- И то, что дурно на вид, должно быть вдвое хуже в действиях своих.
- Ну, я не столь уверен в этом как в основном принципе, - сдержанно
ответил Род. - Но в данном случае это вполне может быть применимо, Милорд,
в течение следующих нескольких минут не обращайте внимания на мое
бормотание, я должен... э-э... прочесть заклинание против этой машины.
Он переключился на жаргон галактических матросов, в то время как дух
в замешательстве хмурился.
- Векс, ты тут?
- Да, Род.
- Ты все слышал?
- Разумеется, Род.
- Гм. Ну, значит, э-э... эта штука - большой кусок металла,
прямоугольный, примерно э-э... шесть метров длинной на, скажем, три в
высоту и, может быть, три в ширину. Имеет вырезанную спереди небольшую
нишу размером примерно с гроб.
- Соответственно, - пробормотал робот.
- Без непрошенных комментариев на работе, пожалуйста. Это белый
металл с тусклой отделкой и холодней, чем ад, сейчас, во всяком случае.
Рядом с нишей - набор измерительных приборов: длинная линейка со шкалой и
бегунком.
- Как калибрована шкала, Род?
- Похоже на логарифмы, Векс. Арабские цифры. Ноль примерно в трех
четвертях пути от левого края. Левая сторона шкалы размечена до десяти
тысяч. Правая сторона идет до... э-э... 2385. Похоже на что-нибудь, о чем
ты уже слышал?
Возникла пауза. Наконец робот ответил:
- Занесено для анализа, продолжай описание.
Род скрипнул зубами. Эта громадная штуковина была явно столь же
незнакома Векса, как и ему самому.
- Тут есть циферблат с ручкой посередине, сразу справа от линейки.
Точка отсчета - наверху, двенадцать часов, отрицательное число слева,
положительное - справа. По крайней мере, я думаю, что это числа. Штука как
раз справа от точки отсчета выглядит несколько похожей на лекало, или,
может быть, на параноидную синусоиду. Потом есть фигура, похожая на
перевернутую грушу. Есть пара кругов с проходящей поперек них линией.
Последняя - лежащий на боку вопросительный знак, потом есть бесконечность
на месте шести часов. Левая сторона такая же, только все символы помечены
знаком отрицания.
Робот с минуту погудел. Род узнал мелодию из "Травиаты". Векс
положительно наслаждался.
- Занесено для анализа и справок, Род, продолжай описание.
- Значит ты тоже не узнаешь их, да?
- Они совершенно беспрецедентны в математических дисциплинах. Но если
в их образовании существует какая-нибудь логика, я дешифрую их. Продолжай.
- Ну, тут есть семь кнопок, установленных на одном уровне с
поверхностью в ряд, как раз над линейкой, с цветовой маркировкой. Цвета -
э, эй, это же спектр!
- Этого-то я и опасался, - пробормотал робот. - Использование спектра
в цветовой кодировке указывает на произвольную передачу значений. В
последовательности цветов нет никаких аномалий?
- Ну, окраска радужная...
- Не совсем то, что я подозревал под аномалией. Ну, занесено,
продолжай.
- Больше ничего, это все.
- Все? Только три прибора управления?
- Это все.
Минуту робот хранил молчание.
- Ну и что тебе удалось из этого заключить, Векс?
- Ну, - голос робота стал колеблющимся. - Система управления, похоже,
сработана для непрофессионала, Род.
- Почему? Оттого, что она такая простая?
- Именно. Помимо этого, тут недостаточно данных для...
- А, сделай догадку, черт побери! Сделай хотя бы дикую догадку!
- Род, гадание не находится в пределах способностей кибернетического
механизма, так как это требует интуитивности.
- Так экстраполируй из доступных данных!
Он снова услышал "Травиату", какую мог бы петь только гнусный
звукогенератор, затем Векс Сказал:
- Некруглость цифры 2385, кажется указывает номер года, Род,
обусловленный ее сопоставлением с цифрой десять тысяч.
- Э, что ты сказал?
- Цифра десять тысяч, - прочел лекцию Векс, - имеет много вероятных
соотнесений, одним из которых является зафиксированный период человеческой
истории.
- Эй... минуточку, Векс. Письменная история не восходит дальше
двухтысячного года до нашей эры, даже я знаю это.
- И это чудо, учитывая твое отчаянное сопротивление обучению с самого
раннего детства.
- Ладно-ладно! Да, я был плохим мальчиком, не выполняющим заданий на
дом! Сожалею! Раскаиваюсь! Только продолжай экстраполяцию, идет?
Он услышал серии замыкающихся реле, всегда напоминающие ему смешки,
затем Векс поведал:
- Человеческая история до развития письменного языка, можно сказать,
зафиксирована в легендах и мифологии, в таких произведениях, как "Эпос о
Гильгамеше". Охватываемый такими трудами период можно считать начавшимся
почти за четыре тысячи лет до нашей эры. Эта цифра, прибавленная к
нынешней дате, даст нам цифру 9432, которая близко подходит к цифре десять
тысяч, чтобы включить ее в число вероятных соотнесений.
- Хм, - Род погрыз нижнюю губу. - Ну, если посмотреть под таким
углом, то, я полагаю, 2385 вполне может оказаться датой. Но что это
означает?
- Ай, Род, вывод так очевиден.
- Значит я - идиот-микроцефал. Разжуй его.
Робот поколебался.
- По данной теории, Род, этот артефакт должен быть средством
передвижения для темпоральных путешествий.
Род уставился на линейку.
- Ты хочешь сказать, что это - машина времени?
Бегунок был продвинут вправо до предела, остановившись на цифре 2385.
- Род, ты должен держать в уме, что коэффициент вероятности этой
теории...
- МАШИНА ВРЕМЕНИ! - в мозгу Рода все завертелось. - Значит, эти
малорослые ублюдки явились из будущего!
- Род, я уже предостерегал тебя насчет твоей склонности сопровождать
недоказанную теорию грузом убеждений.
Род быстро покачал головой.
- О, не беспокойся, Векс. Это всего лишь догадка, вероятно,
неправильная. Я держу это в уме.
Он отвернулся от пульта управления с пылающим взором. Машина времени,
кто бы мог подумать?
Он вдруг осознал слабо свечение слева от него. Над ним возвышался
мрачный Горацио Логайр.
- Что это за магия, человек?
Род нахмурился и снова повернулся к машине.
- Странная история, милорд, и темная одновременно. Я немного знаком с
разными, э-э, магиями, но эта такая, о которой я ничего не знаю.
- Что же ты тогда будешь делать?
Род нахмурился, уставился на пол и поднял взгляд с мрачной улыбкой.
- Стоять и размышлять над тем, что увидел.
- И когда же ты уничтожишь эту игрушку сатаны?
- Когда буду уверен, - пробормотал Род, снова поворачиваясь
посмотреть на машину, - уверен, что эта чума, а не лечение этого
погруженного во мрак средневековья мира.
Брови Логайра сошлись, когда его нахмуренность углубилась. Он,
казалось, почти увеличился, вырисовываясь все выше и шире, делая человека,
стоящего перед ним маленьким и беззащитным. У Рода возникло безумное
ощущение, что на него с ревом несется древний локомотив.
В голосе зазвучал отдаленный гром.
- Тогда я поручаю тебе изгнание этого демонического алтаря и сброда
его ненавистных жрецов.
"Похоже, у старика, - решил про себя Род, - определенно зашли шарики
за ролики".
Меч духа молнией вылетел из ножен. От неожиданности Род непроизвольно
принял оборонительную стойку. Затем он выпрямился, выругав себя -
призрачный меч едва ли смог бы причинить ему вред.
Меч проплыл к нему острием вниз - сверкающее подобие распятия в
призрачном свете духа.
- Поклянись на рукояти моего меча, что отныне ты не успокоишься, пока
не очистишь землю сию от прорвавшейся к власти испорченности, что ты
изгонишь сей темный алтарь и всех слуг его, и еще что ты никогда, покуда
жив, не покинешь острова Грамарий в час опасности.

От ужаса у Рода отвисла челюсть, широко раскрыв глаза, он уставился
на неожиданную мощь и величие духа. В живот его закрался чуждый,
бесформенный страх. Волосы у него на затылке встали дыбом от холода
безымянного страха.
Он съежился.
- Это едва ли необходимо, милорд. Я люблю остров Грамарий, я никогда
не...
- Положи руку на рукоять и клянись! - слова духа были сжатыми и
строгими.
Род довольно-таки сильно струхнул, отлично сознавая, что эта клятва
на всю жизнь привяжет его к этой планете.
- Милорд, вы просите меня дать клятву верности? Я оскорблен, что вы
способны усомниться в моей...
- Клянись! - прогремел дух. - Клянись! Клянись!
- Ты тут, старый крот? - пробормотал Род себе под нос, но это не
сработало - он никогда не чувствовал себя менее веселым.
Взгляд Рода устремился на пылающую светом рукоять и строгое лицо за
ней. Почти против собственной воли он сделал шаг вперед, затем еще один,
смотрел как его рука сомкнулась вокруг рукояти. Ладонь ничего не
почувствовала, никакого давления твердого металла, но воздух в его кулаке
стал таким холодным, что парализовал его пальцы.
- А теперь клянись мне! - прогремел Горацио.
"А, ладно, - подумал Род. - В конце концов, это же только слова.
Кроме того, я ведь агностик, не так ли?"
- Я... клянусь, - неохотно произнес он, выдавливая каждое слово.
Но тут в его мозгу мелькнуло озарение, и он добавил:
- И далее я клянусь, что не успокоюсь до тех пор, пока королева и все
ее подданные не будут править вновь с одним голосом.
Он снял руку с меча, весьма довольный собой. Эта дополнительная
статья давала ему путь прямо к цели его задания, считал ли там Горацио или
нет демократию среди опасностей, угрожавших Грамарию.
Дух нахмурился.
- Странная клятва, - пробурчал он, - очень странная клятва. И все же
сердцем я не могу сомневаться и благословляю тебя.
"Конечно, - признался про себя Род, - клятва все же привязала его к
Грамарию, но через эту пропасть он сумеет перекинуть мост, когда к ней
приблизится.
Меч скользнул обратно в ножны. Дух повернулся и сказал через плечо.
- Следуй за мной, теперь я покажу тебе коридоры внутри этих стен.
Род последовал за ним, пока они не подошли к стене. Дух указал
длинным костлявым пальцем:
- Щупай, пока не обнаружишь, что камень под твоей ладонью поддается.
Род протянул руку к камню, указанному призраком, и толкнул, навалясь
всем телом. Камень застонал и со скрежетом подался, уйдя в стену. Когда он
вышел обратно, скрипя, отворилась дверь с протестом петель, которым уже
давно пора было сделать перерыв на смазку. Щеку Рода овеял холодный и
сырой воздух.
- А теперь оставь меня, - сказал стоявший рядом с ним высокий и
величественный дух. - И ступай выполнять свой долг. И все же помни,
Человек, клятву свою, и будь уверен, что если ты когда-нибудь отбросишь
ее, первый герцог Логайра всегда будет стоять рядом с твоей постелью, пока
тебя не начнет одолевать страх.
- Определенно, утешающая мысль, - пробурчал Род.
Он принялся ощупью спускаться по мшистым ступенькам, насвистывая:
"Никогда тебе не гулять одному."

На сей раз дверь на сеновал была открыта, и подобный землетрясению
храп Тома глухо раскатывался по каменному помещению.
Род остановился в дверях, пожевывая губу. Затем вернулся в коридор,
вынул из подпорки факел и сунул его вперед себя в помещение, осторожно
заглядывая туда, просто чтобы быть уверенным, что никто не попытается
вновь пробудить Тома с умыслом потребовать впоследствии алименты.
Колеблющийся свет факела открыл спящую фигуру рослого крестьянина,
укрытого плащом до середины груди. Одна медвежья ручища удобно обвивала
округлое тело блондинки, укрытой (или раскрытой) плащом в той же степени.
Ее маленькие твердые руки прижимались к боку Большого Тома, а голова
покоилась на его плече, с разметавшимися по ее плечам в славном беспорядке
длинными волосами. Одна из загорелых рук была по-собственнически
перекинута поперек бочонка груди великана.
Род нахмурился и подошел поглядеть поближе. Лицо было тонкое, нос
вздернутый, рот маленький, с довольно надменной улыбочкой.
Это была определенно не брюнетка, пристававшая к Роду в коридоре. Он
удивленно хмыкнул: так, значит, эта деваха не ринулась за слугой, когда ей
отказал господин.
Конечно, она могла просто недостаточно быстро двигаться... Но нет,
Большой Том был бы рад ублаготворить обеих.
Он поставил факел на место, вернулся на сеновал и с кивком
завистливого восхищения Большому Тому, не трудясь даже скинуть камзол,
свалился на кучу сена, служившую постелью. Это воскресило воспоминания. Он
зевнул, положив голову на согнутую руку, и медленно продрейфовал ко сну.
- Человек Гэллоуглас!
Голос так и прогремел в тесном помещении. Род рывком выпрямился,
девушка завизжала, а Большой Том спросонья выругался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50