А у меня он чертовски хорош. Помнишь, я ведь одно время была атеистом, а потом тернистым путем снова вернулась к религии.
– Почему они тебя не прикончили, как Да5ида?
– Я пришла сюда добровольно.
– Как Инанна. – Да.
– Зачем кому-то приходить сюда добровольно?
– Разве ты не понимаешь, Хиро? Это мозговой центр религии, одновременно новой и самой древней из всех. Быть здесь – все равно что ходить по пятам за Иисусом или Магометом: тебе дается шанс увидеть зарождение новой веры.
– Но это же ужасно. Райф – Антихрист.
– Разумеется, Антихрист. Но все равно интересно. И у Райфа есть еще кое-что ценное: Эриду.
– Город Энки.
– Он самый. Райф присвоил себе все таблицы, какие когда-либо составил Энки. Где еще быть человеку, который интересуется религией и хакерством? Будь эти таблицы в Аравии, я бы надела чалму, сожгла водительские права и поехала туда. Но таблицы здесь, поэтому я просто позволила им вживить мне антенну.
– Значит, все это время твоей целью было добраться до таблиц Энки?
– Заполучить ме , как Инанна. Зачем еще?
– И ты их исследовала?
– О да!
– И?..
Она указывает на поверженных антенноголовых.
– Я сама теперь такое могу. Я ба'ал шем. Я могу взломать спинной мозг.
– Ладно, послушай, Хуанита. Я очень рад за тебя. Но вокруг нас миллионы людей, которые желают нас убить. Ты можешь их всех парализовать?
– Да, – отвечает она, – но тогда они умрут.
– Ты ведь знаешь, что нам нужно сделать, Хуанита, правда?
– Выпустить на волю нам-шуб Энки, – отвечает она. – Повторить Вавилонское столпотворение.
– Тогда за дело, – говорит Хиро.
– Сначала главное, – напоминает она. – Диспетчерская вышка.
– Ладно, ты готовься захватить таблицу, а я возьму на себя вышку.
– И как ты собираешься это сделать? Порубить антенноголовых мечами?
– Ага. Это единственное, на что годны мечи.
– Давай сделаем по-другому, – предлагает Хуанита и, встав на ноги, уходит по ангарной палубе.
Нам-шуб Энки представляет собой таблицу внутри глиняного конверта, покрытого клинописным эквивалентом наклейки с предупредительной надписью. Весь артефакт разбился на десятки кусков. Большая их часть осталась в пластиковой упаковке, но несколько разлетелись по взлетной палубе. Собирав их с посадочной площадки вертолета, Хиро возвращается в центр.
К тому времени, когда он разрезает упаковку, Хуанита уже машет ему из окна на верхушке диспетчерской вышки.
Выбрав все куски, которые кажутся ему частями глиняного конверта, он откладывает их в отдельную кучку. Потом складывает осколки самой таблицы в сравнительно понятную последовательную группу. Пока еще не ясно, как сложить их воедино, и у него нет времени на паззлы. Поэтому, надев гоглы, он входит в свой офис и с помощью компьютера делает цифровую фотографию фрагментов, а потом вызывает Библиотекаря.
– Да, сэр?
– Эта гиперкарточка содержит изображение разбитой глиняной таблицы. Знаешь программку, которая могла бы сложить ее воедино?
– Минуту, сэр, – говорит Библиотекарь, потом у него в руках появляется гиперкарточка, которую он отдает Хиро. На ней – изображение уже сложенной таблицы. – Вот как она выглядит, сэр.
– Ты способен читать по-шумерски?
– Да, сэр.
– Можешь прочесть эту таблицу вслух?
– Да, сэр.
– Приготовься. И подожди секундочку.
Хиро подходит к основанию диспетчерской вышки. Тут есть дверь, через которую он попадает на лестницу, а по ней взбирается в центр управления, странное сочетание железного века и высоких технологий. Хуанита уже ждет тут в окружении мирно посапывающих антенноголовых. Она стучит пальцем по выступающему из коммуникационного пульта микрофону, который покачивается на своей гибкой подставке, как змея. В этот самый микрофон говорил прежде эн.
– Прямой эфир на весь Плот, – говорит она. – Давай. Переключив свой компьютер на голосовой режим, Хиро встает возле микрофона.
– Библиотекарь, читай, – приказывает он, и из динамиков льется вереница слогов.
Посреди этой вереницы Хиро поднимает глаза на Хуаниту. Заткнув пальцами уши, та стоит в дальнем углу помещения.
Внизу, у подножия вышки подает голос антенноголовый. Глубоко в недрах «Интерпрайза» тоже слышно бормотание. Смысла в нем нет никакого. Просто пустой лепет.
Снаружи вдоль стены диспетчерской вышки тянется узкий внешний мостик. Выйдя на свежий воздух, Хиро слушает Плот. Со всех сторон на него волнами накатывает смутный рев, но не волн или ветра, а множества вырвавшихся на волю человеческих языков. Истинное смешение языков.
Хуанита тоже выходит послушать. Хиро замечает, что за ухом у нее течет красная струйка.
– У тебя кровь идет, – говорит он.
– Знаю. Небольшая примитивная операция, – отвечает она. Голос у нее напряженный, словно ей больно. – Я специально для такого случая носила при себе скальпель.
– Что ты сделала?
– Поддела скальпелем основание антенны и перерезала проволоку, уходящую мне в мозг.
– Когда?
– Пока ты был на взлетной палубе.
– Зачем?
– А ты как думаешь? – говорит она. – Чтобы нам-шуб Энки на меня не подействовал. Я теперь нейролингвистический хакер, Хиро. Ради этого знания я прошла через подземелья ада. Оно теперь – часть меня. Даже не думай, что я соглашусь на лоботомию.
– Когда мы отсюда выберемся, пообедаем вместе?
– Разумеется, – отвечает она. – А теперь давай выбираться.
62
– Я просто сделала свою работу, старик, – говорит она. – Этот малый Энки хотел, чтобы я передала послание Хиро, вот я его и доставила.
– Заткнись, – только и бросает Райф.
Но он как будто и не зол вовсе. Просто хочет, чтобы она сидела тихо. Потому что, что бы она ни сделала, теперь это не имеет значения: на Хиро навалилось слишком много антенноголовых.
И.В. выглядывает из окна. Вертолет жужжит над Тихим океаном, держась так низко, что волны практически скользят под ними. Она не знает, насколько быстро они летят, но кажется, что очень быстро. Она всегда думала, что океану полагается быть синим, а оказывается, он самого скучного серого цвета, какой только можно придумать. Миля за милей сплошной серости.
Несколько минут спустя их нагоняет другой вертолет, летит вровень с ними и довольно близко. Это один из вертолетов «НИИ НТР», набит он медиками.
В окно кабины ей видно, что в одном из кресел сидит Ворон. Поначалу ей кажется, что он все еще без сознания, поскольку он странно сгорбился и совсем не шевелится.
Потом Ворон поднимает голову, и И.В. видит, что он в гоглах, через которые, наверно, вошел в Метавселенную. Подняв руку, он на мгновение сдвигает гоглы на лоб, смотрит, прищурившись, в окно, и видит, как она за ним наблюдает. Их взгляды встречаются, и сердце у И.В. начинает прыгать, точно рыба на суше или заяц в герметичном пакете. Усмехнувшись, Ворон машет ей рукой.
Откинувшись на спинку сиденья, И.В. опускает на окно экран.
63
От садика Хиро до черного куба Л. Боба Райфа у Порта 127 – ровно половина окружности Метавселенной, расстояние в 32 768 километров. Самое трудное – выбраться из Центра. Хиро, как обычно, может проезжать на байке сквозь аватары, но Стрит запружен еще и транспортом, анимарекламой, коммерческими шоу, общественными плазами и иными плотными на вид симуляциями, какие встают у него на пути.
Не говоря уже о нескольких отвлекающих моментах. Справа от него, приблизительно в километре от «Черного Солнца», в гиперманхэттенских очертаниях на фоне черного неба зияет огромная дыра. Это открытая площадь около мили шириной, парк, в котором аватары собираются послушать концерты, принять участие в конвентах и фестивалях. Большую ее часть занимает глубокая чаша амфитеатра, способная вместить почти миллион аватар за раз. На дне амфитеатра – гигантская круглая сцена.
Обычно она занята известными рок-группами. Сегодня на ней будут представлены величайшие и талантливейшие компьютерные галлюцинации, какие только способен породить человеческий разум. Над сценой висит трехмерный шатер, оповещающий о сегодняшнем представлении: благотворительный графический концерт, даваемый в честь Да5ида Мейера, который все еще лежит на больничной койке, сраженный неведомым заболеванием. Амфитеатр уже наполовину полон хакеров.
Выбравшись из Центра, Хиро тут же дает по газам, выжимая максимум, и остальные тридцать две тысячи с гаком километров покрывает минут за десять. У него над головой с шумом проносятся по рельсу экспресс-поезда с метафорической скоростью десяти тысяч миль в час. Он пролетает мимо них, словно они стоят на месте. Это срабатывает лишь потому, что он едет по абсолютно прямой линии. В симуляцию мотоцикла зашита продпрограммка, которая заставляет байк автоматически следовать линии монорельса, поэтому Хиро не нужно думать о том, чтобы действительно им управлять.
Тем временем Хуанита стоит с ним в Реальности. Она раздобыла себе еще одну пару гоглов и, подключившись к компьютеру Хиро, может видеть все, что видит он сам.
– У Райфа есть сотовый аплинк на корпоративный вертолет, точно такой же, как на коммерческих рейсах авиалиний, поэтому, находясь в воздухе, он может подключиться к Метавселенной. И пока он в полете, это единственный его доступ к Метавселенной. Нам, возможно, надо взломать программу и, скажем, блокировать его...
– Эти коммуникационные программы нижнего уровня так нашпигованы антивирусами, что нам на это понадобится лет десять, – возражает Хиро, тормозя байк и останавливаясь. – Срань господня! Он в точности такой, каким И.В. его описывала.
Они стоят перед Портом 127. Черный куб Райфа в точности такой, как о нем рассказывала И.В. И двери в нем нет.
Хиро съезжает со Стрита к кубу. Куб не отражает света, поэтому невозможно определить, находишься ты от него на расстоянии десяти футов или десяти миль, пока не начнут материализовываться демоны секьюрити. Их тут около полудюжины: крупные, кряжистые аватары в синих комбинезонах, полувоенного вида, но без знаков различия. Знаки различия им не нужны, поскольку всеми управляет одна и та же программа. Они берут Хиро в плотное полукольцо с радиусом в десять футов, блокируя путь к кубу.
Хиро бормочет себе под нос команду и исчезает: переходит в свою невидимую аватару. Очень интересно было бы остаться и посмотреть, как отнесутся к этому демоны секьюрити, но в данный момент ему нельзя останавливаться, давая им время приспособиться.
Они и не приспосабливаются, во всяком случае, это им плохо удается. Проскользнув меж двух демонов, Хиро направляется к стене куба и наконец, с размаху врезавшись в нее, останавливается как вкопанный. Все демоны как один развернулись и кинулись в погоню. Они способны сообразить, где он: об этом компьютер их оповещает, но они ничего не могут ему сделать. Как демоны-вышибалы «Черного Солнца», которых Хиро помогал писать, они бросают аватары, применяя к ним базовые законы физики аватар. Пока Хиро невидим, бросать им, в сущности, нечего. Но если они хорошо написаны, у них в запасе могут найтись более изощренные способы испортить ему жизнь, поэтому Хиро не теряет времени даром. Воткнув катану в стенку куба, он протыкает ее насквозь и втягивается за клинком внутрь.
Это взлом. Причем основанный на очень старом трюке, дырке, которую он обнаружил много лет назад, пытаясь совместить правила боя на мечах с уже существующим софтом Метавселенной. Его клинок не может продырявить стену, это означало бы окончательное изменение параметров чужой собственности; но может протыкать насквозь. У аватар такой способности нет. В этом сам смысл существования стен в Метавселенной – не мешать аватарам куда-то проникнуть. Но, как и все остальное в Метавселенной, это правило – всего лишь протокол, соглашение, которому условились следовать компьютеры. В теории его нельзя игнорировать. Но на практике все зависит от способности различных компьютеров точно обмениваться информацией на большой скорости и в соответствующие моменты времени. А когда подключаешься к системе по спутниковой связи, как это делает сейчас находящийся на Плоту Хиро, сигнал поднимается на спутник, а от него спускается вниз с небольшой задержкой. Этой задержкой можно воспользоваться, если двигаться быстро и не оглядываться назад. Хиро проходит сквозь стену, держась за рукоять своей всепротыкающей катаны.
Владения Райфа – обширное, ярко освещенное помещение, занятое элементарными геометрическими фигурами первичных цветов. Хиро словно попал внутрь обучающей игрушки, созданной для того, чтобы научить детишек трехмерной геометрии: кругом кубы, сферы, призмы, многоугольники, и все это опутано сетью цилиндров, линий и спиралей. Но в данном случае игрушка вышла из-под контроля, точно все на свете конструкторы «тинкертой» и «лего» налепили один на другой согласно какой-то давно позабытой схеме.
Хиро уже достаточно давно обретается в Метавселенной, чтобы знать, что, невзирая на яркий и веселый вид этой конструкции, она так же проста и утилитарна, как армейский лагерь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
– Почему они тебя не прикончили, как Да5ида?
– Я пришла сюда добровольно.
– Как Инанна. – Да.
– Зачем кому-то приходить сюда добровольно?
– Разве ты не понимаешь, Хиро? Это мозговой центр религии, одновременно новой и самой древней из всех. Быть здесь – все равно что ходить по пятам за Иисусом или Магометом: тебе дается шанс увидеть зарождение новой веры.
– Но это же ужасно. Райф – Антихрист.
– Разумеется, Антихрист. Но все равно интересно. И у Райфа есть еще кое-что ценное: Эриду.
– Город Энки.
– Он самый. Райф присвоил себе все таблицы, какие когда-либо составил Энки. Где еще быть человеку, который интересуется религией и хакерством? Будь эти таблицы в Аравии, я бы надела чалму, сожгла водительские права и поехала туда. Но таблицы здесь, поэтому я просто позволила им вживить мне антенну.
– Значит, все это время твоей целью было добраться до таблиц Энки?
– Заполучить ме , как Инанна. Зачем еще?
– И ты их исследовала?
– О да!
– И?..
Она указывает на поверженных антенноголовых.
– Я сама теперь такое могу. Я ба'ал шем. Я могу взломать спинной мозг.
– Ладно, послушай, Хуанита. Я очень рад за тебя. Но вокруг нас миллионы людей, которые желают нас убить. Ты можешь их всех парализовать?
– Да, – отвечает она, – но тогда они умрут.
– Ты ведь знаешь, что нам нужно сделать, Хуанита, правда?
– Выпустить на волю нам-шуб Энки, – отвечает она. – Повторить Вавилонское столпотворение.
– Тогда за дело, – говорит Хиро.
– Сначала главное, – напоминает она. – Диспетчерская вышка.
– Ладно, ты готовься захватить таблицу, а я возьму на себя вышку.
– И как ты собираешься это сделать? Порубить антенноголовых мечами?
– Ага. Это единственное, на что годны мечи.
– Давай сделаем по-другому, – предлагает Хуанита и, встав на ноги, уходит по ангарной палубе.
Нам-шуб Энки представляет собой таблицу внутри глиняного конверта, покрытого клинописным эквивалентом наклейки с предупредительной надписью. Весь артефакт разбился на десятки кусков. Большая их часть осталась в пластиковой упаковке, но несколько разлетелись по взлетной палубе. Собирав их с посадочной площадки вертолета, Хиро возвращается в центр.
К тому времени, когда он разрезает упаковку, Хуанита уже машет ему из окна на верхушке диспетчерской вышки.
Выбрав все куски, которые кажутся ему частями глиняного конверта, он откладывает их в отдельную кучку. Потом складывает осколки самой таблицы в сравнительно понятную последовательную группу. Пока еще не ясно, как сложить их воедино, и у него нет времени на паззлы. Поэтому, надев гоглы, он входит в свой офис и с помощью компьютера делает цифровую фотографию фрагментов, а потом вызывает Библиотекаря.
– Да, сэр?
– Эта гиперкарточка содержит изображение разбитой глиняной таблицы. Знаешь программку, которая могла бы сложить ее воедино?
– Минуту, сэр, – говорит Библиотекарь, потом у него в руках появляется гиперкарточка, которую он отдает Хиро. На ней – изображение уже сложенной таблицы. – Вот как она выглядит, сэр.
– Ты способен читать по-шумерски?
– Да, сэр.
– Можешь прочесть эту таблицу вслух?
– Да, сэр.
– Приготовься. И подожди секундочку.
Хиро подходит к основанию диспетчерской вышки. Тут есть дверь, через которую он попадает на лестницу, а по ней взбирается в центр управления, странное сочетание железного века и высоких технологий. Хуанита уже ждет тут в окружении мирно посапывающих антенноголовых. Она стучит пальцем по выступающему из коммуникационного пульта микрофону, который покачивается на своей гибкой подставке, как змея. В этот самый микрофон говорил прежде эн.
– Прямой эфир на весь Плот, – говорит она. – Давай. Переключив свой компьютер на голосовой режим, Хиро встает возле микрофона.
– Библиотекарь, читай, – приказывает он, и из динамиков льется вереница слогов.
Посреди этой вереницы Хиро поднимает глаза на Хуаниту. Заткнув пальцами уши, та стоит в дальнем углу помещения.
Внизу, у подножия вышки подает голос антенноголовый. Глубоко в недрах «Интерпрайза» тоже слышно бормотание. Смысла в нем нет никакого. Просто пустой лепет.
Снаружи вдоль стены диспетчерской вышки тянется узкий внешний мостик. Выйдя на свежий воздух, Хиро слушает Плот. Со всех сторон на него волнами накатывает смутный рев, но не волн или ветра, а множества вырвавшихся на волю человеческих языков. Истинное смешение языков.
Хуанита тоже выходит послушать. Хиро замечает, что за ухом у нее течет красная струйка.
– У тебя кровь идет, – говорит он.
– Знаю. Небольшая примитивная операция, – отвечает она. Голос у нее напряженный, словно ей больно. – Я специально для такого случая носила при себе скальпель.
– Что ты сделала?
– Поддела скальпелем основание антенны и перерезала проволоку, уходящую мне в мозг.
– Когда?
– Пока ты был на взлетной палубе.
– Зачем?
– А ты как думаешь? – говорит она. – Чтобы нам-шуб Энки на меня не подействовал. Я теперь нейролингвистический хакер, Хиро. Ради этого знания я прошла через подземелья ада. Оно теперь – часть меня. Даже не думай, что я соглашусь на лоботомию.
– Когда мы отсюда выберемся, пообедаем вместе?
– Разумеется, – отвечает она. – А теперь давай выбираться.
62
– Я просто сделала свою работу, старик, – говорит она. – Этот малый Энки хотел, чтобы я передала послание Хиро, вот я его и доставила.
– Заткнись, – только и бросает Райф.
Но он как будто и не зол вовсе. Просто хочет, чтобы она сидела тихо. Потому что, что бы она ни сделала, теперь это не имеет значения: на Хиро навалилось слишком много антенноголовых.
И.В. выглядывает из окна. Вертолет жужжит над Тихим океаном, держась так низко, что волны практически скользят под ними. Она не знает, насколько быстро они летят, но кажется, что очень быстро. Она всегда думала, что океану полагается быть синим, а оказывается, он самого скучного серого цвета, какой только можно придумать. Миля за милей сплошной серости.
Несколько минут спустя их нагоняет другой вертолет, летит вровень с ними и довольно близко. Это один из вертолетов «НИИ НТР», набит он медиками.
В окно кабины ей видно, что в одном из кресел сидит Ворон. Поначалу ей кажется, что он все еще без сознания, поскольку он странно сгорбился и совсем не шевелится.
Потом Ворон поднимает голову, и И.В. видит, что он в гоглах, через которые, наверно, вошел в Метавселенную. Подняв руку, он на мгновение сдвигает гоглы на лоб, смотрит, прищурившись, в окно, и видит, как она за ним наблюдает. Их взгляды встречаются, и сердце у И.В. начинает прыгать, точно рыба на суше или заяц в герметичном пакете. Усмехнувшись, Ворон машет ей рукой.
Откинувшись на спинку сиденья, И.В. опускает на окно экран.
63
От садика Хиро до черного куба Л. Боба Райфа у Порта 127 – ровно половина окружности Метавселенной, расстояние в 32 768 километров. Самое трудное – выбраться из Центра. Хиро, как обычно, может проезжать на байке сквозь аватары, но Стрит запружен еще и транспортом, анимарекламой, коммерческими шоу, общественными плазами и иными плотными на вид симуляциями, какие встают у него на пути.
Не говоря уже о нескольких отвлекающих моментах. Справа от него, приблизительно в километре от «Черного Солнца», в гиперманхэттенских очертаниях на фоне черного неба зияет огромная дыра. Это открытая площадь около мили шириной, парк, в котором аватары собираются послушать концерты, принять участие в конвентах и фестивалях. Большую ее часть занимает глубокая чаша амфитеатра, способная вместить почти миллион аватар за раз. На дне амфитеатра – гигантская круглая сцена.
Обычно она занята известными рок-группами. Сегодня на ней будут представлены величайшие и талантливейшие компьютерные галлюцинации, какие только способен породить человеческий разум. Над сценой висит трехмерный шатер, оповещающий о сегодняшнем представлении: благотворительный графический концерт, даваемый в честь Да5ида Мейера, который все еще лежит на больничной койке, сраженный неведомым заболеванием. Амфитеатр уже наполовину полон хакеров.
Выбравшись из Центра, Хиро тут же дает по газам, выжимая максимум, и остальные тридцать две тысячи с гаком километров покрывает минут за десять. У него над головой с шумом проносятся по рельсу экспресс-поезда с метафорической скоростью десяти тысяч миль в час. Он пролетает мимо них, словно они стоят на месте. Это срабатывает лишь потому, что он едет по абсолютно прямой линии. В симуляцию мотоцикла зашита продпрограммка, которая заставляет байк автоматически следовать линии монорельса, поэтому Хиро не нужно думать о том, чтобы действительно им управлять.
Тем временем Хуанита стоит с ним в Реальности. Она раздобыла себе еще одну пару гоглов и, подключившись к компьютеру Хиро, может видеть все, что видит он сам.
– У Райфа есть сотовый аплинк на корпоративный вертолет, точно такой же, как на коммерческих рейсах авиалиний, поэтому, находясь в воздухе, он может подключиться к Метавселенной. И пока он в полете, это единственный его доступ к Метавселенной. Нам, возможно, надо взломать программу и, скажем, блокировать его...
– Эти коммуникационные программы нижнего уровня так нашпигованы антивирусами, что нам на это понадобится лет десять, – возражает Хиро, тормозя байк и останавливаясь. – Срань господня! Он в точности такой, каким И.В. его описывала.
Они стоят перед Портом 127. Черный куб Райфа в точности такой, как о нем рассказывала И.В. И двери в нем нет.
Хиро съезжает со Стрита к кубу. Куб не отражает света, поэтому невозможно определить, находишься ты от него на расстоянии десяти футов или десяти миль, пока не начнут материализовываться демоны секьюрити. Их тут около полудюжины: крупные, кряжистые аватары в синих комбинезонах, полувоенного вида, но без знаков различия. Знаки различия им не нужны, поскольку всеми управляет одна и та же программа. Они берут Хиро в плотное полукольцо с радиусом в десять футов, блокируя путь к кубу.
Хиро бормочет себе под нос команду и исчезает: переходит в свою невидимую аватару. Очень интересно было бы остаться и посмотреть, как отнесутся к этому демоны секьюрити, но в данный момент ему нельзя останавливаться, давая им время приспособиться.
Они и не приспосабливаются, во всяком случае, это им плохо удается. Проскользнув меж двух демонов, Хиро направляется к стене куба и наконец, с размаху врезавшись в нее, останавливается как вкопанный. Все демоны как один развернулись и кинулись в погоню. Они способны сообразить, где он: об этом компьютер их оповещает, но они ничего не могут ему сделать. Как демоны-вышибалы «Черного Солнца», которых Хиро помогал писать, они бросают аватары, применяя к ним базовые законы физики аватар. Пока Хиро невидим, бросать им, в сущности, нечего. Но если они хорошо написаны, у них в запасе могут найтись более изощренные способы испортить ему жизнь, поэтому Хиро не теряет времени даром. Воткнув катану в стенку куба, он протыкает ее насквозь и втягивается за клинком внутрь.
Это взлом. Причем основанный на очень старом трюке, дырке, которую он обнаружил много лет назад, пытаясь совместить правила боя на мечах с уже существующим софтом Метавселенной. Его клинок не может продырявить стену, это означало бы окончательное изменение параметров чужой собственности; но может протыкать насквозь. У аватар такой способности нет. В этом сам смысл существования стен в Метавселенной – не мешать аватарам куда-то проникнуть. Но, как и все остальное в Метавселенной, это правило – всего лишь протокол, соглашение, которому условились следовать компьютеры. В теории его нельзя игнорировать. Но на практике все зависит от способности различных компьютеров точно обмениваться информацией на большой скорости и в соответствующие моменты времени. А когда подключаешься к системе по спутниковой связи, как это делает сейчас находящийся на Плоту Хиро, сигнал поднимается на спутник, а от него спускается вниз с небольшой задержкой. Этой задержкой можно воспользоваться, если двигаться быстро и не оглядываться назад. Хиро проходит сквозь стену, держась за рукоять своей всепротыкающей катаны.
Владения Райфа – обширное, ярко освещенное помещение, занятое элементарными геометрическими фигурами первичных цветов. Хиро словно попал внутрь обучающей игрушки, созданной для того, чтобы научить детишек трехмерной геометрии: кругом кубы, сферы, призмы, многоугольники, и все это опутано сетью цилиндров, линий и спиралей. Но в данном случае игрушка вышла из-под контроля, точно все на свете конструкторы «тинкертой» и «лего» налепили один на другой согласно какой-то давно позабытой схеме.
Хиро уже достаточно давно обретается в Метавселенной, чтобы знать, что, невзирая на яркий и веселый вид этой конструкции, она так же проста и утилитарна, как армейский лагерь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71