Назначьте такой высокий налог, чтобы они не смогли
его уплатить.
-- Но, Ваше Высочество, в этом-то и дело. Золото, которым они платят
налог, -- химически чистое. Наши мудрецы утверждают, что оно изготовлено
искусственно, путем трансмутации. Они в состоянии уплатить любой налог.
Больше того, -- поспешно продолжал он, -- по нашему мнению, которое,
разумеется, не может сравниться с божественной мудростью Вашего Высочества,
-- тут он отвесил поклон, -- это вообще не религия, а неведомая нам наука!
-- Вы хотите сказать, что эти варвары располагают наукой, которая
превосходит все известное Избранной Расе?
-- Умоляю простить меня. Ваше Высочество, но что-то у них есть, и это
сказывается на моральном состоянии наших людей. Число почетных самоубийств
уже вызывает серьезные опасения, и к нам поступает слишком много рапортов от
служащих, которые ходатайствуют о разрешении вернуться в страну отцов.
-- Я надеюсь, вы не поощряете таких ходатайств?
-- Нет, конечно. Ваше Высочество, но это приводит только к тому, что
число почетных самоубийств среди наших людей, которые вынуждены общаться со
служителями Бога Мотаа, продолжает расти. Страшно сказать, Ваше Высочество,
но похоже, что такое общение подрывает дух ваших возлюбленных чад.
-- Хм-м-м. Я думаю( Да, пожалуй, мне надо повидаться с этим
Первосвященником Бога Мотаа.
-- Когда Ваше Высочество хочет его видеть?
-- Я вам об этом сообщу. А пока имейте в виду, что наши мудрецы -- если
только они не прожили на свете слишком долго и не перестали на что-то
годиться, -- должны быть в состоянии воспроизвести любое научное открытие,
известное этим варварам, и найти способ ему противодействовать.
-- Воистину так. Ваше Высочество.
Наследный Принц с любопытством смотрел на приближавшегося Ардмора.
"Этот человек, по-видимому, не испытывает страха. Нужно признать, что для
варвара вид у него довольно внушительный. Очень интересно. А что это
светится у него над головой? Любопытно".
Ардмор остановился перед Принцем и, высоко воздев руку, произнес
благословение.
-- Ты просил меня прибыть к тебе, повелитель. -- сказал он.
-- Да. "Неужели этот человек не знает, что он должен встать на колени?"
Ардмор огляделся вокруг.
-- Не прикажет ли повелитель своим слугам принести мне стул?
"Нет, этот человек просто великолепен -- как жаль. что ему предстоит
умереть. Или можно придумать какой-нибудь способ оставить его при дворе для
развлечения? Конечно, это будет означать неминуемую смерть для всех, кто
присутствует при этой сцене, а потом, может быть. и для многих других, если
он и дальше будет выкидывать такие занятные штуки. Но, пожалуй, цена не так
уж и велика".
Он сделал знак рукой. Двое слуг, явно потрясенные происходящим,
поспешно принесли табуретку. Ардмор сел. Взгляд его упал на шахматный
столик. Принц заметил это и спросил:
-- Ты играешь в эту мудрую игру?
-- Немного, повелитель.
-- Как бы ты решил эту задачу?
Ардмор встал, подошел к шахматной доске и стал разглядывать позицию.
Принц молча следил за ним. Придворные застыли в ожидании, безмолвные, как
шахматные фигуры.
-- Я бы пошел этой пешкой -- вот так, -- заявил наконец Ардмор.
-- Так? Весьма неожиданный ход.
-- Но он необходим. После него следует мат в три хода -- впрочем,
повелитель, конечно, это видит.
-- Конечно. Да, конечно. Но я пригласил тебя сюда не для игры, --
добавил он, отводя взгляд от доски. -- Мы должны поговорить о другом. Я с
сожалением узнал, что поступают жалобы на твоих последователен.
-- Что огорчает повелителя, огорчает и меня. Может ли твой слуга
спросить, в чем провинились его чада?
Принц еще раз взглянул на шахматы, потом поднял палец, и один из слуг
опустился перед ним на колени, подставив ему доску для письма. Принц
обмакнул кисточку в тушь, быстро написал несколько иероглифов и запечатал
бумагу перстнем. Слуга, кланяясь, отступил и передал послание другому,
который поспешно вышел.
-- О чем это мы? Да, мне сообщили, что им не хватает смирения. Они не
проявляют должного почтения к Избранным.
-- Не придет ли повелитель на помощь скромному священнику, поведав ему,
кто из его чад повинен в недостойном поведении и что он может сделать, чтобы
они исправились?
Принц вынужден был признать про себя, что оказался в нелегком
положении. Этот невежа-священник каким-то образом ухитрился перехватить
инициативу. Принц не привык, чтобы его расспрашивали о подробностях, это
неприлично. Кроме того, ему было просто нечего ответить: поведение
священников Бога Мотаа было во всех отношениях совершенно безупречным.
Но вокруг стояли придворные, ожидая, что он скажет в ответ на эту
непристойную выходку. Как там сказано в древних книгах? "Конфуций,
поставленный в тупик глупым вопросом("
-- Не подобает слуге задавать вопросы повелителю. Ты только что
провинился в том же, что и твои последователи.
-- Я прошу прощения, повелитель. Но хотя раб не может задавать вопросы,
разве не написано в древних книгах, что он может молить о снисхождении и
помощи? Мы, простые слуги, не обладающие мудростью Солнца и Луны. Разве не
вы нам вместо отца и матери? Неужели вы откажетесь просветить нас с высоты
своего величия?
Принц едва удержался, чтобы не прикусить губу от досады. "Как же это
произошло? Коварный варвар снова повернул дело так, что я оказался не прав.
Нельзя давать ему говорить -- это опасно! Но пока нужно принять вызов: когда
раб умоляет о снисхождении, честь требует ответить достойно".
-- Мы согласны просветить тебя в одном -- хорошенько запомни этот урок,
и ты станешь мудрее во всем остальном. -- Принц умолк, а потом продолжал.
тщательно подбирая слова: -- Ты и твои последователи низших рангов
неподобающим образом приветствуете Избранных и тем наносите оскорбление
всякому, кто это видит.
-- Что я слышу? Неужели Избранная Раса пренебрегает благословением Бога
Мотаа?
"Опять он все вывернул наизнанку! Наука управления гласит: повелитель
должен делать вид, будто считает истинными богов, которым поклоняются рабы".
-- Мы не отвергаем благословения. Но произнося его, ты должен вести
себя, как подобает слуге в присутствии повелителя.
Внезапно в ушах Ардмора зазвучал голос Томаса:
-- Командир! Командир! Вы меня слышите? У дверей всех наших храмов
стоят отряды полиции, они требуют, чтобы священники сдались в плен. Такие
сообщения идут со всей страны!
-- Великий Мотаа слышит! -- произнес Ардмор, обращаясь к Принцу, но
надеясь, что Джефф поймет.
-- Это вы мне, командир?
-- Тогда позаботься о том, чтобы его последователи это усвоили, --
сказал Принц почти сразу, так что Ардмор не успел придумать никакой
высокопарной фразы, которая содержала бы второй смысл, предназначенный для
Томаса. Но он уже знал, что происходит, а Принц и подумать не мог, что он
знает. Этим необходимо было воспользоваться.
-- Как я могу поучать своих священников, если в этот самый момент ты
берешь их под арест?
В голосе Ардмора звучала уже не смиренная просьба, а обвинение. Лицо
Принца оставалось бесстрастным, и только глаза выдавали изумление. Неужели
этот человек догадался, что означают только что написанные им иероглифы?
-- Ты говоришь нелепости.
-- Нет! В то самое время, когда ты объяснял мне, как я должен поучать
своих священников, твои солдаты ломились в двери храмов Мотаа! Послушай, вот
что желает передать тебе Бог Мотаа. Его служители не боятся земных властей.
Не в твоих силах их арестовать, и ты никогда не смог бы это сделать, если бы
Бог Мотаа не повелел им смириться. Через тридцать минут, очистившись духовно
и препоясав чресла для грядущего испытания, каждый из них добровольно
сдастся на пороге своего храма. А до тех пор -- горе всякому, кто посмеет
нарушить неприкосновенность храмов Мотаа!
-- Так его, командир! Правильно! Значит, каждый священник должен
протянуть полчаса, а потом сдаться -- правильно я понял? И вооружиться
излучателями, переговорными устройствами и всеми последними новинками.
Подтвердите, если сможете.
-- В жилу, Джефф! -- Ардмору пришлось рискнуть, надеясь на то, что
Принцу эти слова покажутся бессмысленными, а Джефф поймет.
-- Хорошо, командир. Не знаю, что вы задумали, но мы с вами -- на
тысячу процентов!
Лицо Принца напоминало каменную маску.
-- Уведите его.
Ардмор уже исчез за дверью, а Его Небесное Высочество еще долго сидел в
молчании, глядя на шахматную доску и теребя нижнюю губу.
Ардмора поместили в подземное помещение с металлическими стенами и
массивным засовом на двери. Но этого им показалось мало: едва он вошел, как
послышалось шипение, и он увидел, что край двери в одном месте раскалился
докрасна. Дверь заварили! Судя по всему, они не доверяют собственной охране
и приняли все меры, чтобы он не мог бежать. Он вызвал Цитадель.
-- Бог Мотаа, ты слышишь своего слугу?
-- Да, командир.
-- Умный понимает с полуслова.
-- Понял, командир. Вас все еще подслушивают. Давайте обиняками, я
догадаюсь.
-- Пахан хочет побазарить со всеми шестерками.
-- Вам нужен первый канал?
-- И не тяните резину.
После короткой паузы Томас доложил:
-- Все в порядке, командир, вы в эфире. Я буду наготове, чтобы
переводить, только это вряд ли понадобится: все поймут. Начинайте, у вас
пять минут, чтобы . они успели сдаться вовремя.
-- Кнокайте все -- мамка велит, чтобы детки шли к дяде. Все клево, лишь
бы погремушки были наготове. Берите на поит, фраера перетрухают. Туз козырь
-- косые с фосками. Не дрейфь, прорвемся.
-- Поправьте меня, командир, если я не так понял. Вы хотите, чтобы
священники сдались полиции и держались, как ни в чем не бывало, тогда азиаты
перепугаются. Они должны вести себя, как вы, -- хладнокровно и нахально.
Посохи должны быть у каждого при себе, но пускать их в ход можно только по
вашему приказанию. Правильно?
-- Элементарно, мой дорогой Ватсон!
-- А что делать дальше?
-- Еще не вечер.
-- Что-что? А, понял, ждать дальнейших указаний. Все ясно, командир.
Время вышло!
-- Гуляй, шпана!
Ардмор решил подождать до тех пор, пока все паназиаты, кроме
охранников, улягутся спать или по крайней мере разойдутся по казармам. То,
что он собирался сделать, могло произвести должное впечатление только в том
случае, если никто не поймет, что произошло. Ночью шансов на это было
больше.
Он вызвал Томаса, просвистав несколько первых тактов известной
матросской песенки. Тот ответил мгновенно -- он не ушел с дежурства и сидел
у приемника, время от времени подбадривая пленников и ставя для них
пластинки с записями военной музыки.
-- Да. командир?
-- Пора. Всем линять!
-- Бежать из плена?
-- Как нож сквозь масло.
Раньше они уже говорили о том, как это нужно будет проделать в случае
необходимости. Томас подробно проинструктировал всех по радио и доложил:
-- Готово. Только свистните, командир!
-- Свистнул.
Он явственно представил себе, как Томас удовлетворенно кивнул.
-- Есть, сэр! Ну. ребята, пошли!
Ардмор поднялся, расправил плечи и подошел к одной из стен камеры,
встав так, что на нее падала его четкая тень. Да, здесь годится. Он
отрегулировал свой посох так, чтобы тот генерировал первичное
ледбеттеровское излучение в диапазоне, действующем только на людей
монгольской расы. Дальность действия он поставил максимальную, а мощность --
такую, чтобы излучение не убивало, а лишь оглушало, и после этого включил
излучатель.
Через некоторое время Ардмор выключил излучатель и снова подошел к
стене. Теперь нужно было перенастроить посох -- работа предстояла тонкая. Он
как можно тщательнее проверил регулировку и снова включил излучатель. В
полной тишине атомы металла начали превращаться в атомы азота, которые тут
же смешивались с воздухом. Вскоре в прочной стене появилось обширное
отверстие, контуры которого повторяли форму его тени. Немного подумав,
Ардмор еще раз включил излучатель и вырезал над отверстием окружность по
размеру своего нимба. После этого он установил первоначальную настройку и,
снова включив излучатель на полную мощность, шагнул в отверстие. Оно
оказалось немного тесновато, и ему пришлось протискиваться боком.
В коридоре валялись на полу неподвижные тела десятка паназиатских
солдат. Стена, сквозь которую он прошел, находилась напротив заваренной
двери, но он с самого начала догадался, что камера будет охраняться со всех
четырех сторон, а может быть, еще и сверху и снизу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28