Им, должно быть, было чертовски скучно здесь, в этом пустынном закутке, вдали от огней и веселья праздника. Даже в окнах домов здесь не было света — как видно, это были не жилые здания, а запертые на ночь конторы. Впрочем, если караульные заполучат полсотни йонков — минус комиссионные, которые, как я догадывалась, возьмет мой провожатый, — это будет им неплохой компенсацией. Не думайте, что я безоглядно доверилась новому знакомцу: я взглянула на дома по обе стороны улицы — они стояли плотно сомкнутой стеной, и улизнуть с моими деньгами, не дойдя до стражников, ему было бы просто некуда. Так что я отсчитала требуемую сумму и проводила его взглядом, когда он пошел договариваться.
Выглядывая из подворотни, я видела, как он о чем-то говорил с крайним справа солдатом, указал ему в мою сторону, а затем повернулся и пошел обратно.
— Все в порядке, — сообщил он мне. — Ну, счастливо тебе повидать пришельцев.
— Спасибо, — поблагодарила я и почти бегом устремилась к кордону. Неужели моя мечта осуществится прямо сейчас?!
Я направилась прямиком к правому стражнику, но во взгляде его отнюдь не читалась готовность уступить мне дорогу. Я вынуждена была остановиться.
— Вы проводите меня во дворец? — произнесла я полувопросительно, полуутвердительно.
— Иди проспись, парень, — усмехнулся он. — Маскарадный костюм еще не делает тебя офицером.
— Но… ведь с вами только что договорились… к вам подходил аньйо… — пробормотала я, уже начиная понимать, что произошло.
— Он просто спросил короткую дорогу до Пекарской улицы.
Я обернулась. Разумеется, мошенника уже и след простыл. Гнаться за ним было бесполезно — лланкерцу ничего не стоило затеряться в лабиринте хорошо знакомых ему дворов и переулков. Я даже не могла пожаловаться на него стражникам — они меня же и арестуют за попытку подкупа. Или все же попытаться предложить им денег? Уж больно рискованно… Один бы, наверное, взял, но их трое — каждый побоится, что другой может донести.
— А зачем тебе во дворец? — прервал стражник мои мучительные раздумья.
Соврать, что там работает кто-то из моих родных? Нет, пожалуй, это легко разоблачат. А что, если сказать правду? Но, похоже, ни король, ни губернатор не хотят, чтобы простые ранайцы общались с пришельцами.
— Нну… э-э-э… дело в том, что… — протянула я, лихорадочно подыскивая ответ, который оставлял бы мне шанс проникнуть внутрь.
— И вообще, сними-ка маску, парень, — не стал дожидаться моего ответа второй стражник.
— Ну ладно, раз нельзя, значит, нельзя, — поспешно согласилась я. — Я пойду…
— Я сказал — сними маску!
Третий солдат прислонил к стене свою алебарду (теоретически, конечно, таким оружием можно разрубить аньйо пополам, но стражники пользуются им главным образом для того, чтобы перегораживать улицы, для боя с легким и юрким противником оно слишком громоздко) и неслышно двинулся вперед с явным намерением зайти мне за спину. Я покорно стащила маску, подавляя желание схватиться за эфес шпаги.
— Вот так парень! — хохотнул второй. — Ну еще бы, где тебе, дубине носатой, предположить, что девушка может надеть костюм гвардейца. У женщин ведь другие интересы, они только и могут, что работать по дому и нянчиться с детьми, правда?
— Как твое имя? — спросил мой несостоявшийся проводник.
— Тайелла Клаайре.
— Ты не лланкерка?
Уж это-то им ничего не стоит проверить.
— Я из Тйертена.
Надеюсь, никто из них не знает Тйертен достаточно хорошо.
Третий был уже у меня за спиной, я теряла драгоценную возможность для бегства, но, может, все еще обойдется?
Двое стражников внимательно меня разглядывали.
— А ножны у тебя не игрушечные, — заметил второй. — Небось и шпага тоже?
— Мне скоро пятнадцать, имею право, — пожала плечами я. — Мало ли хулиганов на улице? Мой отец не настолько богат, чтобы приставлять ко мне телохранителя, уроки фехтования обошлись дешевле.
— Сними плащ. —Что?
— Сними плащ! — повторил первый, кладя руку на эфес. Он тоже предпочел отставить алебарду в сторону.
«Пистолетов у них нет, — отметила я про себя, — только шпаги. И стальных нагрудников тоже. Собираясь стоять полночи на этой тихой и пустой улочке, они не стали надевать тяжелые и холодные железяки…» Я потянулась к булавке, которой крепилась бумажная накидка, но стражник сделал нетерпеливый жест:
— Не маскарадный, настоящий.
— Зачем? — изобразила я недоумение.
— Хочу проверить, не прячешь ли ты кое-что за спиной, — оскалился он.
— Что я там могу прятать? Что это вообще за произвол? Раздевают на морозе, как какие-нибудь бандиты! Я буду жаловаться вашему начальству! Мой отец — королевский чиновник, он этого так не оставит!
— Хорошо, — неожиданно согласился солдат. — Отдай шпагу, и пойдем в караулку. Там тепло, и там наше начальство.
В этот момент рука третьего с силой легла мне на спину. То есть, конечно же, на сложенные крылья, скрытые плащом. Сквозь мех одежды он мог и не понять, что нащупал, если бы только не знал, что именно ищет…
Я резко крутанулась на месте, нанося ему удар левым локтем в челюсть, прежде чем он успел хоть что-нибудь сказать. Пошатнувшись, он все же устоял на ногах, но при этом практически отключился, «поплыл», как говорят кулачные бойцы. В следующий миг я уже выхватила шпагу — как раз вовремя, чтобы парировать выпад первого стражника. Второй махнул алебардой, пытаясь отсечь мне путь, но я поднырнула под ней, отскакивая дальше в глубину улицы. Тогда он тоже бросил тяжелый топор и обнажил шпагу. Шутить они не собирались. Хотя перед ними, вопреки объявленным приметам, была четырнадцатилетняя девчонка, они помнили, что произошло с младшим тар Мйоктаном.
В этот миг я еще надеялась просто убежать, но краем глаза заметила, что, пока второй стражник рвется ко мне со шпагой, первый вытащил глиняный свисток на цепочке и собирается поднять тревогу.
Мне доводилось слышать, как пронзительно свиристят такие свистки. А учитывая, что рядом дворец и караулы на других центральных улицах, подмога моим врагам прибудет быстро.
Увернувшись от шпаги второго стражника, я метнулась к первому, сделала обманный выпад в грудь, а когда он поспешно закрылся, изменила направление шпаги и пронзила ему предплечье левой руки. Он выронил свисток — тот закачался на цепочке возле пояса, — а я с неожиданным трудом выдернула свое оружие. Стражник на мгновение замешкался — кажется, пока еще больше от удивления, чем от боли, — и я воспользовалась этим, чтобы выбить его шпагу и отшвырнуть ее ногой.
В тот же миг я, даже не тратя времени на поворот головы, отпрыгнула в сторону, чувствуя, что второй уже рядом, — и вовремя: его клинок успел на излете кольнуть меня в бок сквозь одежду, но не успел вонзиться достаточно глубоко.
Я повернулась к этому новому противнику и стремительно контратаковала, не давая ему опомниться. С большим трудом парируя мои удары, он был вынужден отступить. Должно быть, что-то в выражении его лица указало мне на новую опасность, и я развернулась, встречая пришедшего в себя третьего. В первую долю секунды я поднырнула под его клинок, а во вторую снизу вверх вонзила шпагу ему между ребрами.
Собственно, теперь я даже не уверена, что главная роль тут была моя. Может быть, он сам с разбегу наткнулся на острие. Но факт оставался фактом: нелепо дернув руками, он вдруг завалился набок, соскальзывая с моего клинка. Я убила ранайского стражника! Убила служителя закона!
Но размышлять об этом было некогда. Я быстро перекатилась по снегу, уходя от шпаги второго из моих врагов. Он так надеялся приколоть меня к мостовой, что его клинок, с силой ткнувшись в камни улицы, сломался; однако он тут же подхватил оружие убитого товарища. Едва я вскочила, наши шпаги снова скрестились, и тут я поняла, что должна убить и его, и последнего из стражников. Только так я смогу избежать погони. Я, только что считавшая себя законопослушной ранайской гражданкой, жертвой несправедливой пристрастности губернатора Лланкеры…
Я прыгала на полусогнутых вокруг своего противника, стараясь все время держать его между собой и первым солдатом, который был ранен в левую руку и обезоружен, но отнюдь не списан со счетов. Впрочем, он уже был вооружен: пока я фехтовала с остальными, он успел подобрать свою шпагу и теперь выбирал удобную позицию для атаки. Однако, видя, что я не даю ему такой возможности, он вдруг вспомнил о своем свистке, все еще болтавшемся на цепочке. Не выпуская из руки оружия, он нашарил свисток, поднес его двумя пальцами ко рту — а я не могла ему помешать, отражая в это время атаку второго! — и громкий переливчатый свист разорвал воздух. От этого внезапного звука рука атаковавшего меня дрогнула, я легко отбила его выпад и пронзила его насквозь в верхнюю часть живота.
Остался последний стражник, но было уже слишком поздно. Он успел поднять тревогу. Но тут же в голове у меня мелькнула мысль, что, если я прикончу и его, преследователи не будут знать, кого им преследовать. Видимо, стражник прочел эту мысль в моих глазах, потому что, не выпуская свистка изо рта, вдруг повернулся и бросился бежать в сторону дворца. Взрослый мужчина, профессиональный солдат в страхе улепетывал от меня! Но мне было не до гордости и не до попыток преследования. Его коллеги будут здесь с минуты на минуту. Я помчалась в противоположном направлении.
Добежав до подворотни, я сорвала карнавальный плащ, отерла им от крови шпагу и сунула ее в ножны. За плащом на снег полетела и «гвардейская» шапка. Маска все еще болталась у меня на шее; мгновение подумав, я вновь надвинула ее на лицо.
К счастью, я хорошо запомнила дорогу, хотя похоже, что мошенник вел меня не самым коротким путем. Издали доносились чьи-то радостные взвизги, треск первых шутих и музыка. Я бежала по узким пустынным улочкам и переулкам, слыша, как сзади перекликаются свистки преследователей. Казалось, сам воздух вокруг обагрился кровью: это рассеивался в тумане свет взошедшей на западе Лла.
Наконец я выскочила на запруженную народом улицу и смешалась с толпой. В этом был свой плюс — найти меня в такой кутерьме крайне затруднительно, — но и свой минус: теперь я при всем желании не могла передвигаться быстро, а какой прок от возможности прятаться в толпе, если стража закроет все выходы из города?
Тут же мой мозг пронзила новая мысль: если я сейчас выберусь из города, вряд ли смогу попасть обратно, оставаясь свободной. Но ведь моя цель здесь! Здесь пришельцы! Пожалуй, смешавшись с толпой, я могу не опасаться стражи до утра, но что дальше? Гости уедут, жители разойдутся по домам, по улицам двинутся патрули… Как мне пробраться к пришельцам сквозь кордоны?
Я лавировала между гуляющими, машинально пресекая попытки вовлечь меня в хоровод или танец и строя в голове планы один фантастичнее другого. Крыши… подвалы… нет, так просто во дворец не проникнуть, его строители все же не были дураками… Свести знакомство с кем-нибудь, кто работает во дворце… Сколько времени на это уйдет?.. Оборудовать себе наблюдательный пункт где-нибудь на чердаке в центре и, когда железная птица пришельцев в очередной раз взлетит, выскочить на крышу и махать крыльями — вдруг заметят… Пожалуй, не больно-то много шансов!
Хотя… что, если запустить шутиху? На это они, пожалуй, обратят внимание. Сначала ее, конечно, надо раздобыть. Уличные разносчики такие веши не продают — слишком опасная игрушка в неумелых руках.
Но в праздничной суматохе шутиху можно украсть из уже выстроенной для полуночного фейерверка батареи. Я спросила у ближайшего прохожего, где улица Оружейников — всей пиротехникой традиционно занимаются они. Прохожий оказался таким же приезжим, как и я, но со второй попытки я наткнулась на местного и получила ответ. Оказалось, что это совсем рядом, и я даже не заблудилась в сгущающемся тумане. По дороге я еще запаслась провизией, купив у разносчиков пирогов и сладостей.
На площади, которой заканчивалась улица Оружейников, была возведена уже целая пирамида шутих. Через какую-нибудь пару часов они ярус за ярусом взовьются в небо со свистом и треском, волоча за собой рассыпчатые хвосты искр и распускаясь над городом огненными соцветиями… А здесь, внизу, будет не продохнуть от порохового дыма.
Несколько оружейников в парадных красных костюмах прохаживались рядом с донельзя самодовольным видом, охраняя пирамиду и снисходительно отвечая на вопросы зевак. Тут же стояли большой бак с водой и помпа со шлангом на случай, если возникнут неприятности с огнем. Шутихи каждого яруса связаны друг с другом запальными шнурами, чтобы их можно было поджечь одновременно, — придется перерезать. Я отошла в ближайшую подворотню, расстегнула плащ, достала метательный нож и сунула его в левый рукав. Затем спрятала под плащом шпагу, а немного подумав, и маску. Нет-нет, господа оружейники, я не мальчишка, ищущий приключений, я тихая скромная девочка, которой и в голову не придет воровать у вас шутиху…
Завязать разговор оказалось несложно — пара идиотских вопросов, позволивших им посмеяться над моей неграмотностью, виноватое оправдание, что, мол, это все мой кузен, который пошел в оружейники и, хотя он еще всего только ученик, уже жутко важничает, и что он специально рассказал мне эти глупости, чтобы выставить меня в смешном свете, добродушные улыбки в ответ, затем ловко вставленная невинная реплика о достоинствах холодного оружия («я-то, конечно, в этом ничего не понимаю, но слыхала…»), вызвавшая бурный отклик собеседников — с тех пор, как некогда единый цех разделился на делающих холодное и огнестрельное оружие, споры между ними не затихают… А сама тем временем, переминаясь с ноги на ногу, я все ближе подбиралась к пирамиде… вот уже и пальцы как бы невзначай коснулись плотного цилиндрического тела шутихи… вроде никто не смотрит… слегка покрутила кистью левой руки — лезвие скользнуло в ладонь, придержала его правым большим пальцем, а левым прихватила шнур запала… теперь несколько движений пальцем вверх-вниз (а собеседника вовсю занимаем разговором, а плащ закрывает от него руку)… черт, кажется, порезалась, зато и шнур перепилен… а вот теперь очередь самой шутихи перекочевать ко мне под плащ!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
Выглядывая из подворотни, я видела, как он о чем-то говорил с крайним справа солдатом, указал ему в мою сторону, а затем повернулся и пошел обратно.
— Все в порядке, — сообщил он мне. — Ну, счастливо тебе повидать пришельцев.
— Спасибо, — поблагодарила я и почти бегом устремилась к кордону. Неужели моя мечта осуществится прямо сейчас?!
Я направилась прямиком к правому стражнику, но во взгляде его отнюдь не читалась готовность уступить мне дорогу. Я вынуждена была остановиться.
— Вы проводите меня во дворец? — произнесла я полувопросительно, полуутвердительно.
— Иди проспись, парень, — усмехнулся он. — Маскарадный костюм еще не делает тебя офицером.
— Но… ведь с вами только что договорились… к вам подходил аньйо… — пробормотала я, уже начиная понимать, что произошло.
— Он просто спросил короткую дорогу до Пекарской улицы.
Я обернулась. Разумеется, мошенника уже и след простыл. Гнаться за ним было бесполезно — лланкерцу ничего не стоило затеряться в лабиринте хорошо знакомых ему дворов и переулков. Я даже не могла пожаловаться на него стражникам — они меня же и арестуют за попытку подкупа. Или все же попытаться предложить им денег? Уж больно рискованно… Один бы, наверное, взял, но их трое — каждый побоится, что другой может донести.
— А зачем тебе во дворец? — прервал стражник мои мучительные раздумья.
Соврать, что там работает кто-то из моих родных? Нет, пожалуй, это легко разоблачат. А что, если сказать правду? Но, похоже, ни король, ни губернатор не хотят, чтобы простые ранайцы общались с пришельцами.
— Нну… э-э-э… дело в том, что… — протянула я, лихорадочно подыскивая ответ, который оставлял бы мне шанс проникнуть внутрь.
— И вообще, сними-ка маску, парень, — не стал дожидаться моего ответа второй стражник.
— Ну ладно, раз нельзя, значит, нельзя, — поспешно согласилась я. — Я пойду…
— Я сказал — сними маску!
Третий солдат прислонил к стене свою алебарду (теоретически, конечно, таким оружием можно разрубить аньйо пополам, но стражники пользуются им главным образом для того, чтобы перегораживать улицы, для боя с легким и юрким противником оно слишком громоздко) и неслышно двинулся вперед с явным намерением зайти мне за спину. Я покорно стащила маску, подавляя желание схватиться за эфес шпаги.
— Вот так парень! — хохотнул второй. — Ну еще бы, где тебе, дубине носатой, предположить, что девушка может надеть костюм гвардейца. У женщин ведь другие интересы, они только и могут, что работать по дому и нянчиться с детьми, правда?
— Как твое имя? — спросил мой несостоявшийся проводник.
— Тайелла Клаайре.
— Ты не лланкерка?
Уж это-то им ничего не стоит проверить.
— Я из Тйертена.
Надеюсь, никто из них не знает Тйертен достаточно хорошо.
Третий был уже у меня за спиной, я теряла драгоценную возможность для бегства, но, может, все еще обойдется?
Двое стражников внимательно меня разглядывали.
— А ножны у тебя не игрушечные, — заметил второй. — Небось и шпага тоже?
— Мне скоро пятнадцать, имею право, — пожала плечами я. — Мало ли хулиганов на улице? Мой отец не настолько богат, чтобы приставлять ко мне телохранителя, уроки фехтования обошлись дешевле.
— Сними плащ. —Что?
— Сними плащ! — повторил первый, кладя руку на эфес. Он тоже предпочел отставить алебарду в сторону.
«Пистолетов у них нет, — отметила я про себя, — только шпаги. И стальных нагрудников тоже. Собираясь стоять полночи на этой тихой и пустой улочке, они не стали надевать тяжелые и холодные железяки…» Я потянулась к булавке, которой крепилась бумажная накидка, но стражник сделал нетерпеливый жест:
— Не маскарадный, настоящий.
— Зачем? — изобразила я недоумение.
— Хочу проверить, не прячешь ли ты кое-что за спиной, — оскалился он.
— Что я там могу прятать? Что это вообще за произвол? Раздевают на морозе, как какие-нибудь бандиты! Я буду жаловаться вашему начальству! Мой отец — королевский чиновник, он этого так не оставит!
— Хорошо, — неожиданно согласился солдат. — Отдай шпагу, и пойдем в караулку. Там тепло, и там наше начальство.
В этот момент рука третьего с силой легла мне на спину. То есть, конечно же, на сложенные крылья, скрытые плащом. Сквозь мех одежды он мог и не понять, что нащупал, если бы только не знал, что именно ищет…
Я резко крутанулась на месте, нанося ему удар левым локтем в челюсть, прежде чем он успел хоть что-нибудь сказать. Пошатнувшись, он все же устоял на ногах, но при этом практически отключился, «поплыл», как говорят кулачные бойцы. В следующий миг я уже выхватила шпагу — как раз вовремя, чтобы парировать выпад первого стражника. Второй махнул алебардой, пытаясь отсечь мне путь, но я поднырнула под ней, отскакивая дальше в глубину улицы. Тогда он тоже бросил тяжелый топор и обнажил шпагу. Шутить они не собирались. Хотя перед ними, вопреки объявленным приметам, была четырнадцатилетняя девчонка, они помнили, что произошло с младшим тар Мйоктаном.
В этот миг я еще надеялась просто убежать, но краем глаза заметила, что, пока второй стражник рвется ко мне со шпагой, первый вытащил глиняный свисток на цепочке и собирается поднять тревогу.
Мне доводилось слышать, как пронзительно свиристят такие свистки. А учитывая, что рядом дворец и караулы на других центральных улицах, подмога моим врагам прибудет быстро.
Увернувшись от шпаги второго стражника, я метнулась к первому, сделала обманный выпад в грудь, а когда он поспешно закрылся, изменила направление шпаги и пронзила ему предплечье левой руки. Он выронил свисток — тот закачался на цепочке возле пояса, — а я с неожиданным трудом выдернула свое оружие. Стражник на мгновение замешкался — кажется, пока еще больше от удивления, чем от боли, — и я воспользовалась этим, чтобы выбить его шпагу и отшвырнуть ее ногой.
В тот же миг я, даже не тратя времени на поворот головы, отпрыгнула в сторону, чувствуя, что второй уже рядом, — и вовремя: его клинок успел на излете кольнуть меня в бок сквозь одежду, но не успел вонзиться достаточно глубоко.
Я повернулась к этому новому противнику и стремительно контратаковала, не давая ему опомниться. С большим трудом парируя мои удары, он был вынужден отступить. Должно быть, что-то в выражении его лица указало мне на новую опасность, и я развернулась, встречая пришедшего в себя третьего. В первую долю секунды я поднырнула под его клинок, а во вторую снизу вверх вонзила шпагу ему между ребрами.
Собственно, теперь я даже не уверена, что главная роль тут была моя. Может быть, он сам с разбегу наткнулся на острие. Но факт оставался фактом: нелепо дернув руками, он вдруг завалился набок, соскальзывая с моего клинка. Я убила ранайского стражника! Убила служителя закона!
Но размышлять об этом было некогда. Я быстро перекатилась по снегу, уходя от шпаги второго из моих врагов. Он так надеялся приколоть меня к мостовой, что его клинок, с силой ткнувшись в камни улицы, сломался; однако он тут же подхватил оружие убитого товарища. Едва я вскочила, наши шпаги снова скрестились, и тут я поняла, что должна убить и его, и последнего из стражников. Только так я смогу избежать погони. Я, только что считавшая себя законопослушной ранайской гражданкой, жертвой несправедливой пристрастности губернатора Лланкеры…
Я прыгала на полусогнутых вокруг своего противника, стараясь все время держать его между собой и первым солдатом, который был ранен в левую руку и обезоружен, но отнюдь не списан со счетов. Впрочем, он уже был вооружен: пока я фехтовала с остальными, он успел подобрать свою шпагу и теперь выбирал удобную позицию для атаки. Однако, видя, что я не даю ему такой возможности, он вдруг вспомнил о своем свистке, все еще болтавшемся на цепочке. Не выпуская из руки оружия, он нашарил свисток, поднес его двумя пальцами ко рту — а я не могла ему помешать, отражая в это время атаку второго! — и громкий переливчатый свист разорвал воздух. От этого внезапного звука рука атаковавшего меня дрогнула, я легко отбила его выпад и пронзила его насквозь в верхнюю часть живота.
Остался последний стражник, но было уже слишком поздно. Он успел поднять тревогу. Но тут же в голове у меня мелькнула мысль, что, если я прикончу и его, преследователи не будут знать, кого им преследовать. Видимо, стражник прочел эту мысль в моих глазах, потому что, не выпуская свистка изо рта, вдруг повернулся и бросился бежать в сторону дворца. Взрослый мужчина, профессиональный солдат в страхе улепетывал от меня! Но мне было не до гордости и не до попыток преследования. Его коллеги будут здесь с минуты на минуту. Я помчалась в противоположном направлении.
Добежав до подворотни, я сорвала карнавальный плащ, отерла им от крови шпагу и сунула ее в ножны. За плащом на снег полетела и «гвардейская» шапка. Маска все еще болталась у меня на шее; мгновение подумав, я вновь надвинула ее на лицо.
К счастью, я хорошо запомнила дорогу, хотя похоже, что мошенник вел меня не самым коротким путем. Издали доносились чьи-то радостные взвизги, треск первых шутих и музыка. Я бежала по узким пустынным улочкам и переулкам, слыша, как сзади перекликаются свистки преследователей. Казалось, сам воздух вокруг обагрился кровью: это рассеивался в тумане свет взошедшей на западе Лла.
Наконец я выскочила на запруженную народом улицу и смешалась с толпой. В этом был свой плюс — найти меня в такой кутерьме крайне затруднительно, — но и свой минус: теперь я при всем желании не могла передвигаться быстро, а какой прок от возможности прятаться в толпе, если стража закроет все выходы из города?
Тут же мой мозг пронзила новая мысль: если я сейчас выберусь из города, вряд ли смогу попасть обратно, оставаясь свободной. Но ведь моя цель здесь! Здесь пришельцы! Пожалуй, смешавшись с толпой, я могу не опасаться стражи до утра, но что дальше? Гости уедут, жители разойдутся по домам, по улицам двинутся патрули… Как мне пробраться к пришельцам сквозь кордоны?
Я лавировала между гуляющими, машинально пресекая попытки вовлечь меня в хоровод или танец и строя в голове планы один фантастичнее другого. Крыши… подвалы… нет, так просто во дворец не проникнуть, его строители все же не были дураками… Свести знакомство с кем-нибудь, кто работает во дворце… Сколько времени на это уйдет?.. Оборудовать себе наблюдательный пункт где-нибудь на чердаке в центре и, когда железная птица пришельцев в очередной раз взлетит, выскочить на крышу и махать крыльями — вдруг заметят… Пожалуй, не больно-то много шансов!
Хотя… что, если запустить шутиху? На это они, пожалуй, обратят внимание. Сначала ее, конечно, надо раздобыть. Уличные разносчики такие веши не продают — слишком опасная игрушка в неумелых руках.
Но в праздничной суматохе шутиху можно украсть из уже выстроенной для полуночного фейерверка батареи. Я спросила у ближайшего прохожего, где улица Оружейников — всей пиротехникой традиционно занимаются они. Прохожий оказался таким же приезжим, как и я, но со второй попытки я наткнулась на местного и получила ответ. Оказалось, что это совсем рядом, и я даже не заблудилась в сгущающемся тумане. По дороге я еще запаслась провизией, купив у разносчиков пирогов и сладостей.
На площади, которой заканчивалась улица Оружейников, была возведена уже целая пирамида шутих. Через какую-нибудь пару часов они ярус за ярусом взовьются в небо со свистом и треском, волоча за собой рассыпчатые хвосты искр и распускаясь над городом огненными соцветиями… А здесь, внизу, будет не продохнуть от порохового дыма.
Несколько оружейников в парадных красных костюмах прохаживались рядом с донельзя самодовольным видом, охраняя пирамиду и снисходительно отвечая на вопросы зевак. Тут же стояли большой бак с водой и помпа со шлангом на случай, если возникнут неприятности с огнем. Шутихи каждого яруса связаны друг с другом запальными шнурами, чтобы их можно было поджечь одновременно, — придется перерезать. Я отошла в ближайшую подворотню, расстегнула плащ, достала метательный нож и сунула его в левый рукав. Затем спрятала под плащом шпагу, а немного подумав, и маску. Нет-нет, господа оружейники, я не мальчишка, ищущий приключений, я тихая скромная девочка, которой и в голову не придет воровать у вас шутиху…
Завязать разговор оказалось несложно — пара идиотских вопросов, позволивших им посмеяться над моей неграмотностью, виноватое оправдание, что, мол, это все мой кузен, который пошел в оружейники и, хотя он еще всего только ученик, уже жутко важничает, и что он специально рассказал мне эти глупости, чтобы выставить меня в смешном свете, добродушные улыбки в ответ, затем ловко вставленная невинная реплика о достоинствах холодного оружия («я-то, конечно, в этом ничего не понимаю, но слыхала…»), вызвавшая бурный отклик собеседников — с тех пор, как некогда единый цех разделился на делающих холодное и огнестрельное оружие, споры между ними не затихают… А сама тем временем, переминаясь с ноги на ногу, я все ближе подбиралась к пирамиде… вот уже и пальцы как бы невзначай коснулись плотного цилиндрического тела шутихи… вроде никто не смотрит… слегка покрутила кистью левой руки — лезвие скользнуло в ладонь, придержала его правым большим пальцем, а левым прихватила шнур запала… теперь несколько движений пальцем вверх-вниз (а собеседника вовсю занимаем разговором, а плащ закрывает от него руку)… черт, кажется, порезалась, зато и шнур перепилен… а вот теперь очередь самой шутихи перекочевать ко мне под плащ!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93