..
Он улыбнулся, и она вынуждена была сделать над собой усилие, чтобы не улыбнуться ему в ответ.
— А если я вам покажу замок, вы сразу же уедете?
— Как вам будет угодно...
— Предупреждаю, что жилая часть замка не подлежит осмотру.
— Конечно, конечно!
— Ну, тогда давайте поторопимся, у нас не так много времени.
Решив продолжать розыгрыш до конца, она начала экскурсию по замку, что не раз делала для посетителей. Кухня и дворецкая были пусты. Она провела его по маленькой винтовой лестнице к узкому коридору, затем по другой лестнице к маленьким комнатам, расположенным на верхних этажах, сообщая ему по дороге подробные сведения.
— Это самая старинная часть замка. При королеве Елизавете она была расширена. Здесь бывал Шекспир. Он поставил для королевы «Сон в летнюю ночь». А недавно здесь останавливался Чарльз Диккенс.
— Как недавно?
— Всего-то какой-нибудь век назад!
— А каким образом эта часть замка сообщается с остальной?
— Через коридор. Осторожно! Здесь люк!
Она резко толкнула его в сторону. Он опустил глаза и
увидел на выщербленном каменном полу огромное железное кольцо.
— Здесь повсюду люки, — объяснила она. — Они ведут в подвальные темницы.
— Какие темницы?
— Замок был королевской резиденцией в течение пяти веков. А у королей и королев всегда кто-нибудь томится в темнице. Во всяком случае, так было раньше. Если бы вы упали, то оказались бы в колодце глубиной в несколько сотен метров, представляете?
— Не может быть!
— Вы хотите удостовериться в этом?
Они вдруг оба весело рассмеялись, и сколько же обоюдной теплоты отразилось в этом смехе!
Когда пришел черед споткнуться Кэт, он ловко поддержал ее:
— Осторожно!
— Не беспокойтесь, — отстранилась она от него, — я знаю замок как свои пять пальцев. В детстве я излазила его вдоль и поперек.
— И вы не боялись?
— Не очень. Вообще-то я чувствовала себя здесь в безопасности. К тому же они были так добры ко мне.
— Кто они?
— Сэр Ричард и леди Мэри.
Зачем она рассказывала ему все это? Должно быть, он смеется над ней. Она взглянула на него, но не увидела, чтобы его улыбка изменилась. Пожалуй, пора заканчивать эту шутку. Она протянула ему руку и совершенно искренне сказала:
— Конечно, я знаю, кто вы, мистер Блэйн. Сама не пойму, почему я допустила подобную шутку!
Губы молодого человека дрогнули.
— Боюсь, что и я не был с вами откровенным до конца, — признался он.
— Но ведь вы и не могли меня знать! — воскликнула она. — Конечно, но у меня было такое предчувствие.
— Какое?
— С самого начала я был убежден, что вы знаете, с кем имеете дело и почему я здесь.
— О!
— А теперь, когда мы исповедовались друг перед другом и истина восторжествовала, не хотите ли вы мне сказать, кто вы?
Она в упор взглянула на него.
— Меня зовут Кэт.
— Кэт? А фамилия?
— Кэт Уэллс, горничная.
— Мисс Кэт Уэллс, — медленно повторил он, разглядывая ее зардевшееся лицо.
— Нет, зовите меня просто Кэт.
Она отступила, затем продолжила свой путь.
— Прошу вас сюда, мистер Блэйн. Еас уже ждут в большом зале.
Она вела его по таким узким коридорам, что там невозможно было разойтись двоим. Подойдя к маленькой двери, ведущей в большой зал, она замешкалась, не в силах отодвинуть изъеденную ржавчиной задвижку. Он хотел ей помочь, но она отказалась.
— Я лучше вас знаю, как обращаться с этой задвижкой. Она сейчас откроется.
Он подождал немного, затем, взяв ее за плечи, решительно отстранил. Она возмутилась, но промолчала. Пусть попробует! Все равно у него ничего не получится. Подумаешь, какой самоуверенный! Но к ее большой досаде капризная задвижка тут же поддалась и дверь открылась.
В зале четверо молодых людей, давно уже бросившие поиски, уютно устроились в тяжелых дубовых креслах.Увидев его, они хором загалдели скорее в знак приветствия, чем выказывая свое удивление:
— А вот и Джон Блэйн!
— Наконец-то!
— Мы уже думали, что вы заблудились!
— Мне кажется, — прервала их Кэт, — что вы и не искали его вовсе.
Самый молодой широко улыбнулся и сказал:
— В этом не было никакой необходимости. В конце концов, он всегда возвращается, причем в самой очаровательной компании.
Джои Блэйн засмеялся. - Мы привезли чертежи и готовь! приступить к работе, как только вы скажете, Джоя, — добавил молодой человек и в качестве доказательства разложил на столе рулон бумаги, который держал в руке.
— За какую работу? — воскликнула Кэт, а про себя подумала: «Что они еще продумали?» Ее недоуменный взгляд перебегал от чертежей к Джону Блэйну, затем к каждому из четверых американцев, которые неуместно выглядели в большом зале замка.
— Все нормально, ребята. Я понимаю удивление мисс Уэллс. Вы слишком круто беретесь за дело. Еще ведь далеко не все решено. А сейчас сворачивайтесь побыстрее и исчезните отсюда до завтра. Вам заказаны номера в деревенской гостинице.
Шутливые нотки исчезли, в голосе Джона Блэйна звучала властность. Молодые люди переглянулись. Самый старший из них прокашлялся и сказал:
— Кстати, Джон, счастье, что вы приехали так быстро. Я очень доволен, что еще ничего не решено. Эта работа невозможна.
Джон Блэйн посмотрел на каждого из них, и Кэт увидела, что лицо его напряглось. Выходит, этот Блэйн — жесткий человек? Или просто избалованный ребенок?
— Что значит невозможна? — спокойно переспросил Джон Блэйн. — Я не знаю такого слова.
— Балки слишком слабы, — объяснил один из них. Кэт тут же перебила его:
— Так уже и слабы? Это вы были бы слабы, если бы продержались тысячу лет! Слабы! Да они прочны, как Английский банк!
Джон Блэйн весело взглянул на нее и сказал:
— Спасибо, мисс Уэллс. Что касается вас, ребята, я и так знаю, что этот замок не Букингемский дворец и не Виндзор. Да, он слишком стар. Но это и делает его таким прекрасным! Поэтому мы и должны разобрать его по камешку...
Молодые люди хором возразили:
— Да он же частично из кирпича, который тут же рассып-
лется, как только мы до него дотронемся. В лучшем случае мы можем перевезти только половину.
— Вы недооцениваете умение английских мастеров, — перебил он их.
Дискуссия накалялась. Безымянные молодые люди — а Кэт была уверена, что у них нет имени, настолько они были похожи друг на друга с их короткими носами, волевыми подбородками и коротко подстриженными волосами — с азартом бросились в спор.
— Вы уже совершили кучу безумств, Джон, но это — самое большое из них!
— Вспомните о японском храме, который вы купили и перевезли в Нью-Йорк. Он до сих пор находится на складе. Даже Метрополитен не заинтересовался им. Никто не хочет взять на себя смелость восстановить его. Почему бы вам не использовать его в качестве музея?
— А та картина, которую вы хотели реставрировать...
Джон Блэйн оставался тверд как скала. Он испытывал огромное удовольствие от этих атак и ждал, пока его противники исчерпают весь свой арсенал.
— Ну, все? Успокоились? Действительно, я сумасшедший. Но не забывайте, что я всегда добиваюсь того, чего хочу. Почему я не восстанавливаю японский храм? Когда-нибудь, когда придет время, я это сделаю. Да еще попрошу именно вас сделать эту работу, и вы ее сделаете. Но я не хочу размещать музей в храме! Не хочу, чтобы монахи-буддисты занимались медитацией среди красоты Рубенса и римских богов и богинь! Замок — вот что мне нужно! И этот замок у меня есть! А что касается той картины, то я ведь оказался прав, не так ли? Под этой мазней скрывался Рафаэль! Я восстановлю его и повешу картину над своим камином.
Наступила гнетущая тишина. Затем старший из четверых вздохнул и вытащил из кармана записную книжку и карандаш.
— Прекрасно! Но это будет стоить вам целое состояние, ведь каждый кирпич нужно будет обернуть в пергамент.
— Напомните мне заказать несколько тонн такой бумаги.
— Еще будут нужны коробки для перевозки кирпичей и камней.
— Напомните мне заказать десять кораблей вместо двух имеющихся.
Молодой человек повернулся к своим товарищам и, пожав плечами с видом отчаяния, сказал:
— Прекрасно, парни, ловим его на слове и разбираем замок.
Кэт больше не могла молчать. Слушая этот спор, она все больше и больше поддавалась тревоге. Разглядывая разложенные на столе чертежи, Кэт пыталась представить себе замок не на благоухающем зеленью английском холме, а в далеком и диком краю, где вместо английских лугов со спокойными реками перед ее взором вставали поросшие лесом горы и голые скалы. Не в силах больше сдерживать в себе пронзившую ее сознание догадку, она спросила:
— Вы что, собираетесь перевезти замок в Америку? Это же безумие, мистер Блэйн! Это невозможно! Впрочем, сэр Ричард не согласится. Я уверена, что он думал о создании музея здесь, на английской земле. Подождите, я пойду поищу его и леди Мэри. Нет... Нет... Они не вынесут такого удара! Как я скажу им об этом?
Она стояла в нерешительности, ломая себе руки. За ее спиной открылась дверь, и Уэллс заглянул в зал. Он тут же обернулся, чтобы сообщить то, что увидел:
— Сэр Ричард! Леди Мэри! Американец нашелся! Прежде чем Кэт смогла произнести слово, сэр Ричард и леди Мэри вошли в зал, мужественно улыбаясь. Сэр Ричард протянул руку и сказал:
— Добрый день, мистер Блэйн! Ваше исчезновение доставило нам немало волнений. В имении легко потеряться, знаете ли. Я огорчен, извольте нас извинить.
Джон Блэйн ответил на дружеское рукопожатие, скрывая легкую гримасу. Ну и сильные же руки у этих англичан!
— Это я во всем виноват, сэр Ричард. Я не должен был бы так вольно вести себя здесь. Прошу вас также принять мои извинения, — обратился он к леди Мэри.
Кэт заметила, что от пережитого напряжения щеки леди Мэри порозовели. Ах, обожаемая старушка! С каким мужеством ты переносишь все треволнения! Кэт взглянула на мистера Блэйна, затем быстро отвела глаза. Она не будет ему помо-
гать. Пусть он самостоятельно выпутывается из передряги, которую сам и создал, не сказав сразу всей правды сэру Ричарду. Он никогда не согласился бы...
Леди Мэри начала своим тягучим голосом, которым она обычно разговаривала с гостями или на торжественных открытиях благотворительных распродаж и общественных мероприятий:
— Мистер Блэд...
— Блэйн, дорогая, — поправил ее сэр Ричард.
— Ах, да, извините меня. Американские имена такие сложные! Уверяю вас, что теперь, когда мы уже почти привыкли к этой мысли и согласны, нам приятно представить себе, что художественные ценности будут висеть на древних стенах нашего замка. Я думаю, что, уединившись в нашем новом маленьком жилище, мы часто будем приходить сюда в качестве туристов... вы понимаете?.. Не так ли Кэт?
Она повернулась к Кэт, но та молча кивнула головой, так как слезы застилали ей глаза. Леди Мэри, увидев плачущую Кэт, с недоумением спросила ее:
— Что случилось, Кэт? Посмотрите, Ричард, Кэт плачет!
— Я не плачу, — поспешно ответила Кэт. — Просто я пытаюсь не чихнуть.
Она повернулась к ним спиной и очень умело изобразила чихание.
Леди Мэри любезным тоном обратилась к Джону Блэйну:
— В самом деле, старинные замки страдают избыточной влажностью. Мистер Блэйн, надеюсь, что это не явится для вас неожиданностью. Я также надеюсь, что вы не помышляете о том, чтобы оборудовать в замке центральное отопление: оно плохо отразится на картинах, я в этом уверена. Мы никогда не думали о нем, хотя временами замерзали, особенно в холодные зимы, скудные на солнечное тепло.
— Вы очень любезны, леди Мэри, — тихо промолвил он и бросил быстрый взгляд на Кэт, стоящую к нему спиной.
— Удивительно это свойство у американца, — с задумчивостью обронил сэр Ричард, — проявлять такую любовь к прошлому и желание приобрести старинный английский замок.
Джон Блэйн окинул взором большой зал. Видимо, ему при-
дется одному выпутываться из этой истории, так как его молодые соотечественники, подчиняясь его приказу, уже покинули замок и отправились устраиваться в деревенской гостинице.
Кэт продолжала стоять у окна, упрямо повернувшись ко всем спиной.Джон Блэйн разразился длинным импровизированным монологом:
— Возможно, это и удивительно, сэр Ричард, но любовь к искусству я унаследовал от своей матери. Она любила старые полотна, и мой отец покупал их ей, как обычно удовлетворяют каприз ребенка, я думаю. Он не разделял их вкусы. А теперь это оказалось блестящим вложением капитала! Я говорю «теперь» потому, что в то время, когда моя мать начала собирать коллекцию живописи — а это было лет пятнадцать тому назад, и уже было ясно, что я останусь единственным сыном — отец находил ее страсть не более чем смешной манией. Очевидно, таким образом она хотела скрасить свое одиночество, когда меня отправили учиться в Гротон. Вскоре моя мать стала настоящим знатоком живописи XII и XIII веков, позднее пополнив свою коллекцию произведениями XVII века, в основном английских мастеров.
— Очень интересно, — одобрил сэр Ричард.
— Мой отец обожал ее и уступал всем ее прихотям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
Он улыбнулся, и она вынуждена была сделать над собой усилие, чтобы не улыбнуться ему в ответ.
— А если я вам покажу замок, вы сразу же уедете?
— Как вам будет угодно...
— Предупреждаю, что жилая часть замка не подлежит осмотру.
— Конечно, конечно!
— Ну, тогда давайте поторопимся, у нас не так много времени.
Решив продолжать розыгрыш до конца, она начала экскурсию по замку, что не раз делала для посетителей. Кухня и дворецкая были пусты. Она провела его по маленькой винтовой лестнице к узкому коридору, затем по другой лестнице к маленьким комнатам, расположенным на верхних этажах, сообщая ему по дороге подробные сведения.
— Это самая старинная часть замка. При королеве Елизавете она была расширена. Здесь бывал Шекспир. Он поставил для королевы «Сон в летнюю ночь». А недавно здесь останавливался Чарльз Диккенс.
— Как недавно?
— Всего-то какой-нибудь век назад!
— А каким образом эта часть замка сообщается с остальной?
— Через коридор. Осторожно! Здесь люк!
Она резко толкнула его в сторону. Он опустил глаза и
увидел на выщербленном каменном полу огромное железное кольцо.
— Здесь повсюду люки, — объяснила она. — Они ведут в подвальные темницы.
— Какие темницы?
— Замок был королевской резиденцией в течение пяти веков. А у королей и королев всегда кто-нибудь томится в темнице. Во всяком случае, так было раньше. Если бы вы упали, то оказались бы в колодце глубиной в несколько сотен метров, представляете?
— Не может быть!
— Вы хотите удостовериться в этом?
Они вдруг оба весело рассмеялись, и сколько же обоюдной теплоты отразилось в этом смехе!
Когда пришел черед споткнуться Кэт, он ловко поддержал ее:
— Осторожно!
— Не беспокойтесь, — отстранилась она от него, — я знаю замок как свои пять пальцев. В детстве я излазила его вдоль и поперек.
— И вы не боялись?
— Не очень. Вообще-то я чувствовала себя здесь в безопасности. К тому же они были так добры ко мне.
— Кто они?
— Сэр Ричард и леди Мэри.
Зачем она рассказывала ему все это? Должно быть, он смеется над ней. Она взглянула на него, но не увидела, чтобы его улыбка изменилась. Пожалуй, пора заканчивать эту шутку. Она протянула ему руку и совершенно искренне сказала:
— Конечно, я знаю, кто вы, мистер Блэйн. Сама не пойму, почему я допустила подобную шутку!
Губы молодого человека дрогнули.
— Боюсь, что и я не был с вами откровенным до конца, — признался он.
— Но ведь вы и не могли меня знать! — воскликнула она. — Конечно, но у меня было такое предчувствие.
— Какое?
— С самого начала я был убежден, что вы знаете, с кем имеете дело и почему я здесь.
— О!
— А теперь, когда мы исповедовались друг перед другом и истина восторжествовала, не хотите ли вы мне сказать, кто вы?
Она в упор взглянула на него.
— Меня зовут Кэт.
— Кэт? А фамилия?
— Кэт Уэллс, горничная.
— Мисс Кэт Уэллс, — медленно повторил он, разглядывая ее зардевшееся лицо.
— Нет, зовите меня просто Кэт.
Она отступила, затем продолжила свой путь.
— Прошу вас сюда, мистер Блэйн. Еас уже ждут в большом зале.
Она вела его по таким узким коридорам, что там невозможно было разойтись двоим. Подойдя к маленькой двери, ведущей в большой зал, она замешкалась, не в силах отодвинуть изъеденную ржавчиной задвижку. Он хотел ей помочь, но она отказалась.
— Я лучше вас знаю, как обращаться с этой задвижкой. Она сейчас откроется.
Он подождал немного, затем, взяв ее за плечи, решительно отстранил. Она возмутилась, но промолчала. Пусть попробует! Все равно у него ничего не получится. Подумаешь, какой самоуверенный! Но к ее большой досаде капризная задвижка тут же поддалась и дверь открылась.
В зале четверо молодых людей, давно уже бросившие поиски, уютно устроились в тяжелых дубовых креслах.Увидев его, они хором загалдели скорее в знак приветствия, чем выказывая свое удивление:
— А вот и Джон Блэйн!
— Наконец-то!
— Мы уже думали, что вы заблудились!
— Мне кажется, — прервала их Кэт, — что вы и не искали его вовсе.
Самый молодой широко улыбнулся и сказал:
— В этом не было никакой необходимости. В конце концов, он всегда возвращается, причем в самой очаровательной компании.
Джои Блэйн засмеялся. - Мы привезли чертежи и готовь! приступить к работе, как только вы скажете, Джоя, — добавил молодой человек и в качестве доказательства разложил на столе рулон бумаги, который держал в руке.
— За какую работу? — воскликнула Кэт, а про себя подумала: «Что они еще продумали?» Ее недоуменный взгляд перебегал от чертежей к Джону Блэйну, затем к каждому из четверых американцев, которые неуместно выглядели в большом зале замка.
— Все нормально, ребята. Я понимаю удивление мисс Уэллс. Вы слишком круто беретесь за дело. Еще ведь далеко не все решено. А сейчас сворачивайтесь побыстрее и исчезните отсюда до завтра. Вам заказаны номера в деревенской гостинице.
Шутливые нотки исчезли, в голосе Джона Блэйна звучала властность. Молодые люди переглянулись. Самый старший из них прокашлялся и сказал:
— Кстати, Джон, счастье, что вы приехали так быстро. Я очень доволен, что еще ничего не решено. Эта работа невозможна.
Джон Блэйн посмотрел на каждого из них, и Кэт увидела, что лицо его напряглось. Выходит, этот Блэйн — жесткий человек? Или просто избалованный ребенок?
— Что значит невозможна? — спокойно переспросил Джон Блэйн. — Я не знаю такого слова.
— Балки слишком слабы, — объяснил один из них. Кэт тут же перебила его:
— Так уже и слабы? Это вы были бы слабы, если бы продержались тысячу лет! Слабы! Да они прочны, как Английский банк!
Джон Блэйн весело взглянул на нее и сказал:
— Спасибо, мисс Уэллс. Что касается вас, ребята, я и так знаю, что этот замок не Букингемский дворец и не Виндзор. Да, он слишком стар. Но это и делает его таким прекрасным! Поэтому мы и должны разобрать его по камешку...
Молодые люди хором возразили:
— Да он же частично из кирпича, который тут же рассып-
лется, как только мы до него дотронемся. В лучшем случае мы можем перевезти только половину.
— Вы недооцениваете умение английских мастеров, — перебил он их.
Дискуссия накалялась. Безымянные молодые люди — а Кэт была уверена, что у них нет имени, настолько они были похожи друг на друга с их короткими носами, волевыми подбородками и коротко подстриженными волосами — с азартом бросились в спор.
— Вы уже совершили кучу безумств, Джон, но это — самое большое из них!
— Вспомните о японском храме, который вы купили и перевезли в Нью-Йорк. Он до сих пор находится на складе. Даже Метрополитен не заинтересовался им. Никто не хочет взять на себя смелость восстановить его. Почему бы вам не использовать его в качестве музея?
— А та картина, которую вы хотели реставрировать...
Джон Блэйн оставался тверд как скала. Он испытывал огромное удовольствие от этих атак и ждал, пока его противники исчерпают весь свой арсенал.
— Ну, все? Успокоились? Действительно, я сумасшедший. Но не забывайте, что я всегда добиваюсь того, чего хочу. Почему я не восстанавливаю японский храм? Когда-нибудь, когда придет время, я это сделаю. Да еще попрошу именно вас сделать эту работу, и вы ее сделаете. Но я не хочу размещать музей в храме! Не хочу, чтобы монахи-буддисты занимались медитацией среди красоты Рубенса и римских богов и богинь! Замок — вот что мне нужно! И этот замок у меня есть! А что касается той картины, то я ведь оказался прав, не так ли? Под этой мазней скрывался Рафаэль! Я восстановлю его и повешу картину над своим камином.
Наступила гнетущая тишина. Затем старший из четверых вздохнул и вытащил из кармана записную книжку и карандаш.
— Прекрасно! Но это будет стоить вам целое состояние, ведь каждый кирпич нужно будет обернуть в пергамент.
— Напомните мне заказать несколько тонн такой бумаги.
— Еще будут нужны коробки для перевозки кирпичей и камней.
— Напомните мне заказать десять кораблей вместо двух имеющихся.
Молодой человек повернулся к своим товарищам и, пожав плечами с видом отчаяния, сказал:
— Прекрасно, парни, ловим его на слове и разбираем замок.
Кэт больше не могла молчать. Слушая этот спор, она все больше и больше поддавалась тревоге. Разглядывая разложенные на столе чертежи, Кэт пыталась представить себе замок не на благоухающем зеленью английском холме, а в далеком и диком краю, где вместо английских лугов со спокойными реками перед ее взором вставали поросшие лесом горы и голые скалы. Не в силах больше сдерживать в себе пронзившую ее сознание догадку, она спросила:
— Вы что, собираетесь перевезти замок в Америку? Это же безумие, мистер Блэйн! Это невозможно! Впрочем, сэр Ричард не согласится. Я уверена, что он думал о создании музея здесь, на английской земле. Подождите, я пойду поищу его и леди Мэри. Нет... Нет... Они не вынесут такого удара! Как я скажу им об этом?
Она стояла в нерешительности, ломая себе руки. За ее спиной открылась дверь, и Уэллс заглянул в зал. Он тут же обернулся, чтобы сообщить то, что увидел:
— Сэр Ричард! Леди Мэри! Американец нашелся! Прежде чем Кэт смогла произнести слово, сэр Ричард и леди Мэри вошли в зал, мужественно улыбаясь. Сэр Ричард протянул руку и сказал:
— Добрый день, мистер Блэйн! Ваше исчезновение доставило нам немало волнений. В имении легко потеряться, знаете ли. Я огорчен, извольте нас извинить.
Джон Блэйн ответил на дружеское рукопожатие, скрывая легкую гримасу. Ну и сильные же руки у этих англичан!
— Это я во всем виноват, сэр Ричард. Я не должен был бы так вольно вести себя здесь. Прошу вас также принять мои извинения, — обратился он к леди Мэри.
Кэт заметила, что от пережитого напряжения щеки леди Мэри порозовели. Ах, обожаемая старушка! С каким мужеством ты переносишь все треволнения! Кэт взглянула на мистера Блэйна, затем быстро отвела глаза. Она не будет ему помо-
гать. Пусть он самостоятельно выпутывается из передряги, которую сам и создал, не сказав сразу всей правды сэру Ричарду. Он никогда не согласился бы...
Леди Мэри начала своим тягучим голосом, которым она обычно разговаривала с гостями или на торжественных открытиях благотворительных распродаж и общественных мероприятий:
— Мистер Блэд...
— Блэйн, дорогая, — поправил ее сэр Ричард.
— Ах, да, извините меня. Американские имена такие сложные! Уверяю вас, что теперь, когда мы уже почти привыкли к этой мысли и согласны, нам приятно представить себе, что художественные ценности будут висеть на древних стенах нашего замка. Я думаю, что, уединившись в нашем новом маленьком жилище, мы часто будем приходить сюда в качестве туристов... вы понимаете?.. Не так ли Кэт?
Она повернулась к Кэт, но та молча кивнула головой, так как слезы застилали ей глаза. Леди Мэри, увидев плачущую Кэт, с недоумением спросила ее:
— Что случилось, Кэт? Посмотрите, Ричард, Кэт плачет!
— Я не плачу, — поспешно ответила Кэт. — Просто я пытаюсь не чихнуть.
Она повернулась к ним спиной и очень умело изобразила чихание.
Леди Мэри любезным тоном обратилась к Джону Блэйну:
— В самом деле, старинные замки страдают избыточной влажностью. Мистер Блэйн, надеюсь, что это не явится для вас неожиданностью. Я также надеюсь, что вы не помышляете о том, чтобы оборудовать в замке центральное отопление: оно плохо отразится на картинах, я в этом уверена. Мы никогда не думали о нем, хотя временами замерзали, особенно в холодные зимы, скудные на солнечное тепло.
— Вы очень любезны, леди Мэри, — тихо промолвил он и бросил быстрый взгляд на Кэт, стоящую к нему спиной.
— Удивительно это свойство у американца, — с задумчивостью обронил сэр Ричард, — проявлять такую любовь к прошлому и желание приобрести старинный английский замок.
Джон Блэйн окинул взором большой зал. Видимо, ему при-
дется одному выпутываться из этой истории, так как его молодые соотечественники, подчиняясь его приказу, уже покинули замок и отправились устраиваться в деревенской гостинице.
Кэт продолжала стоять у окна, упрямо повернувшись ко всем спиной.Джон Блэйн разразился длинным импровизированным монологом:
— Возможно, это и удивительно, сэр Ричард, но любовь к искусству я унаследовал от своей матери. Она любила старые полотна, и мой отец покупал их ей, как обычно удовлетворяют каприз ребенка, я думаю. Он не разделял их вкусы. А теперь это оказалось блестящим вложением капитала! Я говорю «теперь» потому, что в то время, когда моя мать начала собирать коллекцию живописи — а это было лет пятнадцать тому назад, и уже было ясно, что я останусь единственным сыном — отец находил ее страсть не более чем смешной манией. Очевидно, таким образом она хотела скрасить свое одиночество, когда меня отправили учиться в Гротон. Вскоре моя мать стала настоящим знатоком живописи XII и XIII веков, позднее пополнив свою коллекцию произведениями XVII века, в основном английских мастеров.
— Очень интересно, — одобрил сэр Ричард.
— Мой отец обожал ее и уступал всем ее прихотям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27