И.В. решает, что это компьютерщик, потому что у него длинный, завязанный в хвост хайер, потому что одет он в джинсы и кажется мягким и вежливым.
– Эй, если что-нибудь с этим случится, мне несдобровать, – говорит И.В. Она старается, чтобы фраза у нее звучала покруче, но в данных обстоятельствах это пустые понты.
Мужик со стеклянным глазом делает вид, будто шокирован.
– Кто я, по-твоему, распоследний тупица? Черт, мне только не хватает объясняться перед Дядюшкой Энцо, как мне удалось подставить эту зайку так, что ей прострелили коленные чашечки.
– Это неагрессивная процедура без проникновения, – умиротворяюще поясняет компьютерщик, после чего несколько раз поворачивает чемоданчик в руках, как бы с ним знакомясь.
Затем он помещает чемоданчик в большой, открытый с одного конца цилиндр, установленный на столе. Стенки у цилиндра в несколько дюймов толщиной, и на них виден слой инея. А еще из него, змеясь, улетучиваются таинственные газы, похоже на мглу в кипятке, если опустить в него чайную ложку молока. Белая мгла стекает со стола на пол и собирается там облачком тумана, клубящегося вокруг кроссовок компьютерщика. Поместив чемоданчик в цилиндр, компьютерщик поспешно отдергивает руку подальше от холода.
Потом надевает гоглы.
Вот и все. Несколько минут он сидит неподвижно. И.В. не слишком хорошо разбирается в компьютерах, но знает, что мощный компьютер где-то за шкафами и дверями совершает в данный момент множество операций.
– Это как сканер компьютерной томографии, – объясняет тип со стеклянным глазом так же приглушенно и уважительно, как спортивный комментатор на турнире по гольфу. – Но он, знаешь ли, все считывает, – продолжает он, нетерпеливо описывая руками круги.
– И сколько он стоит?
– Не знаю.
– Как это называется?
– У него пока нет имени.
– Ну и кто его изготовил?
– Эту чертову штуковину изготовили мы, – говорит тип со стеклянным глазом. – За последние несколько недель.
– Для чего?
– Ты задаешь слишком много вопросов. Слушай. Ты симпатяга. Я хочу сказать, ты чертовски привлекательная девчонка. Ты просто красотка. Но не думай, что на этой стадии ты так уж важна.
На этой стадии. Гм.
24
У себя в «Мегакладовке» Хиро, как и советовала его партнер, проводит какое-то время в Реальности. Дверь блока открыта, чтобы впустить океанский бриз и выхлопы самолетов. Вся обстановка: футоны, грузовая палетта, экспериментальная мебель из прессованного шлака – отодвинута к стенам. В руках у Хиро тяжелый арматурный стержень метровой длины, один конец которого обмотан изолентой, так что получилась рукоять. Арматурный стержень приближается размерами к катане, но намного ее тяжелее. Хиро зовет его катаной для деревенщины.
Хиро бос, он стоит в стойке кендо. Ему полагалось бы надеть широкие штаны-юбку до колен и плотную тунику цвета индиго, традиционный костюм кендо, но на нем только длинные боксерские трусы. По гладкой мускулистой спине цвета капуччино стекает пот, исследуя ложбинки и впадины между мышцами. На левой ступне образовались волдыри размером с оливки. Сердце и легкие у Хиро хорошо развиты, и природа наделила его необычайно быстрой реакцией, но его нельзя назвать по-настоящему сильным, каким был его отец. Даже будь он по-настоящему силен, тренировка с деревенской катаной давалась бы ему весьма и весьма нелегко.
Он накачан адреналином, нервы у него на пределе, а мысли полны смутной тревоги – смутной в океане общего ужаса.
Шаркая, Хиро перемещается взад-вперед по тридцатифутовой оси комнаты. Время от времени он ускоряет шаги и, занеся над головой катану, резко опускает ее вниз, в последний момент рывком поворачивая запястья, так что клинок останавливается в воздухе. Потом говорит:
– Следующий!
Теоретически. На практике, если уж деревенская катана пришла в движение, остановить ее очень трудно. Но это хорошее упражнение. Его предплечья выглядят как мотки стального кабеля. Почти. И вообще скоро будут.
Японцы не увлекаются такими пустяками, как остановка удара. Если ударить человека по макушке катаной и не приложить усилий к тому, чтобы остановить клинок, она разрубит ему череп и, вероятно, застрянет в ключице или в тазу, и тогда ты будешь посреди поля битвы, упершись ногой в лицо противника, пытаться высвободить клинок, а тем временем его лучший друг атакует тебя с безмерным ликованием. Поэтому фокус в том, чтобы остановить клинок сразу после удара, скажем, промять черепную коробку на пару дюймов, а потом выдернуть клинок и искать нового самурая; отсюда «Следующий!».
Хиро думал о том, что учинил вчера вечером Ворон, и это начисто прогнало сон, вот почему он тренируется с деревенской катаной в три часа утра.
Хиро сознает, что был плачевно не готов к случившемуся. Копье полетело в него. Он отвел его клинком. По чистому совпадению ему удалось отмахнуться вовремя, и копье пролетело мимо. Но сделал он это почти случайно.
Может быть, в этом и заключается тайна великих воинов. Беспечно, не терзая себя размышлениями о последствиях.
Может быть, он себе льстит.
* * *
В последние несколько минут шум вертолета становится все громче. Пусть даже Хиро и живет возле аэропорта, такое здесь редкость. Вертолетам запрещено летать так близко от ЛАКС, это создает угрозу безопасности полетов.
Шум не стихает, а, напротив, становится оглушительным; к тому времени вертолет уже завис над автостоянкой прямо перед жилым блоком Хиро и Виталия. Дорогой корпоративный вертолет с реактивными двигателями, темно-зеленый, маркировка на нем сдержанная и совсем не яркая. Хиро кажется, что, будь освещение получше, он смог бы разглядеть фирменный знак оборонного подрядчика, вероятнее всего, это «Системы Обороны генерала Джима».
Бледнолицый мужик с очень высоким лбом и залысинами спрыгивает на площадку (выглядит он гораздо спортивнее, чем позволяют предположить лицо и общие манеры) и неспешно трусит по бетону прямо к Хиро. Таких ребят Хиро помнит еще с тех пор, как его отец служил в армии, – не поседевшие ветераны из легенд и кинофильмов, а самые обычные тридцатипятилетние парни, всю жизнь проводящие в мешковатой форме. Бледнолицый по фамилии Клем – в чине майора. Фамилия вышита на ромбе.
– Хиро Протагонист?
– Он самый.
– Меня послала за вами Хуанита Маркес. Она сказала, это имя вам известно.
– Имя мне известно. Но я не работаю на Хуаниту.
– Она сказала, теперь работаете.
– Что ж, очень мило, – отзывается Хиро. – Надо думать, дело срочное?
– Я бы сказал, это верное заключение, – отвечает майор Клем.
– Пара минут у меня есть? Я тренировался, и мне надо забежать по соседству.
Майор Клем переводит взгляд на соседнюю дверь, над которой красуется вывеска «ОСТАНОВИСЬ-ОТДОХНИ».
– Ситуация довольно статична. У вас есть пять минут.
У Хиро в «Остановись-Отдохни» кредит по открытому счету. Живя в «Мегакладовке», такой счет неминуемо откроешь.
Поэтому Хиро позволяют обойти стойку администрации, где за кассой скучает дежурный оператор. Он вставляет свою карточку в прорезь, и зажегшийся компьютерный экран предлагает ему три варианта на выбор:
М
Ж
ДЕТСКАЯ (БЕЗ ПОЛА)
Хиро хлопает кнопку «М». На экране возникает меню из четырех позиций:
ОСОБОЕ ОГРАНИЧЕННОЕ ОБСЛУЖИВАНИЕ —
ЭКОНОМНО, НО ГИГИЕНИЧНО
СТАНДАРТНОЕ ОБСЛУЖИВАНИЕ —
СОВСЕМ КАК ДОМА – МОЖЕТ, ЧУТЬ ЛУЧШЕ
ПЕРВОКЛАССНОЕ ОБСЛУЖИВАНИЕ – БЛАГОДАТНОЕ МЕСТО ДЛЯ РАЗБОРЧИВОГО КЛИЕНТА
УБОРНАЯ ГРАНД-РОЯЛЬ
Ему приходится подавить застарелый рефлекс, чтобы остановиться и не нажать «ОГРАНИЧЕННОЕ ОБСЛУЖИВАНИЕ», к которому всегда прибегают обитатели «Мегакладовки». Входя туда, неизбежно вступаешь в контакт с чужими выделениями. Не слишком приятное зрелище. Место далеко не благодатное. Вместо этого – какого черта, Хуанита же собирается его нанять, так? – он нажимает кнопку «УБОРНАЯ-ГРАНД РОЯЛЬ».
Никогда прежде тут не был. Такое впечатление, что попал в пентхауз какого-нибудь роскошного казино в Атлантик-сити, куда помещают дегенератов из Филадельфии после того, как они нечаянно отхватили мегаджекпот. Здесь есть все, что показалось бы верхом роскоши патологическому игроку: позолоченные ручки, кругом литой псевдомрамор, бархатные занавеси и дворецкий.
Никто из обитателей «Мегакладовки» «УБОРНОЙ ГРАНД-РОЯЛЬ» не пользуется. Она здесь вообще только потому, что «Остановись-Отдохни» находится через дорогу от ЛАКСа. Председатели Совета директоров из Сингапура, желающие принять душ и всласть посрать со всеми звуковыми эффектами, не слыша и не обоняя при этом других путешественников, делающих то же самое, могут прийти сюда и расплатиться корпоративными дорожными чеками.
Дворецкий – тридцатипятилетний малый из Центральной Америки, с глазами у него что-то странное, словно последние несколько часов они были закрыты. Когда Хиро врывается в суперуборную, он как раз перебрасывает через локоть несколько на редкость толстых полотенец.
– Принять душ и обратно через пять минут, – бросает Хиро.
– Желаете побриться? – спрашивает дворецкий, с намеком ощупывая собственные щеки: по всей видимости, он не в силах определить, к какой этнической группе относится Хиро.
– Хотелось бы. Нет времени.
Сорвав с себя боксерские трусы, Хиро бросает мечи на обитый тисненым бархатом диван и ступает в амфитеатр душевой кабинки, выложенный мрамором. Со всех сторон разом на него обрушиваются струи горячей воды. На стене имеется рукоять, чтобы клиент мог выбрать любимую температуру.
После Хиро хочется опростаться, почитать глянцевые журналы толщиной с телефонный справочник, которые стопкой сложены возле навороченного электронного унитаза, но надо спешить. Вытершись свежим полотенцем размером с цирковой шатер, он натягивает свободные штаны на завязках, футболку, кидает дворецкому пару конг-баксов и выбегает, опоясываясь мечами.
Перелет короткий, в основном потому, что военный пилот только рад пожертвовать комфортом ради скорости. Вертолет стартует под острым углом, держась пониже, чтобы его не засосало в турбины реактивных самолетов, но как только у пилота появляется место для маневра, машина задирает хвост и опускает нос. В результате моторы дергают вертолет вперед и вверх и словно прыжком переносят над долиной реки Л.А. к скудно освещенной громаде Голливуд-Хиллз.
Однако, не долетев до Хиллз, вертолет приземляется на крышу больницы. Больница принадлежит сети «Милосердие», и поэтому формально это воздушное пространство Ватикана. Пока во всем видно влияние Хуаниты.
– Неврологическое отделение, – говорит майор Клем, а потом как приказ выплевывает очередь слов. – Пятый этаж, левое крыло, палата номер пятьсот шестьдесят четыре.
На больничной койке – Да5ид.
От изголовья к изножью кровати протянулись исключительно толстые белые кожаные ремни. К ремням крепятся кожаные манжеты, проложенные пушистой овчиной. Манжеты охватывают руки и ноги Да5ида, на которого надели и больничный халат, теперь наполовину свалившийся.
Самое худшее то, что глаза Да5ида не всегда смотрят в одну и ту же сторону. Он подсоединен к аппарату ЭКГ, который безостановочно выводит кривую его пульса, и, даже не будучи врачом, Хиро понимает, что это не нормальная кривая. Сердце у Да5ида то стучит слишком часто, то не бьется вовсе, тогда включается сирена оповещения, и оно начинает биться снова.
Лицо Да5ида совершенно бесстрастно. Его глаза ничего не видят. Сперва Хиро думает, что тело Да5ида безвольно расслаблено, но, подойдя ближе, видит, что он натянут как струна и мокрый от пота, а еще его бьет дрожь.
– Мы ввели ему временный стабилизатор, – произносит за спиной Хиро женский голос.
Обернувшись, Хиро видит монахиню, которая, очевидно, также и лечащий врач.
– Как давно у него конвульсии?
– Нам позвонила его бывшая жена, сказала, что она обеспокоена.
– Хуанита.
– Да. Когда к нему домой прибыли санитары, он упал со стула и бился в конвульсиях на полу. Видите, вот тут синяк. Мы думаем, это его ударил по ребрам компьютер, который он, падая, сбросил со стола. Поэтому, чтобы избежать дальнейших повреждений, мы фиксировали его тело в четырех точках. Но последние полчаса у него аритмия. Если его состояние не изменится, мы снимем ремни.
– Он был в компьютерных очках?
– Не знаю. Но могу справиться.
– Но вы полагаете, это произошло, когда он находился в виртуальной реальности?
– Не могу вам точно сказать, сэр. Мне известно только то, что у него настолько тяжелая сердечная аритмия, что нам пришлось имплантировать временный стабилизатор прямо на полу в его офисе. Мы сделали ему укол противосудорожного препарата, но он не подействовал. Ввели ему транквилизаторы, но и те лишь едва подействовали. Сделали компьютерную томографию и еще несколько анализов, чтобы определить, в чем дело. Консилиум еще не пришел к единому мнению.
– Ладно, попробую осмотреть его дом, – говорит Хиро. Врач пожимает плечами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
– Эй, если что-нибудь с этим случится, мне несдобровать, – говорит И.В. Она старается, чтобы фраза у нее звучала покруче, но в данных обстоятельствах это пустые понты.
Мужик со стеклянным глазом делает вид, будто шокирован.
– Кто я, по-твоему, распоследний тупица? Черт, мне только не хватает объясняться перед Дядюшкой Энцо, как мне удалось подставить эту зайку так, что ей прострелили коленные чашечки.
– Это неагрессивная процедура без проникновения, – умиротворяюще поясняет компьютерщик, после чего несколько раз поворачивает чемоданчик в руках, как бы с ним знакомясь.
Затем он помещает чемоданчик в большой, открытый с одного конца цилиндр, установленный на столе. Стенки у цилиндра в несколько дюймов толщиной, и на них виден слой инея. А еще из него, змеясь, улетучиваются таинственные газы, похоже на мглу в кипятке, если опустить в него чайную ложку молока. Белая мгла стекает со стола на пол и собирается там облачком тумана, клубящегося вокруг кроссовок компьютерщика. Поместив чемоданчик в цилиндр, компьютерщик поспешно отдергивает руку подальше от холода.
Потом надевает гоглы.
Вот и все. Несколько минут он сидит неподвижно. И.В. не слишком хорошо разбирается в компьютерах, но знает, что мощный компьютер где-то за шкафами и дверями совершает в данный момент множество операций.
– Это как сканер компьютерной томографии, – объясняет тип со стеклянным глазом так же приглушенно и уважительно, как спортивный комментатор на турнире по гольфу. – Но он, знаешь ли, все считывает, – продолжает он, нетерпеливо описывая руками круги.
– И сколько он стоит?
– Не знаю.
– Как это называется?
– У него пока нет имени.
– Ну и кто его изготовил?
– Эту чертову штуковину изготовили мы, – говорит тип со стеклянным глазом. – За последние несколько недель.
– Для чего?
– Ты задаешь слишком много вопросов. Слушай. Ты симпатяга. Я хочу сказать, ты чертовски привлекательная девчонка. Ты просто красотка. Но не думай, что на этой стадии ты так уж важна.
На этой стадии. Гм.
24
У себя в «Мегакладовке» Хиро, как и советовала его партнер, проводит какое-то время в Реальности. Дверь блока открыта, чтобы впустить океанский бриз и выхлопы самолетов. Вся обстановка: футоны, грузовая палетта, экспериментальная мебель из прессованного шлака – отодвинута к стенам. В руках у Хиро тяжелый арматурный стержень метровой длины, один конец которого обмотан изолентой, так что получилась рукоять. Арматурный стержень приближается размерами к катане, но намного ее тяжелее. Хиро зовет его катаной для деревенщины.
Хиро бос, он стоит в стойке кендо. Ему полагалось бы надеть широкие штаны-юбку до колен и плотную тунику цвета индиго, традиционный костюм кендо, но на нем только длинные боксерские трусы. По гладкой мускулистой спине цвета капуччино стекает пот, исследуя ложбинки и впадины между мышцами. На левой ступне образовались волдыри размером с оливки. Сердце и легкие у Хиро хорошо развиты, и природа наделила его необычайно быстрой реакцией, но его нельзя назвать по-настоящему сильным, каким был его отец. Даже будь он по-настоящему силен, тренировка с деревенской катаной давалась бы ему весьма и весьма нелегко.
Он накачан адреналином, нервы у него на пределе, а мысли полны смутной тревоги – смутной в океане общего ужаса.
Шаркая, Хиро перемещается взад-вперед по тридцатифутовой оси комнаты. Время от времени он ускоряет шаги и, занеся над головой катану, резко опускает ее вниз, в последний момент рывком поворачивая запястья, так что клинок останавливается в воздухе. Потом говорит:
– Следующий!
Теоретически. На практике, если уж деревенская катана пришла в движение, остановить ее очень трудно. Но это хорошее упражнение. Его предплечья выглядят как мотки стального кабеля. Почти. И вообще скоро будут.
Японцы не увлекаются такими пустяками, как остановка удара. Если ударить человека по макушке катаной и не приложить усилий к тому, чтобы остановить клинок, она разрубит ему череп и, вероятно, застрянет в ключице или в тазу, и тогда ты будешь посреди поля битвы, упершись ногой в лицо противника, пытаться высвободить клинок, а тем временем его лучший друг атакует тебя с безмерным ликованием. Поэтому фокус в том, чтобы остановить клинок сразу после удара, скажем, промять черепную коробку на пару дюймов, а потом выдернуть клинок и искать нового самурая; отсюда «Следующий!».
Хиро думал о том, что учинил вчера вечером Ворон, и это начисто прогнало сон, вот почему он тренируется с деревенской катаной в три часа утра.
Хиро сознает, что был плачевно не готов к случившемуся. Копье полетело в него. Он отвел его клинком. По чистому совпадению ему удалось отмахнуться вовремя, и копье пролетело мимо. Но сделал он это почти случайно.
Может быть, в этом и заключается тайна великих воинов. Беспечно, не терзая себя размышлениями о последствиях.
Может быть, он себе льстит.
* * *
В последние несколько минут шум вертолета становится все громче. Пусть даже Хиро и живет возле аэропорта, такое здесь редкость. Вертолетам запрещено летать так близко от ЛАКС, это создает угрозу безопасности полетов.
Шум не стихает, а, напротив, становится оглушительным; к тому времени вертолет уже завис над автостоянкой прямо перед жилым блоком Хиро и Виталия. Дорогой корпоративный вертолет с реактивными двигателями, темно-зеленый, маркировка на нем сдержанная и совсем не яркая. Хиро кажется, что, будь освещение получше, он смог бы разглядеть фирменный знак оборонного подрядчика, вероятнее всего, это «Системы Обороны генерала Джима».
Бледнолицый мужик с очень высоким лбом и залысинами спрыгивает на площадку (выглядит он гораздо спортивнее, чем позволяют предположить лицо и общие манеры) и неспешно трусит по бетону прямо к Хиро. Таких ребят Хиро помнит еще с тех пор, как его отец служил в армии, – не поседевшие ветераны из легенд и кинофильмов, а самые обычные тридцатипятилетние парни, всю жизнь проводящие в мешковатой форме. Бледнолицый по фамилии Клем – в чине майора. Фамилия вышита на ромбе.
– Хиро Протагонист?
– Он самый.
– Меня послала за вами Хуанита Маркес. Она сказала, это имя вам известно.
– Имя мне известно. Но я не работаю на Хуаниту.
– Она сказала, теперь работаете.
– Что ж, очень мило, – отзывается Хиро. – Надо думать, дело срочное?
– Я бы сказал, это верное заключение, – отвечает майор Клем.
– Пара минут у меня есть? Я тренировался, и мне надо забежать по соседству.
Майор Клем переводит взгляд на соседнюю дверь, над которой красуется вывеска «ОСТАНОВИСЬ-ОТДОХНИ».
– Ситуация довольно статична. У вас есть пять минут.
У Хиро в «Остановись-Отдохни» кредит по открытому счету. Живя в «Мегакладовке», такой счет неминуемо откроешь.
Поэтому Хиро позволяют обойти стойку администрации, где за кассой скучает дежурный оператор. Он вставляет свою карточку в прорезь, и зажегшийся компьютерный экран предлагает ему три варианта на выбор:
М
Ж
ДЕТСКАЯ (БЕЗ ПОЛА)
Хиро хлопает кнопку «М». На экране возникает меню из четырех позиций:
ОСОБОЕ ОГРАНИЧЕННОЕ ОБСЛУЖИВАНИЕ —
ЭКОНОМНО, НО ГИГИЕНИЧНО
СТАНДАРТНОЕ ОБСЛУЖИВАНИЕ —
СОВСЕМ КАК ДОМА – МОЖЕТ, ЧУТЬ ЛУЧШЕ
ПЕРВОКЛАССНОЕ ОБСЛУЖИВАНИЕ – БЛАГОДАТНОЕ МЕСТО ДЛЯ РАЗБОРЧИВОГО КЛИЕНТА
УБОРНАЯ ГРАНД-РОЯЛЬ
Ему приходится подавить застарелый рефлекс, чтобы остановиться и не нажать «ОГРАНИЧЕННОЕ ОБСЛУЖИВАНИЕ», к которому всегда прибегают обитатели «Мегакладовки». Входя туда, неизбежно вступаешь в контакт с чужими выделениями. Не слишком приятное зрелище. Место далеко не благодатное. Вместо этого – какого черта, Хуанита же собирается его нанять, так? – он нажимает кнопку «УБОРНАЯ-ГРАНД РОЯЛЬ».
Никогда прежде тут не был. Такое впечатление, что попал в пентхауз какого-нибудь роскошного казино в Атлантик-сити, куда помещают дегенератов из Филадельфии после того, как они нечаянно отхватили мегаджекпот. Здесь есть все, что показалось бы верхом роскоши патологическому игроку: позолоченные ручки, кругом литой псевдомрамор, бархатные занавеси и дворецкий.
Никто из обитателей «Мегакладовки» «УБОРНОЙ ГРАНД-РОЯЛЬ» не пользуется. Она здесь вообще только потому, что «Остановись-Отдохни» находится через дорогу от ЛАКСа. Председатели Совета директоров из Сингапура, желающие принять душ и всласть посрать со всеми звуковыми эффектами, не слыша и не обоняя при этом других путешественников, делающих то же самое, могут прийти сюда и расплатиться корпоративными дорожными чеками.
Дворецкий – тридцатипятилетний малый из Центральной Америки, с глазами у него что-то странное, словно последние несколько часов они были закрыты. Когда Хиро врывается в суперуборную, он как раз перебрасывает через локоть несколько на редкость толстых полотенец.
– Принять душ и обратно через пять минут, – бросает Хиро.
– Желаете побриться? – спрашивает дворецкий, с намеком ощупывая собственные щеки: по всей видимости, он не в силах определить, к какой этнической группе относится Хиро.
– Хотелось бы. Нет времени.
Сорвав с себя боксерские трусы, Хиро бросает мечи на обитый тисненым бархатом диван и ступает в амфитеатр душевой кабинки, выложенный мрамором. Со всех сторон разом на него обрушиваются струи горячей воды. На стене имеется рукоять, чтобы клиент мог выбрать любимую температуру.
После Хиро хочется опростаться, почитать глянцевые журналы толщиной с телефонный справочник, которые стопкой сложены возле навороченного электронного унитаза, но надо спешить. Вытершись свежим полотенцем размером с цирковой шатер, он натягивает свободные штаны на завязках, футболку, кидает дворецкому пару конг-баксов и выбегает, опоясываясь мечами.
Перелет короткий, в основном потому, что военный пилот только рад пожертвовать комфортом ради скорости. Вертолет стартует под острым углом, держась пониже, чтобы его не засосало в турбины реактивных самолетов, но как только у пилота появляется место для маневра, машина задирает хвост и опускает нос. В результате моторы дергают вертолет вперед и вверх и словно прыжком переносят над долиной реки Л.А. к скудно освещенной громаде Голливуд-Хиллз.
Однако, не долетев до Хиллз, вертолет приземляется на крышу больницы. Больница принадлежит сети «Милосердие», и поэтому формально это воздушное пространство Ватикана. Пока во всем видно влияние Хуаниты.
– Неврологическое отделение, – говорит майор Клем, а потом как приказ выплевывает очередь слов. – Пятый этаж, левое крыло, палата номер пятьсот шестьдесят четыре.
На больничной койке – Да5ид.
От изголовья к изножью кровати протянулись исключительно толстые белые кожаные ремни. К ремням крепятся кожаные манжеты, проложенные пушистой овчиной. Манжеты охватывают руки и ноги Да5ида, на которого надели и больничный халат, теперь наполовину свалившийся.
Самое худшее то, что глаза Да5ида не всегда смотрят в одну и ту же сторону. Он подсоединен к аппарату ЭКГ, который безостановочно выводит кривую его пульса, и, даже не будучи врачом, Хиро понимает, что это не нормальная кривая. Сердце у Да5ида то стучит слишком часто, то не бьется вовсе, тогда включается сирена оповещения, и оно начинает биться снова.
Лицо Да5ида совершенно бесстрастно. Его глаза ничего не видят. Сперва Хиро думает, что тело Да5ида безвольно расслаблено, но, подойдя ближе, видит, что он натянут как струна и мокрый от пота, а еще его бьет дрожь.
– Мы ввели ему временный стабилизатор, – произносит за спиной Хиро женский голос.
Обернувшись, Хиро видит монахиню, которая, очевидно, также и лечащий врач.
– Как давно у него конвульсии?
– Нам позвонила его бывшая жена, сказала, что она обеспокоена.
– Хуанита.
– Да. Когда к нему домой прибыли санитары, он упал со стула и бился в конвульсиях на полу. Видите, вот тут синяк. Мы думаем, это его ударил по ребрам компьютер, который он, падая, сбросил со стола. Поэтому, чтобы избежать дальнейших повреждений, мы фиксировали его тело в четырех точках. Но последние полчаса у него аритмия. Если его состояние не изменится, мы снимем ремни.
– Он был в компьютерных очках?
– Не знаю. Но могу справиться.
– Но вы полагаете, это произошло, когда он находился в виртуальной реальности?
– Не могу вам точно сказать, сэр. Мне известно только то, что у него настолько тяжелая сердечная аритмия, что нам пришлось имплантировать временный стабилизатор прямо на полу в его офисе. Мы сделали ему укол противосудорожного препарата, но он не подействовал. Ввели ему транквилизаторы, но и те лишь едва подействовали. Сделали компьютерную томографию и еще несколько анализов, чтобы определить, в чем дело. Консилиум еще не пришел к единому мнению.
– Ладно, попробую осмотреть его дом, – говорит Хиро. Врач пожимает плечами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71