Он привозил и увозил мою почту, так или иначе мы сталкивались, но друзьями никогда не были.
- Пришло очень много народу.
- А меня не было. Виноват, - пожал он плечами и добавил с улыбкой:
- Я никогда не считал, что надо стремиться так уж обзаводиться друзьями.
- Я заметила, - холодно констатировала Триш.
- Кстати о Ронде, - подмигнул Хоби Дугу. - Ты видел нового почтальона?
- Видел, - неохотно откликнулся тот.
- Сегодня утром я встретился с ним у почты. Противный парень. Мне он не понравился.
Значит, еще кто-то это заметил! Дуг заставил себя успокоиться.
- А ты с ним не разговаривал?
- И желания не было! Его работа - развозить почту, а не приятельствовать со мной. Я и с электромонтером не разговариваю, и с мальчишкой-газетчиком, и с телефонистом. Не обижайтесь, но именно это мне почему-то и в Ронде не нравилось. Он часами болтал с кем угодно...
- Ронда был хорошим человеком, - прервал его Дуг.
- И не смей говорить о нем плохо! - подхватила Триш, сверкнув глазами.
Хоби хотел возразить, но в последний момент передумал. Вместо этого он снисходительно, как добрый приятель, улыбнулся Дугу, как бы говоря: ну что взять с глупой бабенки? Дуг подумал, что Трития права. Иногда его друг ведет себя как бесчувственная скотина.
Трития поднялась на веранду и захлопнула за собой дверь.
- Как бы там ни было, - продолжил Хоби - этот новый парень мне решительно не понравился.
- Мне тоже.
- Мозгляк какой-то. Бледный, как поганка. Да еще эти рыжие волосы! Черт побери, не удивлюсь, если они крашеные. Вообще на педераста смахивает.
- Ну, об этом я ничего не знаю, - неуверенно протянул Дуг. Он поймал себя на том, что не имеет никакого конкретного суждения о Джоне Смите, кроме безотчетно возникшей неприязни и ощущения исходящей от него тяжести, хотя основывалось все это на паре случайных и мимолетных встреч. Обычно Дуг не был склонен к таким импульсивным оценкам. ОН гордился своим умением видеть в каждом незнакомце прежде всего хорошее, по крайней мере до тех пор, пока тот не продемонстрирует нечто противоположное. Тем не менее, отрицательное отношение к новому почтальону родилось как бы само по себе, целиком и сразу. Не зная буквально ничего. Дуг мгновенно испытал к нему стойкую неприязнь.
Неприязнь и страх.
"Да, именно страх", - признался себе Дуг. На каком-то уровне, по причинам, которых он не мог себе объяснить, он боялся нового почтальона. И этот страх возник тоже мгновенно.
Хоби открыл дверцу пикапа и взгромоздился на драное сиденье. Затем извлек из кармана джинсов связку ключей.
- Ну ладно, пора мне отваливать. Значит, на собрание идем вместе, договорились?
- Договорились.
- Отлично. Кое-кто получит пинка под зад! - Хоби хлопнул дверцей, ухмыльнулся и завел мотор. - Завтра и в пятницу у меня дежурства в бассейне, но до понедельника обязательно позвоню.
- Хорошо, - кивнул Дуг. - Не скучай!
- Да уж постараюсь, - заржал Хоби, устраивая на носу темные очки. - В этом можешь не сомневаться!
Развернувшись на дорожке перед домом, он выехал на трассу и направил машину в сторону города. Над кабиной в прощальном приветствии взметнулась его широкая ладонь. Дуг поднялся на веранду.
- Пинка под зад! - радостно повторил Билли, размахивая водяным пистолетом.
- Не смей так говорить! - крикнула из кухни Триш.
- Слышал, что мама сказала? - подхватил воспитательную струю Дуг, но не сдержал улыбку. Он вошел в гостиную и вспомнил о брошенной на столе почте. Только письма.
И опять ни одного счета.
5
На следующий день Дуг получил извещение от компании "Форд", в котором говорилось, что организация защиты прав потребителей добилась своего, гарантия на двигатель его "бронко" продлевается еще на год. Пришел чек на два доллара от компании "Поляроид" - за какую-то переплату - и письмо Билли от матери Триш, в которое была вложена пятидолларовая бумажка.
Спустя еще один день опять пришло письмо Билли, на этот раз от матери Дуга. В конверте лежал один доллар; мать Дуга была состоятельнее матери Триш, но более прижимистой. В другом письме оказалась бесплатная подписка на журнал "Фрукты месяца" с приложением записки от анонимного дарителя: "По случаю вашего дня рождения". Подписка была адресована Триш, которая родилась в январе. День рождения Дуга приходился на в октябрь, то есть еще через несколько месяцев.
- Кто нам это прислал и почему? - недоумевала Триш, разглядывая небольшую коробочку с аппетитными красными яблочками.
Дуг не знал, но сам факт ему не понравился.
Кроме того, он уже начал беспокоиться из-за отсутствия счетов. Прошла ровно неделя после самоубийства Ронды, и хотя пока не было никаких оснований обвинять человека, занявшего его место - Джона Смита, - Дуг усматривал нечто неестественное в том, что за это время не пришло ни одного счета и ни одного рекламного листка. Было в этом что-то подозрительное и тревожное. Дуг удивился бы, если бы они не появлялись один день, но когда так, день за днем, в течение недели! Почта по своей природе не бывает специально хорошей или плохой. Ей безразлично, какие новости и какие сведения к вам приходят. Почта отбором не занимается.
Поэтому количество странных явлений, которые пришлись на последнюю неделю, можно было считать достигшим астрономических величин.
Кроме того, Дуг прекрасно помнил, что счета за воду и газ приходят именно в эти дни.
Если они не придут до понедельника, сказал он Триш, придется поехать в город и поговорить с Ховардом.
- Что за паранойя! - воскликнула Триш. - Если нечего делать, начни убирать мусор за домом. Начни заниматься своим сараем. Сделай что-нибудь полезное! Хватит строить теории о каких-то безумных заговорах!
- О каких теориях ты говоришь? - возмутился Дуг. - У нас явно пропадает часть корреспонденции. Поэтому я просто хочу сообщить об этом почтмейстеру.
- Не заговаривай мне зубы! Как только ты увидел нашего нового почтальона, ты только о нем и думаешь.
Триш была права, хотя Дуг не смог бы так четко это сформулировать. У него возникало желание поговорить с женой о почтальоне - так, вообще, хотя все его разговоры о почте и пропавших счетах могли передать ей его мысли и подозрения. Наряду с отсутствием счетов и рекламной продукции его начала беспокоить однозначная направленность получаемой корреспонденции. Раньше такое количество добрых вестей не приходило даже в течение месяца, не говоря уж о нескольких днях, и подобное совпадение тоже, на его взгляд, не поддавалось логическому объяснению. Тут должно совпасть слишком много факторов и случайностей. И все это нельзя отнести только на счет некомпетентности почтового служащего.
Дуг вспомнил, как тщательно почтальон сортировал корреспонденцию из почтового ящика.
- Я хочу позвонить Ховарду, - повторил он упрямо.
На следующий день Ховард позвонил сам, откликнулся на их приглашение приехать поужинать. К телефону подошла Триш, и хотя Дуг сразу сообразил, с кем разговаривает жена, он решил не напоминать ей о проблемах с почтой.
Почтмейстер переживал тяжелый период, и Дуг не хотел отягощать его дополнительными заботами. Если все свои претензии он отложит на одну недельку, ничего страшного не произойдет.
И вообще лучше заниматься этим в рабочей, а не в домашней обстановке.
Триш предложила Ховарду приехать в субботу и пообещала устроить жареное мясо с картошкой, против чего почтмейстер, естественно, не возражал.
- Знаешь, что, - заговорил Дуг вечером, перед тем, как ложиться в постель. - Мне уже не хватает рекламной продукции. Обычно я выбрасываю большинство этого мусора, не читая, но сейчас, когда он совсем перестал приходить, такое ощущение, что мы отрезаны от общества. Это почти так же, как не получать газету. Я не понимаю, что происходит.
Триш повернулась на бок и выключила ночник.
- Надоел ты мне со своей почтой. Давай лучше спать.
6
Лейн Чэпмен жил в большом доме на вершине холма, неподалеку от развалин старого поселения Анасази. Дом смотрелся очень современным - несимметричные угловатые плоскости из стекла и дерева. Внутри все выглядело словно из магазина: белые плетеные дорожки на белых мексиканских половых плитках, огромные белые диваны, голые белые стены, на которых крепились светильники и художественные плакаты в рамах. Билли шел по мощеной дорожке и разглядывал внушительную двухэтажную конструкцию. Он восхищался этим домом, ценил его, но не любил. Он казался ему холодным, больше похожим на художественную выставку, чем на жилое помещение. Мальчики предпочитали проводить время в небольшом, но уютном доме Элбинов.
Билли никогда не говорил Лейну о том, что и родители друга кажутся ему такими же холодными и замкнутыми. Мистер Чэпмен вообще редко появлялся дома, но когда появлялся, Лейн старался не попадаться ему на глаза. Он редко улыбался, постоянно сквернословил и общение с детьми считал пустой тратой времени.
Билли не был уверен, что мистер Чэпмен вообще знает его имя, хотя они с Лейном дружили еще с детского сада. Миссис Чэпмен практически не выходила из дома, но в ее неизменной улыбке сквозило что-то фальшивое, а в ее постоянной любезности было нечто назойливое.
Лейн обожал свою мать, но Билли сомневался, что это чувство взаимное. Миссис Чэпмен очень напоминала свою роскошную белую мебель.
Прежде чем переехать сюда, на Сосновое Взгорье, Чэпмены жили в стандартном бревенчатом коттедже недалеко от Элбинов. Новый дом отец Лейна построил собственноручно как образец своего строительного искусства. Позже Чэпмены обзавелись номером телефона, которого не было в справочниках, и теперь в гости к ним попадали только по особому приглашению.
Билли нажал кнопку звонка и услышал в глубине дома приглушенный звук медных колокольчиков. Через некоторое время Лейн распахнул дверь и вышел на крыльцо.
- Пошли, - бросил он. - Лучше прогуляемся. Отец дома и злой как черт. Только что накрылся его контракт с "Гэгом и сыновьями". Он в дурном настроении. Снова грозит отвести меня к Бешеному Карлу.
Билли рассмеялся. Бешеным Карлом называли старейшего парикмахера города. Ветеран второй мировой, увешавший всю свою маленькую парикмахерскую изображениями тысячедолларовых купюр, он считал своим патриотическим долгом следить за длиной волос у всех мальчишек города. Игнорируя желания клиентов, Карл стриг всех на армейский манер. Однажды, несколько лет назад, отец отвез Билли к Бешеному Карлу и попросил всего лишь немного подровнять волосы за ушами. Карл обрит его почти наголо, и несколько недель Билли пришлось терпеть постоянные насмешки в школе. Ясное дело, что с тех пор они с отцом даже близко не подходили к этой парикмахерской.
- Может, он шутит? - спросил Билли.
- Понятия не имею. Отец постоянно грозит сослать меня в какое-нибудь военное училище - Лейн покачал головой. - Как же мне все это надоело! Клянусь Богом, стукнет восемнадцать - уеду я отсюда к чертовой матери, а если отец попытается помешать - дам в морду.
Билли с трудом сдержал улыбку. Лейн постоянно твердил о том, как "даст в морду" или "даст коленом под зад" своему папаше. Неделю назад, когда они нашли на улице лотерейный билет, Лейн сказал, что если они выиграют, он сбежит из дома, а потом пришлет самосвал с дерьмом, чтобы свалить его на отцовскую машину. Все планы и обещания Лейна звучали очень забавно, но наводили на грустные размышления.
Билли порой говорил про себя: слава Богу, что ему не достались такие родители, как у Лейна.
- А где твой велосипед?
- Оставил там. - Билли кивнул в сторону дороги. - Подумал, может, твой братик спит. Не хотелось его будить. - Последний раз, когда Билли приезжал к другу, он решил не звонить, а просто покричать под окном, и мать Лейна, как всегда улыбаясь, вышла на крыльцо и вежливым голосом, в котором отчетливо слышались металлические нотки, сообщила, что он разбудил ребенка.
- Думаешь, он проснется от велосипеда? - рассмеялся приятель. - От звонка шума больше.
- Опять разбудил?
- Нет, все в порядке. Не трусь. Что моя мать тебе сделает? Изобьет, что ли?
"Вполне возможно", - подумал Билли, но промолчал. Лейн отправился за велосипедом, а он пошел к своему, который бросил в кустах.
Вскоре они уже катили по дороге.
Хотя землю на вершине холма начали продавать пару лет назад, участков раскупили немного, и еще меньше застроили. Дом Чэпменов, дом доктора Козловски, дом Эла Хоктона, владельца всего Соснового Взгорья, да еще несколько роскошных летних усадеб, хозяев которых никто никогда не видел. Остальное пространство было в распоряжении скал, деревьев и кустарников.
Билли с Лейном катили по асфальтированной дорожке мимо деревенской резиденции доктора. Отсюда открывался потрясающий вид. Слева раскинулся город. Белые деревянные домики с коричневыми покатыми крышами утопали в густой зелени деревьев. За ними поднималась горная гряда. Справа до самого горизонта тянулись леса. Холмы и долины, холмы и долины с редкими прогалинами и едва различимыми из-за расстояния соседними городишками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
- Пришло очень много народу.
- А меня не было. Виноват, - пожал он плечами и добавил с улыбкой:
- Я никогда не считал, что надо стремиться так уж обзаводиться друзьями.
- Я заметила, - холодно констатировала Триш.
- Кстати о Ронде, - подмигнул Хоби Дугу. - Ты видел нового почтальона?
- Видел, - неохотно откликнулся тот.
- Сегодня утром я встретился с ним у почты. Противный парень. Мне он не понравился.
Значит, еще кто-то это заметил! Дуг заставил себя успокоиться.
- А ты с ним не разговаривал?
- И желания не было! Его работа - развозить почту, а не приятельствовать со мной. Я и с электромонтером не разговариваю, и с мальчишкой-газетчиком, и с телефонистом. Не обижайтесь, но именно это мне почему-то и в Ронде не нравилось. Он часами болтал с кем угодно...
- Ронда был хорошим человеком, - прервал его Дуг.
- И не смей говорить о нем плохо! - подхватила Триш, сверкнув глазами.
Хоби хотел возразить, но в последний момент передумал. Вместо этого он снисходительно, как добрый приятель, улыбнулся Дугу, как бы говоря: ну что взять с глупой бабенки? Дуг подумал, что Трития права. Иногда его друг ведет себя как бесчувственная скотина.
Трития поднялась на веранду и захлопнула за собой дверь.
- Как бы там ни было, - продолжил Хоби - этот новый парень мне решительно не понравился.
- Мне тоже.
- Мозгляк какой-то. Бледный, как поганка. Да еще эти рыжие волосы! Черт побери, не удивлюсь, если они крашеные. Вообще на педераста смахивает.
- Ну, об этом я ничего не знаю, - неуверенно протянул Дуг. Он поймал себя на том, что не имеет никакого конкретного суждения о Джоне Смите, кроме безотчетно возникшей неприязни и ощущения исходящей от него тяжести, хотя основывалось все это на паре случайных и мимолетных встреч. Обычно Дуг не был склонен к таким импульсивным оценкам. ОН гордился своим умением видеть в каждом незнакомце прежде всего хорошее, по крайней мере до тех пор, пока тот не продемонстрирует нечто противоположное. Тем не менее, отрицательное отношение к новому почтальону родилось как бы само по себе, целиком и сразу. Не зная буквально ничего. Дуг мгновенно испытал к нему стойкую неприязнь.
Неприязнь и страх.
"Да, именно страх", - признался себе Дуг. На каком-то уровне, по причинам, которых он не мог себе объяснить, он боялся нового почтальона. И этот страх возник тоже мгновенно.
Хоби открыл дверцу пикапа и взгромоздился на драное сиденье. Затем извлек из кармана джинсов связку ключей.
- Ну ладно, пора мне отваливать. Значит, на собрание идем вместе, договорились?
- Договорились.
- Отлично. Кое-кто получит пинка под зад! - Хоби хлопнул дверцей, ухмыльнулся и завел мотор. - Завтра и в пятницу у меня дежурства в бассейне, но до понедельника обязательно позвоню.
- Хорошо, - кивнул Дуг. - Не скучай!
- Да уж постараюсь, - заржал Хоби, устраивая на носу темные очки. - В этом можешь не сомневаться!
Развернувшись на дорожке перед домом, он выехал на трассу и направил машину в сторону города. Над кабиной в прощальном приветствии взметнулась его широкая ладонь. Дуг поднялся на веранду.
- Пинка под зад! - радостно повторил Билли, размахивая водяным пистолетом.
- Не смей так говорить! - крикнула из кухни Триш.
- Слышал, что мама сказала? - подхватил воспитательную струю Дуг, но не сдержал улыбку. Он вошел в гостиную и вспомнил о брошенной на столе почте. Только письма.
И опять ни одного счета.
5
На следующий день Дуг получил извещение от компании "Форд", в котором говорилось, что организация защиты прав потребителей добилась своего, гарантия на двигатель его "бронко" продлевается еще на год. Пришел чек на два доллара от компании "Поляроид" - за какую-то переплату - и письмо Билли от матери Триш, в которое была вложена пятидолларовая бумажка.
Спустя еще один день опять пришло письмо Билли, на этот раз от матери Дуга. В конверте лежал один доллар; мать Дуга была состоятельнее матери Триш, но более прижимистой. В другом письме оказалась бесплатная подписка на журнал "Фрукты месяца" с приложением записки от анонимного дарителя: "По случаю вашего дня рождения". Подписка была адресована Триш, которая родилась в январе. День рождения Дуга приходился на в октябрь, то есть еще через несколько месяцев.
- Кто нам это прислал и почему? - недоумевала Триш, разглядывая небольшую коробочку с аппетитными красными яблочками.
Дуг не знал, но сам факт ему не понравился.
Кроме того, он уже начал беспокоиться из-за отсутствия счетов. Прошла ровно неделя после самоубийства Ронды, и хотя пока не было никаких оснований обвинять человека, занявшего его место - Джона Смита, - Дуг усматривал нечто неестественное в том, что за это время не пришло ни одного счета и ни одного рекламного листка. Было в этом что-то подозрительное и тревожное. Дуг удивился бы, если бы они не появлялись один день, но когда так, день за днем, в течение недели! Почта по своей природе не бывает специально хорошей или плохой. Ей безразлично, какие новости и какие сведения к вам приходят. Почта отбором не занимается.
Поэтому количество странных явлений, которые пришлись на последнюю неделю, можно было считать достигшим астрономических величин.
Кроме того, Дуг прекрасно помнил, что счета за воду и газ приходят именно в эти дни.
Если они не придут до понедельника, сказал он Триш, придется поехать в город и поговорить с Ховардом.
- Что за паранойя! - воскликнула Триш. - Если нечего делать, начни убирать мусор за домом. Начни заниматься своим сараем. Сделай что-нибудь полезное! Хватит строить теории о каких-то безумных заговорах!
- О каких теориях ты говоришь? - возмутился Дуг. - У нас явно пропадает часть корреспонденции. Поэтому я просто хочу сообщить об этом почтмейстеру.
- Не заговаривай мне зубы! Как только ты увидел нашего нового почтальона, ты только о нем и думаешь.
Триш была права, хотя Дуг не смог бы так четко это сформулировать. У него возникало желание поговорить с женой о почтальоне - так, вообще, хотя все его разговоры о почте и пропавших счетах могли передать ей его мысли и подозрения. Наряду с отсутствием счетов и рекламной продукции его начала беспокоить однозначная направленность получаемой корреспонденции. Раньше такое количество добрых вестей не приходило даже в течение месяца, не говоря уж о нескольких днях, и подобное совпадение тоже, на его взгляд, не поддавалось логическому объяснению. Тут должно совпасть слишком много факторов и случайностей. И все это нельзя отнести только на счет некомпетентности почтового служащего.
Дуг вспомнил, как тщательно почтальон сортировал корреспонденцию из почтового ящика.
- Я хочу позвонить Ховарду, - повторил он упрямо.
На следующий день Ховард позвонил сам, откликнулся на их приглашение приехать поужинать. К телефону подошла Триш, и хотя Дуг сразу сообразил, с кем разговаривает жена, он решил не напоминать ей о проблемах с почтой.
Почтмейстер переживал тяжелый период, и Дуг не хотел отягощать его дополнительными заботами. Если все свои претензии он отложит на одну недельку, ничего страшного не произойдет.
И вообще лучше заниматься этим в рабочей, а не в домашней обстановке.
Триш предложила Ховарду приехать в субботу и пообещала устроить жареное мясо с картошкой, против чего почтмейстер, естественно, не возражал.
- Знаешь, что, - заговорил Дуг вечером, перед тем, как ложиться в постель. - Мне уже не хватает рекламной продукции. Обычно я выбрасываю большинство этого мусора, не читая, но сейчас, когда он совсем перестал приходить, такое ощущение, что мы отрезаны от общества. Это почти так же, как не получать газету. Я не понимаю, что происходит.
Триш повернулась на бок и выключила ночник.
- Надоел ты мне со своей почтой. Давай лучше спать.
6
Лейн Чэпмен жил в большом доме на вершине холма, неподалеку от развалин старого поселения Анасази. Дом смотрелся очень современным - несимметричные угловатые плоскости из стекла и дерева. Внутри все выглядело словно из магазина: белые плетеные дорожки на белых мексиканских половых плитках, огромные белые диваны, голые белые стены, на которых крепились светильники и художественные плакаты в рамах. Билли шел по мощеной дорожке и разглядывал внушительную двухэтажную конструкцию. Он восхищался этим домом, ценил его, но не любил. Он казался ему холодным, больше похожим на художественную выставку, чем на жилое помещение. Мальчики предпочитали проводить время в небольшом, но уютном доме Элбинов.
Билли никогда не говорил Лейну о том, что и родители друга кажутся ему такими же холодными и замкнутыми. Мистер Чэпмен вообще редко появлялся дома, но когда появлялся, Лейн старался не попадаться ему на глаза. Он редко улыбался, постоянно сквернословил и общение с детьми считал пустой тратой времени.
Билли не был уверен, что мистер Чэпмен вообще знает его имя, хотя они с Лейном дружили еще с детского сада. Миссис Чэпмен практически не выходила из дома, но в ее неизменной улыбке сквозило что-то фальшивое, а в ее постоянной любезности было нечто назойливое.
Лейн обожал свою мать, но Билли сомневался, что это чувство взаимное. Миссис Чэпмен очень напоминала свою роскошную белую мебель.
Прежде чем переехать сюда, на Сосновое Взгорье, Чэпмены жили в стандартном бревенчатом коттедже недалеко от Элбинов. Новый дом отец Лейна построил собственноручно как образец своего строительного искусства. Позже Чэпмены обзавелись номером телефона, которого не было в справочниках, и теперь в гости к ним попадали только по особому приглашению.
Билли нажал кнопку звонка и услышал в глубине дома приглушенный звук медных колокольчиков. Через некоторое время Лейн распахнул дверь и вышел на крыльцо.
- Пошли, - бросил он. - Лучше прогуляемся. Отец дома и злой как черт. Только что накрылся его контракт с "Гэгом и сыновьями". Он в дурном настроении. Снова грозит отвести меня к Бешеному Карлу.
Билли рассмеялся. Бешеным Карлом называли старейшего парикмахера города. Ветеран второй мировой, увешавший всю свою маленькую парикмахерскую изображениями тысячедолларовых купюр, он считал своим патриотическим долгом следить за длиной волос у всех мальчишек города. Игнорируя желания клиентов, Карл стриг всех на армейский манер. Однажды, несколько лет назад, отец отвез Билли к Бешеному Карлу и попросил всего лишь немного подровнять волосы за ушами. Карл обрит его почти наголо, и несколько недель Билли пришлось терпеть постоянные насмешки в школе. Ясное дело, что с тех пор они с отцом даже близко не подходили к этой парикмахерской.
- Может, он шутит? - спросил Билли.
- Понятия не имею. Отец постоянно грозит сослать меня в какое-нибудь военное училище - Лейн покачал головой. - Как же мне все это надоело! Клянусь Богом, стукнет восемнадцать - уеду я отсюда к чертовой матери, а если отец попытается помешать - дам в морду.
Билли с трудом сдержал улыбку. Лейн постоянно твердил о том, как "даст в морду" или "даст коленом под зад" своему папаше. Неделю назад, когда они нашли на улице лотерейный билет, Лейн сказал, что если они выиграют, он сбежит из дома, а потом пришлет самосвал с дерьмом, чтобы свалить его на отцовскую машину. Все планы и обещания Лейна звучали очень забавно, но наводили на грустные размышления.
Билли порой говорил про себя: слава Богу, что ему не достались такие родители, как у Лейна.
- А где твой велосипед?
- Оставил там. - Билли кивнул в сторону дороги. - Подумал, может, твой братик спит. Не хотелось его будить. - Последний раз, когда Билли приезжал к другу, он решил не звонить, а просто покричать под окном, и мать Лейна, как всегда улыбаясь, вышла на крыльцо и вежливым голосом, в котором отчетливо слышались металлические нотки, сообщила, что он разбудил ребенка.
- Думаешь, он проснется от велосипеда? - рассмеялся приятель. - От звонка шума больше.
- Опять разбудил?
- Нет, все в порядке. Не трусь. Что моя мать тебе сделает? Изобьет, что ли?
"Вполне возможно", - подумал Билли, но промолчал. Лейн отправился за велосипедом, а он пошел к своему, который бросил в кустах.
Вскоре они уже катили по дороге.
Хотя землю на вершине холма начали продавать пару лет назад, участков раскупили немного, и еще меньше застроили. Дом Чэпменов, дом доктора Козловски, дом Эла Хоктона, владельца всего Соснового Взгорья, да еще несколько роскошных летних усадеб, хозяев которых никто никогда не видел. Остальное пространство было в распоряжении скал, деревьев и кустарников.
Билли с Лейном катили по асфальтированной дорожке мимо деревенской резиденции доктора. Отсюда открывался потрясающий вид. Слева раскинулся город. Белые деревянные домики с коричневыми покатыми крышами утопали в густой зелени деревьев. За ними поднималась горная гряда. Справа до самого горизонта тянулись леса. Холмы и долины, холмы и долины с редкими прогалинами и едва различимыми из-за расстояния соседними городишками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45