Этот барьер не мог продержаться двадцать дней.
- Я не вижу, чтобы это слишком меняло положение вещей, - сказала
Мариэль. - Конечно, центральная проблема остаётся. Облмдает ли паразит
независимым сознанием? Активен ли он в групповом сознании или
пассивен? Являются ли люди контрнолируемыми... управляемыми...
манипулируемыми... или нет?
- Это может быть и остаётся центральным вопросом, - задумчиво
сказал Конрад. - Но всё может оказаться теперь более трудным. Я имею в
виду не более трудно нам ответить, поскольку в любом случае у нас
теперь несколько больше шансов найти ответ, но более трудно задать
вопрос. Он может в значительной мере утратить свой смысл. Пока мы
думали об отдельных человеческих разумах, похожих на наш собственый,
было достаточно просто представить себе состояние свободы и состояние
подчинённости внешней силе или управляющему сознанию. Мы воспринимали
ситуацию применительно к себе - используя свой образ существования в
качестве отправной точки.
- Теперь эта отправная точка больше не подходит. Мы говорим
теперь о едином колективном сознании... о Самом с большой буквы, со
всем, что за этим следует. Если мы говорим теперь: "является ли
человеческий элемент коллектива доминирующим или подчинённым?" мы
пытаемся сделать выбор из двух состояний, которые являются, на сколько
мы можем судить, почти немыслимыми. Вопрос переносится {полностью} на
почву домыслов. Как мы можем осмысленно обсуждать это?
- Да ладно вам, - сказала Карен. - Всё это высокие слова. Не
стоит заниматься философским пустословием. Вопрос был и остаётся
достаточно простым для того, чтобы его можно было задать, даже, если
на него не так-то просто ответить. Находятся люди под контролем или
нет?
- Нет, Карен, - сказал я терпеливо. - Конрад прав. - Было
достаточно просто сказать "находятся ли люди под контролем?", когда мы
думали, что знаем, кого имеем в виду, говоря "люди"... что это
совокупность индивидуальностей, множественное число "личности". Но
теперь мы больше этого не знаем. "Люди" теперь не множественое число,
а единственное. Сам это не просто надуманная метафора... это нечто
реальное. Теперь мы {знаем}, что личности в городе подчинены - что над
ними доминирует сознание, которое не является их индивидуальным
сознанием. Но мы не знаем и не можем знать какого рода это сознание
или на сколько полон его контроль. Мы не знаем, есть ли какая-либо
разница между своего рода разумом роя, которым они обладают, и
отношениями типа рабы-господин, которые мы предполагаем. Является ли
одно тем же, что и другое? Действительно ли одно является таким же
злом, или таким же благом и преимуществом, как второе? То, на что
Конрад пытается обратить наше внимание, это что наше {суждение} о
ситуации больше не является трезвым, поскольку мы больше не обладаем
точкой отсчёта для него. О личном рабстве или свободе мы можем
осмысленно сказать "это плохо" или "это хорошо", поскольку мы обладаем
своим собсвенным состоянием и опытом в качестве стандарта для
сравнения. Здесь же мы лишены этого.
- То что вы говорите, по существу, заключается в том, - сказала
Карен, - что больше не важно, управляет ли паразит. Даже, если и нет,
эти люди всё равно остаются рабами... марионетками, пляшущими на своих
тоненьких чёрных ниточках.
- Это метафора, диктуемая эмоциями, - сказал я. - Но верно, то,
что мы говорим, означает примерно это.
- Тогда наша ситуация без сомнения проясняется, - сказала она. -
Нам больше не нужно беспокоиться о том, обладает ли паразит
собственным сознанием. Это не важно. Мы в любом случае собираемся его
уничтожить.
- Нет, - сказал я. - Как раз наоборот. Мы больше не способны
вынести суждение об этой ситуации. Мы {не можем} решить уничтожить эту
штуку... даже, если бы могли.
- Погодите, - сказал Натан. - Не затевайте диспута вокруг пока
ещё спорного вопроса. Давайте попытаемся продумать немного дальше. Как
мне это представляется, Алекс, люди в городе пытались обвести нас
вокруг пальца. Их целью было убедить нас, что было бы совершенно
безопасно одному или более из нас подвергнуться заражением паразитом,
поскольку процесс был бы обратимым. Затем они намеревались подключить
добровольца к Самому, после чего он или она стали бы обладающим
значительными возможностями агентом города. Конечной целью было бы
захватить корабль и захватить {всех нас} в сеть Самого.
- Да, - неохотно согласился я. - Думаю, именно в этом состоял их
план.
- И мы должны помнить, что эта штука не пустила здесь корни во
всех одновременно. Она разрасталась. Как можно себе представить, что в
колонии, полной личностей преисполненных духом первороходцев, каждый
решает, что он предпочитает стать частью коллективного разума и
безропотно подвергается заражению паразитом? Как ты себе
представляешь, что Сам подчиняет себе целую колонию, Алекс? У них не
было пластиковых костюмов или прочной стальной оболочки... Это было бы
просто. Но остаётся важный вопрос, воозвал ли Сам к добровольцам, или
же он подчинил себе всех, независимо от их личного выбора. Как ты
думаешь?
- Думаю, что был {coup d'etat} [Государственный переворот (фр.)
(Прим. перев.)], - сказал я. - Сам руководствуется своими собственными
интересами. Он не поощряет раскольников.
- Мне это видится также, - сказал он. - А теперь вывод из всего
этого - как ты, конечно, должен понимать - Сам, очевидно, не чувствует
сомнений, когда ему приходиться выносить приговор. Его не заботит
нравственно ли это, логично ли принимать решения без учёта личного
состояния сознания - он просто пожирает несогласных. Ты говоришь, что
мы не можем вынести суждение по этому вопросу, поскольку не понимаем,
что здесь произошло. Но я заверяю тебя, что мы {должны} быть готовы
принять решение, потому что не принять никакого решения - это значит
просто подчиниться тому решению, которое примет Сам.
- Может, это не имеет значения здесь сейчас. {Мы} можем
отправиться домой и оставить всё, как есть. Но не всегда это будет
один город... и, быть может, даже, один мир. Через несколько сотен лет
Сам сможет построить свои собственные космические корабли. Он сможет
основывать свои собственные колонии. Он сможет послать "Миссию Дедала"
на Землю, чтобы предлложить помощь нам. И ты знаешь, Алекс, что это
будет за помощь. Вовлечение в Самого.
- Больше это не нейтральная почва, Алекс. Ты должен видеть это. В
свете того, что ты рассказал нам, мы должны действовать. У нас очень
простой выбор... или мы пытаемся уничтожить эту штуку здесь и сейчас,
или мы докладываем и предоставляем действовать Питерсанту. В конечном
счёте это приведёт к тому же результату. Ты знаешь, так же хорошо, как
и я, что ОН не рискуют. Они не ограничатся уничтожением паразита в
городе. Они уничтожат весь этот мир. Они стерилизуют его полностью. По
сути, они, вероятно, сделают это в любом случаеесли только мы не
сможем привести весские доказательства, что опасность отвращена.
Несколько секунд я просто не мог говорить. Во рту ощущался
противный вкус.
- Думаю, ты ошибаешься, - между тем сказал Конрад. - Они не
прикажут уничтожить целый мир. Располагая подобными фактами.
Поднимется вопль. В ОН имеются люди, которые окажутся не готовыми
признать, что это представляло какую-либо угрозу. Нашлись бы люди,
которые посчитали бы идею Самого весьма привлекательной. Земля теперь
является истощившимся миром... Поиски новых возможностей достигли
отчаянного накала. Они не смогли бы удержать это в секрете... это
просочилось бы наружу. Комитеты ОН слишком велики и слишком
разнородны, чтобы поддерживать секретность. Бомбардировка этой
населённой системы, вплоть до полного уничтожения, никогда не была бы
приемлемой для мира в целом.
- Это будет зависеть, - спокойно сказал Натан, - от того, как
ситуация будет подана людям. Если угроза будет обрисована нужными
средствами... Всё зависит от службы по связям с общественностью.
- Ты безумец! - сказал я. - Ты {хочешь}, чтобы это произошло.
- Нет, - ответил я. - Нет, не хочу. Я всего лишь указываю на то,
что это - одна из альтернатив. Возможно, как говорит Конрад, это и не
обязательно. Но это возможная альтернатива, правдоподобная, и, как мне
кажется, весьма вероятная.
- Альтернатива чему? - Спросила Карен.
- Альтернатива принятию нашего собственного решения, конечно.
Именно об этом я и говорю. Я говорю, что {мы} должны решить потому,
что если не мы, то решит кто-нибудь другой. А мы находимся в
положении, когда от нас многое зависит. Именно мы можем вынести
наиболее точное суждение. Мы находимся здесь, имеем дело с
реальностью. ОН находятся дома, имея дело с вероятностями. Что я
предлагаю: мы должны вынести суждение и привезти домой с тем, чтобы
отстоять его. Если мы предложим ОН обоснованное решение, к которому
пришли, мы сможем добиться, чтобы это решение было претворено в жизнь.
Я хочу уничтожить паразита, если это возможно, не уничтожая всех лидей
или целый мир. Конрад уже указал, как это может быть сделано - найти
группу генов, которая остановит заражение паразитом новых хозяев.
Защитить от инфекции новое поколение. Тогда Сам медленно умрёт вместе
с нынешним поколением.
Ещё пока он говорил, я понял, что это безнадёжно. Это просто не
сработает. Конечно, мы могли создать искуственный хромосомный сегмент,
который буджет переносить вирус, чтобы распространить его среди
населения города. Конечно, это обеспечит новорожденных иммунитетом к
инфекции. Но как долго? Сообщество паразита обладало несчётными
биллионами отдельных клеток, каждая из которых была по-своему
самостоятельной, со временем регенерации, измеряемым часами. Какая
скорость мутации потребовалась бы ему, чтобы найти путь в обход
иммунитета? Натан не имел ни малейшего представления о скорости, с
которой паразит мог бы эволюционировать, встретившись с напалдением на
него. Для этого не потребовалось бы сознание... только время.
Но я не собирался говорить ему это. Ни в коем случае. Я только
надеялся, что Конрад и Линда будут держать свои рты закрытыми.
- Ты говоришь, что мы должны вынести суждение, - сказал я. - Ты
говоришь, что если напряжём свои мозги, то можем привезти домой
полностью готовое решение и сможем отстоять его вплоть до претворения
в жизнь. Всё, что нам нужно сделать, это зарядить наши пушки, верно?
- Если принять решение здесь и настаивать на нём, - согласился
он, - у нас есть все шансы отстоять его дома. Это со всех точек зрения
лучше, чем если оставить проблему им. Это лучше, учитывая настоящую
ситуацию... и это также даёт нам слабый шанс выполнить задачу своей
миссии. Мы должны показать, что способны справиться со {всеми}
проблемами, с которым люди скорее всего могут встретиться среди
звёздных миров. До тех пор, пока мы поддерживаем это впечатление
полной компетентности, до тех пор у нас отаётся шанс на возобновление
проекта колонизации... а это именно то, зачем нас полылали.
- Тогда давай не будем отбрасывать и третью возможность, - сказал
я, игнорируя вторую часть его заявления, которая искуссно адресовалась
моим симпатиям. - Предположим, что мы приняли решение здесь, и решили,
что город должен быть оставлен в покое, и что людям нужно позволить
продолжать их маленький эксперимент. Предположим, мы привезли {это}
решение домой и зубами и ногтями сражаемся, чтобы его защитить. Смогли
бы мы претворить {это}? Ты сам сказал, что в основном зависит от
службы по связям с общественностью... что это всего лишь вопрос выбора
правильных слов, вызывающих нужный эмоциональный отклик. Предположим,
что ты съел собаку в деле убеждения... смог бы великий Натан Патрик
продать эту идею суетным, растерянным комитетам ОН?
Он несколько секунд постукивал пальцами по крышке стола. Никто
другой не прыгунул в ловушку. Мы находились на ринге, и все понимали,
что дело не дошло до борьбы без правил. Пока не дошло.
- Возможно, и смог бы, - сказал он наконец, - если бы у меня были
какие-нибудь средства для использования. Но сперва тебе пришлось бы
убедить меня. Я думаю, что эта штука несёт в себе угрозу. И хочу
видеть, что она остановлена. Я предпочёл бы сделать это своим
способом, чем с помощью большой бомбы. Но в настоящее время я
предпочитаю большую бомбу тому риску, на который ты хочешь пойти,
располагая основаниями, имеющимися у тебя. У тебя преобладают чувства,
Алекс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27