сделали шаг назад. Небольшой совсем, но…
– Чатыр, говоришь? И этот самый чатыр такой страшный зверь, что два здоровых мужика должны драпать от него?
Двое опять переглянулись, но подходить ближе не стали. Тогда я сам решил сократить дистанцию. Но только шевельнулся, и Малек попятился. Крант остался на месте, но вид у него стал несколько задумчивый. Типа не пора ли героически отступать от греха подальше?..
– Стоять, бояться! –Я рявкнул это так, что паланкидер в начале улицы остановил свой транспорт. И пацан возле лавки, что вышел дверь закрыть, так и остался возле нее.
– Доложить отцу-командиру, что за бардак здесь творится!
Было дело, почти год я слушал эту фразочку.
– Господин, это же чатыр!..
– Ну и…
Взгляд у Малька стал беспомощный. Мол, не умею объяснять простые вещи.
– Крант, а ты чего скажешь?
– Нутер, я…
– Говори, говори, я внимательно слушаю.
– Чатыр – это то, что снится сновидцам.
– Снится?!
– Так говорят, нутер.
– Ну и как этот сон стал котом? Самым настоящим, кстати. – Я еще раз погладил мурлыкающего зверя. – На моем плече лежит сон, обалдеть!.. Как это получилось, Крант?
– Не знаю, нутер.
– Господин, чатыр не сон, – открыл вдруг рот Малек. – Чатыр это… это чатыр.
– Да? Блин, понятно излагаешь. Чего ж тогда этот зверь не вернулся обратно в сон?
– Так ведь сновидец умер! – Малек заявил так уверенно, будто присутствовал при этом действе. Или лично помог сновидцу помереть.
– Ты уверен?..
– Да, господин. Только так чатыр может попасть к нам.
– И кто тебе это сказал?
– Я… я не помню. Но это все знают!
– Крант, ты тоже это знаешь?
– Да, нутер. Мне сказал наставник, – опередил он мой вопрос.
– А чего он тебе еще говорил? Про этих зверушек.
– Их боятся.
– Кто боится?
– Все, нутер.
– А сновидцы?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83