- Подумай о ребенке, которого носишь под сердцем. Бедное дитя поистине проклято, если мать не хочет кормить его.
Ее глаза наполнились слезами. Бранвен подняла голову и посмотрела на него. Потом взяла кусок хлеба и начала понемногу отщипывать от него. Невин достал сыр и яблоко. Она съела все, но по-прежнему не говорила ни слова. Он подбросил дров в костер и уложил ее поближе к огню. Среди запасов еды Невин обнаружил аккуратно завернутые в ткань подарки, которые он когда-то дарил невесте. Луда предусмотрительно положила их в мешок. Невин долго смотрел на красивую брошь с изображением ястреба и думал о Герранте.
Только поздней ночью Невин очнулся от забытья и развел огонь. Видение возникало медленно, требуя от него невероятных усилий. Наконец он увидел большой зал в крепости Ястреба. Тело Блайна лежало возле камина, под голову была подложена подушка, и меч лежал на его груди. Когда Невин подумал о Герранте, картина сменилась. Геррант вышагивал взад и вперед по двору с мечом наготове. Он отказался бежать от своей судьбы.
Невин не знал, как долго он прождал вместе с Геррантом. Один раз костер почти потух, и Видение исчезло. Он подбросил дров, и сразу же вновь появился Геррант: он расхаживал, и расхаживал взад и вперед, и лезвие меча блестело в свете факела. Наконец послышался сигнальный рог, и Геррант вскинул голову, словно олень. Кони скакали вверх по склону холма. Геррант спокойно дошел до ворот и расположился там, держа меч в боевой готовности. Лорд Камлан, младший брат Блайна, во главе своего отряда показался в бледном свете факелов. Геррант улыбнулся ему. Камлан выхватил меч, воины его отряда последовали его примеру.
- Где тело моего брата? - спросил он.
- Возле камина, - ответил Геррант. - Похороните одного из моих коней вместе с ним.
С побледневшим лицом Камлан подался в седле вперед и пристально посмотрел на бывшего друга, который стал теперь его кровным врагом. Он поднял меч и пришпорил коня. Люди бросились в атаку и окружили Герранта. Невин увидел, как он взмахнул мечом. Лошадь попятилась, люди вскрикнули, затем толпа отпрянула назад. Геррант лежал мертвый на земле. Из виска его струилась кровь. Камлан спешился и опустился рядом с ним на колени. Он поднял меч двумя руками и отрубил голову от тела Герранта. Затем поднялся, взял голову за волосы и задыхаясь от ярости, с силой швырнул ее в противоположную стену. Вдруг раздался пронзительный крик, спугнувший Видение, - это проснулась Бранвен. Невин вскочил и подбежал к ней как раз в то мгновение, когда она захлебнулась в рыдании.
- Герро, - прорыдала Бранвен. - Он мертв... - Ее голос сорвался в крик: - Камлан - о, боги! - он убил Герро! - Невин обнял ее и крепко прижал к себе. Бранвен вырывалась из его объятий, оплакивая брата и отца своего ребенка. Невин держал ее до тех пор, пока она наконец не утихла.
- Как ты узнала? - спросил он.
Бранвен молчала и тихо плакала, дрожа как в лихорадке. Невин гладил ее волосы и согревал своим телом. Когда он отпустил Бранвен, она запрокинула голову и снова зарыдала. И так продолжалось долго: только он успокоит ее, как вдруг опять что-нибудь напомнит ей о случившемся, и она начинает бесноваться. Постепенно ее агрессивность уступила место покорности. Он уложил ее на плащ и позволил ей выплакаться в своих объятиях. Когда она наконец заснула, он еще долго наблюдал за тем, как огонь разгорался сам собой, раздуваемый ветром, пока не уснул, утомленный событиями этого безумного дня.
Он проснулся через час и обнаружил, что Бранвен исчезла. Невин вскочил на ноги и побежал к реке. Он увидел ее темный силуэт на фоне звездного неба. Она стояла на берегу в опасной нерешительности.
- Гвенни! - позвал Невин, но она не шевельнулась. Прежде чем он добежал до нее, она бросилась в воду с обрыва в своем длинном платье и исчезла в темноте. Невин бросился за ней вслед.
Полная тьма, мертвящий холод воды. Он едва мог смотреть и дышать. Поток сносил его в сторону. Он снова нырял и снова всплывал на поверхность, но ничего не мог рассмотреть вокруг себя кроме черной воды. Понимая, что усилия его почти безнадежны, он все же продолжал нырять, носился взад и вперед по реке, словно охотничья собака в поисках подстреленной дичи. Затем течение подхватило его, перевернуло и ударило обо что-то в темноте.
Плечо жгло как огнем, но ему все-таки удалось выбраться на берег. Он долго лежал обессиленный, рыдая и задыхаясь от отчаяния.
Как только первые лучи восходящего солнца осветили небо, Невин поднялся и пошел вдоль реки вниз по течению. Он так обезумел от горя, что едва понимал, что делает. Он брел медленно, все еще надеясь ее увидеть. И он нашел ее, когда солнце уже совсем взошло. Течение вынесло ее тело на песчаный берег. Она лежала на спине, ее золотые волосы растрепались и спутались, ее прекрасные глаза были широко открыты, смотря невидящим взглядом в яркое безоблачное небо. Она исполнила клятву, которую дала богам. Невин поднял ее, положил безжизненную голову на свою неповрежденную руку и понес назад в лагерь. Он думал только о том, что должен отвезти ее домой. Он завернул ее в оба плаща и привязал к седлу.
Только поздней ночью он добрался до хижины в лесу. Регор выбежал навстречу и остановился, потрясенный, не отрывая взгляда от ноши в седле.
- Ты опоздал, - сказал Регор.
- Поздно было уже с первого дня, когда он стал с ней спать.
Невин осторожно снял скорбную ношу с седла и развернул плащ. Он положил ее возле камина и сел рядом. Зашло солнце, и в хижине стало темно. А он все смотрел на нее. Просто смотрел, как будто надеялся, что вот она проснется и улыбнется ему. Вошел Регор с фонарем в руке.
- Я стреножил лошадь, - сообщил он.
- Спасибо.
Торопясь и запинаясь от волнения, Невин рассказал Регору, как все было. Тот слушал, изредка кивая головой.
- Бедная девочка, - сказал наконец Регор. - В ней было больше благородства, чем во всех нас.
- Да. Я убью себя на ее могиле!
- Нет. Я запрещаю тебе это.
Невин неопределенно кивнул головой, удивляясь, почему он так спокоен. Наставник склонился над ним.
- Она мертва, мальчик, - сказал Регор. - Ты должен оставить ее. Все, что мы можем сделать сейчас для Гвенни, - это молиться за нее, чтобы ей было хорошо в том мире.
- Где? - Невин горько ронял слова. - В призрачной Иной Земле? Что это за боги, если они позволили ей умереть и не убили такого негодяя, как я?
- Послушай, мальчик, ты обезумел от горя. И я боюсь за твой рассудок, если ты будешь продолжать терзать себя. И боги тут ни при чем. - Регор мягко дотронулся ладонью до руки Невина: - Давай сейчас пойдем, сядем за стол. Пусть бедная маленькая Гвенни останется лежать там.
Невина спасло то, что он привык подчиняться. Он позволил Регору поднять себя и отвести к столу. Регор подал ему кружку с элем, и он с благодарностью принял.
- Так-то лучше, - заметил Регор. - Ты думаешь, она ушла навечно, да? Быть оторванной от жизни навсегда - и это ей, девочке, которая любила жизнь так сильно...
- А как я еще могу думать?
- Я расскажу тебе правду вместо домыслов. Это великая тайна двеомера. То, о чем ты не должен рассказывать ни одному человеку, если он не спросит тебя об этом напрямик. И тот, кто действительно не относит себя к знающим двеомер, никогда об этом не спросит. Секрет этот состоит в том, что все, и мужчины, и женщины, проживают не одну, а много жизней, снова и снова, раньше и позже, между этим миром и другими мирами. А тогда что это такое - смерть, мальчик? Это рождение для другой жизни. Это правда, что она ушла, но ушла в другой мир, и, я клянусь тебе, там кто-то выйдет ей навстречу.
- Я никогда не думал, что ты способен обманывать меня. Ты думаешь, кто я? Дитя, которое не может пережить горя без заманчивых сказок, скрашивающих тоску?
- Это не сказки. И скоро, когда ты разовьешь свои возможности, ты столкнешься с вещами, которые убедят тебя, что это - правда. А до того - полагайся на меня.
Невин сомневался, но он точно знал, что Регор никогда не будет говорить неправды о двеомере.
- И несмотря ни на что, - продолжал учитель, - она умерла для того, другого, мира, и будет рождена снова, в этом. Я не могу знать, пересекутся ли ваши пути снова. Это им, великим владыкам Судьбы, решать, а не мне и не тебе. Ты еще продолжаешь сомневаться в моих словах?
- Я верю своему учителю.
- Вот и хорошо. - Регор устало вздохнул. - Так как люди верят в горькое легче, чем в сладкое, я расскажу тебе еще кое-что. Если ты снова встретишь ее - то ли в этой жизни, то ли в следующей, - помни, ты перед ней великий должник. Ты обманул ее, мальчик. Я был почти готов выгнать тебя, но это означало бы, что и я не сдержал слова. Если ты намерен искупить свою вину, твоя ноша станет легче. Конечно, приятнее всего было бы сказать тебе, что вы встретитесь вновь. Но подумай, в чем твой долг перед ней? Мальчишка, ты еще плохо знаешь ее. Ты думаешь о ней как о драгоценном камне, породистой лошади, прекрасной женщине, как будто все это ожидает тебя в качестве приза. Но под этим обличьем, этой проклятой красотой скрывается женщина, которая сильнее, чем ты, стремится к двеомеру. Как ты думаешь, почему я брожу вокруг, держа под наблюдением клан Ястреба? Как она может познать таинства двеомера, если не через мужчину рядом с собой? Ты думаешь, почему ты влюбился в нее в тот самый момент, когда увидел ее впервые? Ты чувствовал, малыш, не сознавая того, - это она, вы были предназначены Судьбой друг для друга. - Регор стукнул рукой по столу. - Но теперь она ушла.
Невин почувствовал стыд и боль, волной захлестнувшие его.
- И скоро она должна будет начать все сначала, - безжалостно продолжал Регор. - Маленькое, слепое, несмышленое дитя: годы пройдут, прежде чем она научится говорить и держать ложку в руке. Она должна будет повторить весь путь, и это в то время, когда королевство нуждается в каждом знающем двеомер. Глупец! К тому же еще неизвестно, где будешь ты сам. Вот что ты натворил!
Невин не выдержал и заплакал, уронив голову на руки. Регор поспешно поднялся и положил мягкую ладонь ему на плечо.
- Прости меня, мальчик, - сказал Регор, - Давай думать о том, как мы устроим похороны. Не убивайся так. Послушай, ну прости меня.
Еще долго Невин не мог успокоиться. Утром они отнесли тело Бранвен в лес, чтобы предать ее земле. Невин чувствовал смертельную усталость, когда помогал рыть могилу. Он поднял ее на руки в последний раз и бережно опустил в могилу, затем положил рядом все ее драгоценности. Ради другой жизни или нет, он не знал: но он хотел похоронить ее с почестями, как принцессу. Они сделали холмик и сложили пирамиду из камней - чтобы животные не разорили могилу. Вокруг на много миль простирался безлюдный и безмолвный лес. Она была похоронена далеко от своих предков. Положив последний камень на вершину пирамиды, Регор воздел руки к солнцу.
- Все кончено, - произнес он. - Пусть отдыхает.
Невин опустился на колени у основания пирамиды.
- Бранвен, любовь моя, прости, - произнес он, - если мы когда-нибудь встретимся снова, клянусь, все будет по-другому. Я не найду покоя, покуда не искуплю свою вину. Клянусь тебе!
- Замолчи! - рассердился Регор. - Ты не знаешь, что обещаешь.
- Я все равно клянусь в этом. Я не успокоюсь, пока не исправлю сделанного.
С ясного неба послышался раскат грома, второй, третий, - сильные глухие удары, гулким эхом прокатившиеся над лесом. Регор отпрянул назад, его лицо побелело.
- Ну вот, - произнес он. - Великие приняли твою жертву.
После грома вокруг стало невыносимо тихо. Невин поднялся, трясясь как в лихорадке. Регор наклонился и поднял свою лопату.
- Вот так-то, мальчик, - сказал он. - Клятва есть клятва.
Лес покрылся золотом и багрянцем и задули северные ветры, когда к ним в гости пожаловал гвербрет Мэдок. Невин возвращался из лесу, где он собирал дрова на зиму. Прекрасная черная лошадь со щитом, висевшим у седла, щипала траву перед хижиной. Он бросил вязанку дров и побежал в дом: за столом сидели Мэдок с Регором и пили эль.
- Это мой подмастерье, ваша милость, - представил Регор, - вы, кажется, хотели его видеть.
- Вы приехали убить меня? - спросил Невин.
- Не будь глупцом, мальчик, - поморщился Мэдок, - я приехал, чтобы предложить Бранвен помощь, но услышал, что теперь уже слишком поздно.
Невин сел и почувствовал, как горе тяжело всколыхнуло его сердце.
- Но как вы нашли меня? - спросил он.
- Расспрашивал всех подряд. Я пытался в свое время убедить его величество, чтобы он простил тебя. С таким же успехом я мог бы стараться выжать мед из турнепса. Твоя достопочтенная матушка намекнула мне, что ты собираешься изучать двеомер, и потому надеяться было вообще не на что. Потом я поехал к госпоже Роде после убийства Блайна и услышал рассказы слуг о каком-то странном лекаре и его подмастерье. «Ценные сведения», - подумал я, но у меня все никак не было времени, чтобы проверить слухи.
- Несомненно, - промолвил Регор, - гвербрет всегда видит больше, чем другие люди.
Мэдок поморщился, как будто получил пощечину.
- Ну же, ваша милость, я просто неудачно выразился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
Ее глаза наполнились слезами. Бранвен подняла голову и посмотрела на него. Потом взяла кусок хлеба и начала понемногу отщипывать от него. Невин достал сыр и яблоко. Она съела все, но по-прежнему не говорила ни слова. Он подбросил дров в костер и уложил ее поближе к огню. Среди запасов еды Невин обнаружил аккуратно завернутые в ткань подарки, которые он когда-то дарил невесте. Луда предусмотрительно положила их в мешок. Невин долго смотрел на красивую брошь с изображением ястреба и думал о Герранте.
Только поздней ночью Невин очнулся от забытья и развел огонь. Видение возникало медленно, требуя от него невероятных усилий. Наконец он увидел большой зал в крепости Ястреба. Тело Блайна лежало возле камина, под голову была подложена подушка, и меч лежал на его груди. Когда Невин подумал о Герранте, картина сменилась. Геррант вышагивал взад и вперед по двору с мечом наготове. Он отказался бежать от своей судьбы.
Невин не знал, как долго он прождал вместе с Геррантом. Один раз костер почти потух, и Видение исчезло. Он подбросил дров, и сразу же вновь появился Геррант: он расхаживал, и расхаживал взад и вперед, и лезвие меча блестело в свете факела. Наконец послышался сигнальный рог, и Геррант вскинул голову, словно олень. Кони скакали вверх по склону холма. Геррант спокойно дошел до ворот и расположился там, держа меч в боевой готовности. Лорд Камлан, младший брат Блайна, во главе своего отряда показался в бледном свете факелов. Геррант улыбнулся ему. Камлан выхватил меч, воины его отряда последовали его примеру.
- Где тело моего брата? - спросил он.
- Возле камина, - ответил Геррант. - Похороните одного из моих коней вместе с ним.
С побледневшим лицом Камлан подался в седле вперед и пристально посмотрел на бывшего друга, который стал теперь его кровным врагом. Он поднял меч и пришпорил коня. Люди бросились в атаку и окружили Герранта. Невин увидел, как он взмахнул мечом. Лошадь попятилась, люди вскрикнули, затем толпа отпрянула назад. Геррант лежал мертвый на земле. Из виска его струилась кровь. Камлан спешился и опустился рядом с ним на колени. Он поднял меч двумя руками и отрубил голову от тела Герранта. Затем поднялся, взял голову за волосы и задыхаясь от ярости, с силой швырнул ее в противоположную стену. Вдруг раздался пронзительный крик, спугнувший Видение, - это проснулась Бранвен. Невин вскочил и подбежал к ней как раз в то мгновение, когда она захлебнулась в рыдании.
- Герро, - прорыдала Бранвен. - Он мертв... - Ее голос сорвался в крик: - Камлан - о, боги! - он убил Герро! - Невин обнял ее и крепко прижал к себе. Бранвен вырывалась из его объятий, оплакивая брата и отца своего ребенка. Невин держал ее до тех пор, пока она наконец не утихла.
- Как ты узнала? - спросил он.
Бранвен молчала и тихо плакала, дрожа как в лихорадке. Невин гладил ее волосы и согревал своим телом. Когда он отпустил Бранвен, она запрокинула голову и снова зарыдала. И так продолжалось долго: только он успокоит ее, как вдруг опять что-нибудь напомнит ей о случившемся, и она начинает бесноваться. Постепенно ее агрессивность уступила место покорности. Он уложил ее на плащ и позволил ей выплакаться в своих объятиях. Когда она наконец заснула, он еще долго наблюдал за тем, как огонь разгорался сам собой, раздуваемый ветром, пока не уснул, утомленный событиями этого безумного дня.
Он проснулся через час и обнаружил, что Бранвен исчезла. Невин вскочил на ноги и побежал к реке. Он увидел ее темный силуэт на фоне звездного неба. Она стояла на берегу в опасной нерешительности.
- Гвенни! - позвал Невин, но она не шевельнулась. Прежде чем он добежал до нее, она бросилась в воду с обрыва в своем длинном платье и исчезла в темноте. Невин бросился за ней вслед.
Полная тьма, мертвящий холод воды. Он едва мог смотреть и дышать. Поток сносил его в сторону. Он снова нырял и снова всплывал на поверхность, но ничего не мог рассмотреть вокруг себя кроме черной воды. Понимая, что усилия его почти безнадежны, он все же продолжал нырять, носился взад и вперед по реке, словно охотничья собака в поисках подстреленной дичи. Затем течение подхватило его, перевернуло и ударило обо что-то в темноте.
Плечо жгло как огнем, но ему все-таки удалось выбраться на берег. Он долго лежал обессиленный, рыдая и задыхаясь от отчаяния.
Как только первые лучи восходящего солнца осветили небо, Невин поднялся и пошел вдоль реки вниз по течению. Он так обезумел от горя, что едва понимал, что делает. Он брел медленно, все еще надеясь ее увидеть. И он нашел ее, когда солнце уже совсем взошло. Течение вынесло ее тело на песчаный берег. Она лежала на спине, ее золотые волосы растрепались и спутались, ее прекрасные глаза были широко открыты, смотря невидящим взглядом в яркое безоблачное небо. Она исполнила клятву, которую дала богам. Невин поднял ее, положил безжизненную голову на свою неповрежденную руку и понес назад в лагерь. Он думал только о том, что должен отвезти ее домой. Он завернул ее в оба плаща и привязал к седлу.
Только поздней ночью он добрался до хижины в лесу. Регор выбежал навстречу и остановился, потрясенный, не отрывая взгляда от ноши в седле.
- Ты опоздал, - сказал Регор.
- Поздно было уже с первого дня, когда он стал с ней спать.
Невин осторожно снял скорбную ношу с седла и развернул плащ. Он положил ее возле камина и сел рядом. Зашло солнце, и в хижине стало темно. А он все смотрел на нее. Просто смотрел, как будто надеялся, что вот она проснется и улыбнется ему. Вошел Регор с фонарем в руке.
- Я стреножил лошадь, - сообщил он.
- Спасибо.
Торопясь и запинаясь от волнения, Невин рассказал Регору, как все было. Тот слушал, изредка кивая головой.
- Бедная девочка, - сказал наконец Регор. - В ней было больше благородства, чем во всех нас.
- Да. Я убью себя на ее могиле!
- Нет. Я запрещаю тебе это.
Невин неопределенно кивнул головой, удивляясь, почему он так спокоен. Наставник склонился над ним.
- Она мертва, мальчик, - сказал Регор. - Ты должен оставить ее. Все, что мы можем сделать сейчас для Гвенни, - это молиться за нее, чтобы ей было хорошо в том мире.
- Где? - Невин горько ронял слова. - В призрачной Иной Земле? Что это за боги, если они позволили ей умереть и не убили такого негодяя, как я?
- Послушай, мальчик, ты обезумел от горя. И я боюсь за твой рассудок, если ты будешь продолжать терзать себя. И боги тут ни при чем. - Регор мягко дотронулся ладонью до руки Невина: - Давай сейчас пойдем, сядем за стол. Пусть бедная маленькая Гвенни останется лежать там.
Невина спасло то, что он привык подчиняться. Он позволил Регору поднять себя и отвести к столу. Регор подал ему кружку с элем, и он с благодарностью принял.
- Так-то лучше, - заметил Регор. - Ты думаешь, она ушла навечно, да? Быть оторванной от жизни навсегда - и это ей, девочке, которая любила жизнь так сильно...
- А как я еще могу думать?
- Я расскажу тебе правду вместо домыслов. Это великая тайна двеомера. То, о чем ты не должен рассказывать ни одному человеку, если он не спросит тебя об этом напрямик. И тот, кто действительно не относит себя к знающим двеомер, никогда об этом не спросит. Секрет этот состоит в том, что все, и мужчины, и женщины, проживают не одну, а много жизней, снова и снова, раньше и позже, между этим миром и другими мирами. А тогда что это такое - смерть, мальчик? Это рождение для другой жизни. Это правда, что она ушла, но ушла в другой мир, и, я клянусь тебе, там кто-то выйдет ей навстречу.
- Я никогда не думал, что ты способен обманывать меня. Ты думаешь, кто я? Дитя, которое не может пережить горя без заманчивых сказок, скрашивающих тоску?
- Это не сказки. И скоро, когда ты разовьешь свои возможности, ты столкнешься с вещами, которые убедят тебя, что это - правда. А до того - полагайся на меня.
Невин сомневался, но он точно знал, что Регор никогда не будет говорить неправды о двеомере.
- И несмотря ни на что, - продолжал учитель, - она умерла для того, другого, мира, и будет рождена снова, в этом. Я не могу знать, пересекутся ли ваши пути снова. Это им, великим владыкам Судьбы, решать, а не мне и не тебе. Ты еще продолжаешь сомневаться в моих словах?
- Я верю своему учителю.
- Вот и хорошо. - Регор устало вздохнул. - Так как люди верят в горькое легче, чем в сладкое, я расскажу тебе еще кое-что. Если ты снова встретишь ее - то ли в этой жизни, то ли в следующей, - помни, ты перед ней великий должник. Ты обманул ее, мальчик. Я был почти готов выгнать тебя, но это означало бы, что и я не сдержал слова. Если ты намерен искупить свою вину, твоя ноша станет легче. Конечно, приятнее всего было бы сказать тебе, что вы встретитесь вновь. Но подумай, в чем твой долг перед ней? Мальчишка, ты еще плохо знаешь ее. Ты думаешь о ней как о драгоценном камне, породистой лошади, прекрасной женщине, как будто все это ожидает тебя в качестве приза. Но под этим обличьем, этой проклятой красотой скрывается женщина, которая сильнее, чем ты, стремится к двеомеру. Как ты думаешь, почему я брожу вокруг, держа под наблюдением клан Ястреба? Как она может познать таинства двеомера, если не через мужчину рядом с собой? Ты думаешь, почему ты влюбился в нее в тот самый момент, когда увидел ее впервые? Ты чувствовал, малыш, не сознавая того, - это она, вы были предназначены Судьбой друг для друга. - Регор стукнул рукой по столу. - Но теперь она ушла.
Невин почувствовал стыд и боль, волной захлестнувшие его.
- И скоро она должна будет начать все сначала, - безжалостно продолжал Регор. - Маленькое, слепое, несмышленое дитя: годы пройдут, прежде чем она научится говорить и держать ложку в руке. Она должна будет повторить весь путь, и это в то время, когда королевство нуждается в каждом знающем двеомер. Глупец! К тому же еще неизвестно, где будешь ты сам. Вот что ты натворил!
Невин не выдержал и заплакал, уронив голову на руки. Регор поспешно поднялся и положил мягкую ладонь ему на плечо.
- Прости меня, мальчик, - сказал Регор, - Давай думать о том, как мы устроим похороны. Не убивайся так. Послушай, ну прости меня.
Еще долго Невин не мог успокоиться. Утром они отнесли тело Бранвен в лес, чтобы предать ее земле. Невин чувствовал смертельную усталость, когда помогал рыть могилу. Он поднял ее на руки в последний раз и бережно опустил в могилу, затем положил рядом все ее драгоценности. Ради другой жизни или нет, он не знал: но он хотел похоронить ее с почестями, как принцессу. Они сделали холмик и сложили пирамиду из камней - чтобы животные не разорили могилу. Вокруг на много миль простирался безлюдный и безмолвный лес. Она была похоронена далеко от своих предков. Положив последний камень на вершину пирамиды, Регор воздел руки к солнцу.
- Все кончено, - произнес он. - Пусть отдыхает.
Невин опустился на колени у основания пирамиды.
- Бранвен, любовь моя, прости, - произнес он, - если мы когда-нибудь встретимся снова, клянусь, все будет по-другому. Я не найду покоя, покуда не искуплю свою вину. Клянусь тебе!
- Замолчи! - рассердился Регор. - Ты не знаешь, что обещаешь.
- Я все равно клянусь в этом. Я не успокоюсь, пока не исправлю сделанного.
С ясного неба послышался раскат грома, второй, третий, - сильные глухие удары, гулким эхом прокатившиеся над лесом. Регор отпрянул назад, его лицо побелело.
- Ну вот, - произнес он. - Великие приняли твою жертву.
После грома вокруг стало невыносимо тихо. Невин поднялся, трясясь как в лихорадке. Регор наклонился и поднял свою лопату.
- Вот так-то, мальчик, - сказал он. - Клятва есть клятва.
Лес покрылся золотом и багрянцем и задули северные ветры, когда к ним в гости пожаловал гвербрет Мэдок. Невин возвращался из лесу, где он собирал дрова на зиму. Прекрасная черная лошадь со щитом, висевшим у седла, щипала траву перед хижиной. Он бросил вязанку дров и побежал в дом: за столом сидели Мэдок с Регором и пили эль.
- Это мой подмастерье, ваша милость, - представил Регор, - вы, кажется, хотели его видеть.
- Вы приехали убить меня? - спросил Невин.
- Не будь глупцом, мальчик, - поморщился Мэдок, - я приехал, чтобы предложить Бранвен помощь, но услышал, что теперь уже слишком поздно.
Невин сел и почувствовал, как горе тяжело всколыхнуло его сердце.
- Но как вы нашли меня? - спросил он.
- Расспрашивал всех подряд. Я пытался в свое время убедить его величество, чтобы он простил тебя. С таким же успехом я мог бы стараться выжать мед из турнепса. Твоя достопочтенная матушка намекнула мне, что ты собираешься изучать двеомер, и потому надеяться было вообще не на что. Потом я поехал к госпоже Роде после убийства Блайна и услышал рассказы слуг о каком-то странном лекаре и его подмастерье. «Ценные сведения», - подумал я, но у меня все никак не было времени, чтобы проверить слухи.
- Несомненно, - промолвил Регор, - гвербрет всегда видит больше, чем другие люди.
Мэдок поморщился, как будто получил пощечину.
- Ну же, ваша милость, я просто неудачно выразился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65