Мы шли по ним вниз по склону, но внезапно они исчезли с тропинки. Здесь беглецы бросили канистру с водой и резко свернули в сторону, пробежав бок о бок около шестидесяти ярдов.
Там мы обнаружили Анджело, и он уже не мог стать обладателем своей доли сокровищ. Он был убит тремя крупнокалиберными пулями. Они разорвали тонкую ткань его рубашки и изрешетили громадными темными ранами ему грудь и спину. Он потерял много крови, но впитал почти всю ее, а та, что осталась уже засыхала, превращаясь в толстую черную корку. Мухи слетелись к нему, в жадном восторге заползая прямо в раны и роем кружась над его темными длинными ресницами, вокруг широко открытых, будто от удивления, глаз.
Двигаясь по следу Шерри, мы увидели, что она пробежала двадцать шагов, а затем вернулась и опустилась на колени возле упавшего Анджело. Я проклинал ее за это. Она бы могла спастись, если бы не этот красивый, но абсолютно бесполезный жест.
Они схватили ее, когда она склонилась над его телом, и потащили через рощу к пляжу. Еще были видны следы, где она упиралась в песок, сопротивляясь бандитам.
Не покидая нашего укрытия за деревьями, я осмотрел ровный белый песок, на котором отпечатались их следы, ведущие к отметине, оставленной килем лодки – она еще была заметна у кромки воды.
Они увезли Шерри на патрульное судно, и я, скрючившись позади кучи прибитого к берегу мусора и сухих ветвей, пытался рассмотреть изящный небольшой кораблик.
Пока я этим занимался, судно снялось с якоря, набрало скорость и прошло вдоль острова, чтобы, обогнув мыс, войти во внутреннюю лагуну, где его на якоре поджидала «Мандрагора».
Я выпрямился и проскользнул назад к тому месту, где меня поджидал Чабби. Он отложил карабин в сторону и сидел, обнимая мертвого Анджело, прижимая его голову к своей груди. Чабби рыдал. Большие блестящие слезы медленно скатывались по его щекам и падали с подбородка на густые темные кудри мальчишки, которого он держал в руках.
Я взял ружье и стоял, как часовой, пока Чабби плакал за нас двоих. Я завидовал, что слезы принесут ему облегчение, и утихнет боль, унесенная ими. Я страдал также жестоко, как и он, я любил Анджело также сильно, но боль была глубоко внутри, и от этого еще невыносимей.
– Ладно, Чабби, – сказал я. – Пойдем, старина!
Он поднялся, все еще держа Анджело в руках и мы двинулись вдоль гребня. В овраге, полном сухой травы, мы положили Анджело в неглубокую могилу, которую выкопали собственными руками.
Я не мог заставить себя бросить хотя бы горсть песка в его незащищенное лицо, и листья стали ему чем-то вроде савана. Чабби утер слезы ладонью и выпрямился.
– Они схватили Шерри, – сказал я тихо. – Она на борту у Сулеймана.
– Она ранена?
– Не думаю. Пока, наверно, нет.
– Что нам по-твоему делать, Харри? – спросил он, но ответ пришел сам собой. Где-то далеко, ближе к лагерю, раздался резкий свист, и мы двинулись поверх гребня, откуда была видна лагуна и западный берег острова.
«Мандрагора» стояла все там же, где я видел ее раньше, а патрульное судно с Зимбаллы оказалось на якоре на сто ярдов ближе к берегу. Они захватили наш вельбот и с его помощью высаживали на берег людей, каждый из которых был в форме и вооружен. Они сразу же направились в пальмовую рощу, а вельбот возвратился к «Мандрагоре».
Я перевел бинокль на «Мандрагору» и увидел, что на ней также разворачивались события. В окуляре показался Резник в белой рубашке с открытым воротом и голубых брюках. Он спустился в вельбот. За ним показалась Лорна Пейдж. На ней были темные очки, желтый шарф поверх ее светлых волос и ярко-зеленый брючный костюм. Как только я узнал их, во мне тотчас закипело негодование. Произошло нечто, что меня озадачило. Два детины из компании Резника вытащили багаж, который в свое время при мне был сгружен в роллс-ройс на Керзон-стрит, и он тоже перекочевал в вельбот.
Одетый в форму член команды «Мандрагоры» отдал с палубы салют, а Резник помахал ему рукой, словно на прощание. Вельбот отвалил от борта «Мандрагоры» и направился к патрульному судну. Как только Мэнни, его подружка и телохранители поднялись на борт другого корабля, «Мандрагора» снялась с якоря, повернула к выходу из залива и уверенно взяла курс на глубоководный пролив.
– Она уходит, – пробормотал Чабби. – Почему они это делают?
– Да, «Мандрагора» уходит, – подтвердил я. – Мэнни Резник теперь может обойтись и без нее. У него есть новый союзник, и ему не нужен собственный корабль. Возможно, он обходился ему тысячу баксов в день, а Мэнни у нас экономный парень.
Я снова перевел бинокль на спасательное судно и увидел, как Мэнни со свитой входят в каюту.
– Возможно, здесь есть и другие причины.
– И в чем дело, Харри?
– Мэнни Резнику и Сулейману Дада не нужны лишние свидетели тому, чем они сейчас собираются заняться.
– Да, я, кажется, тебя понимаю, – проворчал Чабби.
– Я полагаю, мой друг, что перед нами сейчас предстанет такое омерзительное зрелище, что то, что они сотворили с Анджело, покажется в сравнении с ним детской забавой.
– Харри, нам надо вызволить мисс Шерри с этого корабля, – Чабби начал потихоньку приходить в себя после страданий, вызванных смертью Анджело. – Надо что-то придумать, Харри!
– Хорошая мысль, я согласен, Чабби. Но будет мало проку, если нас с тобой убьют. По-моему, они не решатся отнять у нее жизнь, пока сокровище не будет в их руках. – Его большое темное лицо сморщилось, как у рассерженного бульдога.
– Так что же нам делать, Харри?
– В настоящий момент нам надо снова бежать.
– Что ты задумал?
– Послушай-ка, – сказал я ему, ион прислушался. Снова раздался резкий гудок, а затем ветер донес до нас еле слышные голоса.
– Похоже на то, что их первой попыткой будет откровенное насилие. Они высадили на остров целый взвод автоматчиков и собираются прочесать остров, чтобы загнать нас в ловушку, как парочку фазанов.
– Давай спустимся и там попробуем это! – прорычал Чабби и вскинул карабин. – У меня есть для них послание от Анджело.
– Не будь дураком, Чабби, – грубо набросился я на него. – Теперь послушай меня. Я хочу сосчитать сколько их. Затем, если позволят обстоятельства, мы попробуем уложить одного из них и отнимем у него оружие. Жди, когда подвернется случай, Чабби, а пока отложи ружье. И обращайся с ним поосторожней, слышишь? – я не хотел комментировать его меткость в насмешливом тоне.
– О’кей, – согласился Чабби.
– Ты останешься здесь, на этой стороне гребня. Сосчитай, сколько их сойдет на этой стороне острова. Я перейду гребень и сосчитаю на той стороне, – он кивнул. – Я встречу тебя на том месте, где нас обстреляли со спасательного судна, через два часа.
– А как же ты, Харри? – он сделал жест в сторону карабина. Я не решился отнять у него ружье.
– Со мной все будет о’кей, – ответил я. – А теперь иди, старина.
Двигаться перед цепью автоматчиков оказалось несложным делом, так как они громко перекликались, стараясь приободрить друг друга. Они даже не пытались скрыть свое присутствие, а медленно и осторожно, но верно, продвигались вперед растянутой шеренгой.
С моей стороны гребня их было девять. Семеро из них были черными, в морской униформе, вооруженные АК47, а двое других были ребятами Мэнни Резника. В одном из них я узнал водителя «ровера», увезшего меня в ту далекую ночь, и пассажира «Сессны», что засек нас с Шерри на берегу. Как только я их сосчитал, повернулся к ним спиной и бросился к излучине соленого болота. Я знал, как только цепь автоматчиков упрется в это препятствие, они, видимо, разбредутся, и кто-то из них окажется в одиночестве.
Я обнаружил выступ болота, поросший молодыми манграми и жесткой травой ядовито-зеленого малярийного цвета. Я прошел вдоль края этих зарослей и вышел к такому месту, где поваленный ствол пальмы лежал через узкий выступ болота наподобие моста, давая путь в обе стороны. Рядом густым слоем валялись сорванные ветром пальмовые ветки и росла густая трава. Это было удобным укрытием для засады.
Я лежал позади этой взлохмаченной кучи сухой растительности и в правой руке держал наготове для броска тяжелый нож. Цепь преследователей неумолимо приближалась, их голоса были слышны все отчетливей по мере их приближения к болоту.
Вскоре я уже мог различить треск и шелест ветвей, когда кто-то из них двинулся прямо в моем направлении. В футах двадцати от меня он остановился и позвал, а я, прижавшись лицом к мокрой земле, наблюдал за ним сквозь сухие ветви. Там внизу была небольшая щель, и мне были видны его ступни и ноги ниже колен. На нем были синие саржевые брюки и дешевые белые кроссовки на босу ногу. При каждом его шаге обнаженные щиколотки мелькали черной африканской кожей.
Это был матрос спасательного судна, и я был рад этому. У него наверняка был автомат. Мне это оружие нравилось больше, чем пистолеты, которыми были вооружены ребята Мэнни Резника.
Я медленно перекатился на бок и освободил руку, в которой был нож. Матрос прокричал уже совсем близко и так громко, что нервы мои закипели и в кровь ворвался адреналин. Ответ на его крик донесся издалека, и матрос пошел дальше. Я уже мог различить шорох его шагов по песку: он приближался.
Внезапно, когда он огибал поваленный кустарник, я увидел его в полный рост. Он был лишь в десяти шагах от меня. На нем была морская форма, а на голове голубая бескозырка с легкомысленным красным помпоном. Но на бедре он нес вселяющее ужас смертоносное оружие. Это был высокий худой парень лет двадцати, с гладким лицом. Он взмок от напряжения, отчего кожа его приобрела фиолетовый отблеск, на фоне которого резко выделялись белки глаз. Заметив меня, он попытался вскинуть автомат, но тот висел у него на правом бедре, и он сам себе блокировал поворот. Я нацелился в ямку у основания шеи, где сходились ключицы – она виднелась в расстегнутый ворот его формы, и метнул нож, с силой разжав пальцы в момент броска. Лезвие пронеслось серебристым следом и вонзилось туда, куда я метил. Нож ушел в горло по самую рукоятку из темного орехового дерева.
Он попытался закричать, но не смог издать ни звука, так как нож повредил ему голосовые связки. Он медленно опустился на колени, глядя на меня в немой мольбе, руки безжизненно болтались у него вдоль тела, а автомат повис на ремне. Несколько мгновений мы смотрели друг на друга, и они показались мне вечностью. Затем его передернуло, изо рта вырвался, булькая, поток густой крови, и он упал лицом вниз. Низко пригнувшись, я перевернул его на спину и с трудом вытащил торчащий у него из горла нож и вытер о рукав его формы. Быстрым движением я снял с него оружие и связку запасных магазинов, что болтались на поясе. Затем, не разгибаясь, оттащил его за ноги в липкую грязь и нажал коленом ему на грудь, чтобы он погрузился в болото. Грязь медленно натекла на его лицо толстым, похожим на расплавленный шоколад, слоем, и когда его целиком поглотила топь, я застегнул на поясе ремень, взял автомат и прошмыгнул через брешь в разорванной мною цепи преследователей. Я бежал, низко пригнувшись, используя любые прикрытия. Прямо на бегу я проверил автомат. Я был знаком с этим оружием. Мне довелось пользоваться им в Биафре. Я убедился, что магазин полон, и автомат готов к стрельбе. Затем я повесил ремень на правое плечо, держа оружие наготове у бедра. Когда я прошел назад около пятисот ярдов, я остановился и прислушался, укрывшись за толстым пальмовым стволом. Позади меня цепь автоматчиков, кажется, наткнулась на болото. Они с громкими криками пытались выбраться из топи. Я слушал их выкрики и резкий звук свистка. Он был похож на судейский сигнал, подумал я и криво ухмыльнулся. Я только что убил человека, и меня не покидало ощущения тошноты.
Теперь, когда я прорвался сквозь цепь, я повернулся и кинулся прямиком через остров на рандеву с Чабби у южного пика. Как только я выбежал из пальмовой рощи на нижние склоны гряды, я очутился среди высокой растительности и помчался быстрей под спасительным прикрытием.
На полпути к гребню я вздрогнул от возобновившейся стрельбы. На этот раз я отчетливо расслышал знакомый, похожий на щелканье кнута треск карабина, прозвучавший на более резкой, но протяжной ноте, чем ответивший ему в тот же момент сплошной огонь из АК47. Судя по продолжительности очередей, магазины обоих соперников должны были быть пусты. Наступила гнетущая тишина.
Чабби решил пострелять, несмотря на все мои увещевания. Хотя я был ужасно зол на него, меня в то же время тревожила мысль, в какую беду он мог угодить. Я был уверен в одном – в кого бы он ни стрелял, он непременно промахнулся.
Я перешел из рыси в стремительный бег, повернув к гребню – я рассчитывал попасть именно туда, откуда доносились выстрелы. Выскочив из кустарника на узкую, еле заметную тропинку, что вела в нулевом направлении, я свернул на нее и помчался что было сил. Добежав до самого гребня, едва не угодил в объятия одного из матросов, который так же стремглав несся навстречу мне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52