Беда, что низший чин умен
И одарен, к несчастью.
Тревожит нас и ночь и день
Такая ахинея,
Коль чина высшая ступень
Не делает умнее.
Чтоб людям легче было жить,
Начальству -- легче править,
Старанье надо приложить --
Мозги по чину вправить.
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Страшны не нападки, говорит Болтун. Травля равносильна официальному
признанию. Страшно нарочитое безразличие к твоему делу и к твоей продукции.
И чем значительнее твое дело и результаты его, тем значительнее это
безразличие. Заметь, я говорю не о равнодушии и отсутствии интереса. А об
активном безразличии. Это нечто позитивное. Это специфическое явление
ибанского образа жизни. Безразличие это может быть отчетливым или неясным,
ярко выраженным или расплывчатым, демонстративным или само собой
разумеющимся. Его даже можно измерять по степени. Степень безразличия!
Каково? Сталкивался ли ты с подобной категорией там, на Западе? А в
применении к прошлому? Это нечто новое. Это -- определенная форма поведения
лиц, представляющих данное общество в отношении к данному индивиду, в
отношении этого индивида. Например, ты выставил свою работу. И Вонючка
выставил. Ты выставил выдающееся нечто. Вонючка -- чепуху серенькую. В
отчете о выставке о вас могут написать как о явлениях однопорядковых -- одна
степень безразличия к тебе. Могут о нем сказать больше и лучше -- другая,
более высокая степень. Могут о тебе умолчать -- еще более высокая степень.
Могут даже тебя похвалить, и его похвалить, даже тебя чуть-чуть побольше. И
все-таки это будет определенная степень безразличия. Причем, всем известно,
что твоя вещь на сто порядков выше. И никто не будет протестовать против
таких отчетов. Если тебя похвалят, будут даже недовольны. И все тут едины в
одном: сделать вид, будто твое произведение не является выдающимся. Они даже
готовы возвеличить ничтожество, чтобы проявить безразличие к тебе в такой
форме. Суть дела -- исказить оценки, переориентировать внимание на пустяки,
на незначительное. И это касается не только творческой деятельности. Это
касается всех важных сторон нашей жизни. Ты смотрел сегодняшнюю Газету? Там
опубликован для всенародного обсуждения своеобразный морально-правовой
кодекс. Он преподносится как вершина развития морали и права. К тому же --
синтезирующая вершина, положившая конец вековому их разрыву. В кодексе
дается перечень возможных проступков. Говорится, что они редкое исключение.
И чтобы их не было совсем, предлагается система наказания за них. Например,
не уступил место старухе в транспорте -- штраф. Второй раз не уступил --
десять суток принудительных работ. Кто-то чихнул, и ты не сказал, будь
здоров, -- штраф. Наступил на ногу и не извинился -- штраф. Не заступился за
оскорбляемого -- две недели карцера. И так далее в таком духе. Почитай.
Документ любопытный. Самые существенные стороны деятельности людей не имеют
никакого правового обеспечения, а для пустяков -- детально разработанный
кодекс. И эту муть разрабатывали в ЖОПе десять лет! Но они к тому же еще
жуткие кретины вот в каком плане. Сам факт публикации такого документа
свидетельствует о том, что реальная картина бытового поведения людей весьма
далека от идеала. И не желая затрагивать порождающую ее суть, хотят спасти
положение за счет пустяков. А так как нет никакой силы, которая хотя бы
намекнула на реальные пропорции, то все эти пустяки и пустяковая сторона
жизни воспринимаются всерьез. Посмотреть со стороны -- кошмар. Но смотрящих
со стороны нет. А если они появляются, их ликвидируют. Этим же методом.
ОЧЕРЕДЬ
За чем стоим, спросила Девица у Балды рано утром. Спросила просто так,
не преследуя никаких далеко идущих целей. От скуки. И для самоутверждения.
Наивный вопрос, сказал Балда. Настолько наивный, что я даже затрудняюсь
ответить сейчас. Отложим до вечера. Вот мой телефон. Вот мой адрес.
Заходите. Поболтаем об очередях. Это так интересно.
Очередь есть фикция бытия, осуществляемая в полном соответствии с
законами реального бытия, но с теми же последствиями, а именно -- без каких
бы то ни было результатов, сказал забулдыга Хмырь в интервью спекулянтке из
промтоварного магазина. Хмырь в это время полулежал на пустых ящиках около
Продуктового Ларька, в районе которого он промышлял пищу как для плоти, так
и для духа, и выцарапывал какие-то непристойные слова на двери Ларька,
навечно запертой могучим амбарным замком. Спекулянтка во всю кокетничала с
Хмырем, задирая юбку так, чтобы тот увидел не только невероятно толстые
ляжки, сводившие с ума ибанскую интеллигенцию, которая открыто
придерживалась моды на тощих костлявых баб, но и новую заграничную
комбинацию с колокольчиками и порнографическими картинками. Тем самым она
сразу убивала двух зайцев. Во-первых, соблазняла Хмыря. Хотя тот давно ей не
нравился, она мечтала отбить его у Сожительницы, чего бы это ни стоило. Цель
оправдывает средства, говорила она Участковому, обещавшему за флакон
парижских духов скомпрометировать Сожительницу или хотя бы засадить на
пятнадцать суток за хулиганство. А за это время -- ... Во-вторых,
Спекулянтка была уверена в том, что Хмырь растреплет Сожительнице о
комбинашке, и та наверняка попросит достать ей такую же. Женщина всегда
остается женщиной. Даже при социзме. Тем более такая старая швабра.
Хмырь пощупал комбинацию с видом знатока, похлопал Спекулянтку по
жирным ляжкам, но никакой заинтересованности не проявил. Очередь, сказал он,
есть нормальное бытие, пересаженное в черепушку шизофреника и изуродованное
в ней. Дурак, сказала Спекулянтка, а еще грамотный. Очередь есть базис, на
котором разыгрывают свои социальные спектакли спекулянты, жулики, паразиты,
вожди, лауреаты, заслуженные деятели и прочая сволота. Я-то уж это дело знаю
досконально. Я же их всех как облупленных знаю. Ты спроси, откуда у этой
стервы норковая шубка? А брючки-дрючки? А трусики с окошечком на подходящий
случай? А столовый гарнитурчик? То-то!... А откуда тебе известно, что на ней
трусики с окошечком, спросил несколько оживившийся Хмырь. Это что-то новое!
По роже вижу, сказала Спекулянтка. Психология!...
Очередь -- это полуструктура, сказал Крыс так, чтобы его слышали все,
находившиеся на проспектах Хозяина и Победителей ибанцы. Он давно истекал
слюной из-за Спекулянтки и хотел произвести на нее впечатление. Я, продолжал
он, не обращая внимания на то, что на него никто не обращает внимания, в
своем курсе лекций в Высшей Профилактической Школе (ВПШ) исхожу именно из
такого понимания...
Интересно, сказал Балда, поздно вечером, разглядывая трусики с
окошечком. А это зачем? Не знаю, сказала Девица. Сейчас это так модно. Мне
достала одна знакомая. Ого, сказал Балда, когда услыхал цену. А знаешь,
какая мода будет в Париже в будущем году? Ходить совсем без трусов. Но это
будет стоить сумасшедших денег. Нам это не по карману. Но ты мне нравишься,
и я тебе обязательно это подарю.
Очередь есть наивысшая форма социальной общности индивидов, в которой
не на словах, а на деле реализуется абсолютное социальное равенство
индивидов, сказал Заибан в речи, написанной для него дружным коллективом ЖОП
к столетнему юбилею Ларька.
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Ты сам знаешь, говорит Мазила, сколько валюты дают ибанским туристам,
едущим за границу. Гроши. И, естественно, они стараются потратить ее
наиболее разумно -- на барахлишко. Что поделаешь! Ты сам говоришь, что все
магазины завалены обувью, а ботинки купить -- немыслимое дело. Так что их
понять можно. Так в Эн около музея искусств есть туалет. А чтобы попасть в
него, надо монету платить. Жалко. Так наши туристы ходили мочиться за статую
Аполлона, стоявшую неподалеку. И представь себе, статуя размокла и
развалилась. Выяснилось, что она не подлинник, а подделка более позднего
времени. Таким путем ибанцы внесли ценный вклад в мировую культуру. Смешно?
Ничего! Мы, ибанцы, еще скажем свое слово в развитии мировой цивилизации.
Странно, может быть, но я посмотрел на нас со стороны, оттуда, и увидел, что
прогресс цивилизации проходит через Ибанск. От этого никуда не уйдешь!
Ибанск, говорит Болтун, есть тупиковая цивилизация. Как муравейник. Но
и в муравейнике есть какой-то прогресс, говорит Мазила. Мы его только не
замечаем. Что это за прогресс, который не заметен, говорит Болтун. Прогресс
имеет смысл лишь тогда, когда он заметен самим его участникам. А если даже у
муравьев есть прогресс, замечают ли его сами муравьи? Ты же сам говорил, что
на все нужно время, говорит Мазила. Пройдут десятилетия... столетия...
тысячелетия, в конце концов, и в Ибанске произойдет скачок. Пусть, говорит
Болтун, ты прав. Но нам-то что до этого? Какое влияние на ход нашей
экономики оказывает тот факт, что через миллион лет средняя температура в
Ибанске понизится на пять градусов? Думаешь, завтра начнут делать утепленную
одежду и дома? Но на чем базируется твоя уверенность в том, что мы тупиковая
цивилизация, говорит Мазила. Личные наблюдения нескольких человек в течение
короткого времени, и только? А другого не бывает, говорит Болтун. Ждать,
когда накопится опыт наблюдений миллиардов людей в течение жизни тысяч
поколений? К тому же это не прибавит ни крупицы к тому, что может заметить
один неглупый человек, думающий в этом направлении. Тут речь идет не о
переустройстве, а о понимании. А понимание есть всегда дело одного и
начинается с одного. Мы на эту тему говорили с тобой много раз. Тут не
просто наблюдение фактов нашей жизни. Тут анализ всей системы жизни. Теория,
построенная но правилам науки и подтвержденная огромным числом фактов. Ты
сам в свое время не раз удивлялся, почему так ужасающе точно сбываются
прогнозы Шизофреника. А теперь вдруг все забыто... Но деятельность таких
людей, говорит Мазила, как Правдец, Двурушник, Певец, твой Крикун. Кого ты
еще называл? Учитель... Я... Меня можно причислить к этой категории?... Она
бесперспективна, говорит Болтун. Слишком вязкая социальная среда. Их
деятельность имеет тот же эффект, что бросание горошин в океан мазута. А
накопление таких индивидов приводит лишь к образованию сред, живущих по
законам целого, т.е. новых лужиц мазута. Как можно жить с такими
настроениями, говорит Мазила. Надо же что-то делать! Мы и делаем, говорит
Болтун. Ты лепишь Заибана. А я... Я оправдываю твои действия. Мы вместе
замазываем щелочки в возможном выходе из тупика. В этом и состоит
обязанность муравья-Мазилы и муравья-Болтуна в этом прекрасном,
благоустроенном, мудром и т.п. Муравейнике. А полеты в Космос, спросил
Мазила. Они выполняют ту же роль. Когда муравьи перетаскивают муравейник на
новое место, они точно воспроизводят свою прежнюю социальную структуру. Не
могу в это поверить, говорит Мазила. Выход где-то есть! Должен быть! Нет,
говорит Болтун. Но почему, почему, говорит Мазила. Не хочу повторяться,
говорит Болтун. Если хочешь -- скажу в двух словах. Потому, что Ибанск и
есть выход из всех затруднений прошлой истории человечества. Результат
поисков выхода, во всяком случае.
ПРАЗДНИК
На вечер по поводу освобождения Хмыря пришел Балда с Девицей,
Участковый со Спекулянткой, Лапоть с Учителем. Говорили, пили, ели. В
заключенье песни пели. Потом попросили Учителя, чтобы он спел что-нибудь про
войну.
Я гитару беру. Задеваю струну.
Спеть? Хотите? Спою -- не скучайте.
А про что же вам спеть? Скажут, спой про войну.
Про войну?! Хорошо. Получайте.
Помню, словно вчера. Хочешь нет, хочешь верь.
Нас бабенки к себе заманили.
И какой-то бурдой... тьфу... мутит и теперь...
Одного на тот свет упоили.
Как-то раз со стрелком до того надрались,
Что проспаться к утру не успели.
До машины ползком на бровях добрались.
На задание... в тыл!... улетели.
А однажды из БЭ полетели мы в ЦЫ.
Парашют мой ребята пропили.
Чтобы я не заметил, чехол, стервецы,
Грязным вшивым тряпьем понабили.
Ты ж хотел про войну! Ты ж в сражениях был!
Ты ж врагов убивал! Сам сбивался!
Убивал? Сам горел? Я про это забыл.
Да и помнить, друзья, не старался.
А очередь все растет, сказала Спекулянтка. Чем только все это кончится?
А ничем, сказал Участковый. Вот пойду, свистну, и все разойдутся. Вряд ли,
сказал Балда. Тут затевается что-то серьезное. Я пойду с тобой, сказала
Девица Учителю. Почему, спросил Учитель. Болтун молод, я стар. Ты тоже
когда-то был молод, сказала Девица.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63