Предотвратить возможность, что последователи узнают о его экспериментах над детьми. В «Буффало». Код – это Шон. И они хотят, чтобы я взломал его.
– Ты обладаешь удивительным даром. Твои навыки интерпретации в качестве критика. Твой аналитически-гуманистический подход к текстам.
– Таким как дневник? – спросил Дэниел.
Рука Клиндера, держащая дымящуюся сигарету, на мгновение застыла на полпути к его рту.
– Дневник? – спросил Клиндер, делая жалкое усилие, чтобы это прозвучало спокойно.
– Дневник Майка. Когда ему было десять, а ты был самым умным человеком в мире.
– Мы давно его ищем! – ликующе провозгласил Клиндер. – Ты хочешь сказать, что он у тебя?
– Да.
– Где он?
– Я его спрятал, – сказал Дэниел. – Это личная вещь.
– Личная? Сынок! Это исторический документ! Он может раскрыть всю тайну колибри, – Клиндер воздел пухлый указательный палец. – Он может оказаться недостающим звеном!
– Опусти палец, – сказал Дэниел.
Клиндер посмотрел на него.
– Ну. Опусти, – повторил Дэниел, и Клиндер снова спрятал палец в кулаке.
Дэниел наклонился вперёд в своём кресле и посмотрел Клиндеру прямо в глаза.
– Никогда. Больше. Не пытайся меня гипнотизировать.
– Сынок…
– Не называй меня так. Никогда не называй меня так. Ты не заслужил этого права.
– Дэниел, успокойся.
– Ты не отец. Настоящий отец не сделал бы этого со своим сыном.
Повисла долгая пауза. Клиндер, глядя в сторону, кивнул несколько раз. Казалось, многое было сказано этой паузой, хотя никто не произнёс ни слова. В конце концов Клиндер выпрямился в кресле, положил руки на колени и вздохнул.
– Я вижу, что ты не понял меня. Но возможно, тебе придётся, Дэниел. Возможно, тебе придётся понять много вещей. Неприятных вещей. Большая часть людей живёт в мире, не неся никакой ответственности, как ты знаешь. За свою жизнь я понял, что для того чтобы достигнуть великого блага, иногда требуется великая жертва. Иногда приходится делать ужасный выбор. Перед некоторыми людьми такой выбор не встаёт. Передо мной встал.
Он что, оправдывается? Он действительно сидит здесь и оправдывается?
– До меня дошли беспокоящие новости. Корректоры ясно дали понять, что сделают все что угодно, чтобы выбраться отсюда. Я уже рассказывал тебе о том, что их любимое развлечение – убивать людей?
– Да, – сказал Дэниел. Почему он меняет тему? Кому какое дело до группы террористов? Они были здесь в безопасности.
– Единственное, чего я не сказал тебе – это что они добиваются успеха. Определённое сочетание убийств выбрасывает их из этой реальности.
– Почему?
– Полагаю, это превышает допустимые нормы существования в этом мире. Пришельцы ненавидят смерть. В конце концов, именно из-за этого мы вообще находимся здесь. Но после нескольких определённых убийств некоторые из убийц освобождаются.
– Освобождаются?
– Стираются из программы, по сути говоря. Что-то вроде высшей меры. Они оскорбляют птиц, и их выставляют. Это имеет отношение к родственным связям.
– Я не вполне понимаю.
– Наша разведка донесла, что Майк перешёл на сторону Корректоров.
– И что?
– Он будет пытаться убить Шона. Дэниел фыркнул.
– Это безумие. Зачем Майку делать это?
– Это единственное, благодаря чему Корректоры могут победить.
– Я не верю тебе.
– Дэниел, – сказал Клиндер, – я могу только предполагать, насколько ошеломляющим все это является для тебя. Но боюсь, есть кое-что ещё, – он выставил вперёд сигарету. – Нет способа сказать тебе об этом помягче. Так что я буду говорить так, как есть. Шон не твой сын.
Тишина, воцарившаяся после этих слов, продолжалась долгое время. Дэниел хотел было рассмеяться, но понял, что это не смешно. Совсем не смешно.
Клиндер что-то говорил, но Дэниел не мог удерживать внимание на его словах; его куда-то уносило. Каким-то образом у него сложилось впечатление, что Клиндер украл у него все. Его детство. Его брата. Джулию. А теперь он пытается отобрать и Шона. Он знал, что это выглядит бессмысленно. Но так он это чувствовал. Словно его ограбили.
– Сынок, – говорил Клиндер, и Дэниел снова вернулся к разговору. – Мы не знали этого, пока не исследовали твою ДНК. Такахаши только вчера сообщил мне результаты анализа. Отец Шона – не ты. Его отец – Майк.
– Ты лжёшь.
– Хотел бы я, чтобы было так. Но это ещё не самое плохое. Самое плохое – это то, что никто не может остановить Майка, кроме тебя. Колибри никому не позволят причинить Майку вред. Он у них на особом положении. Перед тобой выбор. Или ты убьёшь его. Или он убьёт Шона.
Повисла долгая пауза. Наконец Дэниел сказал:
– Папа?
Это слово растопило лицо Клиндера в гордой и лучезарной улыбке. Словно он услышал самый лучший из всех возможных комплиментов.
– Да? – сказал он.
– Пошёл ты на хуй.
И тут начались взрывы.
СВЕТЛЯЧКИ
Взрыв разнёс первый пост охраны компаунда и уничтожил шестерых охранников. Майк ощутил жар на лице даже стоя за углом, прижавшись к стене рядом с Кио; они держали пистолеты наготове, подняв к уху. Он отдёрнул голову, и точки света закружились под его веками, как светлячки. Когда он открыл глаза, у его ног лежала дымящаяся кисть руки, и Кио сказал:
– Пусть твои пальчики погуляют.
ОПЕРАЦИЯ
Сигналы тревоги выли по всему компаунду как сирены «скорой помощи».
– Это что за чертовщина? – спросил Дэниел.
– Пластиковые бомбы, – ответил доктор, хлопая ладонью по интеркому на белой стене. – Доложите обстановку!
Дэниел спросил:
– Что происходит?
Клиндер поднёс палец к губам, и интерком ответил:
– Они прорвались! Мы контролируем ситуацию.
– Где они?
– Второй уровень под обстрелом. Клиндер пробормотал, поражённый:
– Они никогда ещё не забирались так далеко. – Он знаком поманил Дэниела в коридор. – Мы должны найти Шона.
– Разве ты не можешь просто выяснить по интеркому?
– Кто-нибудь может услышать.
– В последний раз я видел его в кафетерии.
– Одиннадцатый уровень, – сказал Клиндер. – Дотуда они никогда не доберутся.
– Кто они? – спросил Дэниел.
– Как ты думаешь?
– Ты не можешь просто запереться от них?
– Здесь нет замков. Только охрана.
– Почему?
Клиндер испустил раздражённый вздох.
– Они не разрешают замки. Но они не понимают кодов, так что мы используем их.
Дэниел высоко поднял брови.
Клиндер ударил кулаком по интеркому на пересечении двух коридоров.
– Доложите обстановку!
– Кто говорит? – спросил нервозный голос.
– Клиндер.
– Доктор! Думаю, мы зажали их в угол на третьем уровне.
– На третьем?! – Паника исказила его черты.
– Они забаррикадированы в эпидермической.
– Черт! Оттуда по крайней мере семь выходов!
Идя дальше по коридору, Клиндер хлопнул по следующему интеркому.
– Рапорт.
– Прорвались. Четвёртый уровень.
– Как им это удалось?
– Они, должно быть, разделились. Все входы разрушены. У нас потери. На втором уровне стрельба.
– Подавите.
– Слушаюсь, сэр.
– Попробуйте газ.
– Они вывели из строя газовые шашки. Не могу понять, каким образом. Сэр…
Голос на заднем плане воскликнул:
– Господи, Джейкоб! Там ещё новые! Отдалённая стрельба. Дэниел подумал: как попкорн в
микроволновке. Клиндер:
– Подавить огонь!
– Мы не можем, сэр.
– Господи! – Клиндер побежал, всасывая в себя воздух и со свистом выдыхая.
Дэниел бежал следом, спрашивая на бегу:
– Они не разрешают замки? А газовые шашки – это нормально?
Они были на одиннадцатом – почти на самом дне. Сигналы тревоги раздавались со всех сторон, пока они мчались вниз по лестнице. Затем мощный приглушённый удар раскатился эхом по лестничному пролёту и, казалось, сотряс весь компаунд. Клиндер споткнулся, потеряв равновесие на ступеньке; Дэниел поймал его.
– Боже мой, – сказал он, поднимая доктора на ноги.
– Это было что-то серьёзное, – сказал Клиндер, открывая дверь холла.
– Доктор Клиндер! – надрывался отдалённый интерком. – Здесь прорыв!
Клиндер, раздражённый и запыхавшийся, подбежал к переговорнику на стене. – Клиндер слушает.
– Они разнесли весь пятый уровень. Что-то вроде бомбы. Нам пришлось использовать спасательный проход.
– Сколько?
– Мы не знаем, сэр. Докладывают, что они везде. Похоже, они планировали это несколько месяцев.
Женский голос внезапно перехватил интерком.
– Скажи лучше – несколько лет.
– Дот, – сказал Клиндер. – Чего вы надеетесь добиться этой резнёй?
– Я знаю, и ты тоже скоро узнаешь. Мы позаботимся об этом.
– Убейте здесь всех, и через час мы будем опять на своих местах.
– Ну и что?
– Вы там на ногах-то ещё держитесь? Что, у студентов-Корректоров так принято отмечать выпуск? Или это какая-нибудь долбаная семейная вечеринка?
– Можешь назвать это хирургической операцией.
– Сэр! Я не знаю, как она перехватила канал! У них, похоже, кто-то есть среди нас.
– Выключи, – сказал Клиндер.
– Ты можешь убегать, но спрятаться тебе не удастся, – успела сказать Дот, прежде чем связь прервалась.
Сильный взрыв. Отдалённые крики. Дэниел:
– Это где-то близко.
– Доктор? Они на восьмом. Они приближаются. Но как только я их засёк, они разнесли камеру. Они знают, где расположены камеры!
– Восьмой? Это же практически сейф!
– Без замков? – спросил Дэниел. Клиндер только закатил глаза. Голос сказал:
– Сэр? Это Джейкоб. Я бы не хотел, чтобы это ещё раз повторилось.
Клиндер вздохнул.
– Ты знал цену, когда подписывался, Джейкоб. Ты дал присягу.
Человек на интеркоме плакал.
– Я боюсь. Это так больно!
– Успокойся, сынок. Может быть, до этого не дойдёт.
– Я иду к Шону, – сказал Дэниел.
Он побежал, заворачивая за угол белой стены. Двери кафетерия, раскрытые настежь. Запах макарон и сыра. Стерео содрогается от хип-хопа. Нержавеющая сталь раздаточного стола перед кухонным окошком. Пластиковые подносы в стопках. Ящик со столовыми приборами. Столы и стулья. Белые стены. И – о облегчение! – спокойно сидящий в белом углу – Шон. Раскладывает карты. Солитёр. Приблизившись, Дэниел почувствовал поток холодного воздуха, идущий от потолка. Шон сидел прямо под вентиляционным отверстием; сквозняк трепал светлые завитки волос на его макушке. Дэниел поёжился и почувствовал – избитая фраза – как у него стынет кровь.
– Привет, дружище.
– Привет.
Он должен был слышать взрывы. Почему он никуда не спрятался?
– Здесь Корректоры.
Клиндер, совсем выдохшийся, возник в дверях.
– Двенадцатый – самый надёжный. Нам лучше спуститься.
Дэниел сказал:
– Думаю, нам стоит поискать какое-нибудь укрытие.
– Зачем? – спросил мальчик с невозмутимым спокойствием.
– Шон, не создавай трудностей. Там стреляют.
– И что?
– Нам лучше…
– И что?
Дэниел мягко положил руку мальчику на затылок:
– Дружище, да что с тобой такое?
– Пойдём скорее, – сказал Клиндер.
– Твои глаза ещё болят? Поосторожнее там на лестнице.
Шон начал ловко тасовать колоду, не глядя, профессионально.
– Это не имеет значения, – сказал он, свирепо глядя на Клиндера. – Они все врут. Они зовут меня Птенцом, но они не хотят дружить со мной. Они только хотят посмотреть, – он посмотрел на потолок. – Вы знаете, что это так. И что?.. Мне все равно… ей наплевать на меня… тогда почему она ушла?
Дэниел спросил:
– Ты слышишь их?
– У нас нет на это времени, – сказал Клиндер.
– Что они говорят? – спросил Дэниел.
– Это неважно, – сказал Шон. – Посмотри, какой фокус, – он разложил колоду у себя на ладони и одним движением веером разбросал её по столу. Он улыбнулся. – Полный расклад – пятьдесят две.
Дэниел присел на корточки, чтобы заглянуть мальчику в лицо.
– Ты говорил о своей маме, да?
Рот мальчика вытянулся в прямую линию. Он рассматривал разбросанные карты.
– Мне кажется, что я напоминал ей о чем-то, от чего она становилась печальной. Я думаю, что она меня не очень-то любила.
– Шон! Что за ерунда! – он тронул его за плечо. – Твоя мама любила тебя. Очень сильно. Она обожала тебя.
Шон посмотрел на Дэниела. В его взгляде было потрясающее одиночество – выражение, которое любой родитель страшится увидеть на лице своего ребёнка, ибо оно означает, что его лишили чего-то дорогого и невозместимого. Дэниел уже видел его раньше. Такое же выражение было на лице Майка после Буффало. Шон сказал:
– Я уже не маленький ребёнок.
Рёв сирен резко оборвался. Внезапная тишина после столь продолжительного шума вмешалась в мысли Дэниела как раз в тот момент, когда он был готов понять что-то. Он пытался провести параллель между своим сыном и своим братом. Здесь было что-то, о чем не говорилось. Что-то общее было между ними. Что-то, что касалось специализации Клиндера: дети и гипноз.
На этаже над ними раздалась стрельба, словно кто-то колотил по стене трубой; это окончательно спутало его мысли.
Клиндер закричал:
– Идём со мной!
– Ох, заткнись ты, – сказал Шон.
Дэниел смотрел, как Клиндер вытаскивает из кармана курносый пистолет тридцать восьмого калибра, и не уловил яростного взгляда, который Шон бросил на доктора.
Дэниел потерял свою мысль, так и не успев додумать её.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
– Ты обладаешь удивительным даром. Твои навыки интерпретации в качестве критика. Твой аналитически-гуманистический подход к текстам.
– Таким как дневник? – спросил Дэниел.
Рука Клиндера, держащая дымящуюся сигарету, на мгновение застыла на полпути к его рту.
– Дневник? – спросил Клиндер, делая жалкое усилие, чтобы это прозвучало спокойно.
– Дневник Майка. Когда ему было десять, а ты был самым умным человеком в мире.
– Мы давно его ищем! – ликующе провозгласил Клиндер. – Ты хочешь сказать, что он у тебя?
– Да.
– Где он?
– Я его спрятал, – сказал Дэниел. – Это личная вещь.
– Личная? Сынок! Это исторический документ! Он может раскрыть всю тайну колибри, – Клиндер воздел пухлый указательный палец. – Он может оказаться недостающим звеном!
– Опусти палец, – сказал Дэниел.
Клиндер посмотрел на него.
– Ну. Опусти, – повторил Дэниел, и Клиндер снова спрятал палец в кулаке.
Дэниел наклонился вперёд в своём кресле и посмотрел Клиндеру прямо в глаза.
– Никогда. Больше. Не пытайся меня гипнотизировать.
– Сынок…
– Не называй меня так. Никогда не называй меня так. Ты не заслужил этого права.
– Дэниел, успокойся.
– Ты не отец. Настоящий отец не сделал бы этого со своим сыном.
Повисла долгая пауза. Клиндер, глядя в сторону, кивнул несколько раз. Казалось, многое было сказано этой паузой, хотя никто не произнёс ни слова. В конце концов Клиндер выпрямился в кресле, положил руки на колени и вздохнул.
– Я вижу, что ты не понял меня. Но возможно, тебе придётся, Дэниел. Возможно, тебе придётся понять много вещей. Неприятных вещей. Большая часть людей живёт в мире, не неся никакой ответственности, как ты знаешь. За свою жизнь я понял, что для того чтобы достигнуть великого блага, иногда требуется великая жертва. Иногда приходится делать ужасный выбор. Перед некоторыми людьми такой выбор не встаёт. Передо мной встал.
Он что, оправдывается? Он действительно сидит здесь и оправдывается?
– До меня дошли беспокоящие новости. Корректоры ясно дали понять, что сделают все что угодно, чтобы выбраться отсюда. Я уже рассказывал тебе о том, что их любимое развлечение – убивать людей?
– Да, – сказал Дэниел. Почему он меняет тему? Кому какое дело до группы террористов? Они были здесь в безопасности.
– Единственное, чего я не сказал тебе – это что они добиваются успеха. Определённое сочетание убийств выбрасывает их из этой реальности.
– Почему?
– Полагаю, это превышает допустимые нормы существования в этом мире. Пришельцы ненавидят смерть. В конце концов, именно из-за этого мы вообще находимся здесь. Но после нескольких определённых убийств некоторые из убийц освобождаются.
– Освобождаются?
– Стираются из программы, по сути говоря. Что-то вроде высшей меры. Они оскорбляют птиц, и их выставляют. Это имеет отношение к родственным связям.
– Я не вполне понимаю.
– Наша разведка донесла, что Майк перешёл на сторону Корректоров.
– И что?
– Он будет пытаться убить Шона. Дэниел фыркнул.
– Это безумие. Зачем Майку делать это?
– Это единственное, благодаря чему Корректоры могут победить.
– Я не верю тебе.
– Дэниел, – сказал Клиндер, – я могу только предполагать, насколько ошеломляющим все это является для тебя. Но боюсь, есть кое-что ещё, – он выставил вперёд сигарету. – Нет способа сказать тебе об этом помягче. Так что я буду говорить так, как есть. Шон не твой сын.
Тишина, воцарившаяся после этих слов, продолжалась долгое время. Дэниел хотел было рассмеяться, но понял, что это не смешно. Совсем не смешно.
Клиндер что-то говорил, но Дэниел не мог удерживать внимание на его словах; его куда-то уносило. Каким-то образом у него сложилось впечатление, что Клиндер украл у него все. Его детство. Его брата. Джулию. А теперь он пытается отобрать и Шона. Он знал, что это выглядит бессмысленно. Но так он это чувствовал. Словно его ограбили.
– Сынок, – говорил Клиндер, и Дэниел снова вернулся к разговору. – Мы не знали этого, пока не исследовали твою ДНК. Такахаши только вчера сообщил мне результаты анализа. Отец Шона – не ты. Его отец – Майк.
– Ты лжёшь.
– Хотел бы я, чтобы было так. Но это ещё не самое плохое. Самое плохое – это то, что никто не может остановить Майка, кроме тебя. Колибри никому не позволят причинить Майку вред. Он у них на особом положении. Перед тобой выбор. Или ты убьёшь его. Или он убьёт Шона.
Повисла долгая пауза. Наконец Дэниел сказал:
– Папа?
Это слово растопило лицо Клиндера в гордой и лучезарной улыбке. Словно он услышал самый лучший из всех возможных комплиментов.
– Да? – сказал он.
– Пошёл ты на хуй.
И тут начались взрывы.
СВЕТЛЯЧКИ
Взрыв разнёс первый пост охраны компаунда и уничтожил шестерых охранников. Майк ощутил жар на лице даже стоя за углом, прижавшись к стене рядом с Кио; они держали пистолеты наготове, подняв к уху. Он отдёрнул голову, и точки света закружились под его веками, как светлячки. Когда он открыл глаза, у его ног лежала дымящаяся кисть руки, и Кио сказал:
– Пусть твои пальчики погуляют.
ОПЕРАЦИЯ
Сигналы тревоги выли по всему компаунду как сирены «скорой помощи».
– Это что за чертовщина? – спросил Дэниел.
– Пластиковые бомбы, – ответил доктор, хлопая ладонью по интеркому на белой стене. – Доложите обстановку!
Дэниел спросил:
– Что происходит?
Клиндер поднёс палец к губам, и интерком ответил:
– Они прорвались! Мы контролируем ситуацию.
– Где они?
– Второй уровень под обстрелом. Клиндер пробормотал, поражённый:
– Они никогда ещё не забирались так далеко. – Он знаком поманил Дэниела в коридор. – Мы должны найти Шона.
– Разве ты не можешь просто выяснить по интеркому?
– Кто-нибудь может услышать.
– В последний раз я видел его в кафетерии.
– Одиннадцатый уровень, – сказал Клиндер. – Дотуда они никогда не доберутся.
– Кто они? – спросил Дэниел.
– Как ты думаешь?
– Ты не можешь просто запереться от них?
– Здесь нет замков. Только охрана.
– Почему?
Клиндер испустил раздражённый вздох.
– Они не разрешают замки. Но они не понимают кодов, так что мы используем их.
Дэниел высоко поднял брови.
Клиндер ударил кулаком по интеркому на пересечении двух коридоров.
– Доложите обстановку!
– Кто говорит? – спросил нервозный голос.
– Клиндер.
– Доктор! Думаю, мы зажали их в угол на третьем уровне.
– На третьем?! – Паника исказила его черты.
– Они забаррикадированы в эпидермической.
– Черт! Оттуда по крайней мере семь выходов!
Идя дальше по коридору, Клиндер хлопнул по следующему интеркому.
– Рапорт.
– Прорвались. Четвёртый уровень.
– Как им это удалось?
– Они, должно быть, разделились. Все входы разрушены. У нас потери. На втором уровне стрельба.
– Подавите.
– Слушаюсь, сэр.
– Попробуйте газ.
– Они вывели из строя газовые шашки. Не могу понять, каким образом. Сэр…
Голос на заднем плане воскликнул:
– Господи, Джейкоб! Там ещё новые! Отдалённая стрельба. Дэниел подумал: как попкорн в
микроволновке. Клиндер:
– Подавить огонь!
– Мы не можем, сэр.
– Господи! – Клиндер побежал, всасывая в себя воздух и со свистом выдыхая.
Дэниел бежал следом, спрашивая на бегу:
– Они не разрешают замки? А газовые шашки – это нормально?
Они были на одиннадцатом – почти на самом дне. Сигналы тревоги раздавались со всех сторон, пока они мчались вниз по лестнице. Затем мощный приглушённый удар раскатился эхом по лестничному пролёту и, казалось, сотряс весь компаунд. Клиндер споткнулся, потеряв равновесие на ступеньке; Дэниел поймал его.
– Боже мой, – сказал он, поднимая доктора на ноги.
– Это было что-то серьёзное, – сказал Клиндер, открывая дверь холла.
– Доктор Клиндер! – надрывался отдалённый интерком. – Здесь прорыв!
Клиндер, раздражённый и запыхавшийся, подбежал к переговорнику на стене. – Клиндер слушает.
– Они разнесли весь пятый уровень. Что-то вроде бомбы. Нам пришлось использовать спасательный проход.
– Сколько?
– Мы не знаем, сэр. Докладывают, что они везде. Похоже, они планировали это несколько месяцев.
Женский голос внезапно перехватил интерком.
– Скажи лучше – несколько лет.
– Дот, – сказал Клиндер. – Чего вы надеетесь добиться этой резнёй?
– Я знаю, и ты тоже скоро узнаешь. Мы позаботимся об этом.
– Убейте здесь всех, и через час мы будем опять на своих местах.
– Ну и что?
– Вы там на ногах-то ещё держитесь? Что, у студентов-Корректоров так принято отмечать выпуск? Или это какая-нибудь долбаная семейная вечеринка?
– Можешь назвать это хирургической операцией.
– Сэр! Я не знаю, как она перехватила канал! У них, похоже, кто-то есть среди нас.
– Выключи, – сказал Клиндер.
– Ты можешь убегать, но спрятаться тебе не удастся, – успела сказать Дот, прежде чем связь прервалась.
Сильный взрыв. Отдалённые крики. Дэниел:
– Это где-то близко.
– Доктор? Они на восьмом. Они приближаются. Но как только я их засёк, они разнесли камеру. Они знают, где расположены камеры!
– Восьмой? Это же практически сейф!
– Без замков? – спросил Дэниел. Клиндер только закатил глаза. Голос сказал:
– Сэр? Это Джейкоб. Я бы не хотел, чтобы это ещё раз повторилось.
Клиндер вздохнул.
– Ты знал цену, когда подписывался, Джейкоб. Ты дал присягу.
Человек на интеркоме плакал.
– Я боюсь. Это так больно!
– Успокойся, сынок. Может быть, до этого не дойдёт.
– Я иду к Шону, – сказал Дэниел.
Он побежал, заворачивая за угол белой стены. Двери кафетерия, раскрытые настежь. Запах макарон и сыра. Стерео содрогается от хип-хопа. Нержавеющая сталь раздаточного стола перед кухонным окошком. Пластиковые подносы в стопках. Ящик со столовыми приборами. Столы и стулья. Белые стены. И – о облегчение! – спокойно сидящий в белом углу – Шон. Раскладывает карты. Солитёр. Приблизившись, Дэниел почувствовал поток холодного воздуха, идущий от потолка. Шон сидел прямо под вентиляционным отверстием; сквозняк трепал светлые завитки волос на его макушке. Дэниел поёжился и почувствовал – избитая фраза – как у него стынет кровь.
– Привет, дружище.
– Привет.
Он должен был слышать взрывы. Почему он никуда не спрятался?
– Здесь Корректоры.
Клиндер, совсем выдохшийся, возник в дверях.
– Двенадцатый – самый надёжный. Нам лучше спуститься.
Дэниел сказал:
– Думаю, нам стоит поискать какое-нибудь укрытие.
– Зачем? – спросил мальчик с невозмутимым спокойствием.
– Шон, не создавай трудностей. Там стреляют.
– И что?
– Нам лучше…
– И что?
Дэниел мягко положил руку мальчику на затылок:
– Дружище, да что с тобой такое?
– Пойдём скорее, – сказал Клиндер.
– Твои глаза ещё болят? Поосторожнее там на лестнице.
Шон начал ловко тасовать колоду, не глядя, профессионально.
– Это не имеет значения, – сказал он, свирепо глядя на Клиндера. – Они все врут. Они зовут меня Птенцом, но они не хотят дружить со мной. Они только хотят посмотреть, – он посмотрел на потолок. – Вы знаете, что это так. И что?.. Мне все равно… ей наплевать на меня… тогда почему она ушла?
Дэниел спросил:
– Ты слышишь их?
– У нас нет на это времени, – сказал Клиндер.
– Что они говорят? – спросил Дэниел.
– Это неважно, – сказал Шон. – Посмотри, какой фокус, – он разложил колоду у себя на ладони и одним движением веером разбросал её по столу. Он улыбнулся. – Полный расклад – пятьдесят две.
Дэниел присел на корточки, чтобы заглянуть мальчику в лицо.
– Ты говорил о своей маме, да?
Рот мальчика вытянулся в прямую линию. Он рассматривал разбросанные карты.
– Мне кажется, что я напоминал ей о чем-то, от чего она становилась печальной. Я думаю, что она меня не очень-то любила.
– Шон! Что за ерунда! – он тронул его за плечо. – Твоя мама любила тебя. Очень сильно. Она обожала тебя.
Шон посмотрел на Дэниела. В его взгляде было потрясающее одиночество – выражение, которое любой родитель страшится увидеть на лице своего ребёнка, ибо оно означает, что его лишили чего-то дорогого и невозместимого. Дэниел уже видел его раньше. Такое же выражение было на лице Майка после Буффало. Шон сказал:
– Я уже не маленький ребёнок.
Рёв сирен резко оборвался. Внезапная тишина после столь продолжительного шума вмешалась в мысли Дэниела как раз в тот момент, когда он был готов понять что-то. Он пытался провести параллель между своим сыном и своим братом. Здесь было что-то, о чем не говорилось. Что-то общее было между ними. Что-то, что касалось специализации Клиндера: дети и гипноз.
На этаже над ними раздалась стрельба, словно кто-то колотил по стене трубой; это окончательно спутало его мысли.
Клиндер закричал:
– Идём со мной!
– Ох, заткнись ты, – сказал Шон.
Дэниел смотрел, как Клиндер вытаскивает из кармана курносый пистолет тридцать восьмого калибра, и не уловил яростного взгляда, который Шон бросил на доктора.
Дэниел потерял свою мысль, так и не успев додумать её.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45