— Задрав голову, он посмотрел широко раскрытыми глазами наверх, в сторону одной из стен дома, и во взгляде его ясно читались одновременно и уважение и страх. В той стене не было окон, но валах понял, что старик обратил свой взор к вершинам гор.
— Зганы Ференги? — переспросил Тибор. — Значит ли это, что вы служите боярину Ференци, который живет в своем замке?
Старый цыган оторвал взгляд от невидимых отсюда горных вершин, слегка откинулся назад и подозрительно посмотрел на гостя. Тибор быстро подлил ему бренди.
Однако хозяин продолжал хранить молчание, и валах, пожав плечами, сказал:
— Впрочем, неважно, просто я слышал о нем много хорошего, — солгал он. — Мой отец когда-то знал его...
— Да что вы? — глаза старика широко раскрылись. Тибор кивнул.
— Однажды в лютую зиму Ференци приютил его в своем замке. И отец просил меня, если я когда-нибудь окажусь в этих местах, подняться в замок, напомнить боярину о том времени и поблагодарить его от имени моего отца.
Старик долго не отрывал взгляда от Тибора.
— Так, значит, вы слышали много хорошего о нашем господине? От вашего отца? Так? И вы родились у подножия гор?..
— А что в этом странного? — приподняв черную бровь, спросил Тибор.
Старик оглядел его с ног до головы.
— Вы большой человек, — неохотно признал он, — и, я уверен, очень сильный. И выглядите к тому же очень свирепо. Валахи, чьи отцы были унгарами? Что ж, возможно, все так и есть, возможно, все так и есть...
— Возможно все так есть? Что вы хотите этим сказать?
— Говорят, — придвигаясь ближе, прошептал цыган, — что сыновья Ференци всегда приходят к нему, чтобы пожить под его крышей. В конце концов они приходят сюда и ищут его — ищут своего настоящего отца! Вы хотите подняться к нему?
В глазах Тибора промелькнула неуверенность. Он пожал плечами:
— Я пошел бы, если бы знал дорогу. Но скалы и горные тропы таят в себе столько опасностей.
— Я знаю дорогу.
— Вы были там? — Тибор изо всех сил старался скрыть возбуждение. Старик кивнул.
— Да, я могу проводить вас. Но лучше вам пойти одному. Ференци не любит, когда у него много посетителей. Тибор ненадолго задумался.
— Мне хотелось бы взять с собой двух моих спутников. На случай, если дорога будет слишком трудной.
— Ну, если эти ребята сумеют вам помочь, вы, конечно, можете взять их с собой! Только двоих?
— Да, чтобы помогать в особо сложных местах. Хозяин сморщил губы.
— Это будет вам кое-чего стоить. Вы понимаете, я потрачу время и...
— Я понял, это вполне естественно, — остановил его Тибор.
Цыган почесал за ухом.
— А что вам известно о старом Ференги? Что именно вы о нем слышали?
Тибор увидел возможность самому узнать что-нибудь. Выуживать сведения из людей такого сорта все равно что драть зубы у медведя!
— Я слышал, что у него там многочисленный отряд, охраняющий его, и что замок его совершенно неприступен. Поэтому он никому не служит и не подчиняется и не платит налогов, потому что их некому требовать с него.
— Ха-ха-ха... — громко расхохотался старый цыган, подливая себе еще бренди. — Отряд? Вассалы? Рабы? Да у него никого нет! Возможно, одна или две женщины, но ни одного мужчины. Дорогу к нему охраняют только волки. А что касается замка, он вплотную примыкает к скале и имеет только один вход и выход. Для всех. Если, конечно, кто-нибудь не высунется слишком далеко из окна...
— Но тут он вдруг остановился, и в глазах его вновь зажегся огонек недоверия.
— Это ваш отец сказал вам, что у Ференги много людей?
Естественно, отец Тибора ничего ему не говорил. Ничего не сказал по этому поводу и князь. То малое, что было ему известно, он услышал от одного из придворных князя. Это была не более чем суеверная чепуха. Человек этот был глуп, не слишком-то почитал своего князя, и сам, в свою очередь, не пользовался уважением. Тибора не интересовали истории о призраках. Он убил немало людей за свою жизнь, и ни один призрак ни разу не побеспокоил его.
Он решил воспользоваться случаем. Он и так уже узнал немало интересного.
— Мой отец говорил лишь, что подъем был очень крутым, трудным и что когда они наконец добрались до замка, то увидели, что внутри его и вокруг расположились лагерем множество людей.
Внимательно вглядываясь в его лицо, старик кивнул.
— Да, так могло быть, так могло быть. У него часто зимовали зганы. — Он наконец принял решение. — Очень хорошо. Я провожу вас наверх — если он, конечно, захочет вас принять.
Он рассмеялся при виде удивления, отразившегося на лице Тибора, и они вместе вышли на улицу. По пути цыган снял с гвоздя огромную бронзовую сковороду.
Висевший неподвижно в небе диск бледного солнца готов был вот-вот скрыться за вершинами скал. Из-за близости гор сумерки наступали здесь рано. Птицы уже пели свои вечерние песни.
— Самое время, — кивнул головой старик. — Надо надеяться, что нас сейчас видят.
Он указал рукой высоко вверх, на неясно видневшиеся вдали горы, где на сером фоне самых дальних вершин чернел горный хребет.
— Видите, вон там, в самом темном месте? Тибор кивнул.
— Это и есть замок. А теперь смотрите. — Он потер дно сковороды о рукав и повернул его к солнцу. Поймав его отражение, он направил лучи в сторону гор, и золотая полоска устремилась вверх по скалам. Солнечный зайчик прыгал с камня на камень, перебираясь с мшистой земли на стволы стоявших группами пихт, и с деревьев обратно на каменные обломки, поднимаясь все выше и выше, постепенно слабея. И вдруг Тибор увидел, что им отвечают. В тот момент, когда сковорода, наконец, замерла в сморщенных руках цыгана, темный участок, на который он до этого указал Тибору, казалось, вспыхнул ярким золотым светом! Взрыв света был столь неожиданным и слепящим, что валах непроизвольно закрыл руками глаза и теперь смотрел в ту сторону сквозь пальцы.
— Это он? — полушепотом спросил Тибор. — Это отвечает сам боярин?
— Старый Ференги? — цыган расхохотался. Он осторожно поправил положение сковороды, продолжая держать ее дном кверху. С вершины гладкой скалы по-прежнему спускался золотой луч. — Нет, это не он. Он не любит солнце. И поэтому, наверное, не дружит с зеркалами. — Продолжая смеяться, он объяснил:
— Это одно из прекрасно отполированных зеркал, укрепленных на скале — в том месте, где к ней примыкает задняя стена замка. А теперь, если наш сигнал увидели, кто-нибудь накроет зеркало, которое всего лишь отражает наш луч. Свет погаснет. Не постепенно, как это бывает, когда заходит солнце, но сразу — вот так!
Как будто кто-то задул свечу — свет мгновенно погас, и Тибору на миг показалось, что он очутился в абсолютной темноте. Он даже покачнулся, но быстро пришел в себя.
— Значит, вам удалось связаться с ними? — спросил он. — Теперь боярин знает, что вы хотите кого-то привести к нему, но откуда ему известно кого именно?
— Он это узнает, — ответил цыган. Схватив Тибора за руку, он вдруг помутневшими глазами уставился наверх, так сильно закачавшись, что Тибору пришлось его поддержать.
— Ну вот, теперь ему все известно, — прошептал цыган, и взор его вновь стал ясным.
— Что? — Тибор пришел в полнейшее замешательство, у него возникло предчувствие беды. Зганы были поистине таинственным народом и обладали неведомыми другим силами. — Что вы хотите этим сказать?..
— А теперь он ответит — «да» или «нет», — оборвал его цыган. Не успел он произнести эти слова, как в расположенном наверху замке мелькнул лишь один-единственный лучик света, который тут же погас.
— Он ответил «да» — он согласен принять вас, — со вздохом сказал старый цыган.
— Когда? — Тибор уже смирился со странностью происходящего и лишь постарался не показать голосом волнения.
— Сейчас. Мы отправляемся немедленно. В горах ночью очень опасно, но он так пожелал, и у нас нет другого выхода. Вы не передумали?
— Теперь, когда он пригласил меня, я не имею права его разочаровать, — ответил Тибор.
— Прекрасно! Но оденься потеплее, валах. Наверху очень холодно. — Старик бросил на него пронзительный взгляд. — Да... там царит смертельный холод...
* * *
В спутники себе Тибор выбрал двух рослых и сильных валахов. Большинство его людей были родом из тех же мест, что и он, но Тибор во время похода на печенегов особенно отметил этих двоих. Они сражались все время рядом с ним, и он имел случай убедиться в том, что они отважные и умелые воины. В борьбе против Ференци ему нужны настоящие мужчины. Вполне возможно, что они ему понадобятся. Арвос, старый цыган, сказал, что у боярина нет вассалов. Но кто же тогда отвечал на сигналы зеркала? Нет, Тибор не мог себе представить, чтобы богатый человек жил совершенно один, имея под рукой всего лишь одну или двух женщин, и сам о себе заботился. Старик Арвос лгал.
В случае если там, в горах, они встретят лишь горстку людей во главе с их господином... Но какой сейчас смысл гадать? Тибор решил, что следует немного потерпеть и потом уже посмотреть, каково будет положение вещей. И все же, если там будет слишком много людей, он просто скажет, что пришел в качестве посланника князя Владимира, чтобы пригласить боярина в Киев. Якобы в связи с войной против печенегов. В любом случае пути назад уже нет: он должен подняться в горы и убить живущего наверху человека. Остальное зависит от обстоятельств.
Да... в те времена Тибор был еще очень наивным. Ему и в голову не приходило, что Владимир послал его на верную смерть и что никто не ожидает его возвращения в Киев.
А тем временем они поднимались в горы. Поначалу идти было легко, несмотря на то, что тропинок видно не было. Дорога (дороги как таковой не было вовсе, они всего лишь следовали за цыганом, который один знал, куда следует идти) шла по седловине, к подножию неприступной скалы, затем вверх по склону, усыпанному скользкими камнями, до широкой расщелины в скале, которая вывела их к некоему подобию плато у подножия ряда еще более крутых и неприступных вершин. Их окружал дикий лес, состоявший из гигантских старых деревьев. Но теперь Тибор увидел некое подобие дороги. Как будто чья-то огромная рука прорубила в лесу ровную, прямую просеку. Несомненно, отсюда жители деревни по большей части добывали строительный материал для своих домов, а некоторые деревья были подняты вверх, в горы, и использованы для постройки замка. По-видимому, это случилось сотни лет назад, но с тех пор на месте просеки не выросло ни одного дерева. Или, возможно, если они все же вырастали, кто-то вырывал их с, корнем, не позволяя загородить путь.
Как бы то ни было, подниматься вверх по просеке не составляло труда, а когда сумерки сменились ночной темнотой, на небе появилась луна и осветила путь ярким серебристым светом.
Чтобы сберечь дыхание, трое путников и их провожатый почти не разговаривали между собой. Это позволило Тибору мысленно вернуться к тем немногим сведениям о боярине Ференци, которые он получил от пустого и тщеславного человека из княжеской свиты.
— Греки боятся его еще больше, чем Владимир, — рассказывал этот болтун. — У себя в Греции они давно уже отыскали и уничтожили всех ему подобных. Они называют таких, как этот Ференци «вриколаксами», что означает то же, что у болгар «обуры» или «муфуры» — иначе «вампиры»!
— Я слыхал о вампирах, — отвечал Тибор. — На моей родине их называют также, и о них сложено много легенд.
Деревенские предрассудки. И вот что еще хочу вам сказать: те, кого я убил, гниют в своих могилах, если у них вообще есть могилы. И они вовсе не распухают там. А если и раздуваются, то только лишь от гнилостных газов, но никак не от крови живых людей!
— И все же, говорят, что Ференци является именно таким существом, — настаивал собеседник Тибора. — Я слышал разговоры греческих монахов: они говорили, что на земле Христовой таким, как он, не может быть места. У себя в Греции они втыкают им в сердце деревянные колья и отрубают головы. А лучше всего, считают они, разорвать их на куски и сжечь все до последнего. Они верят, что даже из самого маленького кусочка, оставшегося от вампира, если он попадет в тело какого-нибудь неосторожного человека, может снова вырасти вампир. Это существо похоже на огромную пиявку, только присасывается оно изнутри. Вот почему говорят, что у вампира два сердца и две души и что его можно уничтожить, лишь уничтожив обе его половины.
Тибор улыбнулся, но улыбка получилась печальной, даже мрачной. Он поблагодарил своего собеседника и добавил:
— Что ж, этот колдун, чародей или как там его еще достаточно долго пожил. Князь Владимир хочет смерти этого Ференци и поручил мне убить его.
— Достаточно долго пожил! — воздев руки к небу воскликнул этот человек. — Вы даже не представляете себе, насколько вы правы! Вы знаете, сколько люди себя помнят, в эгиде горах всегда жил какой-нибудь Ференци. А предания утверждают, что все это один и тот же Ференци! А теперь скажи мне, валах, что это за человек, для которого годы проходят, как часы?
Тогда Тибор посмеялся над его словами, но теперь, обдумав их и сопоставив известные ему факты, подумал, что, может быть, тот был прав.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74