Володя изучал его: мужчина лет сорока, крепкого сложения, сразу видно, что ремесло солдата для него основное и руки привычно держат копье, даже если к нему сейчас привязаны вещи, так же видно, что недавно участвовал в сражении и еще не успел привести свои доспехи в порядок, но вроде бы не ранен.
— Похоже, тоже один из тех солдат, что спасся в последней битве… где там она была…
— Дезертир? — встревожился Джером.
— Ну нет. Дезертиры с оружием и в кольчуге не бегают. Кажется, он собрался идти дальше… Вот что, всем сидеть здесь, а я схожу поговорю. Если нам по пути, будет очень хорошо, лишний меч в пути не помешает.
Володя убрал бинокль, вставил ножны в кожаные кольца на поясе, машинально поправив мечи, чтобы легли поудобнее, проверил пистолеты на всякий случай и натянул боевые перчатки… наручи бы еще надеть, но сейчас только время потеряет — надо было раньше думать. Он неторопливо двинулся к дороге, поднятой рукой, привлекая внимание солдата. Тот остановился, сбросив мешок с вещами, и как бы ненароком перехватил копье поудобнее.
Джером остался с девочкой и теперь вдвоем они наблюдали за развитием событий. Вот Володя подошел к человеку и о чем-то заговорил с ним. Тот при этом как-то подтянулся, словно стоял перед старшим по званию.
— Вот! Настоящий лорд! — гордо заметил Джером.
— Лорд? Он лучше короля, вот! — заметила Аливия.
О чем-то договорившись, Володя и солдат направились к ним.
— Знакомьтесь, Филипп Норт, бывший латник на службе графа Ротейского, — представил гостя мальчик.
— А почему бывший латник? — поинтересовался Джером.
— Граф погиб в последнем сражении… Выжил при Лакаре и погиб тут…
— Вы воевали вместе с герцогом Лодерским? — заинтересовался Володя.
— Да. Еле спаслись, честно говоря, а тут… из всего отряда только я и остался. Теперь вот иду в столицу.
— Судя по всему, нам немного по пути, — заметил Володя. — Нам в столицу не нужно, но часть пути можно пройти вместе. Так что прошу любить и жаловать. Аливия, достань, что там у нас от ужина осталось, покорми человека.
— А…
— А Джером сейчас будет занят, и вообще он мой слуга, а не твой так что не спорить!
Аливия фыркнула, задрала нос к небу и зашагала к телеге доставать припасы.
— А это кто такие? — удивился Филипп, заметив пленников.
— Грабители, — ответил мальчик. — Потому и решили подождать тут еще попутчиков, а не сунулись в лес. Если уж даже здесь они попадаются, то что там?
— Вот развелось их, — удивился солдат. — Я слышал, Эрих специально прикармливает таких.
— Я тоже слышал.
— Ну так повесить их и всех делов, милорд.
При последнем предложении оба пленника вдруг как-то побледнели и задергались в путах.
— Веревку жалко. Она у меня одна и вторую такую не найти, а мечом рубить так слишком много чести. К тому же, я полагаю, они не простые грабители, а шпионы Эриха, которые перехватывают гонцов.
— Шпионы?
Володя подошел к телеге и развернул тюк с захваченным оружием и кивнул на доспехи.
— Честно говоря, я сначала подумал, что они тоже спасшиеся из битвы.
— Возможно, — задумчиво протянул Филипп, разглядывая доспехи. — Вопрос только на чьей стороне они сражались.
— На самом деле меня это совсем не интересует. Мне гораздо интересней, что они сражались против меня, а потому оказались в таком положении. Так что сдам их в ближайшем городе представителю короля, и пусть сами разбираются кто они и откуда.
— Мы тоже сражались за нашего короля Артона! — не выдержал все-таки мальчишка. — И воевали у Борска. Мы солдаты, а не разбойники!!!
Володя почесал бровь и задумчиво посмотрел на Филиппа.
— Ты в это веришь?
— Хм… Солдаты короля не стали бы нападать и грабить подданных короля. А даже если и так, то дело еще хуже: дезертиры и грабители. Тут разговор вообще короткий. Если позволите, милорд… — Филипп чуть вытащил меч.
— Не марай его убийством. Пусть палачу расскажут, какие они солдаты и где сражались. Возможно, им и удастся это сделать.
— Вы правы, милорд.
— Ненавижу грабителей!
— Не грабители мы! Мы просто… временно хотели позаимствовать телегу… нам очень надо в столицу попасть.
— Какое совпадение, мне тоже надо срочно попасть в один город, и я честно заплатил за эту телегу. И, кстати, как это временно? Можно поинтересоваться, каким образом вы собирались нам её вернуть, когда эта временность исчезнет?
— У нас важное донесение к королю! Это ради спасения королевства!
— Видишь ли, юноша, — в устах Володи, который был и младше этого грабителя и ниже ростом эти слова прозвучали как издевка. — Меня, как иностранца, судьба королевства волнует мало. Впрочем, я бы согласился вас выслушать, и если ваше дело действительно такое срочное, возможно и согласился бы отвезти вас куда попросите. Я сам, как вы слышали, заканчивал у себя на родине военную школу и что такое долг прекрасно знаю. Но вот именно сейчас ваши слова меня ничуть не убеждают, а потому мы отправимся в ближайший город, где вы расскажете о своей миссии палачу. Я допускаю, что вы говорите правду, в таком случае вам этой встречи нечего опасаться, и вы продолжите свой путь по делам короля Артона.
— А меч-то непростой, — вдруг вмешался Филипп, разглядывая извлеченное из ножен оружие старшего грабителя.
— В каком смысле? — удивился Володя, подходя ближе.
Филипп повернул лезвие плашмя и показал вытравленный герб у гарды.
— Родовое оружие. Похоже, старший из очень знатной семьи. Возможно, они говорят правду.
— Если только не ограбили погибшего на поле боя.
— И такое может быть. Тогда пощады им точно не будет. Родовое оружие — очень серьезно.
— А чей герб?
— Да в том-то и дело, что никак не могу узнать его. Вроде знаю гербы всех знатных родов королевства, а вот этот незнаком. Надо бы меч показать кому-нибудь из благородных, они гербы всех родов учат с детства, а я так, запоминал, когда бывал с графом в гостях, специально же не учил. Но вполне может оказаться, что это герб какого-нибудь старого, но разорившегося рода, а потому я его и не знаю, а этот действительно настоящий владелец меча.
Володя покосился на меч. Потом на парня. Подошел к нему и сунул оружие под нос.
— Твой?
Тот гордо вскинулся.
— Да.
Володя некоторое время молча смотрел ему в глаза.
— Я скорее умер бы с голода, чем использовал такое оружие для грабежа. Хочешь передать его с такими подвигами сыну?
Какое-то время тот пытался выдержать этот взгляд, но потом покраснел и отвернулся.
— Господин, — несмело позвал мальчишка.
— Замолчи, — резко оборвал старший того.
— Ага, значит, я всё-таки прав и ты действительно тут главный, а этот парень твой… кто? Оруженосец?
— Да, — после долгой паузы всё-таки ответил тот.
Володя вздохнул, вытащил нож и разрезал веревки у обоих, потом выгрузил с телеги все доспехи и оружие.
— Что случилось? — удивился Филипп. — Вы же говорили, милорд…
— Да никакие это не шпионы и не грабители, — зло отозвался мальчик. — Просто избалованный сынок богатеньких родителей, привыкший, что все его слушаются и исполняют пожелания, и который думает, что вокруг него вертится весь мир. Ему и в голову не пришло попросить, привычно приказал.
— А-а-а… знаю таких типов, — Филипп сразу потерял к ним всякий интерес. — Но вы уверены?
— Да.
Бывшие пленники уже успели снова облачиться в кольчуги, младший пристегнул свой меч, а старший неуверенно переминался рядом. Привыкший приказывать, он сейчас не знал, как себя вести.
— Мой меч, — наконец скомандовал он.
— Меч? — удивился Володя, потом перевел взгляд на оружие, которое продолжал сжимать в руке, подумал и полез в карман.
— Я покупаю его.
— Что?! — выдохнул рыцарь.
Володя уже достал золотую монету и бросил ему, рыцарь машинально перехватил, глянул.
— Да что ты…
Мальчик снова сунул меч ему под нос.
— Репутация такого оружия завоевывается столетиями! В боях за родину, защищая тех, кто нуждается в защите. А разрушить эту репутацию можно одним жестом и одним поступком того, кто не достоин даже касаться этого меча. Один мой предок сломал наш родовой меч, который опозорил убийством. Всего лишь одним убийством, но он посчитал, что не может передать его сыну с таким «подвигом», — на ходу сочинил историю мальчик. — Но бывает и иная репутация… Почему-то мне кажется, что если меч останется у тебя, то ты его вряд ли прославишь. Я не хочу, чтобы это прекрасное оружие постигла судьба меча моих предков.
Юнец-оруженосец выхватил меч:
— Позвольте разобраться с этим нахалом… мой лорд?
Ни Володя, ни рыцарь не обратили внимания на эти слова, продолжая разглядывать друг друга.
— А если я пообещаю, что этот меч больше никогда не будет запятнан нечестивым поступком?
А вот это уже серьезно. Володя видел, каких усилий молодому рыцарю стоило выдавить из себя эти слова. Похоже, он действительно не привык, что ему кто-то в чем-то отказывал. Что ж, такой урок всегда полезен, чем раньше узнаешь, что мир не такой, каким представляется в мечтах, тем лучше… Правда и слишком рано это узнавать не стоит… Но что же делать? Володя действительно думал оставить меч себе в качестве хоть какого-то наказания зарвавшихся рыцарей, но раз так, не пойти навстречу может быть только хуже. Мальчик перехватил меч за лезвие и рукоятью протянул владельцу. Тот осторожно взял его и хотел вернуть монету, но мальчик вдруг отказался.
— Нет. Я купил у вас меч и эта монета ваша. Сейчас я вам просто передал его… во временное пользование. Плату за него вы мне вернете тогда, когда докажете, что достойны владеть этим мечом. Не словами, а делом.
Рыцарь глянул на меч, потом изучил монету.
— Она моей страны, — ответил на невысказанный вопрос Володя.
Юноша вдруг резко кивнул, подбросил монету и перехватил её на лету.
— Хорошо. Я постараюсь, чтобы она не задержалась у меня надолго. А пока называйте меня… граф Готский. Артон Готский к вашим услугам. Моего оруженосца зовут Эндон Тронстен.
— Князь Вольдемар Старинов.
— Вы позволите проводить вас, милорд? Как я понимаю, через лес действительно опасно идти малым числом. Пусть таким образом мы хоть немного искупим те неприятности, которые причинили вам.
А заодно тоже не пойдем вдвоем через лес, докончил мысль Володя, но вслух высказывать её не стал, поскольку видел, что тот искренен в своём порыве.
— Ладно, только Филипп поест. Аливия, достань там из кармана карандаш, листок и отдай Джерому. Джером, напиши весь локхерский алфавит. А вы граф… ну не знаю, успокойте своего оруженосца, что ли, а то он скоро взорвется.
Эндон и правда весь кипел и сдерживался, похоже, только из-за своего господина, который проявлял совершенно непонятное для него терпение. Володя не слышал, что там граф сказал оруженосцу, но тот немного остыл. Пока все занимались делами, мальчик присел рядом с Джеромом и наблюдал, как старательно тот выводит буквы. Карандаш он держал вполне уверенно, как человек, который привык много обращаться с пишущими принадлежностями. Мальчик начал спрашивать названия букв, потом забрал исписанный листок и попросил повторить их, записывая рядом с буквой её транскрипцию в русском. Подошла Аливия и тоже заглянула в листок.
— Смотри-смотри, — посоветовал Володя, не отрываясь от записи. — Тебе тоже придется это учить.
— О да, — язвительно протянул Эндон. — Как раз подходящее дело для писцов и купцов.
— Это он так нас с тобой оскорбить пытается, — объяснил Володя Аливии. — Невежественен, так ещё и гордится этим. Ну пусть пытается. Он даже не догадывается, насколько смешон.
Непонятно, что там сказал оруженосцу граф, но тот только зашипел от ярости, однако меч обнажить даже не попытался. Только покосился в сторону графа и отошел.
Наконец дела все закончены и телега снова неторопливо покатила на запад. Ну и слава Богу — Володя уже начал опасаться, что они никогда не двинутся в путь.
Лошадка как раз в этот момент решила не очень утруждать себя и тащилась со скоростью заморенной черепахи, никакие усилия не могли заставить её ускорить шаг. Джером ругался и грозился в ближайшей деревне купить новую лошадь, а эту пустить на колбасу. Аливия возмутилась и заявила, что ей лошадку жалко, у неё такой несчастный вид… при этом она просяще глянула на Володю. Тот вздохнул и попросил Джерома оставить эту тупую скотину в покое.
— Нам только до городка ближайшего добраться, а там поменяем её.
Эндон фыркнул, но промолчал. Володя же, встретив участника обоих несчастливых для королевства сражений, с энтузиазмом набросился на Филиппа с расспросами, пытаясь выяснить, как двигались армии, какие приказы они получали.
— И тогда герцог Лодерский отдал приказ атаковать кавалерией передние ряды, — сообщил солдат.
— Идиот, — прокомментировал Володя. Филипп и граф Готский покосились на него с одинаковым выражением.
— Герцог был настоящим солдатом, — терпеливо ответил Филипп. — Когда он понял, что сражение проиграно, он лично возглавил отряд рыцарей и повел его в последний бой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181