Тебе жарко? Дать воды?
– Жарко. – Я сбросил плащ, но руку с ножом оставил под тканью. – А фляга твоя мне не нужна – Ролус несет полное ведро.
Кипан кивнул, поднялся, а я еще раз повторил, глядя на его сапоги:
– Будь осторожнее, Крант. На тропе много ловушек. Смотри под ноги.
Я не хотел, чтобы сбылось то, что я увидел в огне.
Когда Ролус подошел, возле огня остался только я. Он принес выстиранную рубашку, и я тут же начал одеваться. Надоело сидеть голым. Рубашка была мокрой, и мне стало хорошо в ней. Молодой сел рядом, подтянул колени к груди и засмотрелся на огонь. Все живые любят смотреть на огонь.
– Нип, расскажи мне про свой… нож.
– Про какой? Ножей у меня много.
– Про тот, каким ты убил демона.
– Нет, это ты мне расскажи про него. Знаешь эту песню? – Молодой кивнул. – Но сначала дай мне воды.
Ролус поднес ведро к моему лицу и держал, пока я пил. Вода текла по груди и коленям. Но рубашка и так была мокрая, а штаны я давно хотел постирать.
– Нип, ты очень горячий. – Ролус потрогал мою руку.
– Горячий.
– Когда я болел, мама укладывала меня спать. Говорила, что так я быстрее стану здоровым. Нип, хочешь, я отведу тебя…
– Не надо. Я посижу еще немного, а ты рассказывай.
У Ролуса красивый голос, и он умеет рассказывать. Запоминать тоже. Если мастер по ценным камням не возьмет его в ученики, ему надо проситься к песнопевцу. Лицо у Ролуса тоже привлекательное – на него приятно смотреть. И руки. А песнопевец, которого боги наделили памятью и красотой, никогда не бывает голодным.
Огонь погас, я закрыл глаза и слушал:
– …Когда у Мюрту вырос новый зуб, он взял старый свой зуб, тот, что выбил Суам, и сделал из зуба нож. Мюрту нарек Имя ножу, и было оно – Пьющий Жизнь. Верный слуга Мюрту, тот, который нашел и сохранил выбитый зуб…
Я слушал молодого и поднимался по Поясу Мюрту. Все быстрее и быстрее.
5
Мюрту свернул свой пояс кольцами и положил между небом и землей. Так он соединил небо и землю. Пояс – это путь для тех, кого Мюрту позовет к себе. Путь долгий и трудный – жизни не хватит, чтобы преодолеть его. Только божественный зов помогает одолеть все трудности Пути. Те, кого Мюрту зовет, редко потом возвращаются. Многие остаются служить ему там, высоко на небе.
Я поднимался по Поясу Мюрту. Все быстрее и быстрее. Будто я стал птицей или чирухой.
Когда я смотрел вниз, то видел огромных демонов. Они сражались между собой. Их огненные копья и трезубцы поражали врага и даже землю под ним. И тогда земля дрожала и горела, а враг кричал. Голос у демонов громкий и тяжелый, как Спящий Столб, под которым остановился караван. Но я поднялся так высоко, что ни Спящего, ни каравана уже не видел. И я не боялся демонов. Ни тех, которые сражались внизу, ни тех, кто взирал на них сверху. Демоны не замечали меня, такого маленького и быстрого. Тех, кто идет на зов Мюрту, они не видят. Он защищает своих слуг.
Я поднимался по Поясу Мюрту. Но я не слышал его зова Может, тот демон, с усами вместо рук, заколдовал меня? Или проклял?
Что сделает Мюрту с заколдованным или проклятым слугой, я не знал. Но я не боялся. Глупо бояться своего создателя. Все, что он сделает, я приму с радостью.
Когда я поднялся выше верхних демонов, Пояс закончился. Мюрту соединил небо и землю, но он не проложил прямого пути к себе. Каждый должен отыскать его сам. Тот, кто найдет, станет слугой Мюрту, кто не сможет – станет кормом для демонов или исчезнет в тумане. Демонов много и туман густой, но ищущий Путь к Мюрту найдет его. Так меня учила мать. А отец – быть незаметным, быстро убивать врагов и никогда не разговаривать с демонами.
Я увидел стену тумана. Густую и темную. Как дым от костра, когда в нем много травы и мало горючего камня. А еще у тумана не было запаха. И звуков тоже. Я шел так тихо, будто сам стал туманом. Но чем дальше я шел, тем светлее становилось вокруг. А потом туман исчез совсем. И осталось много света. Я увидел огромную светлую равнину, а посреди нее стояли колонны из светлого и темного камня.
Если Путь к Мюрту лежит мимо этих колонн, я пройду мимо них.
К колоннам я добрался быстро, будто ехал на поале. Пока я подходил, они изменялись: камень превращался то в птицу или зверя, то в морскую тварь, или же делался похожим на сильного мужа или красивую жену. Я не мог понять, демоны передо мной или слуги Мюрту. Самая ближняя колонна становилась то птицей, то женой, то кугаром. А потом стала сразу всем: и птицей, и женой, и кугаром – на теле жены осталась голова кугара и птичьи крылья.
Так я понял, что передо мной демон, и отвернулся. Но я так долго смотрел на него, что демон успел меня заметить.
– Эй, что ты здесь делаешь? – Голос у демона был очень громким.
Я ничего не ответил и быстро пошел дальше.
– Эй, я с тобой разговариваю!
Тень упала на меня. Я поднял голову.
Теперь у демона была птичья голова, тело жены и лапы кугара. Одну лапу он протянул ко мне. Один коготь на ней был больше и толще меня. Когда я понял, что демон хочет меня схватить, то у меня возникло желание убить его. В моей руке появился Пьющий Жизнь. Я показал ему Нож. Демон отдернул лапу и закричал:
– Эй, Метью, убери свою игрушку!
Еще один демон – змей с перьями на спине и вокруг глаз, повернулся ко мне. Он стал похож на мужа, только очень большого. Кожа у него была такой же темной, как у Читающей, только совсем безволосой. Демон быстро нагнулся и взял меня в ладонь. Я ударил его Пьющим Жизнь, а он засмеялся.
– Не напрягайся, малыш. Ты даже оцарапать меня не сможешь. Я ведь сам придумал эту штуку.
– Ты говоришь не истину! Это творение Мюрту!
Демон засмеялся еще громче:
– Так ты из сна Марты, малыш? Редкий гость и лакомый кусочек.
Демон облизнулся.
Я спрыгнул с его ладони, но он подхватил меня другой.
– Не бойся, малыш, я пошутил. Я не питаюсь такой мелюзгой.
В словах демона нет истины. Тот, кто верит демону, становится его слугой или едой. Слугой демона я не буду!
– Так что ты здесь делаешь, малыш? Да еще с трансформером-дезинтегратором?
Ни фига себе завернул! Мужик, а попроще название ты придумать не мог?
Демон потряс головой, прищурился. Глаза у него были не красными, а черными. Таких темных глаз я ни у кого еще не видел.
– Эй, малыш, да ты здесь не один. И как это тебя так угораздило?
Отвечать я не стал. Если тот демон, что прячется во мне, захочет, пускай сам отвечает, а я буду молчать.
– Ладно, малыш, некогда мне с тобой возиться. Возвращайся, откуда пришел. Не до тебя сейчас.
Демон подбросил меня на ладони и… дунул. Его дыхание подняло меня очень высоко. Я увидел всю долину и всех демонов, что опять притворялись колоннами. Перед каждым из них медленно вращался большой шар. Светлый и темный туман на шарах складывался в непонятные узоры.
… Земля… Чтоб я сдох– Земля! Ни фига себе! Так Бог все-таки есть?!
Я не понял, что сказал мой демон. Я быстро опускался к Спящему Столбу. Так быстро, что пролетел сквозь него.
Я увидел Ролуса и себя самого. Я лежал на подстилке и не шевелился, а молодой сидел возле меня и плакал. Не знаю, почему я видел это сверху и почему так быстро падал.
Скоро мне стало темно и жарко. А моя рука сделалась такой тяжелой, что я не смог поднять ее, чтобы почесать нос.
Я чихнул и открыл глаза. Ролус сидел рядом со мной и всхлипывал.
– Нип! Ты не умер?
– Нет. Дай мне воды.
Я не понял, чему молодой так обрадовался. И не успел спросить, почему он плакал.
Ролус так быстро поднес флягу к моему рту, что вода пролилась мне на грудь. Но я не стал ругать его – я пил!
Когда я поднимался по Поясу Мюрту, я не думал о воде. Когда я шел через туман и равнину, я тоже не хотел пить. А теперь, когда я вернулся под Спящий Столб, я пил и не мог напиться.
Ролус еще сбегал за водой и вторую флягу я тоже выпил.
Скоро вся эта вода выступила через мою кожу – вода была вонючей и липкой.
Мне захотелось помыться, и я приказал принести воды. Ведро воды. Идти сам к Чаше я не мог. Пока Ролус ходил к источнику, я смог сползти с подстилки. Раздевался я с помощью молодого, мылся тоже. Потом Ролус убежал стирать мою рубашку, а я лежал и думал: сколько же мне сезонов, что я такой слабый и вонючий.
…Блин, тут не возраст, а болезнь виновата. Из-за нее любой станет слабым и вонючим.
Далеко, возле самого входа, горел маленький костер. Снаружи было еще темно, но не так, когда ночь только начинается. Скоро придет утро, тогда костер станет больше, и возле него соберутся все попутчики. Они поедят, сядут на поалов и уедут от Спящего Столба. А я останусь – я даже подняться сам не могу. И не хочу этого делать, как и самостоятельно забираться на поала. Я лежу, а камни дрожат и качаются подо мной. Как молодая испуганная поалиха. Как земля, когда в нее били копья демонов. Я тоже дрожу – мне холодно под плащом, а другой рубашки у меня нет.
Я закрыл глаза и опять увидел огненные копья. И караван среди столбов, что дрожали и горели в колдовском огне.
– Нип, Нип, не умирай! У меня никого не осталось, только ты! Не умирай!..
Молодой опять сидел возле меня и плакал. А я не услышал, когда он подошел.
– Замолчи! Ты муж или позор своего отца?
– Нип, ты не умираешь?
– Нет. Я сплю.
– А ты истину говоришь?
Вот ведь глупышок. И плачет, и смеется сразу. Еще и обвиняет меня. Надо бы дать ему по шее, чтобы думал, что и кому говорит, но так не хочется вытаскивать руку из-под плаща. Я никак не могу согреться.
– Нип, караван скоро уйдет. А ты что будешь делать?
– Я останусь.
– Хочешь, я останусь с тобой? Ты только скажи – и я останусь!
Молодой вытер слезы своей качирой и ждал, что я отвечу. Он давно перестал закрывать лицо, когда был рядом со мной.
– А как же кайрыш?
– Нип, она же может выбрать Ситунано. Его ведь для этого и взяли, так?
– Да. Может.
– Тогда я останусь без тебя и без кайрыша.
Я не стал говорить, что скоро он все едино останется без меня. Когда я вспомню, куда мне надо идти, я не возьму молодого с собой. Он очень заметный. Даже в качире. Трудно прятаться, когда плащ снаружи обшит сабирами.
– Ролус, скажи Читающей, пусть подойдет ко мне.
– Когда?
– Как только услышит твои слова.
– А если она не захочет?
– Тогда скажи, что если она не услышит моих слов, то караван сожгут демоны.
– Зачем ты такое говоришь. Нип? Нельзя проклинать Читающую!
– Я не проклинаю. Я только хочу, чтобы она пришла. Иди быстрее, не сиди возле меня!
– Я иду, Нип, иду. А потом я вернусь.
Молодой ушел. Темнота не мешала ему ходить. А мне она не мешала смотреть. Я смотрел, как он идет к костру, и думал, что на все воля Мюрту. Если он пожелает, то Читающая придет ко мне, а не пожелает – и Ролус даже подойти к ней не сможет. Проснется купец или его охранник или еще что-то помешает молодому донести мои слова до проводника. И тогда караван уйдет под копья демонов.
Я закрыл глаза и начал говорить внутри себя. Так, как научила меня мать.
«Я знаю, Мюрту, ты слышишь меня. Ты создал все и всех, и твое дыхание во мне. На все твоя воля и я принимаю ее без жалоб и страха. Я живу, чтобы исполнить волю твою. Я умру, чтобы прийти на зов твой».
Мне стало легко и спокойно, когда я поговорил с Мюрту. Я лежал и ждал, какой знак он мне подаст.
– Нип, не молчи! Открой глаза, скажи, что ты живой!
– Я живой. – Глаза открывать не хотелось. Я сделал, что мог, осталось ждать и принять волю Мюрту. – Ты сказал ей?
– Да.
– Что она ответила?
– Ничего. Она…
«Пусть исполнится воля твоя, Мюрту!»
– …Она пошла за мной.
Я открыл глаза. Возле меня стояла Читающая. В плаще и качире. Стояла и молчала.
– Ролус, дай мне пить и вернись к костру.
– Нип, я не…
– Дай мне воды и уходи! Мои слова не для тебя!
– Я не хочу, чтобы меня сожгли демоны.
Молодой опять плакал. Его руки тряслись, и вода проливалась. Он больше разлил, чем я выпил.
– Нип, не прогоняй меня. Я боюсь.
– Иди, набери еще воды и… оставайся там, пока я не позову.
Молодой быстро закивал:
– Я наберу, Нип. Я буду ждать.
Этот глупышок опять улыбался. Когда он ушел, я сказал Читающей:
– Садись. Я не хочу громко говорить.
Она села рядом и наклонилась ко мне.
– Я расскажу тебе свой сон. Я видел битву демонов. Они бросались огненными копьями и трезубцами. Горы и земля горели под ними. Огненные копья протыкали небо и били в землю. А по земле шел караван. Это был наш караван.
Читающая пошевелилась, и я замолчал. Но она ничего не сказала. Качира мешала увидеть ее лицо. Тогда я опять заговорил:
– До этого сна мне снился другой. В том сне Беззубого убивали, но не я убивал его. Два раза я видел такой сон. Потом Беззубого убил демон. Поверь моему сну – я говорю истину.
Читающая молчала. Но не уходила.
– Если ты не веришь моим словам, то… – Я не стал говорить, что клянусь Именем своим – я не помнил его, – …спроси тогда у демонов. Я знаю, ты можешь сделать это. Спроси! Не ходи под огненные копья! Я не хочу, чтобы ты сгорела!
Я услышал дыхание Читающей. Она сидела неподвижно и чего-то ждала, но я сказал ей все, что мог. Мюрту пожелал, чтобы она услышала мои слова, теперь, если Мюрту пожелает, она поверит им.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
– Жарко. – Я сбросил плащ, но руку с ножом оставил под тканью. – А фляга твоя мне не нужна – Ролус несет полное ведро.
Кипан кивнул, поднялся, а я еще раз повторил, глядя на его сапоги:
– Будь осторожнее, Крант. На тропе много ловушек. Смотри под ноги.
Я не хотел, чтобы сбылось то, что я увидел в огне.
Когда Ролус подошел, возле огня остался только я. Он принес выстиранную рубашку, и я тут же начал одеваться. Надоело сидеть голым. Рубашка была мокрой, и мне стало хорошо в ней. Молодой сел рядом, подтянул колени к груди и засмотрелся на огонь. Все живые любят смотреть на огонь.
– Нип, расскажи мне про свой… нож.
– Про какой? Ножей у меня много.
– Про тот, каким ты убил демона.
– Нет, это ты мне расскажи про него. Знаешь эту песню? – Молодой кивнул. – Но сначала дай мне воды.
Ролус поднес ведро к моему лицу и держал, пока я пил. Вода текла по груди и коленям. Но рубашка и так была мокрая, а штаны я давно хотел постирать.
– Нип, ты очень горячий. – Ролус потрогал мою руку.
– Горячий.
– Когда я болел, мама укладывала меня спать. Говорила, что так я быстрее стану здоровым. Нип, хочешь, я отведу тебя…
– Не надо. Я посижу еще немного, а ты рассказывай.
У Ролуса красивый голос, и он умеет рассказывать. Запоминать тоже. Если мастер по ценным камням не возьмет его в ученики, ему надо проситься к песнопевцу. Лицо у Ролуса тоже привлекательное – на него приятно смотреть. И руки. А песнопевец, которого боги наделили памятью и красотой, никогда не бывает голодным.
Огонь погас, я закрыл глаза и слушал:
– …Когда у Мюрту вырос новый зуб, он взял старый свой зуб, тот, что выбил Суам, и сделал из зуба нож. Мюрту нарек Имя ножу, и было оно – Пьющий Жизнь. Верный слуга Мюрту, тот, который нашел и сохранил выбитый зуб…
Я слушал молодого и поднимался по Поясу Мюрту. Все быстрее и быстрее.
5
Мюрту свернул свой пояс кольцами и положил между небом и землей. Так он соединил небо и землю. Пояс – это путь для тех, кого Мюрту позовет к себе. Путь долгий и трудный – жизни не хватит, чтобы преодолеть его. Только божественный зов помогает одолеть все трудности Пути. Те, кого Мюрту зовет, редко потом возвращаются. Многие остаются служить ему там, высоко на небе.
Я поднимался по Поясу Мюрту. Все быстрее и быстрее. Будто я стал птицей или чирухой.
Когда я смотрел вниз, то видел огромных демонов. Они сражались между собой. Их огненные копья и трезубцы поражали врага и даже землю под ним. И тогда земля дрожала и горела, а враг кричал. Голос у демонов громкий и тяжелый, как Спящий Столб, под которым остановился караван. Но я поднялся так высоко, что ни Спящего, ни каравана уже не видел. И я не боялся демонов. Ни тех, которые сражались внизу, ни тех, кто взирал на них сверху. Демоны не замечали меня, такого маленького и быстрого. Тех, кто идет на зов Мюрту, они не видят. Он защищает своих слуг.
Я поднимался по Поясу Мюрту. Но я не слышал его зова Может, тот демон, с усами вместо рук, заколдовал меня? Или проклял?
Что сделает Мюрту с заколдованным или проклятым слугой, я не знал. Но я не боялся. Глупо бояться своего создателя. Все, что он сделает, я приму с радостью.
Когда я поднялся выше верхних демонов, Пояс закончился. Мюрту соединил небо и землю, но он не проложил прямого пути к себе. Каждый должен отыскать его сам. Тот, кто найдет, станет слугой Мюрту, кто не сможет – станет кормом для демонов или исчезнет в тумане. Демонов много и туман густой, но ищущий Путь к Мюрту найдет его. Так меня учила мать. А отец – быть незаметным, быстро убивать врагов и никогда не разговаривать с демонами.
Я увидел стену тумана. Густую и темную. Как дым от костра, когда в нем много травы и мало горючего камня. А еще у тумана не было запаха. И звуков тоже. Я шел так тихо, будто сам стал туманом. Но чем дальше я шел, тем светлее становилось вокруг. А потом туман исчез совсем. И осталось много света. Я увидел огромную светлую равнину, а посреди нее стояли колонны из светлого и темного камня.
Если Путь к Мюрту лежит мимо этих колонн, я пройду мимо них.
К колоннам я добрался быстро, будто ехал на поале. Пока я подходил, они изменялись: камень превращался то в птицу или зверя, то в морскую тварь, или же делался похожим на сильного мужа или красивую жену. Я не мог понять, демоны передо мной или слуги Мюрту. Самая ближняя колонна становилась то птицей, то женой, то кугаром. А потом стала сразу всем: и птицей, и женой, и кугаром – на теле жены осталась голова кугара и птичьи крылья.
Так я понял, что передо мной демон, и отвернулся. Но я так долго смотрел на него, что демон успел меня заметить.
– Эй, что ты здесь делаешь? – Голос у демона был очень громким.
Я ничего не ответил и быстро пошел дальше.
– Эй, я с тобой разговариваю!
Тень упала на меня. Я поднял голову.
Теперь у демона была птичья голова, тело жены и лапы кугара. Одну лапу он протянул ко мне. Один коготь на ней был больше и толще меня. Когда я понял, что демон хочет меня схватить, то у меня возникло желание убить его. В моей руке появился Пьющий Жизнь. Я показал ему Нож. Демон отдернул лапу и закричал:
– Эй, Метью, убери свою игрушку!
Еще один демон – змей с перьями на спине и вокруг глаз, повернулся ко мне. Он стал похож на мужа, только очень большого. Кожа у него была такой же темной, как у Читающей, только совсем безволосой. Демон быстро нагнулся и взял меня в ладонь. Я ударил его Пьющим Жизнь, а он засмеялся.
– Не напрягайся, малыш. Ты даже оцарапать меня не сможешь. Я ведь сам придумал эту штуку.
– Ты говоришь не истину! Это творение Мюрту!
Демон засмеялся еще громче:
– Так ты из сна Марты, малыш? Редкий гость и лакомый кусочек.
Демон облизнулся.
Я спрыгнул с его ладони, но он подхватил меня другой.
– Не бойся, малыш, я пошутил. Я не питаюсь такой мелюзгой.
В словах демона нет истины. Тот, кто верит демону, становится его слугой или едой. Слугой демона я не буду!
– Так что ты здесь делаешь, малыш? Да еще с трансформером-дезинтегратором?
Ни фига себе завернул! Мужик, а попроще название ты придумать не мог?
Демон потряс головой, прищурился. Глаза у него были не красными, а черными. Таких темных глаз я ни у кого еще не видел.
– Эй, малыш, да ты здесь не один. И как это тебя так угораздило?
Отвечать я не стал. Если тот демон, что прячется во мне, захочет, пускай сам отвечает, а я буду молчать.
– Ладно, малыш, некогда мне с тобой возиться. Возвращайся, откуда пришел. Не до тебя сейчас.
Демон подбросил меня на ладони и… дунул. Его дыхание подняло меня очень высоко. Я увидел всю долину и всех демонов, что опять притворялись колоннами. Перед каждым из них медленно вращался большой шар. Светлый и темный туман на шарах складывался в непонятные узоры.
… Земля… Чтоб я сдох– Земля! Ни фига себе! Так Бог все-таки есть?!
Я не понял, что сказал мой демон. Я быстро опускался к Спящему Столбу. Так быстро, что пролетел сквозь него.
Я увидел Ролуса и себя самого. Я лежал на подстилке и не шевелился, а молодой сидел возле меня и плакал. Не знаю, почему я видел это сверху и почему так быстро падал.
Скоро мне стало темно и жарко. А моя рука сделалась такой тяжелой, что я не смог поднять ее, чтобы почесать нос.
Я чихнул и открыл глаза. Ролус сидел рядом со мной и всхлипывал.
– Нип! Ты не умер?
– Нет. Дай мне воды.
Я не понял, чему молодой так обрадовался. И не успел спросить, почему он плакал.
Ролус так быстро поднес флягу к моему рту, что вода пролилась мне на грудь. Но я не стал ругать его – я пил!
Когда я поднимался по Поясу Мюрту, я не думал о воде. Когда я шел через туман и равнину, я тоже не хотел пить. А теперь, когда я вернулся под Спящий Столб, я пил и не мог напиться.
Ролус еще сбегал за водой и вторую флягу я тоже выпил.
Скоро вся эта вода выступила через мою кожу – вода была вонючей и липкой.
Мне захотелось помыться, и я приказал принести воды. Ведро воды. Идти сам к Чаше я не мог. Пока Ролус ходил к источнику, я смог сползти с подстилки. Раздевался я с помощью молодого, мылся тоже. Потом Ролус убежал стирать мою рубашку, а я лежал и думал: сколько же мне сезонов, что я такой слабый и вонючий.
…Блин, тут не возраст, а болезнь виновата. Из-за нее любой станет слабым и вонючим.
Далеко, возле самого входа, горел маленький костер. Снаружи было еще темно, но не так, когда ночь только начинается. Скоро придет утро, тогда костер станет больше, и возле него соберутся все попутчики. Они поедят, сядут на поалов и уедут от Спящего Столба. А я останусь – я даже подняться сам не могу. И не хочу этого делать, как и самостоятельно забираться на поала. Я лежу, а камни дрожат и качаются подо мной. Как молодая испуганная поалиха. Как земля, когда в нее били копья демонов. Я тоже дрожу – мне холодно под плащом, а другой рубашки у меня нет.
Я закрыл глаза и опять увидел огненные копья. И караван среди столбов, что дрожали и горели в колдовском огне.
– Нип, Нип, не умирай! У меня никого не осталось, только ты! Не умирай!..
Молодой опять сидел возле меня и плакал. А я не услышал, когда он подошел.
– Замолчи! Ты муж или позор своего отца?
– Нип, ты не умираешь?
– Нет. Я сплю.
– А ты истину говоришь?
Вот ведь глупышок. И плачет, и смеется сразу. Еще и обвиняет меня. Надо бы дать ему по шее, чтобы думал, что и кому говорит, но так не хочется вытаскивать руку из-под плаща. Я никак не могу согреться.
– Нип, караван скоро уйдет. А ты что будешь делать?
– Я останусь.
– Хочешь, я останусь с тобой? Ты только скажи – и я останусь!
Молодой вытер слезы своей качирой и ждал, что я отвечу. Он давно перестал закрывать лицо, когда был рядом со мной.
– А как же кайрыш?
– Нип, она же может выбрать Ситунано. Его ведь для этого и взяли, так?
– Да. Может.
– Тогда я останусь без тебя и без кайрыша.
Я не стал говорить, что скоро он все едино останется без меня. Когда я вспомню, куда мне надо идти, я не возьму молодого с собой. Он очень заметный. Даже в качире. Трудно прятаться, когда плащ снаружи обшит сабирами.
– Ролус, скажи Читающей, пусть подойдет ко мне.
– Когда?
– Как только услышит твои слова.
– А если она не захочет?
– Тогда скажи, что если она не услышит моих слов, то караван сожгут демоны.
– Зачем ты такое говоришь. Нип? Нельзя проклинать Читающую!
– Я не проклинаю. Я только хочу, чтобы она пришла. Иди быстрее, не сиди возле меня!
– Я иду, Нип, иду. А потом я вернусь.
Молодой ушел. Темнота не мешала ему ходить. А мне она не мешала смотреть. Я смотрел, как он идет к костру, и думал, что на все воля Мюрту. Если он пожелает, то Читающая придет ко мне, а не пожелает – и Ролус даже подойти к ней не сможет. Проснется купец или его охранник или еще что-то помешает молодому донести мои слова до проводника. И тогда караван уйдет под копья демонов.
Я закрыл глаза и начал говорить внутри себя. Так, как научила меня мать.
«Я знаю, Мюрту, ты слышишь меня. Ты создал все и всех, и твое дыхание во мне. На все твоя воля и я принимаю ее без жалоб и страха. Я живу, чтобы исполнить волю твою. Я умру, чтобы прийти на зов твой».
Мне стало легко и спокойно, когда я поговорил с Мюрту. Я лежал и ждал, какой знак он мне подаст.
– Нип, не молчи! Открой глаза, скажи, что ты живой!
– Я живой. – Глаза открывать не хотелось. Я сделал, что мог, осталось ждать и принять волю Мюрту. – Ты сказал ей?
– Да.
– Что она ответила?
– Ничего. Она…
«Пусть исполнится воля твоя, Мюрту!»
– …Она пошла за мной.
Я открыл глаза. Возле меня стояла Читающая. В плаще и качире. Стояла и молчала.
– Ролус, дай мне пить и вернись к костру.
– Нип, я не…
– Дай мне воды и уходи! Мои слова не для тебя!
– Я не хочу, чтобы меня сожгли демоны.
Молодой опять плакал. Его руки тряслись, и вода проливалась. Он больше разлил, чем я выпил.
– Нип, не прогоняй меня. Я боюсь.
– Иди, набери еще воды и… оставайся там, пока я не позову.
Молодой быстро закивал:
– Я наберу, Нип. Я буду ждать.
Этот глупышок опять улыбался. Когда он ушел, я сказал Читающей:
– Садись. Я не хочу громко говорить.
Она села рядом и наклонилась ко мне.
– Я расскажу тебе свой сон. Я видел битву демонов. Они бросались огненными копьями и трезубцами. Горы и земля горели под ними. Огненные копья протыкали небо и били в землю. А по земле шел караван. Это был наш караван.
Читающая пошевелилась, и я замолчал. Но она ничего не сказала. Качира мешала увидеть ее лицо. Тогда я опять заговорил:
– До этого сна мне снился другой. В том сне Беззубого убивали, но не я убивал его. Два раза я видел такой сон. Потом Беззубого убил демон. Поверь моему сну – я говорю истину.
Читающая молчала. Но не уходила.
– Если ты не веришь моим словам, то… – Я не стал говорить, что клянусь Именем своим – я не помнил его, – …спроси тогда у демонов. Я знаю, ты можешь сделать это. Спроси! Не ходи под огненные копья! Я не хочу, чтобы ты сгорела!
Я услышал дыхание Читающей. Она сидела неподвижно и чего-то ждала, но я сказал ей все, что мог. Мюрту пожелал, чтобы она услышала мои слова, теперь, если Мюрту пожелает, она поверит им.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83