— удивилась Марис.
— Его брат и есть здешний лекарь, — объяснил Деймен. — Он уроженец этого острова.
— Брат не может сказать мне, как ему помочь. У него сильный жар.
— Как зовут лекаря на Большом Шотане? — спросила Марис.
В столовую вошла Сина и, сразу разобравшись в ситуации, сказала:
— Там их несколько.
— Поспеши! — взмолился юноша. — Мой брат умирает!
— Сомневаюсь, что от перелома… — начала было Марис, но Сина нетерпеливым взмахом руки велела ей замолчать.
— Ты ничего не понимаешь! — вскричал юноша. — Брат собирал яйца коршунов, но упал со скалы и, прежде чем я его нашел, пролежал почти целый день. Теперь у него сильный жар, лихорадка, временами он бредит. Пожалуйста, быстрей!
— На ближайшем к нам Южном мысе живет лекарь по имени Файла, — сообщила Сина. — Правда, она стара, своенравна и вряд ли отправится сюда морем, но с ней живет дочь, которая овладела искусством матери. Если дочь помочь не согласится, то, по крайней мере, направит тебя к другому лекарю. В городе Штормов не трать попусту время. Тамошние лекари ленивы и жадны. И непременно опустись на пирсе Южного мыса и попроси капитана парома ждать важного пассажира.
— Хорошо, я немедленно отправляюсь в путь, — сказала Марис, кинув голодный взгляд на кипящий котел. — С'Релла, Керр, пойдемте со мной. Поможете надеть крылья.
Она направилась к выходу.
— Спасибо, — пробормотал юноша, но ни Марис, ни студенты его уже не услышали.
Шторм, к счастью, закончился, и Марис летела через узкий пролив, разделяющий Сиатут и Большой Шотан, всего в нескольких футах над волнами. Так низко лететь было, конечно, опасно, но набирать высоту некогда, да и сциллы, как не без основания считалось, редко появляются в прибрежных водах.
Перелет занял меньше получаса. Марис легко нашла Файлу, но та, как и предупреждала Сина, помочь наотрез отказалась.
— От путешествий по морю у меня голова идет кругом, — заявила старуха кисло. — Да и тот паренек на Сиатуте, помнится, похвалялся, будто врачует лучше меня, а теперь вот взывает о помощи.
К счастью, помочь вызвалась дочь и, быстро собрав сумку и извинившись за мать, сразу же направилась к парому.
На обратном пути Марис решила понежиться в объятиях ветров. Все грозовые тучи исчезли за горизонтом, в воде дрожали солнечные блики, на востоке небо рассекала многоцветная арка радуги. Отыскав в воздухе теплый восходящий поток, она поднялась повыше. Заметив стаю диких гусей, Марис подлетела к ним. Птицы в испуге шарахнулись кто куда — некоторые устремились к Сиатуту, некоторые — к Иггленду или Большому Шотану, но большинство потянулось в сторону открытого океана. Марис, заливаясь смехом, наблюдала за ними, и тут…
Она прищурила глаза. Так и есть — из воды торчит длинная шея сциллы. Неужели чудовище пытается сцапать зазевавшегося гуся? Вдалеке на поверхности виднелись темные пятна. Значит, сцилла охотится на морских котов или на корабли.
Заложив крутой вираж, Марис направилась прямиком к неизвестным пятнам и вскоре разглядела, что это корабли. Целых пять. Подлетев ближе, она различила выкрашенные в темно-коричневый, почти черный цвет корпуса, некогда розовые, а теперь изрядно полинявшие паруса, развевающиеся на верхушках мачт потрепанные сине-красные вымпела. У местных кораблей вымпела других цветов. Значит, эти корабли приплыли издалека, скорее всего
— с Востока.
Оказавшись над кораблями, Марис сбросила высоту. Моряки усердно работали — переставляли паруса, тянули канаты. Некоторые, подняв к небу глаза, закричали, замахали ей руками, но большинство продолжали работать. Пересекать открытый океан под парусом в Гавани Ветров всегда опасно, а большую часть года из-за свирепых штормов и вовсе невозможно. Для Марис ветер был любовником, для моряков же — коварным убийцей, сулящим дружбу лишь затем, чтобы при первом удобном случае сорвать парус или швырнуть судно на острые скалы. Большие и неповоротливые корабли не могли подобно летателям заигрывать с ветрами и оттого вели с ними непрекращающиеся бои.
Но эти корабли уже в безопасности — шторм кончился, до заката следующего не предвидится, а в порт они, по расчетам Марис, доберутся меньше чем через час.
Сегодня в городе Штормов будет праздник. Прибытие с Востока торгового флота из целых пяти кораблей — редкое событие. Ведь более трети кораблей, дерзнувших пересечь океан между архипелагами, бесследно исчезает.
Покружив над кораблями, Марис решила слетать в город Штормов с приятным известием и лишь потом возвратиться на Сиатут. Она подумала, что, наверно, даже дождется флотилию с Востока в порту. Узнает, с какими новостями и каким грузом они прибыли.
Марис выпила изрядное количество вина. Она первая принесла радостную весть, и каждый из многочисленных завсегдатаев портовой таверны угощал ее. Все пили, смеялись, гадали, какие товары привезут торговцы с Востока.
Послышался чей-то крик, а через секунду его подхватили десятки голосов.
— Корабли подходят к пирсу!
— Они уже швартуются!
— Корабли с Востока!
Марис поднялась. Вино ударило в голову, она потеряла равновесие и непременно упала бы, но толпа подхватила ее и потащила к двери.
В порту собрался почти весь город Штормов, к пирсу невозможно было протиснуться. Так ничего толком и не увидев, Марис даже пожалела, что не осталась в таверне. Ведь ожидать появления моряка с корабля, который сообщит новости, можно в любом месте около порта. С трудом выбравшись из толпы, она уселась на бочку и привалилась спиной к стене склада…
Проснулась Марис оттого, что кто-то тряс ее за плечо. Поморгав, она подняла глаза и увидела незнакомца.
— Ты — Марис? — спросил он. — Марис — летатель с Малого Эмберли?
Лицо юного незнакомца было не по годам сурово и непроницаемо. В огромных черных глазах светился ум, длинные темно-русые волосы завязаны сзади узлом.
— Да, я, — ответила она, вскакивая. — Извини, не соображу, что случилось. Должно быть, задремала.
— Похоже. А мне, едва я сошел с корабля, показали на тебя. Я думал, что ты меня встречаешь.
— О! — Марис быстро огляделась. Толпа поредела, на пирсе — лишь несколько торговцев да разгружающие корабль портовые грузчики. — Подожди, я присяду, а то никак не приду в себя. Мало спала прошлой ночью.
Парнишка показался ей знакомым, и она пригляделась к нему повнимательней. Плащ восточного фасона из толстой и теплой материи серого цвета без орнамента, сзади спадал капюшон, на поясе висел нож в кожаных ножнах. Под мышкой он держал холщовый мешок.
— Говоришь, ты с корабля? — спросила Марис.
Парнишка кивнул.
— Извини, я еще толком не проснулась. Где остальные моряки?
— Моряки едят и пьют, торговцы торгуют. Путешествие было не из легких. Шторм разбил один корабль, но мы подобрали почти всю команду, утонули лишь двое. В кубриках после этого было не протолкнуться. Моряки рады-радешеньки, что наконец-то оказались на берегу. — Секунду помолчав, он добавил: — Сам я не моряк. Извини, ошибся. Думал, что ты встречаешь меня.
Он повернулся и собрался уходить.
Тут Марис, наконец поняв, кто перед ней, воскликнула:
— Конечно же! Ты — студент из «Воздушного Дома»! Извини, совершенно вылетело из головы.
Она встала.
— Меня зовут Вэл. — Он пристально посмотрел Марис в глаза, как бы не сомневаясь, что его имя скажет ей многое. — Вэл с Южного Аррена.
— Отлично, Вэл, — отозвалась Марис. — Мое имя ты знаешь. Но я не уверена, что…
Он перехватил мешок поудобнее, кадык на шее заходил вверх-вниз.
— Еще меня зовут Однокрылым.
Марис промолчала, но лицо выдало ее.
— Вижу, что ты наслышана обо мне, — сказал юноша довольно резко.
— Да, — призналась она. — Намерен участвовать в Состязаниях этого года?
— Я намерен летать в этом году. Ради этого вкалывал последние четыре года.
— Понятно, — сказала Марис холодно и взглянула на темнеющее небо. — Мне пора на Сиатут. А то там, наверно, уже решили, что я упала в океан. Сообщу учителю о твоем прибытии.
— Ты даже не поговоришь с капитаном? — с притворным удивлением поинтересовался Вэл. — Он в таверне через дорогу. — Кивком подбородка он указал на ближайшее здание. — Должно быть, описывает в красках зевакам наши приключения в море.
— Нет, — чуть поспешней, чем ей бы того хотелось, ответила Марис. — Спасибо.
Она повернулась, но он остановил ее вопросом:
— Смогу я здесь нанять лодку, чтобы добраться до Сиатута?
— В городе Штормов можно нанять что угодно, но обойдется это недешево. От Южного мыса на Сиатут регулярно ходит паром. Я посоветовала бы тебе заночевать здесь, а утром переправиться на пароме. — И, больше не оборачиваясь, Марис зашагала по мощенной булыжником мостовой к дому знакомого летателя, у которого оставила свои крылья.
Она чувствовала себя неловко от того, что парень с Востока, желая стать летателем, проделал немалый путь, а она так быстро его покинула. Не не настолько, чтобы вернуться.
Однокрылый! Удивительно, что он даже не пытается скрыть свое прозвище. И еще более удивительно то, что он собрался на Состязаниях померяться силами с летателями. Ведь не законченный же он кретин! Должен соображать, какой прием его там ожидает!
— Так ты знала! — закричала Марис, нимало не заботясь, слышат ее студенты или нет. — Знала и ничего мне не сказала!
— Разумеется, знала. — Голос Сины звучал ровно, здоровый глаз взирал на Марис так же бесстрастно, как больной. — И не сказала тебе раньше, предвидя такую реакцию.
— Сина, в своем ли ты уме? Неужели ты выставишь его на Состязаниях?
— Если он того стоит, в чем я почти не сомневаюсь, то выставлю. Я советовалась с тобой по поводу Керра, но насчет Вэла решу сама.
— Разве тебе неизвестно, как мы к нему относимся?
— Кто это — мы?
— Летатели. — Марис перестала вышагивать перед очагом и взглянула в лицо Сины. — Он снова не выиграет. А даже если и выиграет, то вряд ли его победа поможет «Деревянным Крыльям» остаться на плаву. Уверена, что если он и заполучит вновь крылья, Правитель Сиатута…
— Не сомневаюсь, что если Вэл выиграет, то обоснуется на этом острове,
— перебила Сина. — И Правитель Сиатута будет довольна и горда. Ведь Однокрылым его зовут только летатели, но не бескрылые.
— Он сам себя называет Однокрылым! И ты прекрасно знаешь, как он получил это прозвище. Даже в тот год, когда ему принадлежали крылья, он был летателем лишь наполовину.
— Я летатель меньше, чем наполовину. — Сина быстро отвернулась и уставилась на пламя. — Летатель без крыльев. У Вэла есть реальный шанс, и я ему помогу.
— Оказывается, ради победы студента «Деревянных Крыльев» ты пойдешь на что угодно!
Сина вновь повернула голову, и поблескивающий на морщинистом лице здоровый глаз в упор уставился на Марис.
— Почему вы его так ненавидите?
— Ты прекрасно знаешь, почему, — ответила Марис.
— Он всего лишь выиграл пару крыльев.
Избегая слепого взгляда белого безобразного глаза, Марис отвернулась от внезапно ставшей ей чужой старой женщины и сказала:
— Он довел мою подругу до самоубийства. Воспользовавшись ее горем, он отобрал у нее крылья, а это все равно что столкнуть ее с утеса.
— Глупости! — возразила Сина. — Айри сама лишила себя жизни.
— Я знала Айри, — сказала Марис, не отрывая взгляда от огня. — Она недолго владела крыльями, но была прирожденным летателем, парила лучше многих. И все любили ее. Вэл никогда бы не выиграл у нее в честном поединке.
— Но он выиграл у нее.
— Всего лишь через неделю после гибели ее брата она говорила со мной на Эйри, — сказала Марис. — Он вышел на лодке в море, а она кружила над ним. Айри видела, как он вытягивает сеть, как блестит на солнце чешуя лунных рыб. Когда из глубины вынырнула сцилла, Айри была далеко, и ветер относил в сторону ее предостережения. Она подлетела ближе, но опоздала: сцилла ударом хвоста разбила лодку. А затем из пены появилась голова чудовища с телом ее брата в окровавленной пасти и исчезла навеки.
— Айри не следовало в тот год отправляться на Состязания.
— Она и не собиралась. На Эйри она появилась всего за день до Состязаний, и мы, друзья, видя ее горе, уговорили Айри лететь с нами. Все думали, что Состязания развлекут ее, помогут забыть недавнюю трагедию. Игры, гонки, песни, вечеринки… Никому и в голову не могло прийти, что ее кто-то вызовет.
— Ей были прекрасно известны установленные Советом правила, — твердо заявила Сина. — Советом Летателей, Марис, вашим собственным Советом. Любого появившегося на Состязаниях летателя можно вызвать на поединок, и ни один здоровый летатель не имеет права пропускать Состязания больше двух лет подряд.
Марис, нахмурившись, вновь повернулась к Сине спиной.
— Ты говоришь о законе, — сказала она. — Но есть еще гуманность, человечность! Да, Айри не следовало появляться на Состязаниях, но общение с друзьями помогло бы ей немного отвлечься. Тогда она была не в себе, часто забывала, где находится и что делает. Мы присматривали за ней, и, когда этот мальчишка вызвал ее на поединок, не поверили своим ушам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
— Его брат и есть здешний лекарь, — объяснил Деймен. — Он уроженец этого острова.
— Брат не может сказать мне, как ему помочь. У него сильный жар.
— Как зовут лекаря на Большом Шотане? — спросила Марис.
В столовую вошла Сина и, сразу разобравшись в ситуации, сказала:
— Там их несколько.
— Поспеши! — взмолился юноша. — Мой брат умирает!
— Сомневаюсь, что от перелома… — начала было Марис, но Сина нетерпеливым взмахом руки велела ей замолчать.
— Ты ничего не понимаешь! — вскричал юноша. — Брат собирал яйца коршунов, но упал со скалы и, прежде чем я его нашел, пролежал почти целый день. Теперь у него сильный жар, лихорадка, временами он бредит. Пожалуйста, быстрей!
— На ближайшем к нам Южном мысе живет лекарь по имени Файла, — сообщила Сина. — Правда, она стара, своенравна и вряд ли отправится сюда морем, но с ней живет дочь, которая овладела искусством матери. Если дочь помочь не согласится, то, по крайней мере, направит тебя к другому лекарю. В городе Штормов не трать попусту время. Тамошние лекари ленивы и жадны. И непременно опустись на пирсе Южного мыса и попроси капитана парома ждать важного пассажира.
— Хорошо, я немедленно отправляюсь в путь, — сказала Марис, кинув голодный взгляд на кипящий котел. — С'Релла, Керр, пойдемте со мной. Поможете надеть крылья.
Она направилась к выходу.
— Спасибо, — пробормотал юноша, но ни Марис, ни студенты его уже не услышали.
Шторм, к счастью, закончился, и Марис летела через узкий пролив, разделяющий Сиатут и Большой Шотан, всего в нескольких футах над волнами. Так низко лететь было, конечно, опасно, но набирать высоту некогда, да и сциллы, как не без основания считалось, редко появляются в прибрежных водах.
Перелет занял меньше получаса. Марис легко нашла Файлу, но та, как и предупреждала Сина, помочь наотрез отказалась.
— От путешествий по морю у меня голова идет кругом, — заявила старуха кисло. — Да и тот паренек на Сиатуте, помнится, похвалялся, будто врачует лучше меня, а теперь вот взывает о помощи.
К счастью, помочь вызвалась дочь и, быстро собрав сумку и извинившись за мать, сразу же направилась к парому.
На обратном пути Марис решила понежиться в объятиях ветров. Все грозовые тучи исчезли за горизонтом, в воде дрожали солнечные блики, на востоке небо рассекала многоцветная арка радуги. Отыскав в воздухе теплый восходящий поток, она поднялась повыше. Заметив стаю диких гусей, Марис подлетела к ним. Птицы в испуге шарахнулись кто куда — некоторые устремились к Сиатуту, некоторые — к Иггленду или Большому Шотану, но большинство потянулось в сторону открытого океана. Марис, заливаясь смехом, наблюдала за ними, и тут…
Она прищурила глаза. Так и есть — из воды торчит длинная шея сциллы. Неужели чудовище пытается сцапать зазевавшегося гуся? Вдалеке на поверхности виднелись темные пятна. Значит, сцилла охотится на морских котов или на корабли.
Заложив крутой вираж, Марис направилась прямиком к неизвестным пятнам и вскоре разглядела, что это корабли. Целых пять. Подлетев ближе, она различила выкрашенные в темно-коричневый, почти черный цвет корпуса, некогда розовые, а теперь изрядно полинявшие паруса, развевающиеся на верхушках мачт потрепанные сине-красные вымпела. У местных кораблей вымпела других цветов. Значит, эти корабли приплыли издалека, скорее всего
— с Востока.
Оказавшись над кораблями, Марис сбросила высоту. Моряки усердно работали — переставляли паруса, тянули канаты. Некоторые, подняв к небу глаза, закричали, замахали ей руками, но большинство продолжали работать. Пересекать открытый океан под парусом в Гавани Ветров всегда опасно, а большую часть года из-за свирепых штормов и вовсе невозможно. Для Марис ветер был любовником, для моряков же — коварным убийцей, сулящим дружбу лишь затем, чтобы при первом удобном случае сорвать парус или швырнуть судно на острые скалы. Большие и неповоротливые корабли не могли подобно летателям заигрывать с ветрами и оттого вели с ними непрекращающиеся бои.
Но эти корабли уже в безопасности — шторм кончился, до заката следующего не предвидится, а в порт они, по расчетам Марис, доберутся меньше чем через час.
Сегодня в городе Штормов будет праздник. Прибытие с Востока торгового флота из целых пяти кораблей — редкое событие. Ведь более трети кораблей, дерзнувших пересечь океан между архипелагами, бесследно исчезает.
Покружив над кораблями, Марис решила слетать в город Штормов с приятным известием и лишь потом возвратиться на Сиатут. Она подумала, что, наверно, даже дождется флотилию с Востока в порту. Узнает, с какими новостями и каким грузом они прибыли.
Марис выпила изрядное количество вина. Она первая принесла радостную весть, и каждый из многочисленных завсегдатаев портовой таверны угощал ее. Все пили, смеялись, гадали, какие товары привезут торговцы с Востока.
Послышался чей-то крик, а через секунду его подхватили десятки голосов.
— Корабли подходят к пирсу!
— Они уже швартуются!
— Корабли с Востока!
Марис поднялась. Вино ударило в голову, она потеряла равновесие и непременно упала бы, но толпа подхватила ее и потащила к двери.
В порту собрался почти весь город Штормов, к пирсу невозможно было протиснуться. Так ничего толком и не увидев, Марис даже пожалела, что не осталась в таверне. Ведь ожидать появления моряка с корабля, который сообщит новости, можно в любом месте около порта. С трудом выбравшись из толпы, она уселась на бочку и привалилась спиной к стене склада…
Проснулась Марис оттого, что кто-то тряс ее за плечо. Поморгав, она подняла глаза и увидела незнакомца.
— Ты — Марис? — спросил он. — Марис — летатель с Малого Эмберли?
Лицо юного незнакомца было не по годам сурово и непроницаемо. В огромных черных глазах светился ум, длинные темно-русые волосы завязаны сзади узлом.
— Да, я, — ответила она, вскакивая. — Извини, не соображу, что случилось. Должно быть, задремала.
— Похоже. А мне, едва я сошел с корабля, показали на тебя. Я думал, что ты меня встречаешь.
— О! — Марис быстро огляделась. Толпа поредела, на пирсе — лишь несколько торговцев да разгружающие корабль портовые грузчики. — Подожди, я присяду, а то никак не приду в себя. Мало спала прошлой ночью.
Парнишка показался ей знакомым, и она пригляделась к нему повнимательней. Плащ восточного фасона из толстой и теплой материи серого цвета без орнамента, сзади спадал капюшон, на поясе висел нож в кожаных ножнах. Под мышкой он держал холщовый мешок.
— Говоришь, ты с корабля? — спросила Марис.
Парнишка кивнул.
— Извини, я еще толком не проснулась. Где остальные моряки?
— Моряки едят и пьют, торговцы торгуют. Путешествие было не из легких. Шторм разбил один корабль, но мы подобрали почти всю команду, утонули лишь двое. В кубриках после этого было не протолкнуться. Моряки рады-радешеньки, что наконец-то оказались на берегу. — Секунду помолчав, он добавил: — Сам я не моряк. Извини, ошибся. Думал, что ты встречаешь меня.
Он повернулся и собрался уходить.
Тут Марис, наконец поняв, кто перед ней, воскликнула:
— Конечно же! Ты — студент из «Воздушного Дома»! Извини, совершенно вылетело из головы.
Она встала.
— Меня зовут Вэл. — Он пристально посмотрел Марис в глаза, как бы не сомневаясь, что его имя скажет ей многое. — Вэл с Южного Аррена.
— Отлично, Вэл, — отозвалась Марис. — Мое имя ты знаешь. Но я не уверена, что…
Он перехватил мешок поудобнее, кадык на шее заходил вверх-вниз.
— Еще меня зовут Однокрылым.
Марис промолчала, но лицо выдало ее.
— Вижу, что ты наслышана обо мне, — сказал юноша довольно резко.
— Да, — призналась она. — Намерен участвовать в Состязаниях этого года?
— Я намерен летать в этом году. Ради этого вкалывал последние четыре года.
— Понятно, — сказала Марис холодно и взглянула на темнеющее небо. — Мне пора на Сиатут. А то там, наверно, уже решили, что я упала в океан. Сообщу учителю о твоем прибытии.
— Ты даже не поговоришь с капитаном? — с притворным удивлением поинтересовался Вэл. — Он в таверне через дорогу. — Кивком подбородка он указал на ближайшее здание. — Должно быть, описывает в красках зевакам наши приключения в море.
— Нет, — чуть поспешней, чем ей бы того хотелось, ответила Марис. — Спасибо.
Она повернулась, но он остановил ее вопросом:
— Смогу я здесь нанять лодку, чтобы добраться до Сиатута?
— В городе Штормов можно нанять что угодно, но обойдется это недешево. От Южного мыса на Сиатут регулярно ходит паром. Я посоветовала бы тебе заночевать здесь, а утром переправиться на пароме. — И, больше не оборачиваясь, Марис зашагала по мощенной булыжником мостовой к дому знакомого летателя, у которого оставила свои крылья.
Она чувствовала себя неловко от того, что парень с Востока, желая стать летателем, проделал немалый путь, а она так быстро его покинула. Не не настолько, чтобы вернуться.
Однокрылый! Удивительно, что он даже не пытается скрыть свое прозвище. И еще более удивительно то, что он собрался на Состязаниях померяться силами с летателями. Ведь не законченный же он кретин! Должен соображать, какой прием его там ожидает!
— Так ты знала! — закричала Марис, нимало не заботясь, слышат ее студенты или нет. — Знала и ничего мне не сказала!
— Разумеется, знала. — Голос Сины звучал ровно, здоровый глаз взирал на Марис так же бесстрастно, как больной. — И не сказала тебе раньше, предвидя такую реакцию.
— Сина, в своем ли ты уме? Неужели ты выставишь его на Состязаниях?
— Если он того стоит, в чем я почти не сомневаюсь, то выставлю. Я советовалась с тобой по поводу Керра, но насчет Вэла решу сама.
— Разве тебе неизвестно, как мы к нему относимся?
— Кто это — мы?
— Летатели. — Марис перестала вышагивать перед очагом и взглянула в лицо Сины. — Он снова не выиграет. А даже если и выиграет, то вряд ли его победа поможет «Деревянным Крыльям» остаться на плаву. Уверена, что если он и заполучит вновь крылья, Правитель Сиатута…
— Не сомневаюсь, что если Вэл выиграет, то обоснуется на этом острове,
— перебила Сина. — И Правитель Сиатута будет довольна и горда. Ведь Однокрылым его зовут только летатели, но не бескрылые.
— Он сам себя называет Однокрылым! И ты прекрасно знаешь, как он получил это прозвище. Даже в тот год, когда ему принадлежали крылья, он был летателем лишь наполовину.
— Я летатель меньше, чем наполовину. — Сина быстро отвернулась и уставилась на пламя. — Летатель без крыльев. У Вэла есть реальный шанс, и я ему помогу.
— Оказывается, ради победы студента «Деревянных Крыльев» ты пойдешь на что угодно!
Сина вновь повернула голову, и поблескивающий на морщинистом лице здоровый глаз в упор уставился на Марис.
— Почему вы его так ненавидите?
— Ты прекрасно знаешь, почему, — ответила Марис.
— Он всего лишь выиграл пару крыльев.
Избегая слепого взгляда белого безобразного глаза, Марис отвернулась от внезапно ставшей ей чужой старой женщины и сказала:
— Он довел мою подругу до самоубийства. Воспользовавшись ее горем, он отобрал у нее крылья, а это все равно что столкнуть ее с утеса.
— Глупости! — возразила Сина. — Айри сама лишила себя жизни.
— Я знала Айри, — сказала Марис, не отрывая взгляда от огня. — Она недолго владела крыльями, но была прирожденным летателем, парила лучше многих. И все любили ее. Вэл никогда бы не выиграл у нее в честном поединке.
— Но он выиграл у нее.
— Всего лишь через неделю после гибели ее брата она говорила со мной на Эйри, — сказала Марис. — Он вышел на лодке в море, а она кружила над ним. Айри видела, как он вытягивает сеть, как блестит на солнце чешуя лунных рыб. Когда из глубины вынырнула сцилла, Айри была далеко, и ветер относил в сторону ее предостережения. Она подлетела ближе, но опоздала: сцилла ударом хвоста разбила лодку. А затем из пены появилась голова чудовища с телом ее брата в окровавленной пасти и исчезла навеки.
— Айри не следовало в тот год отправляться на Состязания.
— Она и не собиралась. На Эйри она появилась всего за день до Состязаний, и мы, друзья, видя ее горе, уговорили Айри лететь с нами. Все думали, что Состязания развлекут ее, помогут забыть недавнюю трагедию. Игры, гонки, песни, вечеринки… Никому и в голову не могло прийти, что ее кто-то вызовет.
— Ей были прекрасно известны установленные Советом правила, — твердо заявила Сина. — Советом Летателей, Марис, вашим собственным Советом. Любого появившегося на Состязаниях летателя можно вызвать на поединок, и ни один здоровый летатель не имеет права пропускать Состязания больше двух лет подряд.
Марис, нахмурившись, вновь повернулась к Сине спиной.
— Ты говоришь о законе, — сказала она. — Но есть еще гуманность, человечность! Да, Айри не следовало появляться на Состязаниях, но общение с друзьями помогло бы ей немного отвлечься. Тогда она была не в себе, часто забывала, где находится и что делает. Мы присматривали за ней, и, когда этот мальчишка вызвал ее на поединок, не поверили своим ушам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50