— А если в этом участвовал лично Палпатин? Ходят ведь и такие слухи.
Хестив шумно вздохнул.
— Ну, такого рода сведения могут быть только в секретных материалах, сам понимаешь. Думаешь, Тиерс охотился именно за ними?
— Или за ними и за списком соратников своего хозяина. Раз он все равно прорубил «лед», почему бы не убить двух минокк разом?
— В самом деле, почему бы и нет, — Хестив задумчиво побарабанил пальцами по столешнице. — Вопрос в том, за каким хаттом Дисре понадобились сведения о Каамасе?
— Не знаю, как зовут того хатта, но сильно подозреваю, что целью губернатора не было укрепление персонального влияния и власти, — кисло откликнулся Пеллаэон. — И уже по одной этой причине я сгораю от желания узнать, что же там все-таки содержится. Думаю, генерал, нам двоим придется, не привлекая постороннего внимания, поискать того, кто сумел бы прорубить для нас «лед».
— Начну немедленно наводить справки, — пообещал Хестив. — И в случае успеха как мне с тобой связаться?
— Некоторое время — никак, — сказал, поднимаясь, Пеллаэон. — Я сам выйду на связь по возвращению. Спасибо за помощь.
— В любой момент, адмирал, — Хестив помолчал. — И удачи тебе… во всем.
Время пришло. Пеллаэон понял это, пока шел по коридору станции от кабинета генерал-полковника к летной палубе, где стоял на приколе его челнок. Верфи Йаги Малой были последней остановкой в его турне по, мягко говоря, истощенным оборонным предприятиям Империи.
Время пришло — для одиночного полета к Песитийну.
Пеллаэон поморщился. Уже три недели… Три недели с того момента, как майор Вермель должен был прибыть на Моришим и попытаться наладить контакт с Бел Иблисом. Три недели, как он бесследно исчез вместе со своим кораблем. Сам собой напрашивался неприятный, но, видимо, неизбежный вывод: где-то по пути майора перехватили. Кто именно — оставалось только гадать. В равной степени это могли сделать подвернувшиеся пираты, переусердствовавшие ребята из Новой Республики или ведущие свою игру имперцы.
Мейж Вермель был отличным офицером и по большому счету мог считаться даже другом. В иной обстановке и при иных обстоятельствах Гилад Пеллаэон позволил бы себе искренне пожалеть о потере прекрасного сослуживца и почувствовать скорбь по ушедшему другу. Но сейчас важнейшим для адмирала вопросом был такой: сумел ли майор передать сообщение до того, как был захвачен в плен или погиб.
Но как раз именно этого знать было не дано. Оставалось лететь на Песитийн и надеяться, что Бел Иблис поступил точно так же.
А если тот не явится… что ж, придется тогда действовать по обстоятельствам.
17
Официально это называлось бульвар Большого кольца, и даже в таком гордом собственными инженерными разработками мире, каким, несомненно, являлся Цейянсий, он считался достижением незаурядным. Тридцати метров в самой широкой части, вмонтированный в восточную стену Каньонады примерно на две трети высоты, бульвар тянулся по всей длине каньона — более десяти километров. Небольшие торговые киоски и автоматы стояли вдоль всей стены каньона, торговые зоны перемежались беседками, тонко очерченными садами для медитаций или скульптурными группами. Многие участки стены оставили незастроенными — здесь можно было без помех рассматривать местные заросли или любоваться негромко журчащими небольшими водопадами, низвергающимися на дно каньона.
Но куда более интересный вид открывался по другую сторону бульвара. За ограждением в виде искусно сплетенной металлической решетки по грудь высотой открывался удивительный вид на саму Каньонаду, город, который был выстроен на дне и по стенам каньона. От парапета на всем его протяжении через равные промежутки отходили сделанные из прозрачного материала арочные мосты, которые изящными изгибами через каньон вели к намного более узким и утилитарным пешеходным дорожкам. Эти воздушные мостики были сгруппированы по девять: три тянулись от самого бульвара к противоположной стороне каньона, еще две пары сверху и снизу соединяли пешеходные дорожки на соседних с ним уровнях, и еще по одному шли двумя уровнями выше и двумя — ниже бульвара так, что в сечении все девять складывались в ромб.
Это впечатляло, особенно если учесть, что сооружение, которому было уже триста лет от роду, устойчиво держалось на месте без какой-либо поддержки репульсоров. Прохаживаясь по бульвару и вглядываясь сквозь наступающие сумерки в россыпь огней на той стороне и внизу каньона, Люк подумал, что вряд ли кому-нибудь в наши дни хватит сил и амбиций осуществить подобный проект с тем же размахом.
Катившийся сбоку от Скайуокера Р2Д2 взволнованно чирикнул.
— Не беспокойся, Р2, я совершенно не собираюсь подходить слишком близко к краю, — успокоил Люк маленького дроида, зябко поежившись под накидкой с капюшоном. — К тому же это совсем безопасно — в буклете говорилось, что аварийные лучи-ловушки поймают любого, кто вдруг решит упасть.
Р2Д2 выдал утвердительную трель, без особой, впрочем, уверенности. Затем, покрутив куполом в поисках скрытого наблюдения, вопросительно пискнул.
— Ну да, — мрачно сказал Люк. — Он по-прежнему следит за нами.
Шли за ними, строго говоря, почти с того самого момента, как они появились на бульваре: их пас здоровенный субъект, который то скрывался, то возникал из толпы пешеходов, причем делал это совершенно топорно. Люк не вполне понимал, когда их с Р2 засекли и опознали: то ли в турболифте по пути из космопорта, то ли уже после появления на бульваре.
Все могло быть и еще проще — вполне возможно, что столь пристальное внимание объяснялось вовсе не тем, кто они такие. «Хвост» мог быть просто местным воришкой, собиравшимся избавить беспомощного приезжего от астродроида.
В этом случае вора ожидал приятный сюрприз.
Р2Д2 снова заверещал.
— Потерпи чуток, — попросил Люк, оглянувшись.
Они подошли к хвосту одной из групп, восхищенно рассматривавших стену предпринимателей. Дальше находилась широкая площадка, на которой не было ничего, кроме водопада и пары незанятых беседок. Тихое место, спокойное и, насколько отсюда было видно Люку, достаточно уединенное. Просто идеально подходящее для незапланированной беседы.
Или для незапланированной засады.
— Остановимся здесь на минутку, — сказал он Р2Д2, направляясь к внешнему краю бульвара. Они сейчас были примерно в центре спокойной зоны, и тишину нарушало только журчание водопада позади. Подойдя к ограждению, Люк остановился, положил локти на перила, как бы любуясь природой, и прислушался к Силе. В настроении их преследователя наметилось некое изменение, которое подсказало Люку, что «хвост» принял какое-то решение.
— Идет, — шепнул Люк Р2Д2. — Похоже, он один, но все же могут возникнуть проблемы. Держись позади и не мешай, хорошо?
Дроид нервно чирикнул, но откатился на метр назад. Устроив локти на ограждении поудобнее, Люк делал вид, что наслаждается видом на Каньонаду. Когда он услышал легкие шаги сбоку, по спине пробежала легкая дрожь. Это было именно то самое место, которое ему явилось в том видении…
Шаги остановились.
— Извините, — произнес вежливый голос. — Вы — джедай Люк Скайуокер?
Люк повернулся и наконец воочию увидел преследователя. Эта раса была ему незнакома: высокий, мощный, темные пластины панциря наполовину скрыты накидкой из коротко стриженного меха. Большая голова с тревожными черными глазами и небольшими жвалами там, где у человека обычно находится рот.
— Да, я Скайуокер, — сказал Люк. — А вы кто будете?
— Меня зовут Мошене Тре, — ответил чужак. — Ун'Яла племени кас'та народа релларин с планеты Малый Реллнас.
Он поднес руку, вполне сопоставимую по размерам с лапой вуки, к воротнику накидки и откинул край. К внутренней стороне был прикреплен характерный филигранный золотой значок.
— Я также являюсь Наблюдателем от Новой Республики. Весьма рад встретить вас, сэр.
— Я тоже, — ответил Люк, приветственно кивнув.
Последние крохи напряжения исчезли. Наблюдатели были экспериментальным, полуофициальным подразделением Новой Республики, созданным во время последнего раунда реорганизации государственной политики. Они свободно перемещались по тем секторам, в которые их назначили, и основной их задачей было — напрямую сообщать Совету и Сенату обо всем, что они видели и слышали. Особое внимание при этом следовало уделять различным нарушениям законности вроде превышения полномочий или распространенных финансовых афер, скромно называемых «нецелевым использованием бюджетных средств», которые местные власти и руководство секторов предпочитали держать подальше от чужих глаз.
Поначалу бытовали некоторые опасения, что Наблюдатели превратятся в некую разновидность секретных служб, которые с таким жутким эффектом использовались Империей для укрепления своей тиранической мощи. Пока эти опасения вроде бы не подтверждались. Различные правительства, которые отвечали за назначение Наблюдателей, отбирали своих кандидатов тщательнейшим образом и приглашали на эти должности существ с исключительно сильными этическими нормами, к тому же очень четко очерчивая пределы их полномочий. Сам факт того, что Наблюдатели получали назначения как можно дальше от родных планетных систем и соответственно от местных или межрасовых конфликтов, несомненно, содействовал тому, что на эти должности отбирались самые неподкупные и беспристрастные кандидаты.
Люк знал, что аналогичная система применялась и в Старой Республике, только там роль Наблюдателей была поручена рыцарям-джедаям. Может быть, наступит время, когда выпускников его академии станет достаточно — и когда им станут в достаточной степени доверять, — чтобы джедаи смогли вновь принять на себя эту обязанность.
— Чем могу помочь? — спросил он.
— Прошу прощения, что пришлось столь неуважительно скрытно следовать за вами, — продолжил Тре. — Но мне было чрезвычайно важно переговорить с вами и нужно было убедиться в том, что вы — тот, кто мне нужен, прежде чем подходить.
— Понял, — сказал Люк. — Все нормально. И все же — чем могу помочь?
Релларин шагнул к ограждению и показал массивной рукой вниз.
— Хотелось бы, чтобы вы увидели то, что сегодня вечером происходит в Каньонаде. Увидели и постарались понять.
Люк удивленно повернулся к ограждению и тоже посмотрел вниз. Ничего особенного — обычные улицы и огни транспорта. Обычный современный город.
— И куда нужно смотреть? — спросил он.
— Туда, — ответил Тре, указывая на большую площадь в форме ромба неподалеку от центра Каньонады, точно напротив того места, где они стояли.
Окруженная обычным уличным освещением, сама площадь была почти полностью погружена в темноту, и только у центра ее виднелась горстка огоньков.
— Похоже на парк, — отважился предположить Люк, пытаясь вспомнить карту города, которую он просмотрел по пути в космопорт. — Случаем, не парк Всеобщего Спокойствия?
— Совершенно верно, — сказал Тре. — Огни в центре видите?
— Да, — сказал Люк. — Они…
Он замер, напряженно вглядываясь. За несколько секунд беседы с Тре число огней как минимум удвоилось. Держатся вместе, плотно… затем, пока он вглядывался, к группе добавился еще один круг огоньков.
— Это огни мира, — сказал Тре. — Сегодня народ Цейянсия собирается в поддержку правосудия и справедливости.
— Да, — сказал Люк, — конечно, — он уже видел, чем это обычно кончается. — Правосудия, значит…
— Судя по вашему тону — вы пока что не понимаете, — сказал Тре, в голосе которого послышался мягкий упрек. — совет и сенат запрещают все подобного рода демонстрации, считая их массовыми беспорядками, связанными с насилием, или невежеством, или даже заговорами Империи. Но это отнюдь не всегда так.
— Ну, не думаю, что в сенате видят вещи так уж примитивно, — ответил Люк. Тем не менее следовало допускать и то, что Тре говорит не просто так. — И в какую же категорию попадает демонстрация внизу?
— В ту, что я сказал, — в поддержку справедливости, — сказал релларин. — Белые огни — они в память о народе Каамаса. Теперь уже скоро — вон там. Видите?
Люк кивнул. Вокруг группы белых огней возник тонкий кружок синих. Огоньков становилось все больше, синий круг вокруг белого постоянно увеличивался.
— Вижу.
— Эти огни — в память о жертвах во время резни на Врашше, — пояснил ему Тре. — Земля, которую в результате захватили преступники, принесла им огромные доходы; но ни правительство Пас'сика, ни Новая Республика даже словом не обмолвились о том, чтобы хоть что-то из этих богатств отдать семьям уцелевших. А этого требуют, между прочим, и древние, и современные законы данного мира.
— Один из моих учеников-джедаев был с Врашша, — сказал Люк и почувствовал, как сердце сжалось при одном воспоминании. — Ему пришлось здорово поработать, чтобы прогнать из сердца гнев и обиду. Только после этого он смог как следует приступить к основным занятиям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66