- Ни она, ни любой из нас. Все, кто приходят в приют ковена королевы,
сперва должна принести клятву - жить по христову закону.
Род медленно повернулся к нему.
- Понимаю, - произнес он после минутной паузы. - Ковен белых магов.
Тоби кивнул.
- Все Грамарийские маги белые?
- Стыдно сказать, нет. Есть некоторые, озлобленные большими
страданиями, чем наши - потерей уха, или глаза, или любимого человека, или
всего вместе - они спрятались в диких землях гор и оттуда мстят всему
человечеству.
Рот Рода растянулся в тонкую усмешку, затем уголки губ опустились,
лицо помрачнело.
- Их всего не более двадцати, - продолжал Тоби. - И только трое из
них в рассвете лет, все остальные - высохшие старухи и сморщенные старики.
- Сказочные ведьмы и колдуны, - прошептал Род.
- Истинно, такие и есть, и о делах их шумят как раз достаточно, чтобы
перекрыть рассказы о любых добрых делах, что можем свершить мы.
- Так значит, в Грамарие есть два вида ведьм и колдунов: старые и
злые в горах с одной стороны, с другой - молодые и добрые в замке
королевы.
Тоби покачал головой и улыбнулся, его глаза снова вспыхнули.
- Нет, кроме нас, есть еще трижды двунадесять белых магов, не
доверяющих королевскому обещанию убежища. Они - лет тридцати-сорока, все
хорошие люди, не спешащие доверять.
Понимание осенило Рода со всей силой откровения. Он откинулся назад,
рот его сформировал безмолвное "О", затем, часто закивав, он нагнулся
вперед и сказал:
- Так вот почему вы все так молоды! Приглашение королевы приняли
только те ведьмы и колдуны, в которых еще сохранилось какое-то
безрассудство и доверие! Так значит, ей досталась стайка подростков!
Тоби ухмыльнулся от уха до уха, закивав взволнованно.
- Значит, зрелые колдуны и ведьмы, - продолжал Род, - люди очень
хорошие, но они так же очень осторожные.
Тоби кивнул. Лицо его чуть отрезвело.
- Среди них есть один-два достаточно смелых, чтобы иногда прилетать
сюда. Была одна самая мудрая ведьма из всех, с юга. Она уже совсем старая.
Ей ведь должно было быть около тридцати.
Эта реплика достигла Рода прямо посреди глотка. Он поперхнулся,
разинув рот, закашлялся, засопел и вытер глаза.
- Что случилось, Род Гэллоуглас? - спросил Тоби с заботливостью,
припасаемой обычно для восьмидесятилетних.
- О, ничего, - выдохнул Род. - Просто путаница между пищеводом и
трахеей. От нас, стариков, знаешь, невольно приходится ожидать подобных
вывертов. Ну так почему же эта мудрая ведьма не осталась?
Тоби улыбнулся, понимание и доброта просто сочились из него.
- Она сказала, что мы чересчур сильно заставляем ее чувствовать свой
возраст и вернулась к себе, на юг. Если ты окажешься там и попадешь в
беду, то тебе надо будет только кликнуть ее имя, Гвендайлон, и она тут же
окажет тебе даже больше помощи, чем надо.
- Я запомню это, - пообещал Род и немедленно забыл, так как
представил себя зовущим на помощь женщину.
Он чуть не зашелся в новом приступе кашля, но не посмел смеяться, так
как помнил, каким был сам чувствительным в отрочестве.
Он сделал еще один глоток вина, чтобы залить свой смех, и ткнул
кружкой в сторону Тоби.
- Вот только еще один вопрос: почему королева защищает вас?
- Разве ты не знаешь? - удивленно посмотрел на него Тоби.
- Да... вот не знаю, - сладко улыбнулся Род.
- Да ведь она же сама ведьма, дорогой друг Гэллоуглас!
Улыбка Рода растаяла.
- Гм. - он почесал кончик носа. - До меня доходили слухи на этот
счет. Значит, они верны, да?
- Вполне верны. Конечно, она ведьма необученная, но тем не менее
ведьма.
- Необученная? - поднял бровь Род.
- Да. Наш дар нужно развивать и упражнять, тренировать и обучать,
чтобы довести до своей полноты. Катарина - природная ведьма, но
необученная. Она может слышать мысли, но не в любое время, а только когда
пожелает, и не ясно.
- Хм. А что же еще она умеет делать?
- Насколько мы знаем - ничего. Она только обладает способностью
читать чужие мысли.
- Так, значит, она, можно так выразиться, удовлетворяет минимальным
требованиям для вступления в профсоюз. - Род почесал за ухом. - Своего
рода сподручный талант для королевы. Она должна знать все, что происходит
в замке у нее.
Тоби покачал головой.
- Разве ты способен расслышать пятерых, говорящих одновременно, Род
Гэллоуглас? И слушать их все время подряд? И еще потом быть способным
вспомнить все, что они говорили?
Род нахмурился и почесал подбородок.
- Можешь повторить хотя бы один разговор? - Тоби снисходительно
улыбнулся и покачал головой. - Конечно, не можешь. И наша королева тоже не
может.
- Она могла бы записывать их...
- Да, но вспомни, она необученная, а чтобы делать из мыслей слова
необходима тренировка этого великолепного дара.
- Погоди, - поднял руку Род. - Ты хочешь сказать, что вы не слышите
мысли как слова?
- Нет-нет. Мгновенной мысли достает на книгу слов, друг Гэллоуглас.
Разве тебе необходимо выкладывать мысли словами для того, чтобы иметь их?
- Понятно, - кивнул Род. - Квантовая механика мысли.
- Странно, - пробормотал чей-то голос.
Подняв взгляд, Род обнаружил, что находится в центре приличных
размеров группы юных ведьм и чародеев, явно подлетевших послушать
интересный разговор.
Он посмотрел на говорившего, плотного юного чародея, и улыбнулся с
оттенком сарказма.
- Что странно? - он гадал, как там звали этого паренька.
Парень усмехнулся.
- Меня зовут Мартин, - он помолчал, чтобы посмеяться над удивленным
взглядом Рода: тот все еще не мог привыкнуть к чтению мыслей. - А странно
то, что ты чародей, а не знаешь даже азов чтения мыслей.
- Да, - кивнул Тоби. - Ты - единственный, известный нам чародей,
который не может слышать мыслей.
- Э-э... да... - Род провел рукой по щетине. - Ну, как я уже упомянул
немного ранее, я не настоящий чародей. Видите ли...
Его прервал дружный взрыв смеха. Он вздрогнул и покорился своей
После этого Род вернулся к прежней линии вопросов.
- Я так понял, что некоторые из вас способны слышать мысли как слова.
- О, да, - подтвердил Тоби, вытирая глаза. - Есть тут у нас одна
такая.
Он повернулся к кольцу слушателей.
- Олдис здесь?
Пухленькая хорошенькая шестнадцатилетняя девушка протолкнулась в
передний ряд.
- Кого мне надо для вас послушать, сэр?
Искра пересекла пропасть в мозгу Рода. В его глазах появился блеск.
- Дюрера. Советника милорда Логайра.
Олдис сложила руки на коленях, устроилась поудобнее, сидя очень
прямо. Она уставилась на Рода, глаза ее потеряли фокусировку. Затем она
начала говорить в нос, высоким, монотонным, голосом.
- Как вам угодно, милорд. И все же я не могу понять, истинно ли вы
верны.
Голос ее упал на две октавы по тону, но сохранил свою монотонность.
- Негодяй! Ты имеешь наглость оскорблять меня прямо в лицо?
- О, нет, милорд, - поспешно ответил высокий голос, - я ничуть не
оскорбляю вас, я только ставлю под сомнение мудрость ваших действий.
"Дюрер", - подумал Род. Высокий голос, несомненно принадлежал Дюреру,
практиковавшемуся в своем занятии - заботе о манипуляции герцогом
Логайром.
- Вспомните, милорд - она всего лишь ребенок. Добро ли по отношению к
ребенку позволять ему своевольничать? Или добром будет отшлепать его,
когда он в этом нуждается?
С минуту стояло молчание, затем ответил более глухой голос лорда:
- В том, что ты говоришь, есть какая-то доля истины. Разумеется, в ее
попытке взять власть в свои руки в вопросе назначения священников есть
что-то от взбалмошного ребенка.
- Но, милорд, - пробормотал высокий голос, - это же не идет против
традиций и против мудрости людей немного старше ее самой. Воистину, как
это ни горько, но это действия непослушного ребенка.
- Возможно, - прогромыхал Логайр, - и все же она - королева, а слово
королевы - закон.
- Даже если королева издает дурные законы, милорд?
- Ее действия не дурные, Дюрер, - глухой голос принял угрожающий
оттенок. - Наверное, они необдуманные и безрассудные, и плохо
рассчитанные, ибо добро, кое они принесут сегодня, может принести гибель
на наши головы. Наверное, это глупые законы, но дурные - нет!
Высокий голос вздохнул.
- Возможно, милорд. И все же она угрожает чести своих вельмож. Разве
это не дурно?
- Это! - прогромыхал Логайр, - как же это так? Да, она была надменна,
беря на себя больше высокомерия, чем, возможно, когда-либо бывало у
королевы, но она никогда еще не делала ничего такого, что могло бы быть
истолковано как оскорбление.
- Да, милорд, пока нет.
- Ты что-то еще хочешь сказать?
- День этот неизбежно придет, милорд!
- Какой такой день, Дюрер?
- Когда она поставит крестьян впереди знатных, милорд.
- Прекрати свои изменнические речи! - зарычал Логайр. - На колени,
ничтожество, и благодари своего бога, что я не приказываю обезглавить
тебя!
Род глядел в лицо Олдис, все еще не оправившись от потрясения,
вызванного услышанным диалогом двух бестелесных мужских голосов, выходящих
из уст хорошенькой девушки.
Ее глаза постепенно снова сфокусировались. Она испустила долгий вздох
и улыбнулась ему.
- Ты слышал, друг Гэллоуглас?
Род кивнул.
Она развела руки, пожав плечами.
- А я не могу вспомнить ни слова из того, что только что говорила.
- Пусть это не беспокоит тебя, я помню все. - Род потер щетину на
подбородке. - Ты действовала как канал, медиум в чистейшем смысле этого
слова.
Он запрокинул голову, осушил свою кружку и кинул ее одному из юных
колдунов. Юноша поймал ее на лету, на мгновение исчез с ней, но тут же
снова появился, чтобы вручить до краев наполненную кружку Роду, который в
насмешливом отчаянии покачал головой.
Он откинулся назад, пригубив вино и поднял взгляд на окружающие его
юные лица, улыбающиеся и довольно-таки сияющие от сознания своей силы.
- Вы когда-нибудь проделывали это раньше? - спросил Род, махнув рукой
в сторону их всех. - Я имею в виду, слушали ли вы подобные внутричерепные
заседания?
- Только врагов королевы, - ответила Олдис, вскинув голову. - Мы
часто слушаем Дюрера.
- Вот как? - поднял бровь Род. - И вам удалось что-нибудь узнать?
Олдис кивнула.
- Он в последнее время сильно озабочен крестьянами.
На миг Род совершенно опешил.
- Что у него за интерес к ним?
Тоби знающе усмехнулся.
- Чу, вот его последний подвиг! Он заварил свару между двумя
крестьянами из личных владений королевы. Один молодой крестьянин желал
жениться на дочери старого фермера, а старик сказал "нет". И юнец воздел
руки в отчаянии и остался бы спокойно с разбитым сердцем.
- Но тут встрял Дюрер.
- Да. Он днем и ночью преследовал юнца, ибо известие о сватовстве
парня распространилось по всем деревням, и присмотрел за тем, чтобы слух
пересказывали с добавлением вопроса: разве может юноша считаться мужем,
если позволяет дряхлому идиоту лишить себя любимой девушки?
Род кивнул.
- И другие крестьяне принялись кидать этот вопрос пареньку.
- Само собой. Ехидство, издевки, насмешки - и однажды парень взял да
и похитил девушку и сделал ей ребенка.
Род поджал губы.
- Как я представляю, папа немножко разволновался.
Тоби кивнул.
- Он приволок парня к деревенскому попу и потребовал, чтобы паренька
повесили за насилие.
- А поп сказал...
- Что это была любовь, а не насилие, и подходящим наказанием должен
быть брак, а не казнь.
Род усмехнулся.
- Держу пари, что дети были крайне опечалены таким поворотом дел.
- Их горе было так велико, что они пустились в пляс, - хохотнул Тоби.
- А старик рассудил, что такова, видно, премудрость божия и благословил
их.
- И тут снова встрял Дюрер.
- Само собой. Он поднялся перед королевой, когда она сидела за столом
перед всеми лордами и их леди, крича, что королева должна показать
справедливость своего нового порядка, постановив сама, что было бы
справедливо в этом деле, ибо разве эти крестьяне не принадлежали самой
королеве?
Род ухмыльнулся и хлопнул себя по бедру.
- Она, должно быть, была готова плюнуть ему в глаза!
- О, ты знаешь нашу королеву! - Тоби закатил глаза к потолку. - Она
бы с удовольствием воткнула ему нож меж ребер. Но на брошенный вызов,
однако, надо отвечать. Ей придется самой заслушать это дело, когда она в
следующий раз будет держать общий суд.
- Общий суд? - нахмурился Род. - Это что, черт возьми, такое?
- На один час каждый месяц королева открывает свой двор для всех ее
подданных, кто желает, чтобы их выслушали, и крестьяне, дворяне и
духовенство являются к ней в Большой Зал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50