– Это для меня слишком, – перебила Орки.
Диггер не мог понять, показались ли публике 90 000 груденов возмутительно большой или чересчур маленькой величиной. Но, конечно, он знал о таком эксперименте, подобном опыту, что провел Эратосфен, почти точно вычислив размеры Земли в 240 году до н. э.
Помолчали, потом Макао заметила большого гумпа в первом ряду.
– Клабит, – представился он. – Макао, я не знаю, круглый он или нет. Но если он на самом деле круглый, то почему вода не стекает? Не упадут ли корабли, заплыв достаточно далеко за изгиб?
Макао показала, что вопрос застал ее врасплох.
– Я не знаю ответа, Клабит. Но земля между этим городом и Т’Минглтепом изогнута. Это установлено вне всяких сомнений. – Она оглядела публику. – Итак, правда в том, что никто не знает, почему вода не стекает. Очевидно, это не происходит, иначе не было бы прилива по ночам. (Смех.) Я признаю, что не понимаю, как мир может быть круглым, но, видимо, это так. Я говорю вам: давайте выясним. Раз и навсегда. Давайте отправим корабли на восток через океан и посмотрим, откуда они вернутся.
Публика начала проявлять беспокойство. Макао сошла со сцены и прошлась по залу.
– Экспедиция будет стоит немалых денег. Сборы от сегодняшнего вечера, за исключением моих расходов...
– Конечно, – произнес голос с галерки.
– ...я пожертвую на это великое дело. Вот вам возможность стать частью самой значительной (непонятно) экспедиции, когда-либо организованной нашими двумя городами. Но нужно нечто большее, чем деньги. Нужны добровольцы. Моряки. – Она сделала паузу и посмотрела на Телио. – Это будет опасное путешествие. Не для слабых духом. Не для неопытных.
– Я занимаюсь рыбной ловлей, – сказал Телио.
– Именно то, что нужно. Я сообщу им твое имя.
Публика засмеялась. Кто-то заметил, что Телио очень повезло.
Макао вернулась на сцену. Она подняла руки.
– Веласкус говорит, что у каждого из нас есть недостаток, данный нам Тарисом, чтобы мы не стали совершенными. У тебя, – она посмотрела на гумпа слева от себя, – это, вероятно, слишком сильная привязанность к деньгам. А для Телио это, может быть, (непонятно) зависть. Для меня, возможно, это отсутствие чувства юмора. (Смех.) Но есть еще один порок, присущий всем нам как сообществу. Вы помните Хастер?
Да. Они все помнили.
– Что такое Хастер? – спросила Келли.
– Без понятия.
– Колония распалась через три года. Как и все предыдущие. Почему, как вы полагаете? Почему такие усилия перебраться подальше пропали?
Позади сидели несколько детей старшего возраста. Один из них встал, чтобы его заметили.
– За пределами известных земель находится дикая страна. Кто захочет жить там?
– В самом деле, кто? – эхом отозвалась Макао. – Вот я и говорю – это наш самый губительный порок. Наш общий недостаток. То, что отпугивает нас. Мы слишком любим родину.
Когда погас последний из огней, а кафе опустели, Келли и Диггер побрели по дорожкам вдоль моря на южный край города. Они промокли, а поле Фликингера, генерируемое защитными костюмами, делало землю под ногами ужасно скользкой, особенно при таких обстоятельствах. Видимо, было совершенно не важно, какие ботинки надевать. Диггер отключил поле и захлебнулся внезапным порывом холодного соленого воздуха.
Келли заметила это и догадалась, что он сделал. Она последовала его примеру.
– Как мило снаружи, – сказала она.
Море бушевало. Оно с грохотом накатывало на камни и выбрасывало в воздух брызги. На якоре стоял парусник, низкий, широкий и грузный. Из кабины на корме лился свет, и Диггер видел, как внутри движется чья-то фигура.
– А есть ли у гумпов компас? – спросил Диггер.
– Не знаю.
– У Лукаута есть магнитный полюс?
– Да, Диг. Примерно в двенадцати градусах от полюса. А что? Это так важно?
– Если у них нет компаса, как они отправятся в кругосветное путешествие, о котором говорят?
– Днем по солнцу, ночью – по звездам. Не так уж трудно. Только вот я не знаю, как они переберутся через западный континент. Они столкнутся с той же проблемой, что и Колумб.
Было слишком темно, чтобы увидеть, где горизонт граничит с водой. Диггер попытался представить море к востоку от Афин. Он вспомнил пару больших островов и немного мелких участков суши. Дальше на несколько тысяч километров тянулся открытый океан.
Он понимал, почему гумпы никогда не пересекали океан. Сколько времени понадобилось, прежде чем Лейф Эриксон на дракарах пересек Атлантику? Но казалось странным, почему гумпы не пытались освоить континент, на котором жили. Правда, существовали естественные преграды, но у гумпов были парусники, и туда легко можно было добраться по воде. Их положение отличалось от положения греков, запертых во внутриконтинентальном море.
Диггер и Келли забрели на деревянный пирс, и ее рука Келли легла на его бедро. Этот пирс был плавучий, некоторые доски шатались или вовсе отсутствовали. Они дошли до дальнего края и встали, слушая океан. Летали чайки. Универсальные создания. На любой планете с океанами и наличием жизни в конце концов появлялись чайки. В болотах – крокодилы. В лесах всегда водились волки. Жизнь на планетах встречалась чрезвычайно редко, но живые существа обнаруживали заметное сходство. Что, в общем-то, было разумно. Сколькими способами можно создать рыбу? Разнообразие почти всегда ограничивалось деталями.
По палубе корабля кто-то прошел с фонарем.
Диггеру нравилось это место. Оно было похоже на затерянный во времени остров.
– Знаешь, Келли, – сказал он, – я бы хотел, чтобы нашелся способ поговорить с ней.
– С кем?
– С Макао.
– Забудь. Ты ее до чертиков напугаешь.
Из библиотечного архива

Самая странная вещь за весь вечер – изображение на карте. За исключением чуть более светлого цвета кожи, парень на крылатом носороге похож на моего дядю Фрэнка.
«Дженкинс», из дневника капитана.

26
Лукаут. Саньюсар. Суббота, 6 сентября
Доставили очередную партию устройств наблюдения, и на этот раз Келли с Диггером распределили их по всему перешейку, вместо того чтобы все оставить в Бракеле. Саньюсар, самый северный населенный пункт гумпов, последним получил свою долю.
Он был расположен на берегу бухты в кольце живописных холмов, которые постепенно становились выше, пока не превращались в высокие горы.
За горами лежали густые джунгли, а за джунглями – широкая пустыня, тянущаяся на тысячи километров от экватора. Диггер начал понимать, почему мир гумпов на севере заканчивался Саньюсаром.
– Но у них есть корабли, – возмущалась Келли. – Понятно, почему они не пересекли море. Но перемещение вверх и вниз вдоль побережья не должно вызывать затруднений.
– Не будь так уверена. Далеко ли заплывали греки?
– Но они были взаперти. Не могли выбраться из Средиземного моря.
Земляне бродили по улицам городов гумпов, как ветер, невидимые, отстраненные. Диггеру не хватало Джека – и возможности посидеть с друзьями, устроить вечеринку.
Раньше он был изрядным букой. Но это всегда проявлялось в каком-нибудь месте, изолированном от прочего мира, где была разве что пара техников, которые постоянно говорили о сорте местного песчаника или об уровне влажности на определенной широте. Но здесь Диггера окружало живое сообщество, энергия которого бурлила в городах каждый день и освещала ночи, а он был отрезан от всего этого.
Диггер дотронулся до светящейся фигуры Келли, до руки, до плеча. Мягкая вибрация, порождаемая внешней поверхностью защитного костюма, обнадеживала. Келли подалась навстречу его пальцам и укрылась в его объятиях. Все можно было почувствовать сквозь поле, кроме ее губ, которые защищал твердый пузырь, закрывавший лицо.
Они стояли возле двухкупольного здания на краю города, глядя на север, на петлю реки, на гранитную долину. Несколько местных бродили вокруг: одни работали, другие играли с малышами, третьи просто гуляли. Западнее, за немногочисленными холмами, холодно блестело море.
– Я люблю тебя, Келли, – сказал Диггер.
Она шевельнулась и засмеялась.
– Что смешного?
– В данный момент, – заметила она, – твой выбор ограничен.
– Ну, не знаю. – Он отключил защитный костюм. (Ворвался запах соленого воздуха. Прекрасно .) – Вчера в парке я видел несколько миленьких красоток.
Вибрация прекратилась – Келли выключила костюм.
– И я люблю тебя, Дигби, – сказала она.
– Я хотел бы видеть тебя.
– Возможно, вечером, если будешь хорошо себя вести.
Он нашел ее губы, и они на несколько мгновений замерли, наслаждаясь друг другом.
– Келли, я очень хочу, чтобы ты стала моей женой.
Она замерла, одновременно притягивая и отталкивая его
Он подумал, а делал ли кто-нибудь раньше предложение невидимой женщине?
– Диггер, – сказала она, – я польщена.
Это звучало как-то не так.
– Но не уверена, что получится.
Он отключил очки, и радужный силуэт исчез. Остались только темные глаза.
– Тебе не пришлось бы увольняться, – сказал он. – Это не коснулось бы твоей карьеры. Мы бы что-нибудь придумали.
Ветер с моря был холодным.
– Дело не в этом.
– А в чем? – спросил он.
Келли сощурилась. Диггеру потребовалось время, чтобы привыкнуть к глазам без тела и заметить, что они по-прежнему отражают настроение и чувства. Он всегда считал, что это возможно, только когда видно все лицо.
– Диггер, я бы с радостью вышла за тебя...
– Но?
– Мне неинтересны краткосрочные связи. Я не хочу дать тебе клятву, а через пару лет обнаружить, что все изменилось и каждый из нас идет своей дорогой.
Он притянул ее обратно к себе. Келли не сопротивлялась, и он с удивлением заметил, что ее щеки влажны.
– Ты хочешь, чтобы я подписал соглашение об обновлении?
Она подумала.
– Нет, этого я не прошу. Все равно толку не будет. Я просто... – Она задрожала. Это не вязалось с ее характером. – В моей семье не верят, что можно делать что-то наполовину. Либо да, либо нет. Если да, то не надейся, что, если через пять лет ты передумаешь, я просто пожму тебе руку и скажу «давай останемся друзьями».
Он крепко обнял Келли. И очень хотел увидеть ее, но вокруг бродило слишком много гумпов.
– Никогда, Келли. Я люблю тебя. Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Навсегда. Без перерывов. Без истечения срока договора.
– Ты уверен?
– Да.
– И твои чувства не изменятся, когда мы прилетим домой?
– Конечно. – Он прижался губами к ее губам. – Ты крепкий орешек.
– Да. И если ты в чем-то соврал, то дорого заплатишь.
Земляне не только устанавливали жучки, но и путешествовали по городам, снимая выгравированные символы, статуи, архитектуру, все, что казалось интересным. Они нашли в Мандиголе музей, полный артефактов, найденных на раскопках в существующих городах. То есть у гумпов были археологи.
Также нашли несколько академий или колледжей, самый дорогой из них – в Кулнаре, родном городе Макао. В Миракапе, городе на острове, который фактически был частью Т’Минглтепе, почти всю ночь напролет шли концерты. Келли с Диггером записали несколько инструментальных и вокальных. Кстати, голосовой диапазон гумпов ничуть не уступал человеческому. Коллингдэйл и его команда на «Аль-Джахани» по достоинству оценили местную музыку. Диггер и Келли видели гонки кораблей в городе Хопгоп на северо-восточном побережье и гонки на суше в Сакмарунге. Во всех этих городах варили отменный кофе. В конце дня все отправлялись в разнообразные бистро и таверны, и вечера пролетали в смехе и разговорах.
Жизнь на перешейке была хороша. Земля изобильна, море полно рыбы, и не похоже, что кому-то приходилось трудиться в поте лица.
«Они тут столько же, сколько и мы на Земле, – заметил Диггер в одном из своих отчетов для „Аль-Джахани“. – Но в технологическом отношении никуда не продвинулись. Может ли кто-нибудь дать этому объяснение?»
Никто не мог. Пара «коллингдэйловцев», Элизабет Мадден и Джейсон Холдер, думали, что гумпы просто недостаточно умны. «Да, они используют инструменты и строят города, – утверждали эти скептики, – но это не означает, что они могут дойти до промышленной революции».
Но если в развитии технологий гумпы мало чего добились, то с политикой дело обстояло совсем иначе. Во всех городах было правление посредством представителей, хотя схемы в разных местах различались. В Сакмарунге был один руководитель, избираемый из числа парламентариев. Он (или она) служил два года и ни при каких условиях не мог получить эту должность снова. Парламентский орган формировался свободным голосованием граждан. Коллингдэйл полагал, что правом голоса обладают все, но это еще не было выяснено до конца.
В Мандиголе применялась классическая спартанская схема: два главы исполнительной власти с равными полномочиями, которые, видимо, наблюдали друг за другом. Бракел избирал парламент и исполнительный совет, похожий на всепланетное правительство Земли. Не было признаков политической нестабильности, тенденций к войне, никаких бедствующих гумпов на улицах.
«В целом, – думал Диггер, – они отлично устроились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70