Не трогай пацана и все будет в порядке. Понял?
– Да, нутер.
– Вот и ладушки. А теперь… Кто-нибудь еще есть хочет? Или только я весь из себя такой голодный?
– Я хочу, – не стала скромничать Марла.
– Тогда пойдем вниз.
– А сюда?..
– Не-э, Лапушка, сюда нельзя. Разбудим Зверя, он опять нас без жратвы оставит.
Марла улыбнулась. Не показывая зубов.
– Он еще полночи спать будет. До Санута.
– Все равно давай пройдемся, а?..
Умеет Марла быстро и тихо открывать засов. Мне еще учиться и учиться.
– Нутер, я могу с тобой поговорить? Без нее?
– Прямо сейчас?
– Да.
Нортор так не двинулся с места. Будто пол возле кровати клеем намазан. И лицо у Кранта было такое, словно он утопится в моей джакке, если я откажу.
Блин, и какой идиот говорил, что много слуг – это круто, легко и приятно?.. Его бы на мое место!
– Марла, иди. Я догоню. – А сам дверь закрыл. На засов. Тихо у меня не получилось. Зато быстро.
18
И почему это саблезубого тигра называют тигром? Белый он, без полос. И пушистый, как ангорский кот. И клыки у зверя не сабельные. С меч они длиной. Короткий.
С такой зверушкой Крант когда-то общался. И ее клык при себе носил.
А сегодня мне его попытался всучить.
Мол, я нутера должен оберегать, а получилось, что нутер меня спас. Да еще два раза. Должник я теперь нутера. На три жизни вперед.
Такую вот ерундень вбил себе в башку мой сберегатель.
Ну грохнул я двух тиу, что возле нас с Крантом крутились. Попались они мне под Нож. Так это Ножу спасибо, а не мне. Еще одного серокожего Марла с Меченым завалили. Как – не видел. Занят тогда был. Очень. Но на тело потом глянул, мельком. Будто «кисой» оно драное было. Той самой, мечезубой. И правая рука на фиг отрублена. Вместе с плечом.
Так что ж, Марлу с Меченым Кран тоже награждать станет? За отвагу типа.
Спросил у него.
Оказалось, не станет. Не за что.
Меченый вроде как слугой моим считается. Значит, умирать не должен без моего приказа. А Марла… ее вообще эта драка никаким боком не касалась. Могла сидеть себе спокойно и обедать, пока мы играли в свою маленькую войну. Теперь вот мне решать надо: принимать ее помощь или посчитать нежелательным вмешательством и жуть как оскорбиться. Компенсацию там потребовать или на дуэль вызвать.
Оригинальный, однако, подход к проблеме.
А спасибо сказать и в щечку поцеловать – за слабость посчитают или за оскорбление действием?
И с другим помощником как быть? Что сначала оставшихся тиу прикончил, а потом нас всех чуть на ремни не порезал. Тоже «благодарность перед строем» и «контрольный поцелуй в лобик»?..
А Крант встал передо мной на колено и зуб кошачий протягивает. Будто не для него все это говорилось. Будто себя, любимого, мне послушать захотелось, вот и сотрясаю воздух.
– Крант, для особо непонимающих повторяю: мне это и на фиг не нужно. Ты Белую Смерть завалил, тебе ее клык и носить.
– Откуда ты знаешь про Белую?! – С колена он не встал, но в клык вцепился, как в спасательный круг. Двумя руками.
– Приснилось мне, Крантушка. Знаешь, некоторые спят и сны видят. Интересные. Вот и со мной такое бывает. Иногда.
Смех смехом, но насчет сна я не шутил. Хотя не знаю, можно ли это назвать сном. Секунду все длилось, не больше. Только глянул на клык – Кранта увидел, что с большой ангорской кошкой сражается. Мечезубой. Среди снега и льда. Испытание ему такое назначили. И две пары бровей у Кранта. Не носил он тогда повязки. Ученику не полагается.
И сейчас не носит. Нечего стало Кранту под повязкой прятать.
– Приснилось? Так ты сновидец?!
Блин, ответ вопросом на вопрос считается наездом и наказывается по всей строгости…
– Знаешь, Крант. Ты, конечно, нормальный мужик, и поболтать с тобой интересно, но давай вспомним, что у тебя есть хозяин. Которого не только оберегать, но и слушаться надо.
Хотя бы иногда.
Но эту мысль мы скромно замолчим. Мы, Лёха Непревзойденноскромный. Язык можно вывихнуть, если выговаривать.
– Вспомнил? Тогда твой нутер тебя убедительно просит: подняться, убрать этот зуб туда, где ты его прятал, и сопроводить очень голодного хозяина вниз. Блин, я сегодня пропустил обед! Могу я теперь спокойно поужинать?!
Странно, но мой ор подействовал. Крант встал, надел цепь с клыком на шею, убрал под одежду. И все это медленно, неохотно, явно напоказ. Смотри, мол, чего ради тебя мне приходится терпеть.
– Кстати, Крант, ты есть хочешь? – Очень уж внимательный взгляд стал у нортора. – Что-то я не видел, когда ты ешь…
– Нутер хочет увидеть меня за кормлением? – И опять эта дракульская улыбка.
– Нет, пожалуй, не хочу. Но если ты голоден, то с этим надо чего-то делать.
– Меня учили справляться с голодом.
– Сидеть голодным и терпеть?
– Или находить замену привычному корму.
– Ага. А-а… никаких проблем у тебя не будет с этой заменой? Или у меня?
– Нет.
– Ну тогда пошли. Ранул нас наверно заждался. Да и Марла…
Интересно, что скажет Марла?..
19
Трудно удовлетворить обиженную женщину. Особенно если она зверем может стать. Большим, хищным и кусачим. Или говорит, что может.
– Зачем ты мне это сказала?
– Не спрятать ипшу под тонким покровом, – ответила. Вроде как поговоркой. Понять бы только, чего Лапушка сказала. И к чему.
– Так ты ипша?
– Нет. Я из Кугаров. – Замолчала, потерлась плечом об меня. – И я ошиблась, Пушистый. Я очень ошиблась, – в самое ухо шепнула, словно в чем неприличном призналась.
– В чем ошиблась?..
– Думала, он из наших. Только Закатных. Или из Песчаных. Они тоже с красной шерстью. Вот и попросила за него. Прости. До Перелома трудно определить истинного Зверя. Я не чарутти…
Этот разговор о Мальке мы завели… в постели. У Марлы в комнате. Первый раз я оказался у нее.
– Так ты тоже Тень?
– А Крант тебе не сказал?
– Нет.
– Тень.
– Или Мастер Теней?
– Откуда узнал?!
Трудно отвечать, когда на тебе лежит полтора центнера живого веса.
– А если от Кранта? – хриплю и пытаюсь вздохнуть.
– Он не знает.
– Тогда угадал, – брякнул, что первое в башку пришло, и попал в точку.
– Тебе многое удается, Пушистый, – сказала задумчиво и откинулась на спину.
А я тем временем вентилирую легкие. Все-таки без груза намного легче дышится.
Ситуация как в анекдоте: «…А ты была когда-нибудь с культуристом?» – «Ага. Ощущения такие, словно на тебя падает шкаф…»
– Удается? Еще бы! Я же ларт.
И меня опять вмяли в лежанку. А она у Марлы потверже моей будет.
– Никогда не повторяй этого. Ты – не он!
– Но Машка…
– Огненная? Она ошиблась. Запомни: ты –не он!
– Точно?
– Я знаю вкус этих тварей.
– Так ты поэтому меня кусала? Проверяла?
– Не только. – Марла фыркнула. Как кошка. И отпустила меня.
Видел я как-то общение влюбленных кошек…
– Тогда мне все с вами понятно, Мастер…
– Не называй меня так, Пушистый. Не надо.
Это не угроза. И не просьба. Предупреждение. Пока еще. Первое. И, скорее всего, последнее.
– Ладно, Лапушка, не буду. Или так тоже не называть?
– А такназывай.
Чем нормальный мужик занимается с бабой в постели? Спит? Тоже вариант. Я вот разговариваю. Все, чего мог, сделал, теперь вот отдыхаю. И ума-разума набираюсь.
Тяжело в деревне без пулемета, а в незнакомой местности – без знаний об этой местности.
«Туда нэ хады, там снэг в башка попадет… А туда хады – там баба сладкая живет…»
Вот и набираюсь этих самых знаний, где и как могу.
Как говорил незабвенный Пал Нилыч: «Живи и учись, чтоб делать глупости с умным выражением лица».
С глупостями – никаких проблем. С умным выражением?.. Ну я стараюсь.
– Лапушка, а чего это у Малька было?
– Где?
– Сначала на шее, потом в кулаке.
– Ты и на шее видел? – Марла удивлена и не скрывает этого.
– Видел. А не должен был?..
– Мало кто может видеть. Даже снятую гибору. Особенно такую.
– Какую?
– Сильный чарутти ее делал. На сильного Зверя. Мне бы сразу догадаться…
И Марла задумалась. Пришлось напомнить о себе. Любит Лапушка, когда ее гладят по спине.
– Ну увидел я эту ерундень. Ну и ладно. Все равно ведь не понял, зачем она.
– Чтоб Зверя удержать. Трудно это без гиборы.
– Ага. А на шее почему?
– Держать.
– А на руке? Тоже держать?
– Нет. На руке – хранить.
– Кого хранить? И от кого?
– Гибору хранить. Чтобы не потерять.
– Ну…
– Вот когда ты разрешишь Мальку подумать о детеныше, тогда он и наденет гибору ему.
– На шею?
– Да.
– А у тебя она тоже есть?
– Нет.
– Почему?
– Я не ипша. И не полукровка.
– А чего Крант болтал, мол, ипш больше нет?..
– Мало их осталось. Несмешанной крови.
– Почему?
– Говорят, норторы сильно охотились на них.
– Как на зверей? Из-за меха?
– Как на врагов. Очень опасных.
– И?..
– Многих убили. Но выжившие стали еще опаснее. Особенно для норторов.
– А зачем им это надо?..
– Кому?
– Ипшам, норторам.
– Говорят, древняя вражда между ними. И она древнее Мостов и Башен.
– Чего древнее?..
– Так говорят.
Ясненько, о мостах и башнях в другой раз.
– Лапушка, а…
– Пушистый, ты ко мне лежать пришел и говорить?
– Ну поговорить тоже можно.
– Говорить хватит.
– Почему?
– Надоело.
– Тогда встаем?
– Стоя мне тоже нравится, – мурлыкнула Марла, прогибая спину.
Неутомимая женщина!
20
«День прошел, как миг пустой…»
Кажется, так писал великий русский классик.
За первым днем прошел второй, третий, пятый, а я все еще живу у Ранула.
Утро после той разборки с тиу началось для меня с извинений. Сначала Малек извинялся, что не узнал в моем «восточном приятеле» Ловчего. Еще за то, что не выполнил весь мой приказ. ВЕСЬ! Ктои зачемвыяснил, а съесть моего обидчика не успел. Тот Ловчим начал становиться…
И какой только идиот отдает такие приказы?! Я?? Не помню что-то…
После Малька я общался с Ранулом. Тот тоже: «Прошу многоуважаемого простить…» и все такое. И не за себя просил, за сына сестры. Тот, мол, предал меня, не защитил.
Я так и не понял, с какой стати он защищать меня должен?.. И почему это все так мечтают стать моими должниками? В этой или следующей жизни. Других кандидатов нету? В чем тут прикол?
Говорить «уходи противный» Ранул мне не стал. А я не стал срываться с привычного места, где меня хорошо кормят. К чему спешить с отъездом, если никто не гонит? Да и некуда мне особо торопиться. Чего я здесь знаю, кроме ближайшего леска да любимого города Ранула? Где тут нужен врач с моим опытом и квалификацией? В этих краях вроде как не требуется. Вот и числюсь я пока в отпуске. Давно о таком мечтал. Чтоб забраться в глушь, где люди болеют только похмельем и насморком, где их вполне устраивает форма носа, ушей и количество ребер. И у себя, и у своей дражайшей половины. А если нет, то все решается без помощи пластического хирурга.
Я еще Ранула про Ловчего спросил. Так он, как тогда Малек, рот захлопнул и сделал вид, что никогда разговаривать не умел. Только и узнал я, что при каждом Храме Ловчий имеется. А чего он за зверь и с чем его едят, про то ни-ни. К следующему Храму сезон пути, не меньше. Может, поэтому Ранул меня в шею гнать не стал…
Я еще на один аукцион собирался, но послушал Марлу и передумал. Ничего интересного там не будет. По крайней мере, для меня.
Звери будут продаваться. Грузовые и легковые. В смысле верховые. Ну и вожаки, само собой. С белым пятном на ноге. Это пятно, говорят, удачу притягивает. Верный путь всему каравану указывает…
В такой вот маразм здесь верят. Но спорить с местными традициями… Слышал я о таких спорщиках. Пережила и пережевала их традиция. По мне, так пусть верят, в чего хотят. Хоть клыки своим поалам золотят, если надо. Мне все едино.
А еще каждому зверю тут проводник полагается. Так они вместе и продаются. Или нанимаются. Два в одном.
Ну мне транспорт для каравана не требовался, вот я вместо аукциона к реке сходил да по городу пошатался. На городок из российской глубинки он похож, которому не меньше полтыщи лет. Архитектура, дух старины, неторопливая жизнь… Никто никуда не торопится. Даже трамвай или троллейбус по улицам пустить не хотят. Допотопным автобусом обходятся, что помнит, наверное, еще времена мамонтов. Или на своих двоих топают.
А в этом мире вместо автобуса разве что поалов используют. Или шорнов. Если караван горными тропами пойдет. Особо продвинутые и ленивые горожане на носилках перемещаются. С двумя или четырьмя носильщиками. Все зависит от комплекции пассажира. Или величины его внутреннего «Я».
Встретил я тут одного такого: росту полтора метра в прыжке, комплекция – за ручкой швабры спрятаться сможет, а вот носилок ему мало показалось – в паланкине разъезжал. Да в таком, что улицу почти перекрыл. Прохожим стены приходилось обтирать.
Вот я и ляпнул насчет неправильной парковки. Просто так, к слову пришлось, а сам на другую улицу уже думал идти, а тот, что в паланкине, взял и обиделся. И паланкидера – как их здесь называют – на меня натравил. Перед носилками всегда здоровый такой мужик идет. С шестом. Погремушкой гремит и громогласно сообщает, какая важная персона за ним следует. А если персона инкогнито путешествует – «за закрытыми шторами», как говорится, – тогда молча колотушкой греметь полагается и шестом дорогу очищать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
– Да, нутер.
– Вот и ладушки. А теперь… Кто-нибудь еще есть хочет? Или только я весь из себя такой голодный?
– Я хочу, – не стала скромничать Марла.
– Тогда пойдем вниз.
– А сюда?..
– Не-э, Лапушка, сюда нельзя. Разбудим Зверя, он опять нас без жратвы оставит.
Марла улыбнулась. Не показывая зубов.
– Он еще полночи спать будет. До Санута.
– Все равно давай пройдемся, а?..
Умеет Марла быстро и тихо открывать засов. Мне еще учиться и учиться.
– Нутер, я могу с тобой поговорить? Без нее?
– Прямо сейчас?
– Да.
Нортор так не двинулся с места. Будто пол возле кровати клеем намазан. И лицо у Кранта было такое, словно он утопится в моей джакке, если я откажу.
Блин, и какой идиот говорил, что много слуг – это круто, легко и приятно?.. Его бы на мое место!
– Марла, иди. Я догоню. – А сам дверь закрыл. На засов. Тихо у меня не получилось. Зато быстро.
18
И почему это саблезубого тигра называют тигром? Белый он, без полос. И пушистый, как ангорский кот. И клыки у зверя не сабельные. С меч они длиной. Короткий.
С такой зверушкой Крант когда-то общался. И ее клык при себе носил.
А сегодня мне его попытался всучить.
Мол, я нутера должен оберегать, а получилось, что нутер меня спас. Да еще два раза. Должник я теперь нутера. На три жизни вперед.
Такую вот ерундень вбил себе в башку мой сберегатель.
Ну грохнул я двух тиу, что возле нас с Крантом крутились. Попались они мне под Нож. Так это Ножу спасибо, а не мне. Еще одного серокожего Марла с Меченым завалили. Как – не видел. Занят тогда был. Очень. Но на тело потом глянул, мельком. Будто «кисой» оно драное было. Той самой, мечезубой. И правая рука на фиг отрублена. Вместе с плечом.
Так что ж, Марлу с Меченым Кран тоже награждать станет? За отвагу типа.
Спросил у него.
Оказалось, не станет. Не за что.
Меченый вроде как слугой моим считается. Значит, умирать не должен без моего приказа. А Марла… ее вообще эта драка никаким боком не касалась. Могла сидеть себе спокойно и обедать, пока мы играли в свою маленькую войну. Теперь вот мне решать надо: принимать ее помощь или посчитать нежелательным вмешательством и жуть как оскорбиться. Компенсацию там потребовать или на дуэль вызвать.
Оригинальный, однако, подход к проблеме.
А спасибо сказать и в щечку поцеловать – за слабость посчитают или за оскорбление действием?
И с другим помощником как быть? Что сначала оставшихся тиу прикончил, а потом нас всех чуть на ремни не порезал. Тоже «благодарность перед строем» и «контрольный поцелуй в лобик»?..
А Крант встал передо мной на колено и зуб кошачий протягивает. Будто не для него все это говорилось. Будто себя, любимого, мне послушать захотелось, вот и сотрясаю воздух.
– Крант, для особо непонимающих повторяю: мне это и на фиг не нужно. Ты Белую Смерть завалил, тебе ее клык и носить.
– Откуда ты знаешь про Белую?! – С колена он не встал, но в клык вцепился, как в спасательный круг. Двумя руками.
– Приснилось мне, Крантушка. Знаешь, некоторые спят и сны видят. Интересные. Вот и со мной такое бывает. Иногда.
Смех смехом, но насчет сна я не шутил. Хотя не знаю, можно ли это назвать сном. Секунду все длилось, не больше. Только глянул на клык – Кранта увидел, что с большой ангорской кошкой сражается. Мечезубой. Среди снега и льда. Испытание ему такое назначили. И две пары бровей у Кранта. Не носил он тогда повязки. Ученику не полагается.
И сейчас не носит. Нечего стало Кранту под повязкой прятать.
– Приснилось? Так ты сновидец?!
Блин, ответ вопросом на вопрос считается наездом и наказывается по всей строгости…
– Знаешь, Крант. Ты, конечно, нормальный мужик, и поболтать с тобой интересно, но давай вспомним, что у тебя есть хозяин. Которого не только оберегать, но и слушаться надо.
Хотя бы иногда.
Но эту мысль мы скромно замолчим. Мы, Лёха Непревзойденноскромный. Язык можно вывихнуть, если выговаривать.
– Вспомнил? Тогда твой нутер тебя убедительно просит: подняться, убрать этот зуб туда, где ты его прятал, и сопроводить очень голодного хозяина вниз. Блин, я сегодня пропустил обед! Могу я теперь спокойно поужинать?!
Странно, но мой ор подействовал. Крант встал, надел цепь с клыком на шею, убрал под одежду. И все это медленно, неохотно, явно напоказ. Смотри, мол, чего ради тебя мне приходится терпеть.
– Кстати, Крант, ты есть хочешь? – Очень уж внимательный взгляд стал у нортора. – Что-то я не видел, когда ты ешь…
– Нутер хочет увидеть меня за кормлением? – И опять эта дракульская улыбка.
– Нет, пожалуй, не хочу. Но если ты голоден, то с этим надо чего-то делать.
– Меня учили справляться с голодом.
– Сидеть голодным и терпеть?
– Или находить замену привычному корму.
– Ага. А-а… никаких проблем у тебя не будет с этой заменой? Или у меня?
– Нет.
– Ну тогда пошли. Ранул нас наверно заждался. Да и Марла…
Интересно, что скажет Марла?..
19
Трудно удовлетворить обиженную женщину. Особенно если она зверем может стать. Большим, хищным и кусачим. Или говорит, что может.
– Зачем ты мне это сказала?
– Не спрятать ипшу под тонким покровом, – ответила. Вроде как поговоркой. Понять бы только, чего Лапушка сказала. И к чему.
– Так ты ипша?
– Нет. Я из Кугаров. – Замолчала, потерлась плечом об меня. – И я ошиблась, Пушистый. Я очень ошиблась, – в самое ухо шепнула, словно в чем неприличном призналась.
– В чем ошиблась?..
– Думала, он из наших. Только Закатных. Или из Песчаных. Они тоже с красной шерстью. Вот и попросила за него. Прости. До Перелома трудно определить истинного Зверя. Я не чарутти…
Этот разговор о Мальке мы завели… в постели. У Марлы в комнате. Первый раз я оказался у нее.
– Так ты тоже Тень?
– А Крант тебе не сказал?
– Нет.
– Тень.
– Или Мастер Теней?
– Откуда узнал?!
Трудно отвечать, когда на тебе лежит полтора центнера живого веса.
– А если от Кранта? – хриплю и пытаюсь вздохнуть.
– Он не знает.
– Тогда угадал, – брякнул, что первое в башку пришло, и попал в точку.
– Тебе многое удается, Пушистый, – сказала задумчиво и откинулась на спину.
А я тем временем вентилирую легкие. Все-таки без груза намного легче дышится.
Ситуация как в анекдоте: «…А ты была когда-нибудь с культуристом?» – «Ага. Ощущения такие, словно на тебя падает шкаф…»
– Удается? Еще бы! Я же ларт.
И меня опять вмяли в лежанку. А она у Марлы потверже моей будет.
– Никогда не повторяй этого. Ты – не он!
– Но Машка…
– Огненная? Она ошиблась. Запомни: ты –не он!
– Точно?
– Я знаю вкус этих тварей.
– Так ты поэтому меня кусала? Проверяла?
– Не только. – Марла фыркнула. Как кошка. И отпустила меня.
Видел я как-то общение влюбленных кошек…
– Тогда мне все с вами понятно, Мастер…
– Не называй меня так, Пушистый. Не надо.
Это не угроза. И не просьба. Предупреждение. Пока еще. Первое. И, скорее всего, последнее.
– Ладно, Лапушка, не буду. Или так тоже не называть?
– А такназывай.
Чем нормальный мужик занимается с бабой в постели? Спит? Тоже вариант. Я вот разговариваю. Все, чего мог, сделал, теперь вот отдыхаю. И ума-разума набираюсь.
Тяжело в деревне без пулемета, а в незнакомой местности – без знаний об этой местности.
«Туда нэ хады, там снэг в башка попадет… А туда хады – там баба сладкая живет…»
Вот и набираюсь этих самых знаний, где и как могу.
Как говорил незабвенный Пал Нилыч: «Живи и учись, чтоб делать глупости с умным выражением лица».
С глупостями – никаких проблем. С умным выражением?.. Ну я стараюсь.
– Лапушка, а чего это у Малька было?
– Где?
– Сначала на шее, потом в кулаке.
– Ты и на шее видел? – Марла удивлена и не скрывает этого.
– Видел. А не должен был?..
– Мало кто может видеть. Даже снятую гибору. Особенно такую.
– Какую?
– Сильный чарутти ее делал. На сильного Зверя. Мне бы сразу догадаться…
И Марла задумалась. Пришлось напомнить о себе. Любит Лапушка, когда ее гладят по спине.
– Ну увидел я эту ерундень. Ну и ладно. Все равно ведь не понял, зачем она.
– Чтоб Зверя удержать. Трудно это без гиборы.
– Ага. А на шее почему?
– Держать.
– А на руке? Тоже держать?
– Нет. На руке – хранить.
– Кого хранить? И от кого?
– Гибору хранить. Чтобы не потерять.
– Ну…
– Вот когда ты разрешишь Мальку подумать о детеныше, тогда он и наденет гибору ему.
– На шею?
– Да.
– А у тебя она тоже есть?
– Нет.
– Почему?
– Я не ипша. И не полукровка.
– А чего Крант болтал, мол, ипш больше нет?..
– Мало их осталось. Несмешанной крови.
– Почему?
– Говорят, норторы сильно охотились на них.
– Как на зверей? Из-за меха?
– Как на врагов. Очень опасных.
– И?..
– Многих убили. Но выжившие стали еще опаснее. Особенно для норторов.
– А зачем им это надо?..
– Кому?
– Ипшам, норторам.
– Говорят, древняя вражда между ними. И она древнее Мостов и Башен.
– Чего древнее?..
– Так говорят.
Ясненько, о мостах и башнях в другой раз.
– Лапушка, а…
– Пушистый, ты ко мне лежать пришел и говорить?
– Ну поговорить тоже можно.
– Говорить хватит.
– Почему?
– Надоело.
– Тогда встаем?
– Стоя мне тоже нравится, – мурлыкнула Марла, прогибая спину.
Неутомимая женщина!
20
«День прошел, как миг пустой…»
Кажется, так писал великий русский классик.
За первым днем прошел второй, третий, пятый, а я все еще живу у Ранула.
Утро после той разборки с тиу началось для меня с извинений. Сначала Малек извинялся, что не узнал в моем «восточном приятеле» Ловчего. Еще за то, что не выполнил весь мой приказ. ВЕСЬ! Ктои зачемвыяснил, а съесть моего обидчика не успел. Тот Ловчим начал становиться…
И какой только идиот отдает такие приказы?! Я?? Не помню что-то…
После Малька я общался с Ранулом. Тот тоже: «Прошу многоуважаемого простить…» и все такое. И не за себя просил, за сына сестры. Тот, мол, предал меня, не защитил.
Я так и не понял, с какой стати он защищать меня должен?.. И почему это все так мечтают стать моими должниками? В этой или следующей жизни. Других кандидатов нету? В чем тут прикол?
Говорить «уходи противный» Ранул мне не стал. А я не стал срываться с привычного места, где меня хорошо кормят. К чему спешить с отъездом, если никто не гонит? Да и некуда мне особо торопиться. Чего я здесь знаю, кроме ближайшего леска да любимого города Ранула? Где тут нужен врач с моим опытом и квалификацией? В этих краях вроде как не требуется. Вот и числюсь я пока в отпуске. Давно о таком мечтал. Чтоб забраться в глушь, где люди болеют только похмельем и насморком, где их вполне устраивает форма носа, ушей и количество ребер. И у себя, и у своей дражайшей половины. А если нет, то все решается без помощи пластического хирурга.
Я еще Ранула про Ловчего спросил. Так он, как тогда Малек, рот захлопнул и сделал вид, что никогда разговаривать не умел. Только и узнал я, что при каждом Храме Ловчий имеется. А чего он за зверь и с чем его едят, про то ни-ни. К следующему Храму сезон пути, не меньше. Может, поэтому Ранул меня в шею гнать не стал…
Я еще на один аукцион собирался, но послушал Марлу и передумал. Ничего интересного там не будет. По крайней мере, для меня.
Звери будут продаваться. Грузовые и легковые. В смысле верховые. Ну и вожаки, само собой. С белым пятном на ноге. Это пятно, говорят, удачу притягивает. Верный путь всему каравану указывает…
В такой вот маразм здесь верят. Но спорить с местными традициями… Слышал я о таких спорщиках. Пережила и пережевала их традиция. По мне, так пусть верят, в чего хотят. Хоть клыки своим поалам золотят, если надо. Мне все едино.
А еще каждому зверю тут проводник полагается. Так они вместе и продаются. Или нанимаются. Два в одном.
Ну мне транспорт для каравана не требовался, вот я вместо аукциона к реке сходил да по городу пошатался. На городок из российской глубинки он похож, которому не меньше полтыщи лет. Архитектура, дух старины, неторопливая жизнь… Никто никуда не торопится. Даже трамвай или троллейбус по улицам пустить не хотят. Допотопным автобусом обходятся, что помнит, наверное, еще времена мамонтов. Или на своих двоих топают.
А в этом мире вместо автобуса разве что поалов используют. Или шорнов. Если караван горными тропами пойдет. Особо продвинутые и ленивые горожане на носилках перемещаются. С двумя или четырьмя носильщиками. Все зависит от комплекции пассажира. Или величины его внутреннего «Я».
Встретил я тут одного такого: росту полтора метра в прыжке, комплекция – за ручкой швабры спрятаться сможет, а вот носилок ему мало показалось – в паланкине разъезжал. Да в таком, что улицу почти перекрыл. Прохожим стены приходилось обтирать.
Вот я и ляпнул насчет неправильной парковки. Просто так, к слову пришлось, а сам на другую улицу уже думал идти, а тот, что в паланкине, взял и обиделся. И паланкидера – как их здесь называют – на меня натравил. Перед носилками всегда здоровый такой мужик идет. С шестом. Погремушкой гремит и громогласно сообщает, какая важная персона за ним следует. А если персона инкогнито путешествует – «за закрытыми шторами», как говорится, – тогда молча колотушкой греметь полагается и шестом дорогу очищать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83