Но когда они уже встали в очередь в кассу, обрывки чужих разговоров, в которых проскальзывало "покончил с собой" и "смерть", снова полезли в уши. На глаза ему попалась местная еженедельная газетка "Виллис Уикли", стопка которой лежала рядом с прилавком кассы, и он подумал про Бена Стокли, ее редактора. Даже непонятно, почему он не вспомнил про него раньше.
Если кто-то в городе и мог его выслушать, услышать, а возможно, даже поверить, - так это прежде всего Бен Стокли. Дуг ничего не сказал Триш, но про себя твердо решил в ближайшее же время повидать редактора.
Они продолжали двигаться к кассе.
На обратном пути их "бронко", казалось, вознамерился пересчитать все выбоины и рытвины на дороге. В багажнике лежали яйца и прочие хрупкие предметы, поэтому Дуг ехал медленно, по возможности огибая кочки грунтовой дороги.
Они переехали ручей, миновали поворот и уже вышли на финишную прямую, когда увидели впереди себя на проезжей части Рона и Ханну Нельсонов, которые стояли молча, склонившись над неподвижным телом немецкой овчарки.
- О Боже, - судорожно вздохнула Триш. - Это же Скуби! Остановись!
Дуг съехал на обочину. Теперь они разглядели, что лицо Ханны Нельсон залито слезами.
Триш выскочила из машины и поспешила к подруге. При их приближении Рон выпрямился.
- Что случилось? - крикнул Дуг.
- Скуби погиб, - сдавленно ответил Рон, едва сдерживая слезы. - Думаю, его отравили. На теле никаких следов, а слюна еще течет. Слюна - розовая.
- Вам нужна помощь? Хотите, я отвезу его в ветлечебницу?
- Нет, мы сами его заберем. Ему уже ничем не поможешь.
Дуг посмотрел на собаку. На ней действительно не было ни царапины, но в остекленевших глазах животного застыло выражение испуга и боли. С оскаленных клыков стекала слюна. Земля в этом месте уже превратилась в кровавую кашицу. Он взглянул на Триш. Та смотрела на животное с жалостью и гневом.
- Кто же мог его отравить? - спросила она. - Вы подозреваете кого-нибудь?
- Нет, - тяжело сглотнул Рон. - У Вилкерсонов вчера тоже собаку отравили, и я слышал, что за последние дни в городе было отравлено еще несколько.
- Но как они могли добраться до Скуби? Он же всегда на привязи.
- Именно вчера он сорвался и убежал, - пояснила Ханна. Закрыв глаза, она глубоко вздохнула, явно стараясь не разрыдаться. - Мы его несколько часов искали.
- И нашли почти у вашего дома, - добавил Рон.
Ханна отвернулась. Плечи ее опять затряслись в рыданиях.
- Вы уверены, что справитесь сами? - переспросил Дуг, успокаивающим жестом обнимая Триш.
- Да, спасибо, - ответил Рон.
- Позвоните нам обязательно, как только что-нибудь выяснится, - проговорила Триш и взяла Ханну за локоть. - Позвони обязательно.
Женщина молча кивнула. Дуг с Тритией сели в машину. Дуг вставил ключ замок зажигания, завел стартер, включил скорость, и они медленно проехали по обочине мимо четы Нельсонов. В зеркальце заднего обзора Дуг видел, как Рон поднял пса на руки и понес к дому.
Оставшуюся часть пути они проехали молча.
Повернув к крыльцу. Дуг вышел и начал вытаскивать сумки с продуктами из багажника. Трития понесла в дом пакеты. В гостиной на диване перед телевизором, как всегда, развалился Билли. Шайка Брэди. Дуг поставил сумки у кухонного стола. Рядом лежала утренняя почта.
Ее доставили рано утром, еще раньше, чем они проснулись, но ни у кого не хватило храбрости распечатать конверты.
Теперь Дуг просмотрел всю корреспонденцию, выбрал три письма, адресованных ему, и распечатал первое. Триш тем временем разбирала покупки.
Дорогой Тим!
Его имя не Тим. Нахмурившись, Дуг продолжил чтение.
Ты пропустил собрание, поэтому хочу изложить детали. Мы приняли резолюцию пятью голосами из девяти при тайном голосовании и решили нанять нового сторожа. Козел Элбин изложил нам слезную историю насчет книжек, и мы пообещали изыскать фонды - главным образом, чтобы он заткнулся, поскольку, честно говоря, есть гораздо более важные вещи, на которые можно потратить деньги. Я бы хотел, чтобы ты написал ему письмо и объяснил, что наш бюджет на нынешний финансовый год исключает возможность новых расходов наряду с теми, что уже запланированы и так далее, в том же духе...
Глаза Дуга скользнули в конец письма. Оно было подписано Уиллардом Янгом, президентом совета школы. Тим - это Тим Уошборн, единственный член совета, который не пришел на собрание.
- Вот сукины дети! - в сердцах выпалил он.
- В чем дело? - тут же отреагировала Триш.
- Они не собираются приобретать мне книги!
- Но ты же говорил...
- Они мне наврали! - Дуг помахал письмом. - Просто не верится!
- Почему же?
Триш прочитала письмо и бросила его на стол.
- Почему тебя это удивляет? Они только и знают, что издеваться над учителями. С чего ты взял, что что-то должно измениться?
Дуг распечатал второе письмо. Как и ожидалось, в нем содержалось официальное извещение совета, что, к сожалению, бюджет этого года не позволяет закупить требуемое количество экземпляров "Гекльберри Финна".
Порвав письмо в мелкие клочки. Дуг открыл дверцу шкафа под мойкой и вышвырнул их в мусорное ведро.
Трития собралась снова заняться продуктами, но он взял письмо, адресованное ей, и предложил прочитать.
- Прямо сейчас?
- У меня появилась теория.
Трития взяла конверт, аккуратно вскрыла его и прочитала небольшую записку. Нет, этого не может быть! Она перечитала заново.
...С чего ты взяла, что я захочу с тобой встретиться? Ты всегда была высокомерной самоуверенной сучкой, и у меня нет никаких оснований полагать, что ты изменилась...
Высокомерная самодовольная сучка.
Это выражение частенько использовала Паула применительно к женщинам, которые ей не нравились. По одной этой фразе можно было наверняка судить об авторе письма, даже не читая его до конца. У Триш внезапно пересохли губы. Естественно, она никогда не рассказывала Дугу о своей последней встрече с Паулой и о том, что они наговорили друг другу. Она объяснила ему, что они просто отдалились после переезда и притворялись, что они еще дружат, хотя все давным-давно было кончено.
Но прошло столько лет, и после того письма Триш искренне полагала, что Паула хочет восстановить былые отношения. Бог знает почему, но за прошедшие годы она часто вспоминала Паулу и сожалела о том, что наговорила ей сгоряча. Они были такими близкими подружками, а разрыв произошел из-за такой, в сущности, мелочи, что Триш без колебаний поверила в желание Паулы встретиться.
Высокомерная самодовольная сучка.
- Ну что там? - поинтересовался Дуг.
- Паула не приедет, - проговорила Триш, быстро пряча письмо. - Она передумала.
- Так же, как и Дон, - сухо заметил муж, протягивая ей письмо от Дона Дженнингса.
Между обращением и подписью было написано одно-единственное слово: "мудак".
Триш часто заморгала, не веря своим глазам. Дон никогда не ругался. Даже такие слова, как "дерьмо" или "черт", он не употреблял.
- Это не похоже на Дона, - заметила она. - Не мог он так измениться. Даже за все эти годы.
- Я и не думаю, что это от Дона.
- Хочешь сказать...
- Первое тоже было не от него, - предвосхитил он ее вопрос. - Дон не получал работу в Фениксе, Дженнингсы не переехали в Аризону, он вообще не собирался писать мне.
Триш буквально передернуло от страха.
- Для обычного глупого розыгрыша это слишком сложно, - сказала она. - Тот, кто это написал, должен знать либо Дона, либо тебя, потому что в письме есть детали, которые невозможно узнать постороннему человеку.
- Это не розыгрыш, - ответил Дуг. - Не знаю, что это, но только не розыгрыш. Дай мне твое письмо.
Триш не хотелось, чтобы кто-то читал это послание, тем не менее, она протянула конверт.
Глаза Дуга быстро пробежали по строчкам.
- Именно так я и думал.
Повисло молчание. Триш оглянулась на Билли, который сидел перед телевизором и делал вид, что не слышит их разговора. Она знала, что сын все прекрасно слышал, но была рада, что он притворяется. Не хотелось разговаривать с ним о письмах, не хотелось объяснять то, что она не могла объяснить.
Триш отвернулась. С Дугом ей тоже не хотелось больше обсуждать эту тему. Она вообще больше не хотела об этом говорить. И она вернулась к разбору покупок.

16
- Очень интересная теория, - проговорил Стокли. - Очень интересная. - Он разломил очередное "печенье-гадание", прочитал бумажку с предсказанием судьбы, отшвырнул ее и стал, не торопясь, жевать печенюшку, размышляя над тем, что узнал от Дуга.
Бен Стокли, неряшливый пузатый мужчина пятидесяти лет с гаком, выглядел как типичный репортер. Брюки он носил исключительно черные, рубашки - белые, и то и другое непременно мятое. Его густые седые волосы, зачесанные на пробор, казались слишком длинными - не по возрасту и не по моде. Грубые черты лица чем-то напоминали Бродерика Кроуфорда. Казалось, он постоянно потеет - вне зависимости от температуры воздуха. В нижнем правом ящике письменного стола редактора всегда лежала коробка с рискованными "печеньями-гаданиями", которые он специально заказывал для себя у какой-то нью-йоркской фирмы. Он говорил, что покупает это печенье, потому что хочет сэкономить на еде. Но, кроме того, ему очень нравилось предлагать печенья ничего не подозревающим посетителям и наблюдать за выражениями их лиц, пока они читали предсказания, обычно содержащие разные непристойности. Особенно он любил давать эти печенья застенчивым девушкам и чопорным пожилым дамам.
- И что вы на это скажете? - произнес Дуг.
- В отравлении собак вы тоже хотите обвинить почтальона?
- Вы мне не верите. - Дуг поерзал в кресле.
- Я этого не сказал.
Дуг посмотрел на него с надеждой. Редактор разломил очередное печенье.
- Вы обращались в полицию?
- Я рассказал им про письма с просьбами отключить мне свет, воду и телефон. Даже оставил им копии. Но больше ничего не говорил.
- Может, надо сходить еще раз. Я не говорю, что уже вам поверил. - Стокли поднял указательный палец. - Но если вы правы, это определенно дело полиции.
- Я тоже не уверен, что прав. Поэтому и пришел к вам. Если я пойду в полицейский участок и расскажу то, что рассказал вам, они отправят меня в психушку.
- Вы боитесь огласки, - усмехнулся редактор, - поэтому обращаетесь в газету. Неплохая мысль. - Дуг ринулся объяснить, но Стокли остановил его. - Я понимаю. Я понимаю, чего вы хотите, но проблема в том, что газета оперирует фактами. Если в статье нет "кто, где, когда и почему", я ее не публикую. Я могу сделать сенсационный материал, дать вам возможность высказать свои мысли, но это будет ваша личная точка зрения, а я не уверен, что вы добиваетесь именно этого.
- На самом деле я о статье не думал, хотя, разумеется, надо предупредить людей. Прежде всего я думал о поддержке. Вы же знаете все, что происходит в этом городе. Если кто-нибудь споткнется или подхватит простуду, вы в курсе. И я подумал: если кто-нибудь еще подметил нечто необычное в последнее время, так это вы. Я прав?
Стокли молча жевал печенье.
- Ну хотя бы поясните мне, что происходит. Вы что-нибудь слышали?
Стокли задумался.
- Отношения между журналистом и его источниками - дело святое, - наконец заговорил он. - Так же, как между адвокатом и его клиентом, врачом и пациентом, пастором и исповедующимся. Я мог бы отговориться, но скажу вам честно. Да, кое-какие разговоры я слышал. Ничего особенного, ничего похожего на то, что вы мне рассказывали, и ничего такого, в чем люди признались бы под присягой, но с недавних пор кое-кто стал замечать странные вещи. Причем после самоубийства Берни Роджерса таких странностей стало больше. Я должен помнить об объективности, не принимать ничьей стороны, но хочу сказать правду. Да, я считаю, что вокруг творится что-то странное. И я думаю, что все это так или иначе связано с почтальоном.
Дуг почувствовал огромное облегчение. Он даже не представлял, насколько хорошо обрести союзника, убедиться, что он все-таки не сошел с ума и действительно что-то обнаружил.
В то же время ему стало еще страшнее. Если все это правда, то психика почтальона по меньшей мере опасно неустойчива.
Стокли прав. Надо идти в полицию и все рассказать.
Редактор открыл ящик письменного стола и вытащил пачку писем.
- В газету всегда приходит много корреспонденции. Самой невероятной. Мы вынуждены иметь дело с самыми невообразимыми ситуациями. Нацисты требуют для себя свободы печати, коммунисты, чтобы мы рассказывали об их требованиях, религиозные фанатики, чтобы мы объяснили людям, как антихрист проник в правительство. В последние две недели - как раз со дня смерти Ронды - мы получаем только хорошие сообщения. Подписка растет, валом валят письма с благодарностями, даже хронические шизики доставать перестали. Это само по себе очень странно. А два дня назад начали приходить вот такие послания, - он протянул Дугу один из конвертов. - Читайте!
Дуг быстро пробежал глазами содержание письма. В нем описывались сексуальные издевательства над некоей Синди Хоуэлл. Он скривился. Описание было настолько мерзким, что он не смог заставить себя дочитать до конца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45