Морган перевел взгляд на Горони.
- И вы собираетесь разрешить это, монсеньор? Вы будете стоять в
темноте и смотреть на убийство человека без всякого суда?
- У меня нет других приказаний, кроме как попытаться спасти вашу
душу, Морган. Таковы условия соглашения. После это вы будете всецело
принадлежать Барину.
- Я не принадлежу никому, священник! - крикнул Морган, глаза которого
вспыхнули гневом. - И я не верю, что архиепископы пошли на такое грубое
нарушение законов.
- Закон и справедливость не для таких, как вы, Морган, - возразил
Горони. Его лицо в свете факелов было зловещим. - Ну, так ты будешь
исповедоваться?
Морган лизнул пересохшие губы и мысленно обругал себя, что дал волю
темпераменту. Спор ни к чему хорошему не приведет, Барин и священник были
ослеплены ненавистью, а ему на них не повлиять. Он должен выиграть время!
Морган опустил глаза и постарался выразить на лице смирение и
покорность. Возможно, исповедь поможет ему протянуть время. За тридцать
лет жизни он совершил многое, в чем можно покаяться. И он был уверен, что
когда начнет говорить, то придумает еще столько же.
- Я прошу прощения, - сказал он тихо, я был слишком горяч. Это будет
тайная исповедь, или я должен говорить перед всеми?
Барин презрительно фыркнул:
- Конечно, перед всеми. Горони, вы готовы выслушать исповедь этого
человека?
Горони вынул из кармана пурпурный шарф, приложил его к губам и надел
на себя.
- Ты желаешь исповедоваться, сын мой? - проговорил он стандартную
фразу и опустил глаза.
Морган проглотил слюну и кивнул. Его стражники упали на колени и
увлекли его за собой. Рука, державшая его за горло, исчезла, и он смог
наконец вздохнуть полной грудью. Он попытался шевельнуть левой рукой и
ощутил, что в его потайных ножнах в рукаве остался стилет. Очевидно, они
не сочли нужным обыскать его. Идиоты!
Во всяком случае, когда придет его время, он возьмет с собой в могилу
несколько этих фанатиков. Ведь бежать ему, скорее всего, не удастся.
- Примите мои покаяния, отец, - проговорил он, глядя на Горони. - Вот
мои грехи, отец.
Прежде чем Морган открыл рот, где-то вверху послышался шум и чья-то
фигура в кожаной охотничьей одежде выскользнула из узкого отверстия в
потолке и рухнула на пол рядом с Морганом.
Это был Дункан!
Он моментально вскочил на ноги, выхватил меч, с силой рубанул одного
из тех, кто держал Моргана за колено. В тот же момент Морган дернулся
влево, увлекая своим весом охранников на пол. Двое упали, а последний, на
момент потеряв равновесие, все же выхватил меч, но его решительность
стоила ему жизни: Дункан зарубил его раньше, чем тот успел встать в боевую
стойку, а затем вся комната взорвалась шумом и криком. Люди Барина
опомнились и бросились в бой.
Дункан дрался с наслаждением. Меч и кинжал были как будто
продолжением его рук. Морган, все еще лежа на полу в объятиях своих
врагов, с силой пнул одного из них. Тот скорчился от боли, и Морган
наконец смог выхватить свой стилет и заколоть его. Второй охранник
выхватил кинжал, и Морган начал бешеную борьбу с ним, стараясь овладеть
оружием.
Дункан стоял, широко расставив ноги, и яростно дрался с полудюжиной
нападавших на него людей. И хотя он делал это весьма успешно, все же было
мало надежды на победу в этой неравной борьбе.
Вдруг крики, гам и хаос борьбы прорезал скрипучий голос Горони:
- Убейте их! Дьявол бы вас побрал! Вы должны убить их обоих!

14
Дункан дрался яростно, нападая и защищаясь, атакуя и отбивая атаки,
стараясь прижать врагов к стене. Заколов одного из нападавших ударом
длинного кинжала, он ногой выбил из рук другого меч.
Однако этот успех не принес ему преимущества над остальными четырьмя
нападающими. Случайный удар мечом проник сквозь его защиту, и прикончил
бы, если бы не кольчуга, отразившая острие. Но прежде чем он смог
оправиться от потрясения, кто-то ткнул ему прямо в лицо горящий факел.
Он отшатнулся и, к счастью, поскользнулся в луже крови. К счастью,
потому что если бы этого не случилось, то удар меча отрубил бы ему голову:
меч просвистел как раз там, где мгновение назад была его голова. Дункан
покатился по полу и тут же вскочил, нанося удар, который выпустил потроха
одному из врагов. Затем он нанес отчаянный удар, который угодил в человека
с факелом. Фонтан крови из наполовину отрубленной руки алым дождем
обрушился на Дункана и его врагов. Затем факел выпал из ослабевшей руки и
зашипел в луже крови.
Запах горящей крови ударил в ноздри Дункану, он хотел затоптать
тлеющий факел, но на него вновь обрушились враги. Отступая перед огнем и
мечами, он чуть не наступил на яростно борющегося Моргана и его соперника.
Они барахтались на полу, стараясь задушить друг друга. Человек Барина был
наверху. Морган, испытывающий слабость после наркотика, понемногу сдавал.
Дункан швырнул одного из нападавших на меч его же товарища, поднял
свой, чтобы убить соперника Моргана. Но тут его руку кто-то схватил, а
затем обхватил шею Дункана сзади, чтобы опрокинуть его. Вырвал правую
руку, Дункан нанес сильнейший удар. Этот удар пришелся набросившемуся на
него Барину в живот, и тот, скорчившись, упал на пол. Дункан почувствовал,
как по его кольчуге скользнуло лезвие кинжала, схватил нападавшего и
перебросил через голову: это был Горони.
Преодолевая отвращение, Дункан наклонился, схватил того за шиворот,
поднял и, приложив кинжал к его горлу, встряхнул и использовал как щит
против остальных.
Двое нападающих остановились в нерешительности.
- Стойте! - крикнул Дункан, надавливая кинжалом на горло Горони. -
Еще шаг - и я убью его!
Все остановились и посмотрели на Барина, ожидая его приказаний. Но
тот все еще лежал, скорчившись, на полу, в пропитанной кровью грязи. Он
был еще не в состоянии отдавать приказы. Шевелились только языки пламени,
Дункан, держа своего пленника, приблизился к Моргану. Тот с остервенением
бил головой об пол своего потерявшего сознание противника: голова врага
была уже в крови.
- Аларик! - прошептал Дункан, не рискуя отрывать взгляда от людей
Барина ни на секунду. - Аларик, остановись! Хватит! Идем отсюда!
Морган замер, а затем внезапно пришел в себя и стал воспринимать
окружающее. Он с удивлением посмотрел на Дункана, потом на распростертое в
грязи тело врага. К нему вернулся разум, и он с отвращением вытер руки.
- О боже! - прошептал он, с трудом поднимаясь на ноги и хватаясь за
плечо Дункана. - Боже, в этом же не было необходимости. Что я сделал?
- Для сожаления сейчас нет времени, - сказал Дункан, следя за врагами
и прикрываясь живым щитом. Затем он стал передвигаться к двери. - Я хочу
выйти отсюда. Не собираются же эти джентльмены мешать нам, так как убить
священника - это очень серьезное дело. Почти такое же серьезное, как убить
двух священников.
- Ты не настоящий священник! - прохрипел Горони, вертясь в сильных
руках Дункана. - Ты предал святую Церковь. И когда Его сиятельство узнает
об этом...
- Да, я уверен, что его сиятельство сделает соответствующие выводы, -
сказал нетерпеливо Дункан, приблизившись вместе с Морганом и Горони к
тяжелым дверям, окованным железной решеткой.
Дверь была тяжелой, сделанной из толстых дубовых досок. Морган
попытался поднять засов и наконец ему это удалось. Но когда он толкнул
дверь, она не открылась. Дункан оглянулся, посмотрел, что же он там
возится, и в этот момент Барин с помощью двух своих людей, с трудом
поднялся на ноги и медленно направился к ним.
- Это бесполезно, - сказал он, все еще тяжело дыша. - дверь заперта.
- Ну так открой ее, - сказал Дункан. - Или он умрет. - Его кинжал
снова уперся в горло Горони.
Барин остановился в пятнадцати футах от Дункана и улыбнулся,
безнадежно махнув рукой.
- Я не могу открыть ее. Брат Бальморик запер ее снаружи по моему
приказу. Я думаю, что бежать вам не удастся, - и он показал на огонь.
Сердце Дункана упало: пожар разгорался со страшной силой. Все вокруг было
сделано из сухого дерева и служило прекрасной пищей для огня. Как только
пламя достигнет потолка, оно проникнет и в саму часовню.
- Зови Бальморика, - резко сказал Дункан.
Барин покачал головой и сложил руки на груди.
- Мы умрем все вместе.
- Ну что же, - Дункан посмотрел на Моргана. - Как ты себя чувствуешь?
- О, великолепно, - прошептал Морган. - Дункан, ты помнишь, как
однажды я расправился с одной закрытой дверью?
- Не будь смешным. Ты сейчас в таком состоянии, что...
Дункан оборвал фразу и опустил глаза. Он понял, что имеет в виду
Морган: их единственный шанс на спасение - это использовать магию Дерини.
Но сделать это в присутствии Горони, значит признаться, что он - Дерини.
Значит, сбывается пророчество старца на дороге: "Придет время, когда
придется сделать выбор". Значит, время пришло!
Он посмотрел на Моргана и медленно кивнул.
- Ты можешь немного подержать нашего друга? - Он указал подбородком
на Горони. Морган кивнул:
- Хорошо.
Передав Горони в объятия Моргана, Дункан вручил ему свой кинжал и
окровавленный меч. Он оценивающе посмотрел на Моргана, стараясь
определить, по силам ли ему в его нынешнем положении такая задача. Однако
выбора не было, и со вздохом сожаления Дункан повернулся к двери.
Он ощупал ее пальцами. Дерево было теплое и гладкое. Мысленным взором
он увидел место расположения замка. Он приложил руки к замку, закрыл глаза
и стал мысленно исследовать его механизм. Пот выступил на его лбу, руки
стали влажными. Но зато вскоре послышался щелчок, затем еще одни.
Оглянувшись на Барина и его людей, наблюдавших за ним с открытыми ртами,
Дункан сильно толкнул ее и она распахнулась.
- О мой бог, он же один из тех! - прошептал Горони. Его лицо
побелело. - Змея Дерини на груди Святой Церкви!
- Заткнись, Горони, или я прибью тебя, - мягко сказал Морган.
Глаза Горони боязливо покосились на кинжал, прижатый к его горлу, и
больше он не произнес ни слова. Однако теперь заговорил Барин:
- Дерини? Бог накажет тебя за это, слуга Сатаны! Возмездие настигнет
тебя и...
- Идем отсюда, - тихо сказал Дункан, забирая Горони и толкая кузена
вперед. - Садись на лошадь и уезжай. Я за тобой.
Когда Морган стал взбираться на холм у часовни, Дункан протащил
упирающегося Горони через дверь и, отдав мысленный приказ механизму замка,
под проклятья Барина закрыл ее за собой.
Догнав Моргана, Дункан увидел, что тот в ужасе стоит перед обложенным
охапками сена столбом: этот столб предназначался для него, а железные
цепи, готовые подхватить жертву, так и не замкнулись вокруг его тела.
Рядом в землю был воткнут горящий факел: он трещал и рассыпал искры по
ветру.
- Аларик, нам нужно идти!
- Мы должны сжечь его, Дункан!
- Сжечь? Ты сошел с ума. У нас нет для этого времени! Идем!
Но несмотря не протесты Дункана Морган начал пробираться вверх к
столбу: он уже полз на четвереньках, морщась от боли, силы оставляли его.
Дункан нерешительно повернулся в сторону часовни, посмотрел на Моргана,
грубо встряхнул Горони, поставив его лицом к себе.
- Я отпускаю тебя, Горони. Но не потому, что дарю тебе жизнь, а
потому, что Морган нуждается в моей помощи больше, чем я нуждаюсь в мести.
Теперь беги отсюда, пока я не передумал.
Он пинком пустил Горони вниз с холма, а сам полез к Моргану. Морган
был уже рядом с факелом, но у него не хватало сил вырвать его из земли.
Глаза его налились кровью от непомерных усилий. Дункан вырвал факел и
бросил его в груду щепок у подножья столба. Пламя набросилось на сухое
дерево и начало с веселым гулом пожирать его. Дункан подставил свое плечо
Моргану, помог ему подняться на ноги, и они продолжили свой путь к вершине
холма.
Далеко справа от себя он увидел монаха Бальморика и нескольких
солдат, которые бежали к запертым дверям вместе с Горони.
Один из солдат отделился от остальных и направился в сторону
беглецов. Но монах сделал какой-то жест, что-то крикнул, и солдат вернулся
к остальным.
Часовня горела, а Дункан и Морган наконец добрались до площадки, где
оставили лошадей. Дым уже полностью окутал часовню, пламя пожирало
массивные дубовые вековые балки. Дункан посадил Моргана на лошадь, вложил
ему в руки поводья, а затем сам вскочил в седло. Пришпорив лошадь, он
понесся прочь, осыпая грязью, летевшей из-под копыт, всех путников, шедших
на поклон к лесному святому. Немного отставая, Морган ехал сзади.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35