Конечно, пока еще рано говорить о каких-то стенах или барьерах, возникших в семье. Отношения не стали более напряженными или натянутыми, но комфортная атмосфера дружеских пикировок, на которые были мастера Дуг и Билли, как-то улетучилась. Ее сменило такое же дружеское, но слегка более формальное и чуть менее интимное исполнение заученных ролей. Ее собственное отношение к мужу и сыну постепенно изменилось. Они с Дугом отдалились друг от друга; даже занятия сексом теперь выглядели скорее как самоудовлетворение, нежели выражение любви, хотя технически, так сказать, ничего не изменилось. А недавно она поймала себя на том, что выговаривает за что-то Билли в такой манере, которую - Триш могла в этом поклясться - она всегда считала просто неприемлемой.
Триш чувствовала, что Дуг тоже замечает происходящие изменения. Она видела это по его глазам, по его поведению. Это проявлялось скорее не в словах, а в том, о чем он не говорил.
Они по-прежнему общались, обсуждали текущие проблемы, домашние дела, даже иногда вскользь касались темы почтальона, но все это как-то поверхностно, причем поверхностность сквозила даже там, где ей по определению не было места, - в таком серьезном и важном аспекте, как их личные отношения. Не раз ей казалось, что они разговаривают каждый сам по себе, а не друг с другом.
И в этом тоже виноват почтальон.
Нет, она не позволит ему торжествовать, не позволит развалить их семью. Трещина, наметившаяся между нею и Дугом, быстро увеличивается. Но Триш поклялась, что больше ни на шаг не отступит перед обстоятельствами. Она во что бы то ни стало достучится и до мужа, и до сына, вырвет их из эмоциональной летаргии и заставит вести себя точно так же.
В какой-то момент у Триш даже появилось желание заехать на почту, дать понять почтальону, что она больше не намерена терпеть его попытки сломить ее, что она объявляет ему войну. Но она сразу же вспомнила тот случай, когда в первый раз хотела дать ему отпор, и охватившее ее тогда чувство ужаса. По коже тут же пробежали мурашки, а волосы на затылке зашевелились. Сейчас она, конечно, решительна и сердита, но глупости совершать не намерена.
А вы славная!
Она больше не войдет в здание почты одна.
Трития почти доехала до дороги, ведущей к дому, когда вспомнила, что забыла купить еды на ужин. Она уже несколько дней не ездила в магазин. В доме кончились и молоко, и масло, и другие необходимые мелочи, да и на сегодняшний вечер ничего не было.
Пришлось развернуться прямо на шоссе и двинуться в обратную сторону. Обычно Триш продумывала, чем кормить семью, как минимум на день вперед. Но последнюю неделю она чувствовала себя такой усталой и физически и, главное, психологически, что не могла ничего готовить и швыряла на стол все, что подворачивалось под руку. Такое поведение было для нее настолько не характерно, что Триш сам? себе удивлялась.
Творящееся вокруг безумие затронуло, судя по всему, не только эмоциональную жизнь семьи, но и ее кулинарные способности Она решила заглянуть в деликатесную лавку посмотреть, нет ли свежей рыбы. Ей захотелось форели. Форель, жаренная на углях, - очень даже неплохо.
Триш въехала на площадь у торгового центра. Перед магазином Бейлеса стоянка была забита, а у деликатесной лавки практически пуста. Это ее удивило. У Тодда лучший в городе выбор сыров и свежей рыбы. Если уж у Бейлеса многолюдно, то здесь должно быть просто столпотворение.
Она остановила машину прямо напротив лавки и вошла внутрь.
И моментально почувствовала, что здесь что-то изменилось. Именно почувствовала, так как внешне все выглядело по-прежнему. Напряженность. Странное, неприятное чувство, совершенно не характерное для этого помещения.
Она огляделась. Магазин был пуст, не считая ее и Тодда за кассой. Триш улыбнулась хозяину и пошла вдоль мясного прилавка. Тодд не повел и бровью. "Ну что ж, значит, надо купить продукты и побыстрее отсюда сматываться", - решила Триш. Увидев на другом прилавке среди кубиков льда разделанную форель, она поинтересовалась:
- Свежая?
Тодд молча кивнул.
Неприятное чувство усилилось.
- Я возьму три покрупнее, - быстро произнесла Триш.
Хозяин открыл крышку прилавка, вытащил три рыбины и бросил на весы.
- Передайте своему мужу, мне не нравится то, что он делает, - произнес Тодд.
- О чем вы говорите? - нахмурилась Триш. - Что такого он делает?
- Мне это совершенно не нравится.
- Да что не нравится? - повысила голос Триш. - Тодд, объясните мне, что тут происходит? Я совершенно не понимаю, о чем вы говорите.
Продавец улыбнулся, на мгновение утратив сдержанность. Улыбка получилась печальной.
- Я знаю, - проронил он, заворачивая рыбу.
- Тодд!
- Я вам верю. Иначе вас бы тут не было, - обвел он рукой пустое помещение. - Вы у меня сегодня первая покупательница.
- В чем дело? - Триш слегка подалась вперед. - Письма?
Лицо продавца мгновенно закаменело.
- С вас три пятьдесят - холодно сообщил он.
- Тодд!
- Три пятьдесят.
Триш расплатилась и вышла из магазина, Уже подходя к машине, она оглянулась. Тодд стоял в дверях и глядел ей вслед. Триш показалось, что на глазах у него были слезы.
28
Билли сидел в полутемной гостиной перед телевизором. "Дик ван Дайк" плавно перешел в "Энди Гриффина", за ним последовали "Флинтстоуны" и "Семейка Брэди". Было нечто успокаивающее в неизменных характерах персонажей телесериалов, некий элемент стабильности в знакомых сюжетах и предсказуемости событий. В реальной жизни все может идти наперекосяк, но в телевизоре Майк и Кэрол Брэди - неизменно доброжелательные родители, которые стремятся погасить пламя войны, то и дело вспыхивающее между их разнополыми отпрысками.
Началась реклама, и Билли встал, чтобы сделать себе что-нибудь перекусить. Он три дня сидел перед телевизором, как приклеенный, и хотя все сериалы были очень интересными, уже ощущал легкое беспокойство, неловкость и даже некоторое чувство вины. Раньше родители никогда не позволяли ему столько времени проводить у телевизора. Билли отлично понимал, что поступает не правильно и что вместо бездарного времяпрепровождения перед экраном следовало бы заняться чем-нибудь более продуктивным.
Но родители явно не обращали на него внимания. Они были слишком поглощены другими заботами. Отец, который прошел мимо несколько минут назад, не сказал ни слова и, кажется, даже не заметил, что он тут сидит.
Билли сделал себе бутерброды с ореховым маслом, вернулся в гостиную и снова устроился в кресле перед экраном. Несколько дней он честно пытался найти себе какое-нибудь другое занятие, но безуспешно. Он звонил всем своим приятелям в надежде пригласить кого-нибудь покататься на велосипеде, или сходить искупаться, или посетить форт, но друзей либо не было дома, либо они не желали с ним разговаривать. Один раз он съездил в строну раскопок, но даже не стал спускаться с холма, потому что археологи куда-то запропастились. На холме ему стало страшно, и он поспешил вернуться домой.
Интересно, чем сейчас занимается Лейн?
В последнее время он часто думал о Лейне, пытаясь понять, из-за чего между ними произошел разрыв. Любая дружба может оборваться внезапно - с этим Билли уже сталкивался. Так у них произошло с Фрэнком Фримэном. Они дружили с четвертого класса, и внезапно - причем из-за какого-то пустяка - все закончилось. Возникшее отчуждение радикальным образом изменило жизнь. Они с Фрэнком стали врагами, разошлись по соперничающим компаниям и не упускали случая как можно больнее уязвить друг друга.
Никто не способен уязвить больнее, чем бывший друг.
Но с Лейном они дружили очень долго.
Между ними случались и большие ссоры, и легкие недоразумения, но все как-то само собой разрешалось, и на дружбе никак не сказывалось. Никто и не предполагал, что случится нечто подобное.
Но Лейн изменился.
Многие люди сейчас изменились.
"Семейка Брэди" закончилась. Билли переключился на канал Флагстаффа, где начинался сериал "Заколдованные".
Покончив с бутербродами, он вытер липкие пальцы о собственные штаны.
Билли удивлялся сам себе, не представлял, что такое может когда-нибудь произойти, и тем не менее факт оставался фактом: ему впервые хотелось, чтобы быстрее закончилось лето. Он с нетерпением ждал начала занятий в школе.
Дуг сидел на крыльце и думал о почте. Сегодня утром он получил пачку писем и несколько счетов, отправленных неделю назад, все - со штампом "Адресат не установлен". Один конверт, источающий аромат духов и надписанный витиеватым почерком, был адресован Тритии.
Он порвал его на мелкие клочки и вышвырнул, не читая.
Он понял, что начал всерьез бояться почтового ящика. С этим ничего нельзя было поделать. Проходя по дорожке, ведущей к шоссе. Дуг непроизвольно рассматривал кусты и деревья, растущие по обочинам, словно они скрывали за собой опасность.
В какой-то момент он даже хотел перенести ящик к дому, прикрепить рядом с дверью, как делают в городе, но тут же отбросил эту мысль.
Нельзя допустить, чтобы почтальон приблизился к их жилищу, приблизился к Билли и Тритии.
Потом появилась мысль вообще избавиться от почтового ящика. Если у них нет почтового ящика, значит, они не получают почту, правильно? Нет, это не просто трусость, это безумие. Какого черта ему прятаться от несчастного почтальона? Ведь проблема от этого не исчезнет.
На дорожку к дому въехала Трития. Дуг отвернулся, делая вид, что разглядывает деревья.
Он слышал, как жена поставила машину на ручной тормоз, потом хлопнула дверцей и направилась к крыльцу.
- Я приехала!
Он не ответил. Трития подошла поближе.
- Я говорю - приехала!
- Медаль тебе за это дать? - буркнул Дуг.
На лице Триш промелькнула целая гамма чувств - от гнева и обиды до спокойного равнодушия. Он почувствовал себя виноватым и отвернулся. Грубость была совершенно необоснованной. Жена всего лишь хотела проявить дружелюбие. Но ее поведение в стиле Полианны,* ее желание сделать вид, что все в порядке, каким-то образом задело его и разозлило. И породило желание ее оскорбить.
* Полианна - героиня одноименной повести Э. Портер; имя, ставшее нарицательным для неисправимого оптимиста.
С недавних пор он постоянно злился на эту женщину.
- У нас сегодня рыба на ужин, - проговорила Триш. - Форель на углях. Разрешаю тебе пойти и заняться жаровней.
- А ты купила древесный уголь и горючую жидкость? У нас ни того ни другого.
- Забыла, - призналась Триш, покачав годовой. - Значит, придется просто пожарить.
- Нет, поеду куплю. Все равно хотелось на время выбраться из дома.
- С тобой все в порядке? - Триш заботливо положила руку ему на плечо.
Дуг с удивлением уставился на руку жены.
Они уже так давно не прикасались друг к другу.
Затем посмотрел ей в глаза. Чувство напряженности и враждебности немного рассеялось. Он понял, что Триш из последних сил старается не испортить отношения.
- Да, - ответил он значительно мягче. - Все нормально.
- Тогда ладно, - согласилась Триш, открывая сетчатую дверь. - Тогда заодно и машину заправь. Бензин почти кончился.
- Хорошо.
Дуг спустился с крыльца и пошел к машине.
Телевизор в доме умолк, Триш о чем-то заговорила с Билли, без раздражения, скорее с пониманием и сочувствием. От этого повеяло знакомым приятным комфортом. Словно вернулся старый добрый друг, с которым давно не виделись. На душе полегчало.
Стрелка бензометра действительно лежала практически на нуле, поэтому Дуг первым делом заехал на бензоколонку. После чего отправился к дому Ховарда.
Жилище почтмейстера выглядело определенно заброшенным. Газон побурел, даже лианы высохли и казались неживыми. У соседнего дома из пикапа показался мужчина. Дуг поспешил выйти из машины и поприветствовал его.
Мужчина вздрогнул и торопливо юркнул в дом.
Дуг застыл на месте. Чертов город! Все стали вести себя, как трусливые суслики. Можно, конечно, пройтись по ближайшим соседям Ховарда, постучать, попробовать разузнать о почтмейстере, но Дуг был почти уверен, что скорее всего не дождется от них никакой помощи. Впрочем, как и от всех остальных.
Он обратил внимание, что газоны перед некоторыми домами тоже находятся в откровенно заброшенном состоянии.
Не очень надеясь на положительный результат, Дуг все же подошел к дому Ховарда и постучал. Точнее, громко забарабанил в дверь. И заорал во всю глотку. Но все потуги оказались тщетными. Он снова проверил окна и заднюю дверь - окна были заперты наглухо. За знакомыми шторами, казалось, теперь висели еще одни - более плотные, так что не оставалось ни единой щелочки, в которую можно было бы разглядеть хоть какое-то движение внутри.
Дуг подумал, не следует ли позвонить в полицию. Дом определенно выглядел покинутым, а поскольку никто, кроме почтальона, не видел Ховарда за последние две недели, у них был хороший повод вломиться к почтмейстеру и проверить, все ли в порядке.
Но звонок в полицию ничего не даст. В прошлый раз он уже рассказывал им об этом, но никто и пальцем не шевельнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
Триш чувствовала, что Дуг тоже замечает происходящие изменения. Она видела это по его глазам, по его поведению. Это проявлялось скорее не в словах, а в том, о чем он не говорил.
Они по-прежнему общались, обсуждали текущие проблемы, домашние дела, даже иногда вскользь касались темы почтальона, но все это как-то поверхностно, причем поверхностность сквозила даже там, где ей по определению не было места, - в таком серьезном и важном аспекте, как их личные отношения. Не раз ей казалось, что они разговаривают каждый сам по себе, а не друг с другом.
И в этом тоже виноват почтальон.
Нет, она не позволит ему торжествовать, не позволит развалить их семью. Трещина, наметившаяся между нею и Дугом, быстро увеличивается. Но Триш поклялась, что больше ни на шаг не отступит перед обстоятельствами. Она во что бы то ни стало достучится и до мужа, и до сына, вырвет их из эмоциональной летаргии и заставит вести себя точно так же.
В какой-то момент у Триш даже появилось желание заехать на почту, дать понять почтальону, что она больше не намерена терпеть его попытки сломить ее, что она объявляет ему войну. Но она сразу же вспомнила тот случай, когда в первый раз хотела дать ему отпор, и охватившее ее тогда чувство ужаса. По коже тут же пробежали мурашки, а волосы на затылке зашевелились. Сейчас она, конечно, решительна и сердита, но глупости совершать не намерена.
А вы славная!
Она больше не войдет в здание почты одна.
Трития почти доехала до дороги, ведущей к дому, когда вспомнила, что забыла купить еды на ужин. Она уже несколько дней не ездила в магазин. В доме кончились и молоко, и масло, и другие необходимые мелочи, да и на сегодняшний вечер ничего не было.
Пришлось развернуться прямо на шоссе и двинуться в обратную сторону. Обычно Триш продумывала, чем кормить семью, как минимум на день вперед. Но последнюю неделю она чувствовала себя такой усталой и физически и, главное, психологически, что не могла ничего готовить и швыряла на стол все, что подворачивалось под руку. Такое поведение было для нее настолько не характерно, что Триш сам? себе удивлялась.
Творящееся вокруг безумие затронуло, судя по всему, не только эмоциональную жизнь семьи, но и ее кулинарные способности Она решила заглянуть в деликатесную лавку посмотреть, нет ли свежей рыбы. Ей захотелось форели. Форель, жаренная на углях, - очень даже неплохо.
Триш въехала на площадь у торгового центра. Перед магазином Бейлеса стоянка была забита, а у деликатесной лавки практически пуста. Это ее удивило. У Тодда лучший в городе выбор сыров и свежей рыбы. Если уж у Бейлеса многолюдно, то здесь должно быть просто столпотворение.
Она остановила машину прямо напротив лавки и вошла внутрь.
И моментально почувствовала, что здесь что-то изменилось. Именно почувствовала, так как внешне все выглядело по-прежнему. Напряженность. Странное, неприятное чувство, совершенно не характерное для этого помещения.
Она огляделась. Магазин был пуст, не считая ее и Тодда за кассой. Триш улыбнулась хозяину и пошла вдоль мясного прилавка. Тодд не повел и бровью. "Ну что ж, значит, надо купить продукты и побыстрее отсюда сматываться", - решила Триш. Увидев на другом прилавке среди кубиков льда разделанную форель, она поинтересовалась:
- Свежая?
Тодд молча кивнул.
Неприятное чувство усилилось.
- Я возьму три покрупнее, - быстро произнесла Триш.
Хозяин открыл крышку прилавка, вытащил три рыбины и бросил на весы.
- Передайте своему мужу, мне не нравится то, что он делает, - произнес Тодд.
- О чем вы говорите? - нахмурилась Триш. - Что такого он делает?
- Мне это совершенно не нравится.
- Да что не нравится? - повысила голос Триш. - Тодд, объясните мне, что тут происходит? Я совершенно не понимаю, о чем вы говорите.
Продавец улыбнулся, на мгновение утратив сдержанность. Улыбка получилась печальной.
- Я знаю, - проронил он, заворачивая рыбу.
- Тодд!
- Я вам верю. Иначе вас бы тут не было, - обвел он рукой пустое помещение. - Вы у меня сегодня первая покупательница.
- В чем дело? - Триш слегка подалась вперед. - Письма?
Лицо продавца мгновенно закаменело.
- С вас три пятьдесят - холодно сообщил он.
- Тодд!
- Три пятьдесят.
Триш расплатилась и вышла из магазина, Уже подходя к машине, она оглянулась. Тодд стоял в дверях и глядел ей вслед. Триш показалось, что на глазах у него были слезы.
28
Билли сидел в полутемной гостиной перед телевизором. "Дик ван Дайк" плавно перешел в "Энди Гриффина", за ним последовали "Флинтстоуны" и "Семейка Брэди". Было нечто успокаивающее в неизменных характерах персонажей телесериалов, некий элемент стабильности в знакомых сюжетах и предсказуемости событий. В реальной жизни все может идти наперекосяк, но в телевизоре Майк и Кэрол Брэди - неизменно доброжелательные родители, которые стремятся погасить пламя войны, то и дело вспыхивающее между их разнополыми отпрысками.
Началась реклама, и Билли встал, чтобы сделать себе что-нибудь перекусить. Он три дня сидел перед телевизором, как приклеенный, и хотя все сериалы были очень интересными, уже ощущал легкое беспокойство, неловкость и даже некоторое чувство вины. Раньше родители никогда не позволяли ему столько времени проводить у телевизора. Билли отлично понимал, что поступает не правильно и что вместо бездарного времяпрепровождения перед экраном следовало бы заняться чем-нибудь более продуктивным.
Но родители явно не обращали на него внимания. Они были слишком поглощены другими заботами. Отец, который прошел мимо несколько минут назад, не сказал ни слова и, кажется, даже не заметил, что он тут сидит.
Билли сделал себе бутерброды с ореховым маслом, вернулся в гостиную и снова устроился в кресле перед экраном. Несколько дней он честно пытался найти себе какое-нибудь другое занятие, но безуспешно. Он звонил всем своим приятелям в надежде пригласить кого-нибудь покататься на велосипеде, или сходить искупаться, или посетить форт, но друзей либо не было дома, либо они не желали с ним разговаривать. Один раз он съездил в строну раскопок, но даже не стал спускаться с холма, потому что археологи куда-то запропастились. На холме ему стало страшно, и он поспешил вернуться домой.
Интересно, чем сейчас занимается Лейн?
В последнее время он часто думал о Лейне, пытаясь понять, из-за чего между ними произошел разрыв. Любая дружба может оборваться внезапно - с этим Билли уже сталкивался. Так у них произошло с Фрэнком Фримэном. Они дружили с четвертого класса, и внезапно - причем из-за какого-то пустяка - все закончилось. Возникшее отчуждение радикальным образом изменило жизнь. Они с Фрэнком стали врагами, разошлись по соперничающим компаниям и не упускали случая как можно больнее уязвить друг друга.
Никто не способен уязвить больнее, чем бывший друг.
Но с Лейном они дружили очень долго.
Между ними случались и большие ссоры, и легкие недоразумения, но все как-то само собой разрешалось, и на дружбе никак не сказывалось. Никто и не предполагал, что случится нечто подобное.
Но Лейн изменился.
Многие люди сейчас изменились.
"Семейка Брэди" закончилась. Билли переключился на канал Флагстаффа, где начинался сериал "Заколдованные".
Покончив с бутербродами, он вытер липкие пальцы о собственные штаны.
Билли удивлялся сам себе, не представлял, что такое может когда-нибудь произойти, и тем не менее факт оставался фактом: ему впервые хотелось, чтобы быстрее закончилось лето. Он с нетерпением ждал начала занятий в школе.
Дуг сидел на крыльце и думал о почте. Сегодня утром он получил пачку писем и несколько счетов, отправленных неделю назад, все - со штампом "Адресат не установлен". Один конверт, источающий аромат духов и надписанный витиеватым почерком, был адресован Тритии.
Он порвал его на мелкие клочки и вышвырнул, не читая.
Он понял, что начал всерьез бояться почтового ящика. С этим ничего нельзя было поделать. Проходя по дорожке, ведущей к шоссе. Дуг непроизвольно рассматривал кусты и деревья, растущие по обочинам, словно они скрывали за собой опасность.
В какой-то момент он даже хотел перенести ящик к дому, прикрепить рядом с дверью, как делают в городе, но тут же отбросил эту мысль.
Нельзя допустить, чтобы почтальон приблизился к их жилищу, приблизился к Билли и Тритии.
Потом появилась мысль вообще избавиться от почтового ящика. Если у них нет почтового ящика, значит, они не получают почту, правильно? Нет, это не просто трусость, это безумие. Какого черта ему прятаться от несчастного почтальона? Ведь проблема от этого не исчезнет.
На дорожку к дому въехала Трития. Дуг отвернулся, делая вид, что разглядывает деревья.
Он слышал, как жена поставила машину на ручной тормоз, потом хлопнула дверцей и направилась к крыльцу.
- Я приехала!
Он не ответил. Трития подошла поближе.
- Я говорю - приехала!
- Медаль тебе за это дать? - буркнул Дуг.
На лице Триш промелькнула целая гамма чувств - от гнева и обиды до спокойного равнодушия. Он почувствовал себя виноватым и отвернулся. Грубость была совершенно необоснованной. Жена всего лишь хотела проявить дружелюбие. Но ее поведение в стиле Полианны,* ее желание сделать вид, что все в порядке, каким-то образом задело его и разозлило. И породило желание ее оскорбить.
* Полианна - героиня одноименной повести Э. Портер; имя, ставшее нарицательным для неисправимого оптимиста.
С недавних пор он постоянно злился на эту женщину.
- У нас сегодня рыба на ужин, - проговорила Триш. - Форель на углях. Разрешаю тебе пойти и заняться жаровней.
- А ты купила древесный уголь и горючую жидкость? У нас ни того ни другого.
- Забыла, - призналась Триш, покачав годовой. - Значит, придется просто пожарить.
- Нет, поеду куплю. Все равно хотелось на время выбраться из дома.
- С тобой все в порядке? - Триш заботливо положила руку ему на плечо.
Дуг с удивлением уставился на руку жены.
Они уже так давно не прикасались друг к другу.
Затем посмотрел ей в глаза. Чувство напряженности и враждебности немного рассеялось. Он понял, что Триш из последних сил старается не испортить отношения.
- Да, - ответил он значительно мягче. - Все нормально.
- Тогда ладно, - согласилась Триш, открывая сетчатую дверь. - Тогда заодно и машину заправь. Бензин почти кончился.
- Хорошо.
Дуг спустился с крыльца и пошел к машине.
Телевизор в доме умолк, Триш о чем-то заговорила с Билли, без раздражения, скорее с пониманием и сочувствием. От этого повеяло знакомым приятным комфортом. Словно вернулся старый добрый друг, с которым давно не виделись. На душе полегчало.
Стрелка бензометра действительно лежала практически на нуле, поэтому Дуг первым делом заехал на бензоколонку. После чего отправился к дому Ховарда.
Жилище почтмейстера выглядело определенно заброшенным. Газон побурел, даже лианы высохли и казались неживыми. У соседнего дома из пикапа показался мужчина. Дуг поспешил выйти из машины и поприветствовал его.
Мужчина вздрогнул и торопливо юркнул в дом.
Дуг застыл на месте. Чертов город! Все стали вести себя, как трусливые суслики. Можно, конечно, пройтись по ближайшим соседям Ховарда, постучать, попробовать разузнать о почтмейстере, но Дуг был почти уверен, что скорее всего не дождется от них никакой помощи. Впрочем, как и от всех остальных.
Он обратил внимание, что газоны перед некоторыми домами тоже находятся в откровенно заброшенном состоянии.
Не очень надеясь на положительный результат, Дуг все же подошел к дому Ховарда и постучал. Точнее, громко забарабанил в дверь. И заорал во всю глотку. Но все потуги оказались тщетными. Он снова проверил окна и заднюю дверь - окна были заперты наглухо. За знакомыми шторами, казалось, теперь висели еще одни - более плотные, так что не оставалось ни единой щелочки, в которую можно было бы разглядеть хоть какое-то движение внутри.
Дуг подумал, не следует ли позвонить в полицию. Дом определенно выглядел покинутым, а поскольку никто, кроме почтальона, не видел Ховарда за последние две недели, у них был хороший повод вломиться к почтмейстеру и проверить, все ли в порядке.
Но звонок в полицию ничего не даст. В прошлый раз он уже рассказывал им об этом, но никто и пальцем не шевельнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45