Но Бранвин так и не прекратила прясть, хотя на лестнице уже слышались легкие шаги — Леннона, он возвращался.
— Моя госпожа, — промолвил арфист, — это мальчик приехал с посланием. Он поднимается сюда.
— Хорошо, — промолвила она и опустила работу в корзинку, — хорошо…
Но теперь на лестнице слышался топот уже многих ног: Ризи, Роан и запыхавшийся крестьянский мальчик с взъерошенными темными волосами, а за ними спешили Мев и Келли.
— Вот госпожа, — промолвил Ризи. — Твое послание, мальчик.
— Госпожа, — переводя дыхание и сам не свой от ожидания промолвил тот. — Госпожа, господин, он прошлой ночью поехал к Лиэслину — так его человек велел мне передать тебе. Туда же поехал прошлой ночью и он сам — его зовут Таали. Он сказал, что господин послал его, и с его посланием я должен ехать сюда, но наш старый пони, госпожа, его не заставить бежать — я старался, госпожа, но быстрее не мог…
— Велел ли он передать что-нибудь еще?
— Да, этот Таали сказал, что господин велел прислать к Лиэслину половину людей как можно скорее. Он сказал, он сказал, госпожа, чтоб остальные оставались с тобой.
— Верительный знак? — спросил Ризи. — Дал ли Таали тебе такой знак?
— Нет, господин, он сказал, что у него ничего нет, что господин отправлял его слишком поспешно — а я — Эд, сын Аларда с верховьев Банберна; они проезжали днем, и я видел этого Таали с господином, а потом в разгар ночи он приехал — господин, мой отец, и дед, и мой брат — все ушли с ним, а сестра побежала собирать людей из Харлея — там будут люди — лучшие стрелки на границе.
— Славно сделано, — сказала Бранвин. — Славно сделано… Роан…
— Половину людей, — напомнил Роан, — и как можно быстрее с твоего соизволения, госпожа.
— Ступай, — откликнулась Бранвин, — ступай. Мурна, принеси что-нибудь, чем накормить мальчика.
— Госпожа, — промолвил Эд, — я поеду назад, где моя родня…
— Как захочешь, — ответила Бранвин. Она взглянула на Мев и Келли, на их бледные лица. — Несомненно, это связано с Кер Давом, — сказала она для них, сама желая верить в это. — И он хочет удержать путь открытым для Донала, когда тот будет возвращаться.
Роан ушел, забрав с собой Эда; Ризи тоже было пора идти, но он остался, глядя на нее своими смоляными глазами.
— Бранвин, сестра, я уезжаю на юг. Нынче же.
— Это — мелкая стычка с Давом, и они справятся, — ответила она.
— Это мелкая стычка, — согласился Ризи, — но я должен ехать на юг сегодня, сейчас же. Я давно уже должен был бы отправиться; но теперь у меня нет сомнения, — он подошел и протянул к ней руки, и она взяла их в свои и посмотрела ему в глаза.
— Я могу дать тебе дюжину людей из своих, не из тех, что поедут с Роаном.
— Я быстрее доберусь один, — его руки выскользнули из ее ладоней. Мев и Келли расступились, когда он направился к двери. Он исчез на лестнице в темноте, а Мев и Келли смотрели ему вслед, взявшись за руки, такие серьезные, необычно серьезные…
— Мев, — позвала Бранвин. — Келли. Мужчины займутся этим.
Они обернулись и посмотрели на нее с таким спокойствием, которое она не могла понять. На лицах их не было изумления и испуга, лишь тревожная готовность.
Она протянула к ним руки, желая прикоснуться к ним. Они подошли, и она обняла их, и дети замерли, уткнувшись в ее юбки. Она не стала им лгать. Их невозможно было обмануть. То было иное зрение — она догадалась. Она могла бы спросить их о многом, но боялась ответов.
— Ризи едет домой, к Дру, — прошептала она. — К вашему двоюродному деду Дру, в горах, на юге — там вся наша родня, а если что случится, отец сразу вернется сюда; и если что, мы все укроемся за нашими стенами, но до этого дело не дойдет. Стоит нашей родне прийти с юга, и силы сравняются, в чем бы там ни было дело. А может, Доналу удастся убедить вашего другого дядю из Донна, может, он выслушает его: по крайней мере, ваш отец надеется. Но как бы там ни было, здесь мы в безопасности.
«Он безоружен, — думала она. — О боги, у Лиэслина, в ущельях рядом с Давом — и он беззащитен».
— Дорога идет через лес, — заметил Келли о пути Ризи. — И через Керберн.
— Тихо, — ответила Бранвин, — молчи, Ризи знает дорогу, и он благополучно проедет по ней. Ши не причинит ему вреда.
Они ничего не ответили на это, совсем ничего, но это никого не успокоило.
Вскоре послышался звук открываемых больших ворот и топот лошадей, выходящих со двора. Бранвин поцеловала сына и дочь и взглянула на Мурну.
— Пойди найди Шихана. И Хаги. Скажи им, что я вверяю Шихану замок и прошу Хаги взять с собой девять человек и, рассеявшись, поднять хутора — от Гера к северу, западу и востоку — но тихо, тихо, никаких костров, чтобы ничем не потревожить Ан Бег. Скажи им — нет, попроси их обоих прийти ко мне, и я скажу им сама. Торопись, Мурна.
Мурна бросилась прочь.
— А нам что делать? — спросил Келли.
— Спускайтесь, — сказала она. — Келли, скажи Шону, Ковану и мальчикам, чтоб привели лошадей с дальних пастбищ; Мев… да, ступай вместе с ним. Но чтоб ни шагу без меня за ворота, слышите?
— Да, — откликнулась Мев и поцеловала ее в щеку; Келли сжал руки матери и побежал, и Мев поспешила за ним.
«Он скажет, что все это ни к чему, — подумала она. — Что я взбудоражила всю долину. А если Ан Бег прослышит про это — о боги, они сообщат об этом королю, и он причинит нам зло. Кер Велл — они скажут — начал войну. А Ризи, о боги, Ризи поднимет Дру, и они двинут свои силы на север. Король узнает об этом, вне всяких сомнений. И что тогда с нами будет?»
Замок бесформенно высился на темном холме — груда строений, и лишь с одной стороны на фоне звездного неба вздымалась башня. Остальное скрывали окружавшие его холмы. Но он был огромен, как скорчившийся великан, застывший над долиной.
«Может, — подумал Донал, — стоило бы отдохнуть и не спешить», но к рассвету они уже подъехали к домам, стоявшим по склонам холмов. Поля были небольшими, не то что в Кер Велле, но все холмы были покрыты пастбищами. И собаки, и подозрительный люд недоверчиво смотрели на незнакомцев. Поэтому он решил ехать дальше, не спеша и не рискуя.
— Без огней, — промолвил Бок. — Как темна эта груда строений.
— Я думаю, то лишь стены, а не сам замок, — ответил Донал. — Суровым назвал господин Киран свой родной замок, и жили здесь в основном пастухи — в каждой складке холмов бродили отары. Замок вырос словно по воле случая — там стена, здесь — сарай из необтесанных камней и бревен — им никогда не доводилось выдерживать осады, рассказывал Киран, разве что дождя и ветра.
Они подъехали ближе, и цокот копыт их лошадей отдавался одиноким эхом от скал.
— Неужто о нас не сообщили? — удивился Бром, ехавший в самом конце с запасными лошадьми. — Уверен, что пастухи видели, как мы приближаемся.
— Одним богам известно, — откликнулся Донал и отстегнул свой щит, который был у него за спиной. Его примеру последовали и другие с деревянным и металлическим стуком. Продев сквозь щит левую руку, он почувствовал себя более защищенным, ибо они ехали вдоль кустов, которыми поросли берега ручья. Удобное место для засады. Его усталая лошадь пугливо вскинула голову при звоне щита и фыркнула. Он пришпорил ее слегка, и она тронулась быстрее по темной тропе, мимо деревьев, все выше и выше, к стенам и воротам, вздымавшимся над ними.
— Кер Донн, — выкрикнул Донал, — хэй! Стража Кер Донна!
— Кто там? — донеслось со стены. — Что надо?
Донал почувствовал облегчение и остановил лошадь.
— Я — Донал Гелвен, сын Гелвена, двоюродный брат Барка, сына Скаги, гонец моего господина из Кер Велла, и четверо воинов со мной. Откройте нам ворота.
За этим последовала долгая заминка. Донал, не слезая с лошади и не опуская щита, следил за кромкой стены. Сердце его билось так сильно, как ни разу за всю дорогу: теперь он боялся слов, а не стрел — «убирайтесь, уходите невыслушанными, наш господин не примет вас». Все молчали — и Бок, и Кайт, и Дули; а Бром держал лошадей. Лошади тревожно перебирали ногами — им не стоялось на месте — они видели ворота и думали о сене, соломе и крыше, не ведая ни о какой политике.
— Вы въедете через малые ворота, — окликнули их со стены, — щиты за спину, Донал, сын Гелвена.
То был лишь здравый смысл — в такой час, когда тьма хоронилась за их спинами.
— Делайте, что они просят, — сказал Донал и переместил щит за спину, потом пнул коленями лошадь и направился к малым воротам, которые уже отворялись, обнаруживая за собой свет факелов.
Он миновал арку и въехал в гущу мальчиков, спешивших забрать у него лошадь — совсем так же, как в Кер Велле. Он спешился и огляделся, не упустив из вида людей, стоявших у ворот, — то были лучники на случай нужды. Во двор въехал Кайт, за ним Бок и Дули, и последним — Бром с лошадьми. Ворота закрылись. Двор привычно кипел от беготни мальчиков и переминающихся лошадей.
— Мой господин примет тебя, — подошел к Доналу седой мужчина с золотой цепью на шее, сверкавшей в свете факелов, — она выглядела слишком дорогой для столь захудалого замка.
Повсюду было дерево. «Этот замок не создан для войны», — говорил Киран: слишком много дерева, приваленного грудой камней, словно пастушья хижина, превращенная в крепость, словно какой-то великан свалил сотню таких хижин вместе: отдельно стена, отдельно башня, второй этаж из дерева и случайных камней, и на крыше бревна топорщились во все стороны. Ступени вели к дверям; скрипели они и гремели под их тяжелой поступью — и так они вошли в продымленный деревянный зал с длинным столом посередине, в очаге полыхало пламя, горели факелы, и тени плясали по стенам. В огромном резном кресле восседал человек, окруженный челядью.
«Донкад», — подумал Донал, ощутив неприязнь к этому месту, к тому, что хозяин его восседал как какой-то мелкий король, когда его собственный господин спустился бы во двор, чтобы встретить гостя, или, по крайней мере, поднялся бы ему навстречу.
— Донал сын Гелвена, — промолвил Донкад, — он ничем не был похож на своего брата. Он был худ и сед, как волк, Киран же был светел, как золото. Сводными братьями были они. — Мой брат имеет что сказать мне?
— Господин, он прислал тебе кольцо, — Донал снял кольцо с руки — и легко оно соскользнуло, Киран же носил его на мизинце. Он протянул его, и Донкад подставил свою ладонь.
— Да, — сказал Донкад, — я подарил его ему.
— Мой господин послал его как верительный знак, — он взглянул Донкаду в глаза, и вдруг потерял нить своих мыслей — все спуталось у него в голове. «Я не могу, — подумал он, — мне не справиться с этим».
— И с каким пожеланием?
— Мира, — ответил Донал. — Мира и прочих вещей… Он сказал… — в голове все поплыло; в отчаянии он собрался с силами. — Господин, слово его в том, что он желает тебе мира. И это главное. Он говорит, что молчание не приносит добра никому. Он говорил со мной… — «о боги, как это трудно. Он ненавидит нашего господина». — Я близок к нему. Я знаю его сердце. Он часто вспоминает Донн, он думал о нем все эти юды, и он хочет видеть тебя. «Ступай к нему, — сказал он мне, — и ответь ему на все, что он захочет узнать, и привези мне вести от него, а может…»
— А может?
Стыд жаром залил лицо Донала. Слово запуталось у него на языке в этом враждебном зале:
— И прощение.
Последовало долгое молчание. Донкад посмотрел на него, потом перевел взгляд на кольцо и снова поднял голову, и взгляд его смягчился.
— Непривычно слышать такое от моего брата.
— Это его слова, господин.
— Я ждал много лет, — промолвил Донкад и поджал губы. Он вновь опустил голову и надел кольцо на свою руку. — Ну что ж, Донал из Кер Велла, я знавал твоего двоюродного брата.
— Да, господин, — откликнулся Донал, — такая краткость казалась ему безопасной.
— Вести. Так брат мой хочет вестей? Ну что ж. Ты проделал долгий и опасный путь, и я склонен выслушать. Я давно ждал от него гонца, и завтра ты расскажешь мне, что у него на уме. А пока — а пока тебя ждут отдых и пища и остальное, в чем есть у тебя нужда, — он подозвал человека, стоявшего рядом. — Геннон, проследи за этим.
— Господин, благодарю тебя, — промолвил Донал.
— Завтра мы поговорим подольше, — сказал Донкад, — а пока и я подумаю, и ты. Ступай с Генноном.
Донал раскланялся, и сопровождающие сделали то же, и все последовали за худым мужчиной в богатой одежде, который вывел их из зала.
«Мой господин, — подумал Донал, — пригласил бы к столу прямо в зале, он был бы открыт и радушен». Но он отогнал злые мысли. То был другой замок, другие обычаи, другой и более суровый господин. Он ощущал себя юнцом рядом с этим человеком, неопытным и доверчивым юнцом. Он чувствовал на спине взгляды Бока и остальных, ждущих, чтобы он защитил честь Кер Велла в глазах этого волколикого господина, занимавшего почетное место на королевских советах в Дун-на-Хейвине. Пажи окружили их за дверями зала.
— Я провожу тебя в твою комнату, — сказал Геннон, — а мальчики накормят и устроят твоих людей.
— Я хочу быть вместе с ними, — возразил Донал, но Геннон непререкаемо подхватил его под руку и увлек за собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
— Моя госпожа, — промолвил арфист, — это мальчик приехал с посланием. Он поднимается сюда.
— Хорошо, — промолвила она и опустила работу в корзинку, — хорошо…
Но теперь на лестнице слышался топот уже многих ног: Ризи, Роан и запыхавшийся крестьянский мальчик с взъерошенными темными волосами, а за ними спешили Мев и Келли.
— Вот госпожа, — промолвил Ризи. — Твое послание, мальчик.
— Госпожа, — переводя дыхание и сам не свой от ожидания промолвил тот. — Госпожа, господин, он прошлой ночью поехал к Лиэслину — так его человек велел мне передать тебе. Туда же поехал прошлой ночью и он сам — его зовут Таали. Он сказал, что господин послал его, и с его посланием я должен ехать сюда, но наш старый пони, госпожа, его не заставить бежать — я старался, госпожа, но быстрее не мог…
— Велел ли он передать что-нибудь еще?
— Да, этот Таали сказал, что господин велел прислать к Лиэслину половину людей как можно скорее. Он сказал, он сказал, госпожа, чтоб остальные оставались с тобой.
— Верительный знак? — спросил Ризи. — Дал ли Таали тебе такой знак?
— Нет, господин, он сказал, что у него ничего нет, что господин отправлял его слишком поспешно — а я — Эд, сын Аларда с верховьев Банберна; они проезжали днем, и я видел этого Таали с господином, а потом в разгар ночи он приехал — господин, мой отец, и дед, и мой брат — все ушли с ним, а сестра побежала собирать людей из Харлея — там будут люди — лучшие стрелки на границе.
— Славно сделано, — сказала Бранвин. — Славно сделано… Роан…
— Половину людей, — напомнил Роан, — и как можно быстрее с твоего соизволения, госпожа.
— Ступай, — откликнулась Бранвин, — ступай. Мурна, принеси что-нибудь, чем накормить мальчика.
— Госпожа, — промолвил Эд, — я поеду назад, где моя родня…
— Как захочешь, — ответила Бранвин. Она взглянула на Мев и Келли, на их бледные лица. — Несомненно, это связано с Кер Давом, — сказала она для них, сама желая верить в это. — И он хочет удержать путь открытым для Донала, когда тот будет возвращаться.
Роан ушел, забрав с собой Эда; Ризи тоже было пора идти, но он остался, глядя на нее своими смоляными глазами.
— Бранвин, сестра, я уезжаю на юг. Нынче же.
— Это — мелкая стычка с Давом, и они справятся, — ответила она.
— Это мелкая стычка, — согласился Ризи, — но я должен ехать на юг сегодня, сейчас же. Я давно уже должен был бы отправиться; но теперь у меня нет сомнения, — он подошел и протянул к ней руки, и она взяла их в свои и посмотрела ему в глаза.
— Я могу дать тебе дюжину людей из своих, не из тех, что поедут с Роаном.
— Я быстрее доберусь один, — его руки выскользнули из ее ладоней. Мев и Келли расступились, когда он направился к двери. Он исчез на лестнице в темноте, а Мев и Келли смотрели ему вслед, взявшись за руки, такие серьезные, необычно серьезные…
— Мев, — позвала Бранвин. — Келли. Мужчины займутся этим.
Они обернулись и посмотрели на нее с таким спокойствием, которое она не могла понять. На лицах их не было изумления и испуга, лишь тревожная готовность.
Она протянула к ним руки, желая прикоснуться к ним. Они подошли, и она обняла их, и дети замерли, уткнувшись в ее юбки. Она не стала им лгать. Их невозможно было обмануть. То было иное зрение — она догадалась. Она могла бы спросить их о многом, но боялась ответов.
— Ризи едет домой, к Дру, — прошептала она. — К вашему двоюродному деду Дру, в горах, на юге — там вся наша родня, а если что случится, отец сразу вернется сюда; и если что, мы все укроемся за нашими стенами, но до этого дело не дойдет. Стоит нашей родне прийти с юга, и силы сравняются, в чем бы там ни было дело. А может, Доналу удастся убедить вашего другого дядю из Донна, может, он выслушает его: по крайней мере, ваш отец надеется. Но как бы там ни было, здесь мы в безопасности.
«Он безоружен, — думала она. — О боги, у Лиэслина, в ущельях рядом с Давом — и он беззащитен».
— Дорога идет через лес, — заметил Келли о пути Ризи. — И через Керберн.
— Тихо, — ответила Бранвин, — молчи, Ризи знает дорогу, и он благополучно проедет по ней. Ши не причинит ему вреда.
Они ничего не ответили на это, совсем ничего, но это никого не успокоило.
Вскоре послышался звук открываемых больших ворот и топот лошадей, выходящих со двора. Бранвин поцеловала сына и дочь и взглянула на Мурну.
— Пойди найди Шихана. И Хаги. Скажи им, что я вверяю Шихану замок и прошу Хаги взять с собой девять человек и, рассеявшись, поднять хутора — от Гера к северу, западу и востоку — но тихо, тихо, никаких костров, чтобы ничем не потревожить Ан Бег. Скажи им — нет, попроси их обоих прийти ко мне, и я скажу им сама. Торопись, Мурна.
Мурна бросилась прочь.
— А нам что делать? — спросил Келли.
— Спускайтесь, — сказала она. — Келли, скажи Шону, Ковану и мальчикам, чтоб привели лошадей с дальних пастбищ; Мев… да, ступай вместе с ним. Но чтоб ни шагу без меня за ворота, слышите?
— Да, — откликнулась Мев и поцеловала ее в щеку; Келли сжал руки матери и побежал, и Мев поспешила за ним.
«Он скажет, что все это ни к чему, — подумала она. — Что я взбудоражила всю долину. А если Ан Бег прослышит про это — о боги, они сообщат об этом королю, и он причинит нам зло. Кер Велл — они скажут — начал войну. А Ризи, о боги, Ризи поднимет Дру, и они двинут свои силы на север. Король узнает об этом, вне всяких сомнений. И что тогда с нами будет?»
Замок бесформенно высился на темном холме — груда строений, и лишь с одной стороны на фоне звездного неба вздымалась башня. Остальное скрывали окружавшие его холмы. Но он был огромен, как скорчившийся великан, застывший над долиной.
«Может, — подумал Донал, — стоило бы отдохнуть и не спешить», но к рассвету они уже подъехали к домам, стоявшим по склонам холмов. Поля были небольшими, не то что в Кер Велле, но все холмы были покрыты пастбищами. И собаки, и подозрительный люд недоверчиво смотрели на незнакомцев. Поэтому он решил ехать дальше, не спеша и не рискуя.
— Без огней, — промолвил Бок. — Как темна эта груда строений.
— Я думаю, то лишь стены, а не сам замок, — ответил Донал. — Суровым назвал господин Киран свой родной замок, и жили здесь в основном пастухи — в каждой складке холмов бродили отары. Замок вырос словно по воле случая — там стена, здесь — сарай из необтесанных камней и бревен — им никогда не доводилось выдерживать осады, рассказывал Киран, разве что дождя и ветра.
Они подъехали ближе, и цокот копыт их лошадей отдавался одиноким эхом от скал.
— Неужто о нас не сообщили? — удивился Бром, ехавший в самом конце с запасными лошадьми. — Уверен, что пастухи видели, как мы приближаемся.
— Одним богам известно, — откликнулся Донал и отстегнул свой щит, который был у него за спиной. Его примеру последовали и другие с деревянным и металлическим стуком. Продев сквозь щит левую руку, он почувствовал себя более защищенным, ибо они ехали вдоль кустов, которыми поросли берега ручья. Удобное место для засады. Его усталая лошадь пугливо вскинула голову при звоне щита и фыркнула. Он пришпорил ее слегка, и она тронулась быстрее по темной тропе, мимо деревьев, все выше и выше, к стенам и воротам, вздымавшимся над ними.
— Кер Донн, — выкрикнул Донал, — хэй! Стража Кер Донна!
— Кто там? — донеслось со стены. — Что надо?
Донал почувствовал облегчение и остановил лошадь.
— Я — Донал Гелвен, сын Гелвена, двоюродный брат Барка, сына Скаги, гонец моего господина из Кер Велла, и четверо воинов со мной. Откройте нам ворота.
За этим последовала долгая заминка. Донал, не слезая с лошади и не опуская щита, следил за кромкой стены. Сердце его билось так сильно, как ни разу за всю дорогу: теперь он боялся слов, а не стрел — «убирайтесь, уходите невыслушанными, наш господин не примет вас». Все молчали — и Бок, и Кайт, и Дули; а Бром держал лошадей. Лошади тревожно перебирали ногами — им не стоялось на месте — они видели ворота и думали о сене, соломе и крыше, не ведая ни о какой политике.
— Вы въедете через малые ворота, — окликнули их со стены, — щиты за спину, Донал, сын Гелвена.
То был лишь здравый смысл — в такой час, когда тьма хоронилась за их спинами.
— Делайте, что они просят, — сказал Донал и переместил щит за спину, потом пнул коленями лошадь и направился к малым воротам, которые уже отворялись, обнаруживая за собой свет факелов.
Он миновал арку и въехал в гущу мальчиков, спешивших забрать у него лошадь — совсем так же, как в Кер Велле. Он спешился и огляделся, не упустив из вида людей, стоявших у ворот, — то были лучники на случай нужды. Во двор въехал Кайт, за ним Бок и Дули, и последним — Бром с лошадьми. Ворота закрылись. Двор привычно кипел от беготни мальчиков и переминающихся лошадей.
— Мой господин примет тебя, — подошел к Доналу седой мужчина с золотой цепью на шее, сверкавшей в свете факелов, — она выглядела слишком дорогой для столь захудалого замка.
Повсюду было дерево. «Этот замок не создан для войны», — говорил Киран: слишком много дерева, приваленного грудой камней, словно пастушья хижина, превращенная в крепость, словно какой-то великан свалил сотню таких хижин вместе: отдельно стена, отдельно башня, второй этаж из дерева и случайных камней, и на крыше бревна топорщились во все стороны. Ступени вели к дверям; скрипели они и гремели под их тяжелой поступью — и так они вошли в продымленный деревянный зал с длинным столом посередине, в очаге полыхало пламя, горели факелы, и тени плясали по стенам. В огромном резном кресле восседал человек, окруженный челядью.
«Донкад», — подумал Донал, ощутив неприязнь к этому месту, к тому, что хозяин его восседал как какой-то мелкий король, когда его собственный господин спустился бы во двор, чтобы встретить гостя, или, по крайней мере, поднялся бы ему навстречу.
— Донал сын Гелвена, — промолвил Донкад, — он ничем не был похож на своего брата. Он был худ и сед, как волк, Киран же был светел, как золото. Сводными братьями были они. — Мой брат имеет что сказать мне?
— Господин, он прислал тебе кольцо, — Донал снял кольцо с руки — и легко оно соскользнуло, Киран же носил его на мизинце. Он протянул его, и Донкад подставил свою ладонь.
— Да, — сказал Донкад, — я подарил его ему.
— Мой господин послал его как верительный знак, — он взглянул Донкаду в глаза, и вдруг потерял нить своих мыслей — все спуталось у него в голове. «Я не могу, — подумал он, — мне не справиться с этим».
— И с каким пожеланием?
— Мира, — ответил Донал. — Мира и прочих вещей… Он сказал… — в голове все поплыло; в отчаянии он собрался с силами. — Господин, слово его в том, что он желает тебе мира. И это главное. Он говорит, что молчание не приносит добра никому. Он говорил со мной… — «о боги, как это трудно. Он ненавидит нашего господина». — Я близок к нему. Я знаю его сердце. Он часто вспоминает Донн, он думал о нем все эти юды, и он хочет видеть тебя. «Ступай к нему, — сказал он мне, — и ответь ему на все, что он захочет узнать, и привези мне вести от него, а может…»
— А может?
Стыд жаром залил лицо Донала. Слово запуталось у него на языке в этом враждебном зале:
— И прощение.
Последовало долгое молчание. Донкад посмотрел на него, потом перевел взгляд на кольцо и снова поднял голову, и взгляд его смягчился.
— Непривычно слышать такое от моего брата.
— Это его слова, господин.
— Я ждал много лет, — промолвил Донкад и поджал губы. Он вновь опустил голову и надел кольцо на свою руку. — Ну что ж, Донал из Кер Велла, я знавал твоего двоюродного брата.
— Да, господин, — откликнулся Донал, — такая краткость казалась ему безопасной.
— Вести. Так брат мой хочет вестей? Ну что ж. Ты проделал долгий и опасный путь, и я склонен выслушать. Я давно ждал от него гонца, и завтра ты расскажешь мне, что у него на уме. А пока — а пока тебя ждут отдых и пища и остальное, в чем есть у тебя нужда, — он подозвал человека, стоявшего рядом. — Геннон, проследи за этим.
— Господин, благодарю тебя, — промолвил Донал.
— Завтра мы поговорим подольше, — сказал Донкад, — а пока и я подумаю, и ты. Ступай с Генноном.
Донал раскланялся, и сопровождающие сделали то же, и все последовали за худым мужчиной в богатой одежде, который вывел их из зала.
«Мой господин, — подумал Донал, — пригласил бы к столу прямо в зале, он был бы открыт и радушен». Но он отогнал злые мысли. То был другой замок, другие обычаи, другой и более суровый господин. Он ощущал себя юнцом рядом с этим человеком, неопытным и доверчивым юнцом. Он чувствовал на спине взгляды Бока и остальных, ждущих, чтобы он защитил честь Кер Велла в глазах этого волколикого господина, занимавшего почетное место на королевских советах в Дун-на-Хейвине. Пажи окружили их за дверями зала.
— Я провожу тебя в твою комнату, — сказал Геннон, — а мальчики накормят и устроят твоих людей.
— Я хочу быть вместе с ними, — возразил Донал, но Геннон непререкаемо подхватил его под руку и увлек за собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66