За дверью был зверь. Атлант хотел позвать своего …допустим … пса. Его кличка — Ветер. Бедный старик…. не успел.
— Все скажу! — заорал я.
Ухо отпустили. Сделав глубокий вдох, я чуть-чуть расслабился и ясно представил бесконечную череду пронизывающих Дом комнат. А по ним бежит огромный дог. Настоящее чудовище. Он уже близко!
— Ветер! — крикнул я. — Ветер!
Дверь распахнулась, как под ударом урагана. Чудовище из моей мечты ворвалось в комнату и прыгнуло. Единственное, что успел сделать хозяин пистолета умирая, — выстрелить куда-то вбок. Челюсти пса сомкнулись на его шее. Второй налётчик, несмотря на истеричную придурковатость, сообразил убежать. Дог за ним не гнался.
Отпустив убийцу Атланта, Ветер подошёл ко мне. Я даже похолодел, но напрасно. Под натиском острых зубов пса шнур, намертво привязавший меня к стулу, продержался недолго. Свобода пришла, но какой ценой?
Мёртвый Атлант, весь залитый кровью, сидел на стуле. Мёртвый налётчик лежал на полу. Вид у него был куда более пугающий: собачьи челюсти сработали не так аккуратно, как нож. Меня ещё не тошнило, но ждать оставалось недолго. Я не знал, что делать. Вызвать милицию? Значит, раскрыть тайну Дома? Последствия непредсказуемы. Хорошо, не вызову, но куда деть трупы? Множество способов, вычитанных в детективах, ожило в памяти. Я представил себя расчленяющим, выносящим мертвецов по частям, сжигающим их, растворяющим в кислоте. Ни за что!
Был ещё вариант. Очень удобный. Я мог представить за окном любой город мира, открыть окно, выкинуть трупы, закрыть окно и оказаться в родном городе. А там пусть разбираются. Но я не хотел и этого. Грабителя — пожалуйста, хоть в помойную яму. Но Атланта… Бедный старик! Встретил меня на свою беду, спас своими невнятными советами и погиб из-за моей нерасторопности и несообразительности. О, Боже, Боже! Ведь вместе с его горлом была перерезана последняя ниточка, связывающая меня с отцом.
Во время моих размышлений исчадие ада (или исчадие Дома?) по кличке Ветер стояло рядом. Неожиданно дог потёрся о моё бедро, потом аккуратно взял меня зубами за рукав и потащил к выходу. Мы выбрались в коридор. Что дальше?
Дог выпустил рукав, подошёл к двери, которую я постарался закрыть поплотнее, и толкнул её лапой. Дверь открылась. За ней я увидел пустую, абсолютно лишённую мебели комнату. В ней не было не только мебели. Ни покойников, ни крови, ничего.
Проблема перестала существовать. Не было больше трупов. Есть комната, владей на здоровье. Опять можно обставлять её роскошной мебелью, видеосистемами, прочими вещами. Жизнь прекрасна, а смерть (чужая) вполне переносима. Есть Дом, есть комната, нет Атланта. А мой отец? Есть он, или его больше нет, растворился в небытие, как эти два покойника?
Я понял, что задумался не над тем. Я, человек, не мог догадаться, как очистить комнату, хоть это и совсем просто. А догадался пёс. Животное? Непонятная флюктуация материи, самозародившаяся в недрах Дома, благодаря дикой игре моего запуганного воображения. Или я не прав? И Ветер совсем не простая тварь? Ветер, кто ты?
8. Визиты
Огромный пятнистый дог (серый с черным) удобно устроился в углу, положив голову на передние лапы. Как Ветер кормился и ходил по нужде, оставалось для меня загадкой. Все это делалось где-то за дверью, куда он время от времени выбирался.
Я тоже лежал, но не на подстилке, как Ветер, а на диване. И мой взгляд был устремлён не в стенку, а в потолок. На этом отличия кончались. Мы оба молчали, оба думали о чём-то своём. И интеллект мой в этих размышлениях был ненамного выше. Единственное, до чего я додумался, так это обнаружил сходство головы Ветра с собачьими головками на перилах и с лепкой на фасаде дома. Что из того?
Мне крайне необходимо было что-то сделать, чтобы стряхнуть с себя путы оцепенения. Пусть это окажется поступок не совсем умный (в меру, конечно), но это должно быть ДЕЙСТВИЕ. А в таком состоянии можно проваляться всю жизнь.
Я решил повидать Наташу. Неужели это она, зараза, накликала на меня все беды своим языком? Или Ирка? Попробую узнать.
Я позвонил. Телефон был занят. Значит, дома. Сессия ещё идёт, надо готовиться к экзаменам. Поеду-ка я к ней. Не скоро мне удастся принимать женщин здесь, в этом комнате, где Атлант…
Тут мне в голову пришла дерзкая мысль. Не внезапно, кое-что наклёвывалось, когда я обдумывал способности Ветра перемещаться сквозь пространство (или пространства?) с помощью Дома. Уж в пределах одного города он должен суметь? Тем более, он не совсем собака, судя по его сообразительности. Может быть, даже не сверхсобака. Я вспомнил первый из интерьеров, показанных мне отцом с помощью дома. Там на стене висела картина. Получеловек-полусобака. Левая часть лица — человек, правая — собака, если я не перепутал лево и право. Предвидение?
Я представил в ящике стола фотографию Наташи. Достал её. Показал Ветру. Тот глухо уркнул и посмотрел мне в лицо.
— Ищи! — скомандовал я. — Ищи, Ветер! Ищи!
Ветер понюхал фото и повернулся мордой к стене. Всё ясно, «факир был пьян, фокус не удался». На всякий случай я пару раз повторил команду. Ветер повернул морду ко мне, посмотрел на меня грустным-прегрустным взглядом и поднялся с подстилки. Ещё раз понюхал фото и направился к «специальной» двери. Вот это дела! Интересно, он по нужде пошёл или к Наташе? Я же в домашних тапочках!
Опасения насчёт тапочек оказались напрасны. Ветер вёл меня не выходя на улицу. Все комнаты, сменявшие друг друга в считанные секунды, были мне неизвестны. Потолки быстро снизились, промелькнули какие-то коридоры. Кое-где, казалось, только-только были люди, даже слышался за дверью звук их шагов.
Такое впечатление, что мы прошли сквозь квартиры половины Ленинграда, от центра до Гражданки, прежде чем очутились в обычной прихожей однокомнатной квартиры. За полуоткрытой дверью горела настольная лампа и слышалась какая-то возня. Ветер с недовольной мордой прилёг на пол. Весь его вид говорил: «Я умываю лапы.» Украдкой я заглянул в комнату. Свет от настольной лампы был направлен с журнального столика на пол и освещал стоящую у ножки стула пустую бутылку «Айгешат». На самом журнальном столике стояла ещё такая же бутылка, только начатая, и два бокала. На тахте копошились два человека. Кто-то и… Наташа. Не совсем понимая зачем, я вошёл в комнату. Шум моих шагов услышали. Мужчина повернулся, увидел меня и вскочил. Парень как парень. В другой ситуации, я бы даже сказал: «Приятный молодой человек.»
— Убирайся отсюда! — закричала Наташа. — Тебя никто не звал!
— Заткнись! — я решил не очень-то церемониться. — Я и сам уйду. Теперь-то ты мне точно не нужна. Только один вопрос.
Парень стоял, не совсем понимая, что он должен делать, и заправлял рубашку в джинсы. Наташе заправлять было особенно нечего, на ней оставалась только юбка. То ли от алкоголя, то ли от злости глаза её буквально фосфоресцировали.
— Это ты натрепала всему городу, что я могу провозить вещи из-за границы?
— Ничего я не трепала. Сидели в кабаке, я одному парню сказала, что есть такой дурак, очень ленивый. Мог бы как король жить, но не умеет. Он заинтересовался. Попросил, чтобы я свела. Тебе, мол, выгодно, и нам выгодно. Ну и что? Как ты сюда влез, гад?
— Дура ты, Наташка. Ох дура, дура… — решив не устраивать больше никаких сцен ревности, я повернулся к выходу.
Вдогонку из уст моей бывшей подруги понеслось подробное перечисление моих пороков. Лично для себя я отметил лишь то, что в моём молодом теле жил старый пень. Наташа явно не могла выдать подобную мысль экспромтом. Это было похоже на плод длительных размышлений.
Ветер отвёл меня домой. Настроение из плохого стало просто отвратительным. Конечно, я мыслю уже не как двадцатилетний, тут Наташа права. Но кое в чём я наивен невероятно. Случайная знакомая, а я в эпизодических мечтах представлял, что мы будем вместе долго-долго, что мы попутешествуем по всему свету как отец с матерью… Да ведь это для неё даже не измена! Норма поведения. Если честно, я что, прошёл бы мимо симпатичной девчонки? Нет. Так почему Наташа должна быть святой?
Я попил кофе, потом пострелял в тире. Опять попил кофе. Намерения у меня были вполне определённые, вот только стоит ли? Чувство мести — ни из благородных.
К часу ночи я созрел. Засунул компактный «Калашников» в пакет с эмблемой «ДЛТ», рассовал по карманам запасные магазины. Зачем-то прихватил пару гранат. И, наконец, сунул Ветру под нос фотографию «гангстера».
— Ищи, Ветер! Ищи!
Путь наш оказался намного короче, чем до Наташи. Потолки не снижались, возможно, даже стали повыше. Я оказался в роскошной квартире, в доме дореволюционной постройки. Несмотря на позднее время, везде горел свет, со всех сторон доносились голоса. Мы с Ветром стояли в прихожей. Неожиданно прямо на нас выскочила девица с кофейником. Увидев Ветра она раскрыла рот, чтобы завизжать.
— Тихо! — я вырвал автомат из пакета и направил на неё. — Поставь кофейник на пол и молчи. Ничего не будет. Ветер! Стереги!
Я приоткрыл дверь в самую спокойную комнату и угадал. За столом сидело четверо. Они играли в карты, и «гангстер» был среди них.
— Руки за голову! — скомандовал я негромко и закрыл за собой дверь. — Всем встать! Ты сиди, — кивнул я на старого знакомого. — Подойдите к стенке, обопритесь на неё руками. Так и стойте.
Я уселся на стул, выбрав позицию, чтобы держать под прицелом и находящихся в комнате, и дверь.
— Значит, так ты держишь слово? — спросил я.
«Гангстер» посмотрел на меня с недоумением.
— Не прикидывайся. Я отдал тебе двадцать штук, а тебе захотелось больше. И ты прислал двух громил с паяльником.
— Клянусь! Клянусь! Я никого не присылал.
— А кто мог ещё знать про двадцать тысяч?
— Не знаю! Не знаю! Честное слово, это был не я.
— Чем ты можешь доказать?
— Ничем. Но это не я. Меня все знают. Я таких дел не делаю. Про «паяльников» я слышал, они недавно Скорлупу опустили на полтораста тонн. Но это не наши. Я с ними не связан. Все знают. Ребята, верно?
«Ребята» молчали. Я задумался. Убить человека просто так, когда у него пустые руки, — непросто. Тем более, он может и не врать. А как проверить? В прихожей раздались голоса и пару раз гавкнул Ветер. Да так, что задребезжали оконные стекла. Если пристрелят Ветра…
Я прыгнул, схватил «гангстера» за шиворот, уткнул ему в бок автомат и вместе с ним выбрался в прихожую. Ветер стоял наизготовку. Из дверей других комнат торчали любопытные. Прикрываясь «гангстером» и угрожая автоматом, я вышел на лестницу.
— Честное слово, честное слово, — мой невольный спутник аж зациклился на «честном слове». — Это не я.
— А кто?
— Кто-то из тех парней, которые приезжали со мной. Больше никто ничего не знал. Даже Николай. Кто-то из них сговорился с «паяльникоми».
— Слушай, — от всего этого меня начало тошнить, и я решил побыстрее развязаться, — я тебя оставлю. Но как-нибудь вернусь. Чтобы ты сам разобрался. Во всём! А мне отчитаешься. Понял?
Конечно, он понял. Конечно, согласился. Удивительно, какие все сговорчивые, когда на них в упор смотрит что-то огнестрельное. Я испугался собственных садистских мыслей. Жаль, что лицо убийцы Атланта будто стёрли из моей памяти. Уж этого бы я убил не задумываясь.
Раздеваясь перед тем, как лечь спать, я вновь прежил озарение. Оно заставило меня буквально зависнуть над диваном и миллион раз повторить: «Я — идиот!» А кто же я ещё, если, разыскивая с помощью Ветра всяких потаскух и мелких хулиганов, я не догадался отыскать родного отца!? Ведь это же так просто.
Я оделся. Я заказал кучу оружия. Я увешался им почти так же, как герой Шварценеггера, отправляющийся на базу террористов, только что решил не брать радиоуправляемые мины. После такой вот подготовки я показал Ветру фото отца и отдал приказ искать.
Ветер понюхал карточку, вытянул передние лапы, положил на них голову и принялся щуриться. По-моему, так должны были делать кошки, а не собаки. Мне без разницы, пусть отца найдёт.
Ветер не хотел искать. После неизвестно какого по счёту приказа он громко гавкнул и отрицательно покрутил своей огромной башкой. Внутри у меня всё замерло. Отец мёртв? Его больше нету? Ну, Кардинал…
Через несколько секунд, оставаясь в той же амуниции, я совал дрожащей рукой в морду Ветру фотопортрет Кардинала.
Пёс презрительно глянул мне в глаза, свернулся калачом и притворился спящим. Я решил пнуть проклятое животное ногой, но вовремя одумался.
Вот черт! На кой мне такие озарения? Спал бы нормально, а сейчас разве уснёшь?
Часов в десять утра меня разбудил звонок в дверь. Так как в последний месяц ни к кому, кроме меня, гости не наведывались, и эти, скорее всего, направлялись ко мне. Ветра не было, но я и без него решил не оплошать и пошёл к дверям с автоматом наперевес.
— Кто там?
— Мне бы Михаила Канаана … ой, извините, Кононова, — сказал голос за дверью.
— Его нет, а что передать? — автоматически спросил я. Потом до меня дошло, что путаница Кононова с Канааном немного подозрительна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
— Все скажу! — заорал я.
Ухо отпустили. Сделав глубокий вдох, я чуть-чуть расслабился и ясно представил бесконечную череду пронизывающих Дом комнат. А по ним бежит огромный дог. Настоящее чудовище. Он уже близко!
— Ветер! — крикнул я. — Ветер!
Дверь распахнулась, как под ударом урагана. Чудовище из моей мечты ворвалось в комнату и прыгнуло. Единственное, что успел сделать хозяин пистолета умирая, — выстрелить куда-то вбок. Челюсти пса сомкнулись на его шее. Второй налётчик, несмотря на истеричную придурковатость, сообразил убежать. Дог за ним не гнался.
Отпустив убийцу Атланта, Ветер подошёл ко мне. Я даже похолодел, но напрасно. Под натиском острых зубов пса шнур, намертво привязавший меня к стулу, продержался недолго. Свобода пришла, но какой ценой?
Мёртвый Атлант, весь залитый кровью, сидел на стуле. Мёртвый налётчик лежал на полу. Вид у него был куда более пугающий: собачьи челюсти сработали не так аккуратно, как нож. Меня ещё не тошнило, но ждать оставалось недолго. Я не знал, что делать. Вызвать милицию? Значит, раскрыть тайну Дома? Последствия непредсказуемы. Хорошо, не вызову, но куда деть трупы? Множество способов, вычитанных в детективах, ожило в памяти. Я представил себя расчленяющим, выносящим мертвецов по частям, сжигающим их, растворяющим в кислоте. Ни за что!
Был ещё вариант. Очень удобный. Я мог представить за окном любой город мира, открыть окно, выкинуть трупы, закрыть окно и оказаться в родном городе. А там пусть разбираются. Но я не хотел и этого. Грабителя — пожалуйста, хоть в помойную яму. Но Атланта… Бедный старик! Встретил меня на свою беду, спас своими невнятными советами и погиб из-за моей нерасторопности и несообразительности. О, Боже, Боже! Ведь вместе с его горлом была перерезана последняя ниточка, связывающая меня с отцом.
Во время моих размышлений исчадие ада (или исчадие Дома?) по кличке Ветер стояло рядом. Неожиданно дог потёрся о моё бедро, потом аккуратно взял меня зубами за рукав и потащил к выходу. Мы выбрались в коридор. Что дальше?
Дог выпустил рукав, подошёл к двери, которую я постарался закрыть поплотнее, и толкнул её лапой. Дверь открылась. За ней я увидел пустую, абсолютно лишённую мебели комнату. В ней не было не только мебели. Ни покойников, ни крови, ничего.
Проблема перестала существовать. Не было больше трупов. Есть комната, владей на здоровье. Опять можно обставлять её роскошной мебелью, видеосистемами, прочими вещами. Жизнь прекрасна, а смерть (чужая) вполне переносима. Есть Дом, есть комната, нет Атланта. А мой отец? Есть он, или его больше нет, растворился в небытие, как эти два покойника?
Я понял, что задумался не над тем. Я, человек, не мог догадаться, как очистить комнату, хоть это и совсем просто. А догадался пёс. Животное? Непонятная флюктуация материи, самозародившаяся в недрах Дома, благодаря дикой игре моего запуганного воображения. Или я не прав? И Ветер совсем не простая тварь? Ветер, кто ты?
8. Визиты
Огромный пятнистый дог (серый с черным) удобно устроился в углу, положив голову на передние лапы. Как Ветер кормился и ходил по нужде, оставалось для меня загадкой. Все это делалось где-то за дверью, куда он время от времени выбирался.
Я тоже лежал, но не на подстилке, как Ветер, а на диване. И мой взгляд был устремлён не в стенку, а в потолок. На этом отличия кончались. Мы оба молчали, оба думали о чём-то своём. И интеллект мой в этих размышлениях был ненамного выше. Единственное, до чего я додумался, так это обнаружил сходство головы Ветра с собачьими головками на перилах и с лепкой на фасаде дома. Что из того?
Мне крайне необходимо было что-то сделать, чтобы стряхнуть с себя путы оцепенения. Пусть это окажется поступок не совсем умный (в меру, конечно), но это должно быть ДЕЙСТВИЕ. А в таком состоянии можно проваляться всю жизнь.
Я решил повидать Наташу. Неужели это она, зараза, накликала на меня все беды своим языком? Или Ирка? Попробую узнать.
Я позвонил. Телефон был занят. Значит, дома. Сессия ещё идёт, надо готовиться к экзаменам. Поеду-ка я к ней. Не скоро мне удастся принимать женщин здесь, в этом комнате, где Атлант…
Тут мне в голову пришла дерзкая мысль. Не внезапно, кое-что наклёвывалось, когда я обдумывал способности Ветра перемещаться сквозь пространство (или пространства?) с помощью Дома. Уж в пределах одного города он должен суметь? Тем более, он не совсем собака, судя по его сообразительности. Может быть, даже не сверхсобака. Я вспомнил первый из интерьеров, показанных мне отцом с помощью дома. Там на стене висела картина. Получеловек-полусобака. Левая часть лица — человек, правая — собака, если я не перепутал лево и право. Предвидение?
Я представил в ящике стола фотографию Наташи. Достал её. Показал Ветру. Тот глухо уркнул и посмотрел мне в лицо.
— Ищи! — скомандовал я. — Ищи, Ветер! Ищи!
Ветер понюхал фото и повернулся мордой к стене. Всё ясно, «факир был пьян, фокус не удался». На всякий случай я пару раз повторил команду. Ветер повернул морду ко мне, посмотрел на меня грустным-прегрустным взглядом и поднялся с подстилки. Ещё раз понюхал фото и направился к «специальной» двери. Вот это дела! Интересно, он по нужде пошёл или к Наташе? Я же в домашних тапочках!
Опасения насчёт тапочек оказались напрасны. Ветер вёл меня не выходя на улицу. Все комнаты, сменявшие друг друга в считанные секунды, были мне неизвестны. Потолки быстро снизились, промелькнули какие-то коридоры. Кое-где, казалось, только-только были люди, даже слышался за дверью звук их шагов.
Такое впечатление, что мы прошли сквозь квартиры половины Ленинграда, от центра до Гражданки, прежде чем очутились в обычной прихожей однокомнатной квартиры. За полуоткрытой дверью горела настольная лампа и слышалась какая-то возня. Ветер с недовольной мордой прилёг на пол. Весь его вид говорил: «Я умываю лапы.» Украдкой я заглянул в комнату. Свет от настольной лампы был направлен с журнального столика на пол и освещал стоящую у ножки стула пустую бутылку «Айгешат». На самом журнальном столике стояла ещё такая же бутылка, только начатая, и два бокала. На тахте копошились два человека. Кто-то и… Наташа. Не совсем понимая зачем, я вошёл в комнату. Шум моих шагов услышали. Мужчина повернулся, увидел меня и вскочил. Парень как парень. В другой ситуации, я бы даже сказал: «Приятный молодой человек.»
— Убирайся отсюда! — закричала Наташа. — Тебя никто не звал!
— Заткнись! — я решил не очень-то церемониться. — Я и сам уйду. Теперь-то ты мне точно не нужна. Только один вопрос.
Парень стоял, не совсем понимая, что он должен делать, и заправлял рубашку в джинсы. Наташе заправлять было особенно нечего, на ней оставалась только юбка. То ли от алкоголя, то ли от злости глаза её буквально фосфоресцировали.
— Это ты натрепала всему городу, что я могу провозить вещи из-за границы?
— Ничего я не трепала. Сидели в кабаке, я одному парню сказала, что есть такой дурак, очень ленивый. Мог бы как король жить, но не умеет. Он заинтересовался. Попросил, чтобы я свела. Тебе, мол, выгодно, и нам выгодно. Ну и что? Как ты сюда влез, гад?
— Дура ты, Наташка. Ох дура, дура… — решив не устраивать больше никаких сцен ревности, я повернулся к выходу.
Вдогонку из уст моей бывшей подруги понеслось подробное перечисление моих пороков. Лично для себя я отметил лишь то, что в моём молодом теле жил старый пень. Наташа явно не могла выдать подобную мысль экспромтом. Это было похоже на плод длительных размышлений.
Ветер отвёл меня домой. Настроение из плохого стало просто отвратительным. Конечно, я мыслю уже не как двадцатилетний, тут Наташа права. Но кое в чём я наивен невероятно. Случайная знакомая, а я в эпизодических мечтах представлял, что мы будем вместе долго-долго, что мы попутешествуем по всему свету как отец с матерью… Да ведь это для неё даже не измена! Норма поведения. Если честно, я что, прошёл бы мимо симпатичной девчонки? Нет. Так почему Наташа должна быть святой?
Я попил кофе, потом пострелял в тире. Опять попил кофе. Намерения у меня были вполне определённые, вот только стоит ли? Чувство мести — ни из благородных.
К часу ночи я созрел. Засунул компактный «Калашников» в пакет с эмблемой «ДЛТ», рассовал по карманам запасные магазины. Зачем-то прихватил пару гранат. И, наконец, сунул Ветру под нос фотографию «гангстера».
— Ищи, Ветер! Ищи!
Путь наш оказался намного короче, чем до Наташи. Потолки не снижались, возможно, даже стали повыше. Я оказался в роскошной квартире, в доме дореволюционной постройки. Несмотря на позднее время, везде горел свет, со всех сторон доносились голоса. Мы с Ветром стояли в прихожей. Неожиданно прямо на нас выскочила девица с кофейником. Увидев Ветра она раскрыла рот, чтобы завизжать.
— Тихо! — я вырвал автомат из пакета и направил на неё. — Поставь кофейник на пол и молчи. Ничего не будет. Ветер! Стереги!
Я приоткрыл дверь в самую спокойную комнату и угадал. За столом сидело четверо. Они играли в карты, и «гангстер» был среди них.
— Руки за голову! — скомандовал я негромко и закрыл за собой дверь. — Всем встать! Ты сиди, — кивнул я на старого знакомого. — Подойдите к стенке, обопритесь на неё руками. Так и стойте.
Я уселся на стул, выбрав позицию, чтобы держать под прицелом и находящихся в комнате, и дверь.
— Значит, так ты держишь слово? — спросил я.
«Гангстер» посмотрел на меня с недоумением.
— Не прикидывайся. Я отдал тебе двадцать штук, а тебе захотелось больше. И ты прислал двух громил с паяльником.
— Клянусь! Клянусь! Я никого не присылал.
— А кто мог ещё знать про двадцать тысяч?
— Не знаю! Не знаю! Честное слово, это был не я.
— Чем ты можешь доказать?
— Ничем. Но это не я. Меня все знают. Я таких дел не делаю. Про «паяльников» я слышал, они недавно Скорлупу опустили на полтораста тонн. Но это не наши. Я с ними не связан. Все знают. Ребята, верно?
«Ребята» молчали. Я задумался. Убить человека просто так, когда у него пустые руки, — непросто. Тем более, он может и не врать. А как проверить? В прихожей раздались голоса и пару раз гавкнул Ветер. Да так, что задребезжали оконные стекла. Если пристрелят Ветра…
Я прыгнул, схватил «гангстера» за шиворот, уткнул ему в бок автомат и вместе с ним выбрался в прихожую. Ветер стоял наизготовку. Из дверей других комнат торчали любопытные. Прикрываясь «гангстером» и угрожая автоматом, я вышел на лестницу.
— Честное слово, честное слово, — мой невольный спутник аж зациклился на «честном слове». — Это не я.
— А кто?
— Кто-то из тех парней, которые приезжали со мной. Больше никто ничего не знал. Даже Николай. Кто-то из них сговорился с «паяльникоми».
— Слушай, — от всего этого меня начало тошнить, и я решил побыстрее развязаться, — я тебя оставлю. Но как-нибудь вернусь. Чтобы ты сам разобрался. Во всём! А мне отчитаешься. Понял?
Конечно, он понял. Конечно, согласился. Удивительно, какие все сговорчивые, когда на них в упор смотрит что-то огнестрельное. Я испугался собственных садистских мыслей. Жаль, что лицо убийцы Атланта будто стёрли из моей памяти. Уж этого бы я убил не задумываясь.
Раздеваясь перед тем, как лечь спать, я вновь прежил озарение. Оно заставило меня буквально зависнуть над диваном и миллион раз повторить: «Я — идиот!» А кто же я ещё, если, разыскивая с помощью Ветра всяких потаскух и мелких хулиганов, я не догадался отыскать родного отца!? Ведь это же так просто.
Я оделся. Я заказал кучу оружия. Я увешался им почти так же, как герой Шварценеггера, отправляющийся на базу террористов, только что решил не брать радиоуправляемые мины. После такой вот подготовки я показал Ветру фото отца и отдал приказ искать.
Ветер понюхал карточку, вытянул передние лапы, положил на них голову и принялся щуриться. По-моему, так должны были делать кошки, а не собаки. Мне без разницы, пусть отца найдёт.
Ветер не хотел искать. После неизвестно какого по счёту приказа он громко гавкнул и отрицательно покрутил своей огромной башкой. Внутри у меня всё замерло. Отец мёртв? Его больше нету? Ну, Кардинал…
Через несколько секунд, оставаясь в той же амуниции, я совал дрожащей рукой в морду Ветру фотопортрет Кардинала.
Пёс презрительно глянул мне в глаза, свернулся калачом и притворился спящим. Я решил пнуть проклятое животное ногой, но вовремя одумался.
Вот черт! На кой мне такие озарения? Спал бы нормально, а сейчас разве уснёшь?
Часов в десять утра меня разбудил звонок в дверь. Так как в последний месяц ни к кому, кроме меня, гости не наведывались, и эти, скорее всего, направлялись ко мне. Ветра не было, но я и без него решил не оплошать и пошёл к дверям с автоматом наперевес.
— Кто там?
— Мне бы Михаила Канаана … ой, извините, Кононова, — сказал голос за дверью.
— Его нет, а что передать? — автоматически спросил я. Потом до меня дошло, что путаница Кононова с Канааном немного подозрительна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43