А
сейчас в зеленоватом свете болота он казался и вовсе
фантастическим!
У моего кентавра была туго заплетенная коса -- длиной
футов семь, толщиной с мою ногу. Такие косы, как я слышал,
бывают у совсем молодых кентавров.
-- Мы подождем все здесь всех остальных, -- мягким грудным
голосом сказал кентавр.
Он огляделся и развязал мне руки. Я стал стряхивать с себя
грязь, листья, ветки, иголки, выплевывал изо рта мох. Наконец,
когда более-менее привел себя в порядок и отдышался, я спросил:
-- Вы -- кентавр?
-- Да, люди называют нас так, -- ответил кентавр, даже не
глядя на меня.
Я проследил взглядом, куда он смотрит, и увидел тропинку.
Тропинка эта зарастала травой прямо на глазах!
Кентавр взглянул на меня.
Его брови оказались бело-коричневыми, как и спина. Он,
явно, был молод. Наверное, на год, на два старше меня -- если,
конечно, кентавры исчисляют свой возраст так же, как люди.
-- А я прежде даже и не верил, что вы, кентавры,
существуете в действительности!.. -- пробормотал я.
Как бы мне отыскать здесь лазейку, неприметную и
безопасную?!
Безопасную? Это в болоте-то?! Среди змей и крокодилов и
еще каких-нибудь неведомых чудовищ?!
Может быть, сам кентавр поможет мне? Разговаривает он
вежливо. Злым не выглядит -- во всяком случае, на убийцу не
похож. А если действительно молод, то, наверное, глуп. Значит,
его можно будет легко обмануть...
Неожиданно, прервав мои мысли, кентавр сказал:
-- Меня зовут Эджин. А тебя как?
-- Гален.
Кентавр стал немного рассказывать о себе. Он действительно
был молод.
-- Стеречь тебя -- это первое поручение, которое дали мне
старшие. Ведь сейчас идет война... -- Эджин запнулся.
-- Война? -- недоуменно спросил я. -- Какая война?
Кентавр, казалось, покраснел и пробормотал:
-- Э-э, когда придет время, старшие расскажут тебе все,
что ты должен знать...
Пристально вглядываясь в заросли, он поскакал на другой
конец поляны. Трава, примятая его копытами, тотчас же
выпрямлялась. Чудеса, да и тоько!
Я подошел к нему.
-- Эджин, получается, что ты уже проболтался и выдал мне
военную тайну, да? Ведь тебе за это здорово попадет! Тайны
нельзя выдавать никогда и никому.
Кентавр взглянул на меня печально и виновато.
-- Да, я нечаянно проболтался. Вечно со мной всегда
что-нибудь да случается. Не умею держать язык за зубами. А
старшие к тому же еще говорят, что я и соображаю туго... --
Неожиданно лицо его просветлело: -- Зато все говорят, что у
меня доброе сердце!
Интересно, все кентавры -- такие простаки? Или Эджин --
исключение? Наверное, с ним хорошо играть в карты на деньги.
Ведь он -- просто второй Алфрик. Только не злой. И с двумя
лишними ногами.
Я лег на траву. Она росла прямо у меня на глазах. Видимо,
все, что рассказывали мне о Верденском болоте, -- истинная
правда.
А может быть, трава здесь ядовитая? Может быть, она
способна пожрать человека? Вон как быстро она растет... Я
постарался отогнать от себя эти тревожные мысли.
Долго ли мы здесь будем с Эджином одни? ведь он ждет своих
соплеменников... Мне не следовало терять время!
-- Послушай, Эджин. Я ничего не знаю и знать не хочу ни о
какой войне. Кто с кем воюет? Из-за чего? Мне-то какое дело,
правда ведь? И ты не бойся: я никому не скажу о том, что ты
ненароком проболтался мне... Но если у тебя действительно
доброе сердце, Эджин, скажи мне: где мой хозяин, благородный
соламнийский рыцарь? Пойми меня: я очень переживаю за него...
Если ты знаешь, что с ним, скажи мне.
Ничего поначалу не ответив мне, Эджин обошел поляну.
-- Ох, не надо было мне даже и заговаривать с тобой,
Гален.
Выглядел он очень озабоченным.
-- Но почему ты так беспокоишься, Эджин?
-- Мне кажется, мой маленький друг, я прискакал не на ту
поляну...
Он сказал мне "маленький друг"?! Я просто ушам своим не
поверил! Знал бы он, что первому же встречному гоблину я продал
бы его со всеми потрохами!
Подняв высоко голову, Эджин озирался вокруг: никого.
-- Неужели я действительно перепутал поляну?
-- Эджин, ты видел когда-нибудь картину "Всадник и
Смерть"? Честное слово, сейчас ты выглядишь так, словно сошел с
этой картины. А где вы условились встретиться, ты помнишь?
-- Отлично помню, -- гордо сказал Эджин. -- На втором
аванпосту. -- И тотчас спохватился: -- О, я опять проболтался!
Тянут же меня за язык...
Он тяжело вздохнул. Я поднялся с травы и подошел к
кентавру.
-- Эджин, да я и знать не хочу, что такое второй аванпост
и почему вы решили встретиться именно на этом аванпосту. Я
вообще представления не имею, где мы сейчас. Я и слыхом ничего
не слыхал ни о какой войне. Для чего надо ыло брать меня в
плен? Какой вам от меня прок?
Эджин снова тяжело вздохнул.
-- Я не имею права отвечать на твои вопросы, Гален. Мои
старшие товарищи считают, что ты -- подозрительный тип.
-- Да что же во мне такого подозрительного, Эджин?!
-- Мои товарищи считают, что ты похож на шпиона. Ты и твой
хозяин. Поэтому мы и взяли вас в плен.
Эджин снова обошел всю поляну. Примятая им трава тотчас
вырастала за ним вслед.
Дождь поутих. кажется, вокруг немного посветлело. Но на
душе у меня было мрачно.
Я смотрел на Эджина снизу вверх, он на меня -- сверху
вниз.
-- Эджин, а как у вас наказывают шпионов? Хоть это-то
можешь ты мне сказать?
Кентавр улыбнулся:
-- Мы -- народ добродушный. И редко приговариваем
кого-либо к казни. -- Затем он нахмурился: -- Говорят, что со
шпионами поступают так: их подвешивают за ноги и вниз головой
окунают в воду. Пока они не захлебнутся...
"Хорошая, однако, перспектива ждет меня!" -- мрачно
подумал я.
-- Эджин, скажи, а несовершеннолетних тоже казнят?
кентавр кивнул.
-- Насколько мне известно, да. но понимаешь, я никогда не
видел ни одного шпиона -- ни молодого, ни старого...
Я продолжал гнуть свое:
-- А вот если кто-либо шпионил не по своей воле? Если он
стал шпионом только потому, что иначе ему угрожала бы смерть?
-- Но, мой маленький друг, я уже сказал тебе, что ни разу
не видел ни одного шпиона. А тем более, приговоренного к
смертной казни.
-- Но ведь тебе, наверное, рассказывали, как судят
шпионов. Вот, Эджин, предположим: кого-то обвиняют в шпионаже,
а он дает честное слово, что никогда-никогда не будет больше
шпионить. Что тогда?
-- Думаю, что если ты дашь честное слово больше никогда не
шпионить, тебя простят. Тебя попросят рассказать обо всем
чистую правду. Всю, без утайки. Но таким образом, ты предашь
своих друзей. -- С минуту он, наклонив голову, молчал. --
Конечно, если эти двое -- твои друзья.
"Эти двое?! Мои друзья?"
Я постарался сделать вид, то ничуть не удивлен.
Наклонился, сорвал травинку. Помолчал -- может быть, Эджин сам
что-нибудь скажет еще. Но кентавр тоже молчал.
-- Значит, вы схватили всех нас? Я имею в виду -- всех
троих? -- я говорил медленно, вглядываясь в лицо кентавра.
-- Нет, только двоих: тебя и рыцаря, твоего хозяина.
Ничего не скажешь: он -- храбрый. -- Эджин улыбнулся. -- Думаю,
с таким даже приятно сразиться! -- Затем он снова нахмурился.
-- А третьего схватить нам не удалось. Мы его видели у самого
замка, на дороге. Там мы не рискнули его схватить. Мы пошли
вслед за вами, все ждали, когда он присоединится к вам. Но он
исчез, словно в воду канул...
Эджин замолчал.
-- Но зачем мы, люди, были нужны вам, кентаврам?
-- Нам нужны были рыцарские доспехи. Мы не знали, где они.
И поэтому мы все время следили за вами -- надеялись, что сможем
выведать, где спрятаны доспехи. А тут на вас напали крестьяне.
Мы не могли больше ждать. И вынуждены были взять вас в плен и
обыскать вас и ваших лошадей.
Кентавры видели кого-то у самого замка.
Значит, кто-то действительно шел за нами все время по
пятам...
Я вспомнил Скорпиона. Без сомнения, это был тоьлко он.
Больше некому.
О, он вездесущ. И он может принять любой облик.
Может быть, он и сейчас где-нибудь рядом?
Ну, предположим, я смогу убежать от кентавров. И что
дальше? От Скорпиона-то скрыться потруднее, чем от простодушных
кентавров -- если вообще возможно...
Я готов был уже сказать Эджину: послушай, я даю тебе кучу
денег и ползамка впридачу, но только ради всего святого отвези
меня домой, к отцу. Пусть он меня снова посадит в сырую
темницу! Там, конечно, невесело и неуютно, но там, по крайней
мере, нет скорпионов.
Да, я уже открыл рот, чтобы все это сказать, и тут на
поляне, в сопровождении доброй дюжины кентавров, появился мой
хозяин -- сэр Баярд.
О, действительно, взять в плен сэра Баярда кентаврам было
нелегко. У одного из них была перевязана рука, у другого --
нога, у третьего разбит нос, у четвертого подбит глаз.
Правда, и сам сэр Баярд выглядел не лучше: левая рука и
лицо в крови. Руки его были крепко-накрепко связаны толстой
веревкой.
Один из кентавров с силой толкнул рыцаря в спину, и он
упал на траву.
С трудом, печально улыбаясь, мой хозяин поднялся на ноги.
Кентавры окружили нас обоих.
-- Здесь и сейчас, соламнийцы, вы будуте держать ответ за
свое поведение! -- торжественно провозгласил кентавр с темной,
словно кора кипариса, кожей. Он был стар и седовлас. Несомненно
он был вожаком кентавров.
Сэра Баярда снова толкнули в спину. Он выпрямился в полный
рост и посмотрел вожаку прямо в глаза.
-- Мне свое поведение объяснить легко. Вы напали на меня
-- без какого-либо предупреждения и, полагаю, без какой-либе
причины. Во всяком случае мы не давали вам никакого повода для
нападения. Что же должен был делать я? Несомненно, одно --
защищаться. И в этом, надеюсь, вы со мной охотно согласитесь.
Так в чем же моя вина? В том, что прежде, чем начать бой, я не
поприветствовал напавших на меня? Но ведь мы были не на
рыцарском турнире.
Мне показалось: старый кентавр улыбнулся. И спросил:
-- Вы действительно -- соламнийский рыцарь? Так? И вы
сохраняете верность законам рыцарей Соламнии?
О, я многое бы отдал сейчас за то, чтобы сэр Баярд
слукавил, но он ответил гордо и прямо:
-- Сохраняю? Нет, я их провозглашаю! Что бы вам ни
говорили о рыцарях, что бы вы о них не думали, рыцарские ордена
и поныне основываются на принципах благородства. Так было
раньше, так есть сейчас, в нынешнее время, когда все остальные
не признают никаких принципов! -- Затем он обернулся ко мне и
прошипел: -- прекрати толкать меня локтем, Гален!
Вожак взглянул на меня -- его зеленые глаза сверкнули,
словно изумруды, -- и снова обратился к сэру Баярду:
-- А доспехи?
-- Доспехи принадлежат мне. -- Рыцарь помолчал, а потом
добавил: -- Несколько дней назад они у меня были украдены и
кто-то, облачившись в них, совершал гнусные преступления. Разве
я должен нести ответ за чужие грехи? Кроме того, я сам поймал
вора, укравшего у меня доспехи.
Он замолчал, ожидая, что скажет старый кентавр. А тот
сказал:
-- Сэр, может быть, то, что вы говорите, и действительно
правда. Не знаю. Но я сам, своими собственными глазами, видел
ваши преступные действия против кентавров. И сейчас вижу, как
вы их изуродовали. А если вы взываете к снисходительности, то
вам лучше обратиться к сатирам.
Сатиры?
Рыцарь посмотрел на кетавра, а потом на меня с
недоумением.
Я молча пожал плечами. Что за сатиры? Откуда?
Вожак, видя наше недоумение, не преминул объяснить:
-- сатиры -- это козлоногие люди. Или иначе: люди-козлы.
Кентавры, в знак согласия, дружно закивали головами. Сэр
Баярд помолчал, вспоминая: слышал ли он что-либо раньше о
сатирах, -- а затем сказал:
-- клянусь вам, я не знаю никаких сатиров. Я и слово-то
такое слышу впервые, поверьте мне. Клянусь вам, что я никогда
не замышлял ничего худого против вас и вашего народа. Я не
поднимал руку ни на одного из вас, до той минуты, пока вы сами
не напали на меня.
Вожак, наклонив свою седую голову, шепнул что-то кентавру,
стоявшему справа от него. Тот шепнул что-то еще двоим.
Вчетвером они поскакали на дальний конец поляны и о чем-то
оживленно заспорили. О чем? -- ния, ни сэр Баярд расслышать не
могли.
Нам оставалось только ждать решения своей участи.
Я сел на траву и достал из кармана кости. Трава была
высокая, и для того, чтобы бросить кости, мне пришлось ее долго
разгребать руками. Выпало: 6 и 12. Знак козла. Главное, что
присуще козлу, -- он может выжить при любых обстоятельствах.
Да, это главное.
Морщась от боли, сэр Баярд сел рядом со мной и попытался
улыбнуться:
-- Ну, Гален, что ты там нагадал на кофейной гуще?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42