— Хорошо...
Еще какое-то время стояла полная тишина. Наконец Тибор продолжил свою историю...
* * *
"Что ж, представь себе вновь весьма странный старинный замок, спрятавшийся среди гор. Окутанные туманом стены, центральная арка над узким ущельем, башни, словно гнилые зубы, возвышающиеся в лунном свете. Представь себе и хозяина — существо, некогда бывшее человеком, но больше им не являющееся. Существо, называвшее себя Фаэтором Ференци.
Я уже рассказал тебе, как он... как он поцеловал меня. Ни один отец не целовал таким образом своего сына. Да, он вложил в меня свое яйцо. И если раньше я считал болезненными раны и переломы, полученные в битвах...
Яйцо вампира заставляет испытать поистине смертельные муки. Почти смертельные... однако они не убивают окончательно. Ибо вампир очень тщательно выбирает того, кому он доверит носить в себе свое яйцо, и он очень хитер и коварен. Этот несчастный должен быть очень сильным, крепким, обладать острым умом, при этом быть холодным и бездушным. Должен признать, что я вполне соответствовал всем требованиям. Да и могло ли быть иначе, если учесть, какую жизнь я вел?
Когда яйцо проникло внутрь, я испытал неописуемый ужас, а оно, выпустив во все стороны отростки и щупальца, начало продвигаться по моему горлу вниз, в глубину тела. Оно двигалось быстро, как ртуть. Даже быстрее. Яйцо вампира способно проходить сквозь человеческую плоть, как вода сквозь песок. Фаэтору не было нужды пугать меня своим поцелуем, но ему хотелось навести на меня ужас. И это ему удалось.
Его яйцо прошло сквозь мою плоть, проникло в позвоночник и стало исследовать мой спинной мозг с таким же любопытством, с каким мышь изучает расщелину в стене. Однако его щупальца обжигали мои внутренности словно кислота. Каждое прикосновение к обнаженным нервам вызывало все новые приступы мучений!
О, как я метался, рвался, как я извивался в своих оковах! Но это длилось недолго. Наконец существо нашло себе убежище. Ведь оно подобно новорожденному уставало очень быстро. Думаю, что оно устроилось где-то в кишечнике, потому что именно там все у меня будто стянулось в тугой узел, и я почувствовал ужасную боль, от которой закричал и начал молить о смерти! Но потом новорожденное существо втянуло обратно свои щупальца и уснуло.
Мучения мгновенно прекратились — так быстро, что само их исчезновение вызвало новые страдания. И тогда, наконец, я испытал огромную радость от сознания того, что больше не чувствую боли, и тут же заснул.
Проснувшись, я обнаружил, что, скорчившись, лежу на полу, что на мне больше нет ни цепей, ни оков. Боли тоже не было. Вопреки своей уверенности в том, что камера должна быть погружена в темноту, я обнаружил, что вижу все окружающее словно при ярком дневном свете. Поначалу я ничего не понял и стал озираться вокруг в поисках отверстия, сквозь которое мог проникать свет. Я даже попытался взобраться по неровной стене и найти замаскированное окно или какой-либо иной путь наружу. Но все напрасно.
Однако еще до того как я предпринял тщетную попытку сбежать, я столкнулся с другими своими товарищами по заключению. Точнее с теми, в кого они теперь превратились.
Первым, кого я увидел, был старик Арвос, бесформенной кучей лежавший на полу там, где его оставил Фаэтор. Я подошел к нему и стал внимательно осматривать его тело — серую кожу, растерзанную грудь, видневшуюся из-под лохмотьев разорванной грубой рубашки. Мне показалось, что под грудной костью что-то трепещет. В надежде ощутить тепло тела или — а вдруг? — биение сердца я положил на грудь руку.
Не успел я коснуться ее, как она провалилась. Цыган рассыпался, раскрошился, как скорлупа или сухой лист под ногами. Кости ребер превратились в прах, а под ними не было ничего! Лицо также разлетелось в пыль, череп отделился от туловища, и затем неприглядная серая масса как будто исчезла — только легкий дымок поднимался от пола. Конечности, когда я склонился к ним, тоже растеклись, как содержимое лопнувших винных бурдюков. Весь этот процесс занял не более минуты. И вот уже передо мной лежали лишь кучка пыли да небольшие кусочки костей и кожи. Целой осталась лишь грубая одежда.
Потрясенный, я, раскрыв рот, смотрел на то, что еще недавно было Арвосом. И вдруг вспомнил тот отросток, который появился из руки Фаэтора и вонзился в цыгана. Неужели во всем был виноват он? Могло ли так случиться, что этот крошечный кусочек плоти Фаэтора выжрал все внутренности, уничтожил абсолютно все? А если так, что же произошло с самим отростком? Где он сейчас?
Ответ не заставил себя ждать.
— Да, Тибор, он съеден, — раздался в тишине глухой голос. — Его плотью насытилось то существо, которое прячется сейчас в земле у тебя под ногами.
Из темного угла подземелья появился мой старый друг, коренастый валах с короткими толстыми ногами. Пока он был человеком, его звали Эриг.
Я смотрел на него и не узнавал. Он казался мне совершенно чужим, и от него исходила незнакомая странная аура. А может быть, и не совсем незнакомая. Мне показалось, что я уже чувствовал подобное излучение в присутствии проклятого Ференци. Эриг теперь принадлежал ему!
— Предатель! — презрительно бросил я. — Старый Ференци спас тебе жизнь, а ты в благодарность продался ему! Вспомни, Эриг, сколько раз во время битвы я спасал тебе жизнь!
— Я давно потерял этому счет, Тибор, — хрипло ответил он. Лицо его при этом ничего не выражало, а глаза были круглыми, словно блюдца. — И ты прекрасно знаешь, что я никогда не пошел бы и не пойду против тебя по собственной воле.
— Что? Ты хочешь сказать, что по-прежнему мне предан? — иронически рассмеялся я. — Но от тебя же так и несет запахом Ференци! Значит, ты пошел против меня не по своей воле? — и уже более резко добавил:
— Зачем Ференци стал бы спасать тебе жизнь, как не для того, чтобы ты служил ему?
— А разве он тебе ничего не объяснил? — Эриг подошел ближе. — Он спас меня не для себя. После того как он уедет отсюда, я должен служить тебе.
— Ференци сумасшедший! Как ты не понимаешь? Он же обманул тебя! Ты что, забыл, ради чего мы пришли сюда? Мы пришли, чтобы убить его! А теперь посмотри на себя! Ты изможден, обессилен, слаб, как ребенок! Как может такой, как ты, служить мне? Какой от тебя прок?
Эриг подошел еще ближе. Его огромные широко раскрытые глаза смотрели не мигая, взгляд был пустым. На лице и шее подрагивали нервы, будто кто-то дергал за веревочки.
— Слабый? Ты неверно судишь о могуществе Ференци, Тибор. То, что он вложил в меня, исцелило мою плоть, срастило мои кости. Да, это так. И к тому же оно сделало меня очень сильным. Не сомневайся, я буду служить тебе не хуже, чем в прежние времена. Дай мне возможность доказать это.
Пораженный столь неожиданным заявлением, я нахмурился и покачал головой. Он говорил вполне разумно, и его слова несколько охладили мою ярость.
— По правде говоря, ты действительно должен был умереть. Твои кости были переломаны, а плоть растерзана. Так ты говоришь, Ференци и в самом деле обладает подобным могуществом? Теперь я припоминаю: он сказал, что, когда ты очнешься, ты станешь его рабом. Его, а не моим! Так почему же ты заявляешь, что я по-прежнему остаюсь твоим хозяином и повелителем?
— Он обладает большим могуществом, Тибор, — ответил он. — И я действительно в определенной степени нахожусь у него в подчинении. Он вампир, и я тоже теперь своего рода вампир. Так же, как и ты...
— Я?! — вне себя от ярости вскричал я. — Я человек! И ни от кого не завишу! Признаю, он кое-что сделал со мной — вложил в меня какую-то часть себя самого. И, надо сказать, это было весьма болезненно. Но вот я стою перед тобой — и я совершенно не изменился. Ты, Эриг, мой старый приятель и соратник, возможно, и поддался искушению, уступил, но я по-прежнему остался Тибором из Валахии!
Эриг тронул меня за локоть, и я отпрянул от него.
— Мое превращение свершилось очень быстро, — сказал он. — Его ускорило то, что плоть Ференци слилась, смешалась с моей плотью, для того чтобы исцелить ее. Его плоть соединила, собрала воедино мое разбитое, растерзанное тело, но одновременно накрепко привязала меня к нему. Это правда — я обязан исполнять все его приказы. К счастью, он не потребовал от меня ничего, кроме того, чтобы я оставался здесь и служил тебе.
Пока он мрачно произносил все это, я тщательно оглядывал темницу в поисках выхода и даже попытался взобраться по стене.
— Свет! — бормотал я себе под нос. — Откуда он проникает? Если он нашел дорогу сюда, значит я смогу найти дорогу отсюда.
— Здесь нет света, Тибор, — следуя за мной по пятам, злорадно сказал Эриг. — Это еще одно доказательство всевластия Ференци. Раз мы принадлежим ему, нам передались некоторые из его способностей. Здесь царит кромешная тьма. Но, так же, как и летучая мышь, изображенная на твоем знамени, так же, как и сам Ференци, ты теперь видишь в темноте. Больше того, ты сильно отличаешься от других, потому что внутри себя носишь его яйцо. Ты станешь таким же могущественным, как он, а может быть, и более. Ты настоящий Вамфир!
— Я сам по себе! — в ярости схватив Эрига за горло, закричал я.
Но, всмотревшись в его лицо, я заметил, что глаза его сияют желтым светом. Это были глаза зверя. А если он сказал правду, такими же стали и мои глаза. Эриг не пытался сопротивляться, а когда я нажал посильнее, опустился передо мной на колени.
— Ну что же ты? Почему ты не борешься со мной? Покажи свою удивительную силу! Ты просил, чтобы я испытал тебя, и я выполняю твою просьбу. Сейчас ты умрешь, Эриг. То же самое случится и с твоим новым хозяином, если он посмеет сунуть сюда свой собачий нос. Я, во всяком случае, не забыл, зачем пришел в этот замок.
Схватив цепь, которой я был прикован к стене, я обмотал ее вокруг его шеи. Он начал задыхаться, вывалив язык, хватать ртом воздух, но по-прежнему не делал попыток к сопротивлению.
— Бесполезно, Тибор, — выдохнул он, едва я ослабил давление. — Все бесполезно. Можешь задушить, можешь сломать мне шею — все равно я вновь стану таким, как есть. Тебе не удастся убить меня. Это под силу только Ференци. Интересная ситуация, не так ли? Ведь мы пришли сюда, чтобы убить его!
Отшвырнув Эрига в сторону, я бросился к тяжелой дубовой двери и принялся изо всех сил колотить в нее. Но ответом было лишь эхо. В отчаянии я вновь обернулся к Эригу.
— Ну что ж. Ты знаешь о тех переменах, которые произошли в тебе. Если это очевидно для меня, это должно быть тем более очевидно для тебя. Так вот скажи мне: почему я остался таким же, как прежде? Я не ощущаю никакой разницы. Можно не сомневаться — во мне не произошло никаких изменений.
Потерев горло, Эриг легко поднялся на ноги. От цепей на его коже остались заметные царапины. Но кроме них мое нападение, казалось, не причинило ему никакого вреда.
Глаза его горели, как и прежде, а в голосе слышалось все то же злорадство.
— Как ты правильно сказал, внутри меня все изменилось, переплавилось, как плавится в печи железо. Плоть Ференци одержала надо мной верх и подчинила его власти. Но с тобой все происходит иначе, внутри тебя происходят скрытые превращения. В твоем теле растет семя вампира. Оно проникает в твой мозг, в твое сердце, в твою кровь. В одной оболочке соседствуют два существа, но постепенно они сольются в одно.
Именно это говорил мне и Фаэтор.
— Так значит, я больше не хозяин своей судьбы! — бессильно прислонившись к стене, простонал я.
— Нет, это не так, Тибор, ты не прав, — оживился Эриг. — Ведь отныне тебе не грозит смерть, ты будешь жить вечно. У тебя есть возможность стать самым могущественным из когда-либо живших на земле людей. А ты говоришь о судьбе!
— Могущественным? — покачал я головой. — Оставаясь при этом рабом Ференци? Ты, наверное, хочешь сказать — бессильным? Ибо если я должен буду подчиняться ему, о какой самостоятельности и независимости может идти речь? Нет, я этого так не оставлю. И если у меня останется хоть крупица своей воли, я найду выход. — Я стукнул себя кулаком в грудь, но тут же поморщился. — Сколько пройдет времени, прежде чем... прежде чем существо, сидящее внутри, возьмет надо мной власть? Сколько в моем распоряжении времени до того момента, как гость завладеет хозяином?
Он медленно и, как мне показалось, печально покачал головой.
— Ты сам создаешь себе проблемы, — сказал он. — Ференци предвидел это. Он считает, что причиной тому твоя необузданность и сила воли. Ты по-прежнему останешься сам себе хозяином, Тибор. Суть в том, что существо, сидящее внутри твоего тела, не сможет существовать без тебя, так же, как и ты без него. Но если прежде ты был всего лишь человеком, со всеми присущими людям слабостями и недостатками, то теперь... теперь ты станешь...
— Погоди! — приказал я. — Он же говорил... он сказал... что не обладает полом. Судя по его словам, эти Вамфири вообще не знают, что такое пол. И ты смеешь напоминать мне о человеческих слабостях?
— Как один из Вамфири, — убежденно продолжал Эриг, — ты будешь обладать полом своего хозяина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
Еще какое-то время стояла полная тишина. Наконец Тибор продолжил свою историю...
* * *
"Что ж, представь себе вновь весьма странный старинный замок, спрятавшийся среди гор. Окутанные туманом стены, центральная арка над узким ущельем, башни, словно гнилые зубы, возвышающиеся в лунном свете. Представь себе и хозяина — существо, некогда бывшее человеком, но больше им не являющееся. Существо, называвшее себя Фаэтором Ференци.
Я уже рассказал тебе, как он... как он поцеловал меня. Ни один отец не целовал таким образом своего сына. Да, он вложил в меня свое яйцо. И если раньше я считал болезненными раны и переломы, полученные в битвах...
Яйцо вампира заставляет испытать поистине смертельные муки. Почти смертельные... однако они не убивают окончательно. Ибо вампир очень тщательно выбирает того, кому он доверит носить в себе свое яйцо, и он очень хитер и коварен. Этот несчастный должен быть очень сильным, крепким, обладать острым умом, при этом быть холодным и бездушным. Должен признать, что я вполне соответствовал всем требованиям. Да и могло ли быть иначе, если учесть, какую жизнь я вел?
Когда яйцо проникло внутрь, я испытал неописуемый ужас, а оно, выпустив во все стороны отростки и щупальца, начало продвигаться по моему горлу вниз, в глубину тела. Оно двигалось быстро, как ртуть. Даже быстрее. Яйцо вампира способно проходить сквозь человеческую плоть, как вода сквозь песок. Фаэтору не было нужды пугать меня своим поцелуем, но ему хотелось навести на меня ужас. И это ему удалось.
Его яйцо прошло сквозь мою плоть, проникло в позвоночник и стало исследовать мой спинной мозг с таким же любопытством, с каким мышь изучает расщелину в стене. Однако его щупальца обжигали мои внутренности словно кислота. Каждое прикосновение к обнаженным нервам вызывало все новые приступы мучений!
О, как я метался, рвался, как я извивался в своих оковах! Но это длилось недолго. Наконец существо нашло себе убежище. Ведь оно подобно новорожденному уставало очень быстро. Думаю, что оно устроилось где-то в кишечнике, потому что именно там все у меня будто стянулось в тугой узел, и я почувствовал ужасную боль, от которой закричал и начал молить о смерти! Но потом новорожденное существо втянуло обратно свои щупальца и уснуло.
Мучения мгновенно прекратились — так быстро, что само их исчезновение вызвало новые страдания. И тогда, наконец, я испытал огромную радость от сознания того, что больше не чувствую боли, и тут же заснул.
Проснувшись, я обнаружил, что, скорчившись, лежу на полу, что на мне больше нет ни цепей, ни оков. Боли тоже не было. Вопреки своей уверенности в том, что камера должна быть погружена в темноту, я обнаружил, что вижу все окружающее словно при ярком дневном свете. Поначалу я ничего не понял и стал озираться вокруг в поисках отверстия, сквозь которое мог проникать свет. Я даже попытался взобраться по неровной стене и найти замаскированное окно или какой-либо иной путь наружу. Но все напрасно.
Однако еще до того как я предпринял тщетную попытку сбежать, я столкнулся с другими своими товарищами по заключению. Точнее с теми, в кого они теперь превратились.
Первым, кого я увидел, был старик Арвос, бесформенной кучей лежавший на полу там, где его оставил Фаэтор. Я подошел к нему и стал внимательно осматривать его тело — серую кожу, растерзанную грудь, видневшуюся из-под лохмотьев разорванной грубой рубашки. Мне показалось, что под грудной костью что-то трепещет. В надежде ощутить тепло тела или — а вдруг? — биение сердца я положил на грудь руку.
Не успел я коснуться ее, как она провалилась. Цыган рассыпался, раскрошился, как скорлупа или сухой лист под ногами. Кости ребер превратились в прах, а под ними не было ничего! Лицо также разлетелось в пыль, череп отделился от туловища, и затем неприглядная серая масса как будто исчезла — только легкий дымок поднимался от пола. Конечности, когда я склонился к ним, тоже растеклись, как содержимое лопнувших винных бурдюков. Весь этот процесс занял не более минуты. И вот уже передо мной лежали лишь кучка пыли да небольшие кусочки костей и кожи. Целой осталась лишь грубая одежда.
Потрясенный, я, раскрыв рот, смотрел на то, что еще недавно было Арвосом. И вдруг вспомнил тот отросток, который появился из руки Фаэтора и вонзился в цыгана. Неужели во всем был виноват он? Могло ли так случиться, что этот крошечный кусочек плоти Фаэтора выжрал все внутренности, уничтожил абсолютно все? А если так, что же произошло с самим отростком? Где он сейчас?
Ответ не заставил себя ждать.
— Да, Тибор, он съеден, — раздался в тишине глухой голос. — Его плотью насытилось то существо, которое прячется сейчас в земле у тебя под ногами.
Из темного угла подземелья появился мой старый друг, коренастый валах с короткими толстыми ногами. Пока он был человеком, его звали Эриг.
Я смотрел на него и не узнавал. Он казался мне совершенно чужим, и от него исходила незнакомая странная аура. А может быть, и не совсем незнакомая. Мне показалось, что я уже чувствовал подобное излучение в присутствии проклятого Ференци. Эриг теперь принадлежал ему!
— Предатель! — презрительно бросил я. — Старый Ференци спас тебе жизнь, а ты в благодарность продался ему! Вспомни, Эриг, сколько раз во время битвы я спасал тебе жизнь!
— Я давно потерял этому счет, Тибор, — хрипло ответил он. Лицо его при этом ничего не выражало, а глаза были круглыми, словно блюдца. — И ты прекрасно знаешь, что я никогда не пошел бы и не пойду против тебя по собственной воле.
— Что? Ты хочешь сказать, что по-прежнему мне предан? — иронически рассмеялся я. — Но от тебя же так и несет запахом Ференци! Значит, ты пошел против меня не по своей воле? — и уже более резко добавил:
— Зачем Ференци стал бы спасать тебе жизнь, как не для того, чтобы ты служил ему?
— А разве он тебе ничего не объяснил? — Эриг подошел ближе. — Он спас меня не для себя. После того как он уедет отсюда, я должен служить тебе.
— Ференци сумасшедший! Как ты не понимаешь? Он же обманул тебя! Ты что, забыл, ради чего мы пришли сюда? Мы пришли, чтобы убить его! А теперь посмотри на себя! Ты изможден, обессилен, слаб, как ребенок! Как может такой, как ты, служить мне? Какой от тебя прок?
Эриг подошел еще ближе. Его огромные широко раскрытые глаза смотрели не мигая, взгляд был пустым. На лице и шее подрагивали нервы, будто кто-то дергал за веревочки.
— Слабый? Ты неверно судишь о могуществе Ференци, Тибор. То, что он вложил в меня, исцелило мою плоть, срастило мои кости. Да, это так. И к тому же оно сделало меня очень сильным. Не сомневайся, я буду служить тебе не хуже, чем в прежние времена. Дай мне возможность доказать это.
Пораженный столь неожиданным заявлением, я нахмурился и покачал головой. Он говорил вполне разумно, и его слова несколько охладили мою ярость.
— По правде говоря, ты действительно должен был умереть. Твои кости были переломаны, а плоть растерзана. Так ты говоришь, Ференци и в самом деле обладает подобным могуществом? Теперь я припоминаю: он сказал, что, когда ты очнешься, ты станешь его рабом. Его, а не моим! Так почему же ты заявляешь, что я по-прежнему остаюсь твоим хозяином и повелителем?
— Он обладает большим могуществом, Тибор, — ответил он. — И я действительно в определенной степени нахожусь у него в подчинении. Он вампир, и я тоже теперь своего рода вампир. Так же, как и ты...
— Я?! — вне себя от ярости вскричал я. — Я человек! И ни от кого не завишу! Признаю, он кое-что сделал со мной — вложил в меня какую-то часть себя самого. И, надо сказать, это было весьма болезненно. Но вот я стою перед тобой — и я совершенно не изменился. Ты, Эриг, мой старый приятель и соратник, возможно, и поддался искушению, уступил, но я по-прежнему остался Тибором из Валахии!
Эриг тронул меня за локоть, и я отпрянул от него.
— Мое превращение свершилось очень быстро, — сказал он. — Его ускорило то, что плоть Ференци слилась, смешалась с моей плотью, для того чтобы исцелить ее. Его плоть соединила, собрала воедино мое разбитое, растерзанное тело, но одновременно накрепко привязала меня к нему. Это правда — я обязан исполнять все его приказы. К счастью, он не потребовал от меня ничего, кроме того, чтобы я оставался здесь и служил тебе.
Пока он мрачно произносил все это, я тщательно оглядывал темницу в поисках выхода и даже попытался взобраться по стене.
— Свет! — бормотал я себе под нос. — Откуда он проникает? Если он нашел дорогу сюда, значит я смогу найти дорогу отсюда.
— Здесь нет света, Тибор, — следуя за мной по пятам, злорадно сказал Эриг. — Это еще одно доказательство всевластия Ференци. Раз мы принадлежим ему, нам передались некоторые из его способностей. Здесь царит кромешная тьма. Но, так же, как и летучая мышь, изображенная на твоем знамени, так же, как и сам Ференци, ты теперь видишь в темноте. Больше того, ты сильно отличаешься от других, потому что внутри себя носишь его яйцо. Ты станешь таким же могущественным, как он, а может быть, и более. Ты настоящий Вамфир!
— Я сам по себе! — в ярости схватив Эрига за горло, закричал я.
Но, всмотревшись в его лицо, я заметил, что глаза его сияют желтым светом. Это были глаза зверя. А если он сказал правду, такими же стали и мои глаза. Эриг не пытался сопротивляться, а когда я нажал посильнее, опустился передо мной на колени.
— Ну что же ты? Почему ты не борешься со мной? Покажи свою удивительную силу! Ты просил, чтобы я испытал тебя, и я выполняю твою просьбу. Сейчас ты умрешь, Эриг. То же самое случится и с твоим новым хозяином, если он посмеет сунуть сюда свой собачий нос. Я, во всяком случае, не забыл, зачем пришел в этот замок.
Схватив цепь, которой я был прикован к стене, я обмотал ее вокруг его шеи. Он начал задыхаться, вывалив язык, хватать ртом воздух, но по-прежнему не делал попыток к сопротивлению.
— Бесполезно, Тибор, — выдохнул он, едва я ослабил давление. — Все бесполезно. Можешь задушить, можешь сломать мне шею — все равно я вновь стану таким, как есть. Тебе не удастся убить меня. Это под силу только Ференци. Интересная ситуация, не так ли? Ведь мы пришли сюда, чтобы убить его!
Отшвырнув Эрига в сторону, я бросился к тяжелой дубовой двери и принялся изо всех сил колотить в нее. Но ответом было лишь эхо. В отчаянии я вновь обернулся к Эригу.
— Ну что ж. Ты знаешь о тех переменах, которые произошли в тебе. Если это очевидно для меня, это должно быть тем более очевидно для тебя. Так вот скажи мне: почему я остался таким же, как прежде? Я не ощущаю никакой разницы. Можно не сомневаться — во мне не произошло никаких изменений.
Потерев горло, Эриг легко поднялся на ноги. От цепей на его коже остались заметные царапины. Но кроме них мое нападение, казалось, не причинило ему никакого вреда.
Глаза его горели, как и прежде, а в голосе слышалось все то же злорадство.
— Как ты правильно сказал, внутри меня все изменилось, переплавилось, как плавится в печи железо. Плоть Ференци одержала надо мной верх и подчинила его власти. Но с тобой все происходит иначе, внутри тебя происходят скрытые превращения. В твоем теле растет семя вампира. Оно проникает в твой мозг, в твое сердце, в твою кровь. В одной оболочке соседствуют два существа, но постепенно они сольются в одно.
Именно это говорил мне и Фаэтор.
— Так значит, я больше не хозяин своей судьбы! — бессильно прислонившись к стене, простонал я.
— Нет, это не так, Тибор, ты не прав, — оживился Эриг. — Ведь отныне тебе не грозит смерть, ты будешь жить вечно. У тебя есть возможность стать самым могущественным из когда-либо живших на земле людей. А ты говоришь о судьбе!
— Могущественным? — покачал я головой. — Оставаясь при этом рабом Ференци? Ты, наверное, хочешь сказать — бессильным? Ибо если я должен буду подчиняться ему, о какой самостоятельности и независимости может идти речь? Нет, я этого так не оставлю. И если у меня останется хоть крупица своей воли, я найду выход. — Я стукнул себя кулаком в грудь, но тут же поморщился. — Сколько пройдет времени, прежде чем... прежде чем существо, сидящее внутри, возьмет надо мной власть? Сколько в моем распоряжении времени до того момента, как гость завладеет хозяином?
Он медленно и, как мне показалось, печально покачал головой.
— Ты сам создаешь себе проблемы, — сказал он. — Ференци предвидел это. Он считает, что причиной тому твоя необузданность и сила воли. Ты по-прежнему останешься сам себе хозяином, Тибор. Суть в том, что существо, сидящее внутри твоего тела, не сможет существовать без тебя, так же, как и ты без него. Но если прежде ты был всего лишь человеком, со всеми присущими людям слабостями и недостатками, то теперь... теперь ты станешь...
— Погоди! — приказал я. — Он же говорил... он сказал... что не обладает полом. Судя по его словам, эти Вамфири вообще не знают, что такое пол. И ты смеешь напоминать мне о человеческих слабостях?
— Как один из Вамфири, — убежденно продолжал Эриг, — ты будешь обладать полом своего хозяина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74