Даже сквозь грохот множества моторов Гарет различил знакомый звук — стреляли из «викерса».
Грузовики промчались мимо, шум моторов стал стихать, пыль постепенно оседала, но вдруг послышался другой звук, еще слабый, но нараставший с каждой секундой. Хотя большая часть всадников, и харари, и галла, давно бросили погоню, найдя себе более веселое и прибыльное занятие — разграбление перевернутых и разбитых итальянских грузовиков, все же несколько сотен самых мужественных конников еще преследовали итальянцев на своих косматых лошадках.
Небольшая кучка всадников неслась по равнине, испуская воинственные крики и по дороге убивая уцелевших итальянцев с разбитых грузовиков, которые на своих двоих улепетывали от них вслед за колонной.
— Вот теперь полный порядок, расик. — Гарет размотал его шамма. — Пожалуйте на свободу. Зови своих ребят, пусть они вытащат нас отсюда.
Те несколько минут передышки, когда основная масса моторизованной пехоты с грохотом проносилась через позиции артиллерии, Кастелани потратил на то, чтобы, переходя от орудия к орудию, действуя словом и стеком, изгнать из солдатских рядов заразу паники и снова утвердить свою власть. Но тут из облаков пыли на расстоянии пистолетного выстрела, как призрачный корабль, вооруженный, однако, «викерсом», который щелкал пулями и посверкивал злыми красными вспышками, появился второй эфиопский броневик.
Этого оказалось достаточно, чтобы видимость порядка, установленного тяжелой рукой Кастелани, развеялась как дым. Едва броневик приблизился настолько, что позиции оказались под прямым обстрелом, заряжающие бросили возиться со снарядами и кинулись под прикрытие орудийных щитков, чуть не сталкивая наводчиков с их мест. Там все эти вояки съежились, пригнув головы как можно ниже. Проехав вдоль батарей, водитель броневика резко развернул его и опять нырнул за завесу пыли. Джейк был поражен встречей не меньше чем сами артиллеристы, казалось, он только что весело гнался за неповоротливым «фиатом», и вдруг из облака пыли перед ним выросли орудийные стволы.
— Боже мой, Грег, — крикнул Джейк в башню, — мы чуть было не попали к ним прямо в зубы!
— «Под белым огнем и ракетами залпов…» — помнишь это стихотворение?
— Ну самое время для стихов, — проворчал Джейк и дал газ.
— А теперь куда мы? — спросил Грег.
— Домой, и как можно скорее. Здесь они выдвинули против нас очень уж веский аргумент.
— Джейк, — попробовал было протестовать Грегориус, но в этот момент раздался грохот, сквозь тучи пыли вспыхнул яркий свет и мимо высокой башни просвистел стомиллиметровый снаряд. Он пролетел так близко, что ударной волной им до боли заложило уши, а когда взорвался на расстоянии восьмисот метров, в небо взметнулся высокий столб огня и дыма.
— Теперь ты понимаешь, что я имел в виду?
— Да-да, Джейк, конечно.
Пока он говорил, облака пыли, которые до той минуты надежно укрывали их от глаз противника, поредели и разошлись в стороны, немилосердно открыв их прицелам итальянских орудий, но в то же время представив их взорам новую соблазнительную цель. Эфиопская кавалерия продолжала скакать вперед и после нескольких бесполезных залпов рассыпалась вокруг мчавшегося броневика. Кастелани решил смириться с уровнем подготовки своих артиллеристов, тем более что теперь им придется стрелять по рассеянным мишеням.
— Шрапнель! — рявкнул он. — Заряжай шрапнелью!
Он пробежал вдоль батареи, повторяя приказ каждому расчету и подкрепляя его ударами стека.
— Новая цель. Конница противника. Дальность две тысячи пятьсот метров. Одиночный огонь!
Эфиопские лошадки, маленькие и косматые, были более приспособлены к подъемам и спускам по крутым горным тропам, чем к скачке по равнине, но в течение нескольких недель они паслись на чахлой сухой траве саванны, и потому силы их были на исходе.
Снаряд разорвался на высоте пятнадцати метров над головами первых всадников. Он раскрылся как гигантская коробочка хлопчатника и пугающе вспыхнул на фоне бледно-голубого неба. Казалось, треснуло само небо, и в воздухе засвистели, зажужжали острые злые ножи шрапнели.
После первого разрыва дюжина лошадок упала, перекатившись через головы и сбросив своих седоков. Потом все небо наполнилось лопавшимися коробочками хлопчатника, взрывы раздавались один за другим, лошадки катились по земле кубарем, всадники падали или, запутавшись в стременах, съезжали под брюхо своих коней. То тут, то там какой-нибудь смельчак подхватывал с обеих сторон спешенных своих товарищей, и храбрые лошадки изнемогали под тройным бременем. Через несколько секунд эфиопская армия — единственный оставшийся на ходу броневик и вся ее кавалерия — ударилась в отступление, уходя назад почти с той же скоростью, с какой моторизованная итальянская колонна все еще улепетывала к Колодцам Халди. Поле битвы целиком осталось за артиллерией Кастелани… и за сплоченным экипажем «Мисс Горбуньи».
Из-под прикрытия, которое им предоставил разбитый броневик, Гарет Суэйлз смотрел, как быстро исчезает из поля его зрения эфиопская конница, а вместе с нею — и его надежды.
— Не ругайте их, не надо, — сказал он расу и тут увидел, как на полном ходу поле боя покидает броневик; «Свинка Присцилла» быстро опережала кавалерию. — А вот его я обругаю, — пробормотал себе под нос Гарет. — Он нас видел, это точно.
Действительно, некоторое время назад, «Свинка Присцилла» прошла в четырехстах метрах от них, свернула в их сторону и несколько мгновений ехала прямо к ним.
— Знаешь ли, старина расик, я-то думал, что мы с ним вроде попугаев-неразлучников…
Гарет взглянул на раса, который лежал возле него, как перетрудившийся старый охотничий пес, грудь его ходила, словно кузнечные мехи, хриплое дыхание вырывалось из горла со свистом.
— Ты бы вытащил свои резаки изо рта, старина, не то ты их проглотишь. На сегодня бой закончен. Расслабься лучше. Ночью нам предстоит долгая прогулка пешком до дома.
И Гарет Суэйлз перенес все внимание на удалявшийся броневик.
— Великодушный Джейк Бартон оставляет нас здесь и отправляется домой поесть медку. Кто был тот парень, с которым Давид устроил такую же штуку? Давай, расик, соображай, ты же у нас знаток Ветхого Завета. Урия, что ли? — Он печально покачал головой, уже почти поверив в худшее. — Мне кажется, расик, что это очень дурно с его стороны, да, скажу я тебе. Может быть, я и сам поступил бы так же, заметь, но мне кажется, что это очень дурно со стороны такого прекрасного, безупречного гражданина, каким является Джейк Бартон.
Рас не слышал ни слова из того, что говорил Гарет. Он был единственным человеком в обеих армиях, для кого бой не закончился. Он просто прилег немного передохнуть, как то и полагается воину столь преклонного возраста. Но вдруг он одним прыжком вскочил на ноги, поднял свой меч и решительно рванулся к середине итальянских артиллерийских позиций. Гарет настолько опешил, что рас успел пробежать больше сорока метров из тысячи восьмисот, отделявших их от вражеских позиций, прежде чем Гарет успел его перехватить.
Просто роковое стечение обстоятельств было виной тому, что именно в это время одному из итальянских наводчиков пришло в голову рассматривать разбитый броневик в бинокль. Воинственность итальянских артиллеристов находилась в обратной зависимости от количества и близости противника, к тому же все они испытывали сильнейшее головокружение от блистательной и совершенно неожиданной победы, которая буквально с неба свалилась на них.
Первый снаряд упал совсем рядом с разбитым броневиком в тот самый момент, когда Гарет схватил раса. Гарет наклонился и поднял с земли круглый камень размером с крикетный мяч.
— Жутко извиняюсь, старина, — задыхаясь проговорил он и сжал в правой ладони подобранный камень, — но дальше так действительно продолжаться не может.
Он примерился к блестящему лысому черепу и осторожно, почти нежно стукнул по нему камнем чуть выше уха.
Когда рас упал, Гарет поднял его, взяв одной рукой под колени, а другой — под плечи, точно спящего ребенка. Пока Гарет бежал обратно в укрытие, прижимая бесчувственное тело раса к груди, вокруг них рвались снаряды.
Джейк Бартон услышал эти громыхающие разрывы и крикнул Грегориусу:
— Теперь-то по кому они палят?
Грегориус поднялся повыше и посмотрел назад. На таком расстоянии разбитый корпус «Мисс Горбуньи» был едва различим, он казался еще одной неровностью почвы, или верблюжьей колючкой, или нагромождением черных камней. Во всяком случае оба, и Джейк, и Грегориус, за последние несколько минут раз пятьдесят смотрели в ту сторону и не узнали, не разглядели броневик, однако разрывы снарядов указали Грегориусу верное место.
— Дедушка! — крикнул он отчаянно; — Его ранили, Джейк!
Джейк развернул броневик, остановил его, высунулся из люка, сдул пыль с окуляров бинокля и навел его. Сразу же четко вырисовался силуэт разбитого броневика. Джейк узнал и обе фигуры — одну в твидовом костюме от хорошего портного и другую — в развевавшемся шамма. Они прижимались друг к другу грудью, и на какую-то долю секунды Джейку почудилось, что они танцуют вальс под артиллерийским обстрелом. Потом он увидел, как Гарет поднял раса с земли и пошел, шатаясь, под прикрытие лежавшего на боку броневика.
— Мы должны спасти их, Джейк! — страстно воскликнул Грегориус. — Если мы их не выручим, их убьют.
Может быть, подозрения Гарета передались Джейку телепатическим путем, но внезапно его охватило страшное искушение. В эту минуту он знал, что любит Вики Камберуэлл, а сейчас представлялась возможность так легко убрать с дороги соперника…
— Джейк, — снова крикнул Грегориус, и Джейку вдруг стало по-настоящему дурно от собственных предательских мыслей, его затошнило, рот наполнился слюной.
— Поехали, — сказал он и скрылся в водительском люке.
Круто развернув «Свинку Присциллу», он погнал ее прямо под разрывы снарядов.
По ним не стреляли, итальянцы вели огонь по неподвижной цели и, казалось, мало-помалу повышали свое мастерство. Еще несколько секунд, и какой-нибудь следующий снаряд прямым попаданием накроет «Мисс Горбунью». Джейк вжал педаль в пол, но «Свинка Присцилла» выбрала именно этот момент, чтобы показать свой истинный характер. Он почувствовал, как она вздрогнула, и сразу заметил, что тон двигателя изменился, а мощность резко упала. Потом машина неожиданно снова пришла в себя и рванула вперед на полной скорости.
— Ах ты, умница, — похвалил ее Джейк, глядя прямо вперед. И тут же свернул влево, чтобы оказаться под прикрытием итальянского же огня и добраться до «Мисс Горбуньи».
Один снаряд взорвался прямо перед ним. Джейк аккуратно провел большой автомобиль рядом с дымящейся воронкой, резко газанул и медленно затормозил, предварительно развернув броневик так, чтобы в любой момент можно было броситься наутек. Теперь он находился под прикрытием «Мисс Горбуньи», которая частично загораживала его от итальянцев, и в десяти шагах от того места, где сидел Гарет с бесчувственным телом раса на руках.
— Гэри! — крикнул Джейк, высовывая голову из люка.
Гарет взглянул на него ошеломленно и словно не веря собственным глазам. Разрывы снарядов оглушили его, и он не сразу осознал, что перед ним был Джейк. Джейку пришлось крикнуть снова:
— Да беги же сюда, черт возьми!
На сей раз Гарет сразу ожил. Он схватил раса в охапку, как ворох грязного белья, и побежал с ним к автомобилю. Снаряд взорвался так близко, что его чуть не сбило. Камни и комья земли загрохотали по броне.
Все же Гарету удалось устоять на ногах, и он передал раса в заботливые руки внука.
— Он в порядке? — тревожно спросил Грег.
— Его камнем задело, скоро оправится, — проворчал Гарет, на секунду опершись на броневик.
Дышал он тяжело, со всхлипами, волосы и усы были покрыты толстым слоем пыли, пот проложил глубокие бороздки на лице, покрытом коркой грязи.
Он посмотрел на Джейка.
— Я думал, ты не вернешься, — прохрипел он.
—Такая мысль приходила мне в голову.
Джейк вылез на броню и протянул Гарету руку, помогая ему подняться. Гарет задержал его руку в своей на секунду дольше, чем это было необходимо, и слегка пожал.
— Я твой должник, старина.
— Я тебе это напомню, — ухмыльнулся Джейк.
— В любое время. Когда угодно.
В эти минуты «Свинка Присцилла» геройски зарычала и рванула в сторону, противоположную итальянским позициям. Но сразу же мотор что-то забормотал, залопотал, громко пукнул и — умолк.
— Ах ты, сволочь! — произнес Джейк с большим и искренним чувством. — Не теперь, пожалуйста, не теперь!
— Это напоминает мне одну девчонку, которую я знавал в Австралии…
— Потом, — рявкнул Джейк. — Крути ручку!
— С превеликим удовольствием, старина!
Близкий разрыв сбросил его с предательского насеста на бортовой выступ. Гарет вскочил, изящным жестом поправил лацканы и неторопливо взялся за ручку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
Грузовики промчались мимо, шум моторов стал стихать, пыль постепенно оседала, но вдруг послышался другой звук, еще слабый, но нараставший с каждой секундой. Хотя большая часть всадников, и харари, и галла, давно бросили погоню, найдя себе более веселое и прибыльное занятие — разграбление перевернутых и разбитых итальянских грузовиков, все же несколько сотен самых мужественных конников еще преследовали итальянцев на своих косматых лошадках.
Небольшая кучка всадников неслась по равнине, испуская воинственные крики и по дороге убивая уцелевших итальянцев с разбитых грузовиков, которые на своих двоих улепетывали от них вслед за колонной.
— Вот теперь полный порядок, расик. — Гарет размотал его шамма. — Пожалуйте на свободу. Зови своих ребят, пусть они вытащат нас отсюда.
Те несколько минут передышки, когда основная масса моторизованной пехоты с грохотом проносилась через позиции артиллерии, Кастелани потратил на то, чтобы, переходя от орудия к орудию, действуя словом и стеком, изгнать из солдатских рядов заразу паники и снова утвердить свою власть. Но тут из облаков пыли на расстоянии пистолетного выстрела, как призрачный корабль, вооруженный, однако, «викерсом», который щелкал пулями и посверкивал злыми красными вспышками, появился второй эфиопский броневик.
Этого оказалось достаточно, чтобы видимость порядка, установленного тяжелой рукой Кастелани, развеялась как дым. Едва броневик приблизился настолько, что позиции оказались под прямым обстрелом, заряжающие бросили возиться со снарядами и кинулись под прикрытие орудийных щитков, чуть не сталкивая наводчиков с их мест. Там все эти вояки съежились, пригнув головы как можно ниже. Проехав вдоль батарей, водитель броневика резко развернул его и опять нырнул за завесу пыли. Джейк был поражен встречей не меньше чем сами артиллеристы, казалось, он только что весело гнался за неповоротливым «фиатом», и вдруг из облака пыли перед ним выросли орудийные стволы.
— Боже мой, Грег, — крикнул Джейк в башню, — мы чуть было не попали к ним прямо в зубы!
— «Под белым огнем и ракетами залпов…» — помнишь это стихотворение?
— Ну самое время для стихов, — проворчал Джейк и дал газ.
— А теперь куда мы? — спросил Грег.
— Домой, и как можно скорее. Здесь они выдвинули против нас очень уж веский аргумент.
— Джейк, — попробовал было протестовать Грегориус, но в этот момент раздался грохот, сквозь тучи пыли вспыхнул яркий свет и мимо высокой башни просвистел стомиллиметровый снаряд. Он пролетел так близко, что ударной волной им до боли заложило уши, а когда взорвался на расстоянии восьмисот метров, в небо взметнулся высокий столб огня и дыма.
— Теперь ты понимаешь, что я имел в виду?
— Да-да, Джейк, конечно.
Пока он говорил, облака пыли, которые до той минуты надежно укрывали их от глаз противника, поредели и разошлись в стороны, немилосердно открыв их прицелам итальянских орудий, но в то же время представив их взорам новую соблазнительную цель. Эфиопская кавалерия продолжала скакать вперед и после нескольких бесполезных залпов рассыпалась вокруг мчавшегося броневика. Кастелани решил смириться с уровнем подготовки своих артиллеристов, тем более что теперь им придется стрелять по рассеянным мишеням.
— Шрапнель! — рявкнул он. — Заряжай шрапнелью!
Он пробежал вдоль батареи, повторяя приказ каждому расчету и подкрепляя его ударами стека.
— Новая цель. Конница противника. Дальность две тысячи пятьсот метров. Одиночный огонь!
Эфиопские лошадки, маленькие и косматые, были более приспособлены к подъемам и спускам по крутым горным тропам, чем к скачке по равнине, но в течение нескольких недель они паслись на чахлой сухой траве саванны, и потому силы их были на исходе.
Снаряд разорвался на высоте пятнадцати метров над головами первых всадников. Он раскрылся как гигантская коробочка хлопчатника и пугающе вспыхнул на фоне бледно-голубого неба. Казалось, треснуло само небо, и в воздухе засвистели, зажужжали острые злые ножи шрапнели.
После первого разрыва дюжина лошадок упала, перекатившись через головы и сбросив своих седоков. Потом все небо наполнилось лопавшимися коробочками хлопчатника, взрывы раздавались один за другим, лошадки катились по земле кубарем, всадники падали или, запутавшись в стременах, съезжали под брюхо своих коней. То тут, то там какой-нибудь смельчак подхватывал с обеих сторон спешенных своих товарищей, и храбрые лошадки изнемогали под тройным бременем. Через несколько секунд эфиопская армия — единственный оставшийся на ходу броневик и вся ее кавалерия — ударилась в отступление, уходя назад почти с той же скоростью, с какой моторизованная итальянская колонна все еще улепетывала к Колодцам Халди. Поле битвы целиком осталось за артиллерией Кастелани… и за сплоченным экипажем «Мисс Горбуньи».
Из-под прикрытия, которое им предоставил разбитый броневик, Гарет Суэйлз смотрел, как быстро исчезает из поля его зрения эфиопская конница, а вместе с нею — и его надежды.
— Не ругайте их, не надо, — сказал он расу и тут увидел, как на полном ходу поле боя покидает броневик; «Свинка Присцилла» быстро опережала кавалерию. — А вот его я обругаю, — пробормотал себе под нос Гарет. — Он нас видел, это точно.
Действительно, некоторое время назад, «Свинка Присцилла» прошла в четырехстах метрах от них, свернула в их сторону и несколько мгновений ехала прямо к ним.
— Знаешь ли, старина расик, я-то думал, что мы с ним вроде попугаев-неразлучников…
Гарет взглянул на раса, который лежал возле него, как перетрудившийся старый охотничий пес, грудь его ходила, словно кузнечные мехи, хриплое дыхание вырывалось из горла со свистом.
— Ты бы вытащил свои резаки изо рта, старина, не то ты их проглотишь. На сегодня бой закончен. Расслабься лучше. Ночью нам предстоит долгая прогулка пешком до дома.
И Гарет Суэйлз перенес все внимание на удалявшийся броневик.
— Великодушный Джейк Бартон оставляет нас здесь и отправляется домой поесть медку. Кто был тот парень, с которым Давид устроил такую же штуку? Давай, расик, соображай, ты же у нас знаток Ветхого Завета. Урия, что ли? — Он печально покачал головой, уже почти поверив в худшее. — Мне кажется, расик, что это очень дурно с его стороны, да, скажу я тебе. Может быть, я и сам поступил бы так же, заметь, но мне кажется, что это очень дурно со стороны такого прекрасного, безупречного гражданина, каким является Джейк Бартон.
Рас не слышал ни слова из того, что говорил Гарет. Он был единственным человеком в обеих армиях, для кого бой не закончился. Он просто прилег немного передохнуть, как то и полагается воину столь преклонного возраста. Но вдруг он одним прыжком вскочил на ноги, поднял свой меч и решительно рванулся к середине итальянских артиллерийских позиций. Гарет настолько опешил, что рас успел пробежать больше сорока метров из тысячи восьмисот, отделявших их от вражеских позиций, прежде чем Гарет успел его перехватить.
Просто роковое стечение обстоятельств было виной тому, что именно в это время одному из итальянских наводчиков пришло в голову рассматривать разбитый броневик в бинокль. Воинственность итальянских артиллеристов находилась в обратной зависимости от количества и близости противника, к тому же все они испытывали сильнейшее головокружение от блистательной и совершенно неожиданной победы, которая буквально с неба свалилась на них.
Первый снаряд упал совсем рядом с разбитым броневиком в тот самый момент, когда Гарет схватил раса. Гарет наклонился и поднял с земли круглый камень размером с крикетный мяч.
— Жутко извиняюсь, старина, — задыхаясь проговорил он и сжал в правой ладони подобранный камень, — но дальше так действительно продолжаться не может.
Он примерился к блестящему лысому черепу и осторожно, почти нежно стукнул по нему камнем чуть выше уха.
Когда рас упал, Гарет поднял его, взяв одной рукой под колени, а другой — под плечи, точно спящего ребенка. Пока Гарет бежал обратно в укрытие, прижимая бесчувственное тело раса к груди, вокруг них рвались снаряды.
Джейк Бартон услышал эти громыхающие разрывы и крикнул Грегориусу:
— Теперь-то по кому они палят?
Грегориус поднялся повыше и посмотрел назад. На таком расстоянии разбитый корпус «Мисс Горбуньи» был едва различим, он казался еще одной неровностью почвы, или верблюжьей колючкой, или нагромождением черных камней. Во всяком случае оба, и Джейк, и Грегориус, за последние несколько минут раз пятьдесят смотрели в ту сторону и не узнали, не разглядели броневик, однако разрывы снарядов указали Грегориусу верное место.
— Дедушка! — крикнул он отчаянно; — Его ранили, Джейк!
Джейк развернул броневик, остановил его, высунулся из люка, сдул пыль с окуляров бинокля и навел его. Сразу же четко вырисовался силуэт разбитого броневика. Джейк узнал и обе фигуры — одну в твидовом костюме от хорошего портного и другую — в развевавшемся шамма. Они прижимались друг к другу грудью, и на какую-то долю секунды Джейку почудилось, что они танцуют вальс под артиллерийским обстрелом. Потом он увидел, как Гарет поднял раса с земли и пошел, шатаясь, под прикрытие лежавшего на боку броневика.
— Мы должны спасти их, Джейк! — страстно воскликнул Грегориус. — Если мы их не выручим, их убьют.
Может быть, подозрения Гарета передались Джейку телепатическим путем, но внезапно его охватило страшное искушение. В эту минуту он знал, что любит Вики Камберуэлл, а сейчас представлялась возможность так легко убрать с дороги соперника…
— Джейк, — снова крикнул Грегориус, и Джейку вдруг стало по-настоящему дурно от собственных предательских мыслей, его затошнило, рот наполнился слюной.
— Поехали, — сказал он и скрылся в водительском люке.
Круто развернув «Свинку Присциллу», он погнал ее прямо под разрывы снарядов.
По ним не стреляли, итальянцы вели огонь по неподвижной цели и, казалось, мало-помалу повышали свое мастерство. Еще несколько секунд, и какой-нибудь следующий снаряд прямым попаданием накроет «Мисс Горбунью». Джейк вжал педаль в пол, но «Свинка Присцилла» выбрала именно этот момент, чтобы показать свой истинный характер. Он почувствовал, как она вздрогнула, и сразу заметил, что тон двигателя изменился, а мощность резко упала. Потом машина неожиданно снова пришла в себя и рванула вперед на полной скорости.
— Ах ты, умница, — похвалил ее Джейк, глядя прямо вперед. И тут же свернул влево, чтобы оказаться под прикрытием итальянского же огня и добраться до «Мисс Горбуньи».
Один снаряд взорвался прямо перед ним. Джейк аккуратно провел большой автомобиль рядом с дымящейся воронкой, резко газанул и медленно затормозил, предварительно развернув броневик так, чтобы в любой момент можно было броситься наутек. Теперь он находился под прикрытием «Мисс Горбуньи», которая частично загораживала его от итальянцев, и в десяти шагах от того места, где сидел Гарет с бесчувственным телом раса на руках.
— Гэри! — крикнул Джейк, высовывая голову из люка.
Гарет взглянул на него ошеломленно и словно не веря собственным глазам. Разрывы снарядов оглушили его, и он не сразу осознал, что перед ним был Джейк. Джейку пришлось крикнуть снова:
— Да беги же сюда, черт возьми!
На сей раз Гарет сразу ожил. Он схватил раса в охапку, как ворох грязного белья, и побежал с ним к автомобилю. Снаряд взорвался так близко, что его чуть не сбило. Камни и комья земли загрохотали по броне.
Все же Гарету удалось устоять на ногах, и он передал раса в заботливые руки внука.
— Он в порядке? — тревожно спросил Грег.
— Его камнем задело, скоро оправится, — проворчал Гарет, на секунду опершись на броневик.
Дышал он тяжело, со всхлипами, волосы и усы были покрыты толстым слоем пыли, пот проложил глубокие бороздки на лице, покрытом коркой грязи.
Он посмотрел на Джейка.
— Я думал, ты не вернешься, — прохрипел он.
—Такая мысль приходила мне в голову.
Джейк вылез на броню и протянул Гарету руку, помогая ему подняться. Гарет задержал его руку в своей на секунду дольше, чем это было необходимо, и слегка пожал.
— Я твой должник, старина.
— Я тебе это напомню, — ухмыльнулся Джейк.
— В любое время. Когда угодно.
В эти минуты «Свинка Присцилла» геройски зарычала и рванула в сторону, противоположную итальянским позициям. Но сразу же мотор что-то забормотал, залопотал, громко пукнул и — умолк.
— Ах ты, сволочь! — произнес Джейк с большим и искренним чувством. — Не теперь, пожалуйста, не теперь!
— Это напоминает мне одну девчонку, которую я знавал в Австралии…
— Потом, — рявкнул Джейк. — Крути ручку!
— С превеликим удовольствием, старина!
Близкий разрыв сбросил его с предательского насеста на бортовой выступ. Гарет вскочил, изящным жестом поправил лацканы и неторопливо взялся за ручку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61