Сам принц забыл, что мы имеем дело с
не совсем обычным преступником.
- Скажите ему. Он меня не слушает, - жаловался Туп.
- Он разуверился в успехе?
- Еще нет. Но почти. Я понимаю, у него тоже трудности, и он не может
нам помогать. Мне просто немного неприятно, как он отгораживается от всего,
что не хочет слышать.
Я пожал плечами жестом умника. Принц не внушал мне доверия. Туп
оправдывал его.
- У него действительно есть враги, Гаррет. Множество людей думают, что
в Танфере и так все прекрасно. В основном это те, кто пострадает, если
восторжествуют закон и порядок.
- Что-нибудь обязательно восторжествует: либо закон и порядок, либо
что-то еще. - Признаки проявлялись все отчетливее. - Я встретил нескольких
старых дам, которые призывали уничтожить все пивоварни, винные и водочные
заводы.
- Старушки хватили через край.
- Я пытался им это сказать, - проговорил я. - Без пива нет цивилизации.
Пиво - источник жизненных сил общества. Они не стали меня слушать.
Туп улыбнулся:
- Фанатики. Что с ними поделать? Мы получаем по пятьдесят жалоб в день
на этих религиозных маньяков, последователей Миссиссы, или как их там.
Ухмылка Тупа означала, что он не верит в действительное существование
старых дам, о которых я говорил. Однако они существовали. Они стояли кучкой
на ступенях Канцелярии, на несколько маршей выше Брешущего Пса, на их место
никто не претендовал. Они меня не беспокоили. В разумном обществе их идеи не
найдут отклика.
Пока я работал в Канцелярии, я часто виделся с Амато. Брешущий Пес
изменился. Прежний пыл исчез. Я поймал его в перерыве между двумя
представлениями и сказал ему об этом.
- Что происходит? Что-нибудь стряслось?
- Я боюсь.
Он не стал ходить вокруг да около.
- Боишься? Ты? Брешущий Пес Амато?
- Да. Я. Никто еще не заметил, но заметит. Ты же заметил. Что тогда со
мной будет?
- А в чем дело? Что случилось? Может быть, кто-то начал преследовать
его по-настоящему.
- Это из-за дочки. Я вдруг стал уязвимым. Когда я ничего о ней не знал,
мне было на всех наплевать.
- Тебе ничего не грозит. Вряд ли кто-нибудь знает о ее существовании.
Мы неболтливы.
Я принюхался. Что такое? Ага! Амато стал не таким пахучим, как прежде.
- Да. Я тоже так думаю. Я говорю себе:
те, кто знает, порядочные люди. Тогда я начинаю бояться ее.
Я поднял бровь.
- Я обошел Веселый уголок. Я понял, что она иногда бывает в заведении
этого Гулляра, а то как бы он тебя нанял. Так? - Наверняка
все принимали Брешущего Пса за сыщика. - Я там торчал и торчал, и
наконец мне показали девушку, которую называют Сас.
- Ну и что?
- Она выглядит неплохо.
- Я тебе так и говорил. О ней заботятся.
- Теперь я о ней знаю, но как я с ней встречусь? Я боюсь этой встречи
до смерти. Что бы ты сказал своей малышке, если бы ты не видел ее с тех пор,
как она пешком под стол ходила?
Сас тоже придет в ужас. В свое время. Она не знает, что ему известно о
ее существовании. Я не мог решить, говорить или не говорить Гулляру. Он
страшно разозлится, но я чувствовал, что лучше сказать.
- Я тебя понимаю. Но нельзя поддаваться унынию. Возможно, впереди тебя
ждет важная миссия.
- Какая?
- Ты должен пойти в народ. Ходить по барам и открытым кафе.
Городские низы не помышляют о революции. Бедняки слишком заняты
работой, думают только, как свести концы с концами.
Амато покачал головой:
- У меня не получится. Это не для меня.
- Как раз для тебя. Достань какую-нибудь новую одежду. Потрать немного
времени и изучи сегодняшние настроения масс.
- Зачем?
Он произнес это с легким подозрением. Он все еще не вполне мне доверял.
- Зарождаются новые веяния. Пока они не очень заметны, но, возможно, за
ними будущее. Тебе надо об этом знать.
Я подумал, что если он будет говорить о невыдуманных тревогах и
безобразиях, то сможет стать настоящим уличным агитатором. Он знает
множество людей. Он народный герой. Когда он перестал говорить о самом себе,
к нему начали прислушиваться.
Сейчас он все больше рассказывает о воображаемом прошлом, но почему бы
ему с такой же страстью не начать говорить о пока что невообразимом будущем?

53

Мы трепались с Брешущим Псом, и тут меня поймал капитан Туп. Он меньше
всего походил на офицера Стражи, хотя и был хорошо одет. Его приспешники
тоже сменили полицейскую форму на штатское платье. Одежда стала показателем
намерений. Тот, кто сбрасывал красно-синий мундир, собирался работать не за
страх, а за совесть. Остальные будут уволены, если только принц Руперт
получит власть над городской полицией.
- Как дела? - спросил Туп.
Он даже не взглянул на Амато. Брешущий Пес притворился, что Туп
невидимка. Это было хорошо придумано.
- Кое-что я вычитал. Немного. Не все так ясно, как хотелось бы. И от
всего этого мало проку. В документах написано: Мы сделали
то-то и то-то, но эту женщину убили, другую тоже, мы схватили злодея,
повесили его и похоронили его на месте казни - и еще что-нибудь в таком
духе. Ни намека на то, как остановить проклятие. В те времена проклятие не
переходило от одного негодяя к другому, как сейчас. Проклятию не давали
такой возможности. Наверно, заинтересованные люди лучше понимали, о чем идет
речь. И само оно не было таким изощренным. И местных волшебников можно было
застать в городе. На Стражу не сваливали всю работу. Когда убийства пошли по
второму кругу, все поняли, что имеют дело с проклятым человеком, который
вскрыл могилу первого убийцы.
И мы оказались такими же сообразительными, как наши предки. Ура!
- И с проклятием ничего не сделали?
- То-то и оно. Преступника повесили и похоронили так, чтобы могилу
никто не нашел. Но, увы! Я плохо разбираюсь в колдовстве, но могу поспорить,
что это проклятие обладает силой притягивать людей, пока один из них не
откликнется на его зов и не примет его на себя. При этом с каждым разом оно
становится хитроумнее и сквернее.
Туп задумчиво проговорил:
- А сейчас мы ничего не сможем сделать, даже если захотим. Проклятие
просто некому обезвредить из-за воины.
Да, все наши настоящие, могущественные волшебники в Кантарде.
- А у вас какие новости? - спросил я. Кто знает? Может, он или его
ребята выследили Уинчелла.
- Никаких следов. Мы устроим ему засаду. Уже договорились. Сегодня
вечером девушка возвращается на работу. Завтра у нее выходной, следующие два
вечера она работает. Дополнительный вечер на случай, если Уинчелл отложит
похищение. Ваш партнер говорит, что убийца не может опоздать на два дня.
Я подумал, что Уинчелл не такой дурак, чтобы вообще идти туда, где его
ждут.
Туп продолжал:
- В заведении, кроме группы прикрытия, будут лишь Гулляр, гном и три
девушки, которым Гулляр доверяет, как самому себе. Уинчелл никак не сможет
схватить приманку. А если он попытается это сделать, то попадется на нашу
удочку.
Это если ему нужна или Конфетка, или Белинда. Но я вовсе не уверен, что
Уинчелл не сможет найти других жертв. Разве только ему не везет с девушками
так же, как мне.
Я не стал возражать. Этот план разработал Покойник. По всем правилам
военного искусства. Мы затаимся и будем ждать, когда проклятие проявит себя.
Я уже указал на очевидные недостатки такого подхода.
- А если он удерет и схватит другую девушку?
- Как только обнаружат труп, мы возьмем след преступника. Шип нанял
лучших охотников из крысиного народца во всем городе. Они ждут вызова.
Сейчас они бродят повсюду в надежде случайно напасть на след.
Когда все, что ни делаешь, не помогает, начинаешь делать все, что
можешь. Надо отдать Тупу должное. Теперь он выкладывался на все сто.
Он спросил:
- Вы установили чародея, который создал заклинание?
- Только приблизительно. Это было давно. Раньше, чем мы думали. Чтобы
сказать точно, мне надо еще кое-что перевести.
- Черт побери, скажите не точно!
- Да успокойтесь! В показаниях свидетелей, относящихся к тем далеким
временам, когда впервые произошли убийства, упоминается некий Дракир Неветц.
Я справился у историка. Он никогда не слышал ни о каком Дракире Неветце,
но знает, что существовал некий Лопата Дракир Неветцкий, настоящий
древний чернокнижник, который всегда соперничал с другим чародеем, по имени
Лубок Простодушный. Коньком Дракира являлось составление столь сложных
проклятии, что никто не мог их избежать.
Туп заворчал, с минуту подумал и поразил меня знанием имен. Он был
лучше образован, чем я считал.
- Почему именно такое проклятие? Есть какие-нибудь намеки?
- Очень смутные. У Простодушного была дочь.
- Арахна.
- Да. Самая могучая ведьма. Если только переводчик меня не разыгрывает,
оба - и Дракир, и Простодушный - гонялись за ее милостями, чтобы основать
династию могущественных колдунов. Арахна предпочла собственного папочку, что
привело Дракира в ярость. И, сдается мне, после этого он ее проклял.
- Но это было задолго, очень задолго до первых убийств.
- Да. Я думаю, что самые первые убийства просто не нашли отражения в
документах.
- А может быть, Арахна отвела от себя проклятие, приостановила его
действие и никому не сказала.
- Возможно и так. - Ведь может человек думать, когда захочет. - Неплохо
бы выяснить, остались ли какие-нибудь портреты Дракира и Простодушного. И
особенно Арахны.
Туп опять заворчал, уставясь в пространство отсутствующим взглядом.
- Все это не так просто сделать, правда?
- Не особенно. - Господи, все это надо обсудить с Покойником. А он не в
духе, так как новости из Кантарда указывают на затишье перед бурей. -
Кстати, о том, что не так просто сделать: взгляните на того типа, который
следит за нами с верхней площадки, где старушки призывают вести трезвый
образ жизни.
Туп посмотрел:
- Это Краск, человек Чодо.
- Правильно. Сейчас я вам доверю одну тайну. - Брешущий Пес снова
приступил к работе, не желая пребывать в обществе прихвостня своих
притеснителей. Никто не услышит. - Вторая девушка у меня в доме - Белинда.
Ее полное имя Белинда Контагью. Это дочь Чодо Контагью. Она скрывается у
меня, потому что Краск и Садлер хотят ее убить.
- Что? Почему?
- Потому что они что-то сделали с Чодо.Отравили или что-то еще. Я его
видел. - Какого черта! Полиции все лгут. - Он не жилец.
Они только притворяются, что он отдает приказания. Белинда это знает, и
поэтому они хотят от нее избавиться.
- Кажется, я не вполне понимаю, Гаррет.
- Белинда может их разоблачить. Они должны скрыть обман, иначе они
потеряют власть в Организации. Я знаю об этом, потому что они хотели, чтобы
я нашел им Белинду.
- Ту девушку, одну из основных мишеней нашего убийцы?
В этом и была вся трудность.
- Мне казалось, что все это просто дурацкое совпадение, но потом я
понял, что смотрю на дело не с того конца. Мы оцениваем все с точки зрения
поимки Уинчелла. А тут надо смотреть по- другому. Борьба между Белиндой и
Краском длится уже несколько месяцев. А с убийцей девушка столкнулась
ненароком. Она бы вообще не влипла в историю с этим душегубом, если бы Краск
не вынудил ее бежать из дому. Случаи бросил меня в гущу событий, и хорошо,
что я не опоздал. Игроки отвели мне место в своей игре.
Тупу было немного не по себе.
- Зачем вы мне об этом рассказываете? Опасно знать слишком много о
делах Чодо.
- Я вам рассказываю, потому что на верхней площадке стоит очень
влиятельный и гадкий
человек и бросает на меня недобрые взгляды. Ему не нравится, что я не
бегаю, высунув язык, чтобы найти Белинду, а валяю дурака и расследую никому
не нужные убийства. Насколько я помню, мне разрешается позвать на помощь
полицию. Не говоря уж о том, что вам доставит удовольствие поддеть мерзавца
такого масштаба, как Краск, зная, что за ним не стоит Чодо.
- Сказать по правде, Гаррет, я думаю, что убрать Краска с улицы -
замечательная мысль. - Он сердито забурчал, он был в смятении. Что я
наделал? - Но я не уверен, что мы ничем не рискуем. Что он делает?
- Мечет икру. Наверно, думает, как было бы хорошо затащить меня в
какую-нибудь дыру и пересчитать ребра.
- Почему?
- Из-за девушки. Он не знает, что она у меня в доме. Он думает, что я
палец о палец не ударил, чтобы ее отыскать. А они с Садлером очень прозрачно
намекнули, что найти ее в моих интересах.
- Вы уверены, что Чодо в этом не участвует?
- Совершенно уверен.
- Тогда можно поиграть с Краском. Но не ждите чего-нибудь серьезного. У
этих людей всегда находятся влиятельные друзья.
- Мне ли этого не знать, - пробормотал я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37