Суетиться ни к чему. Все равно никакого
толку.
- Конечно. Ему стоит познакомиться с таким человеком, как ты.
Жаль, у Мешка с костями нет обоняния. Я бы запер его наедине с Амато и
не открывал, пока Брешущий Пес не выложил бы Покойнику все свои бредовые
теории о тайном сговоре.
Я открыл дверь комнаты Покойника и впустил Амато. Сидящий вполоборота в
моем кресле Плоскомордый увидел Брешущего Пса. Лицо его мгновенно
сморщилось. Но он ничего не спросил.
Он учуял запах. Задыхаясь, Плоскомордый произнес:
- Я вижу, к вам пришел клиент, мне лучше откланяться.
Едва я успел войти, Плоскомордый выскользнул за дверь. Он бросил на
меня взгляд, говорящий, что он хотел бы получить объяснения. После. После
того, как зловонные пары рассеются.
Я ему подмигнул:
- Проследи, чтобы парадная дверь была закрыта.
Брешущий Пес сказал:
- Бог мой, какой гадкий тип. Хобот, как у слона, да?
Это еще один миссионер, Гаррет?
- Это Кропоткин Амато. Ты помнишь нашу предыдущую договоренность?
Ты знаешь, что я имею в виду. Ты по-прежнему собираешься меня мучить?
Ты припоминаешь, что твоя прошлая попытка закончилась полным провалом?
- Тебя мучить? Нет...
Тебе также нет нужды упоминать о какой-то договоренности; я узнал все
подробности, порывшись в твоих мозгах. Мы не договаривались, что этот
человек будет сам за собой следить.
- Мы не договаривались ни о чем, Весельчак. Брешущий Пес пришел в
замешательство. Если бы я слышал только половину разговора, я бы тоже
смутился. Я переменил тему:
- Ты поймешь, почему я это сделал.
Я не хотел задевать чувства Амато. Покойник мог залезть к нему в башку
и увидеть, почему не стоит устраивать крупную кампанию.
Ты прав, Гаррет. На этот раз прав. Как ни странно, он верит в свои
теории. И, как ты понимаешь, для него они реальность, в которой он живет. Я
советую тебе встретиться с нашим нанимателем и попытаться узнать, почему он
считает необходимым следить за мистером Амато.
Доброе утро, мистер Амато. Я жажду с вами познакомиться с тех самых
пор, как мистер Гаррет принялся следить за вашими передвижениями.
Этот гад решил все свалить на меня.
- Уф... хм.
Брешущий Пес не мог найти слов. Может, следовало проверить, он ли это.
Но уже через секунду стало ясно, что проверки не требуется.
- Послушайте, Весельчак, разве вы... Нам с мистером Амато нужно
обсудить кучу дел, Гаррет. Я предлагаю тебе пойти к
мистеру Гулляру и попробовать выяснить причину его интереса.
- Да, Гаррет. Чем ты занимался? Тебе надо было...
Я бежал, я потерпел поражение. Какое дело Брешущему Псу до того, что я
не уделял ему внимания потому, что спасал Танфер от жуткого убийцы? Он
уверен, что они меня купили. Даже несмотря на то, что я должен был за ним
шпионить по их заданию.
Я окинул лестницу тоскливым взглядом, затем облачился в плащ.
Посмотрел, сколько у меня денег в карманах. Может, снять комнату и немного
соснуть?
Перед уходом я совершил внезапную вылазку в маленькую гостиную в
надежде поймать кошку Дина и выволочь ее на улицу. Но кошки видно не было,
видны были только следы ее когтей на моей мебели.
И тут я понял, что мне не о чем докладывать Гулляру. Я поплелся назад и
с трудом отобрал у Брешущего Пса его отчет. Они с Покойником уже распутывали
нити какого-то бредового заговора.
Веселый уголок - это часть города, где проявляются те черты натуры,
которую разумные существа стараются скрывать. Здесь можно найти любой порок,
совершить любой грех, удовлетворить почти любую потребность. Проститутки,
притоны наркоманов и игорные дома - это лишь глянцевая поверхность,
романтика. Та глянцевая поверхность, которую видно с улицы.
Это улица мишурного блеска. Или, вернее, улицы. Район этот больше по
площади, чем Лудильный ряд. И более прибыльный. Ничто так хорошо не
продается и не покупается, как грех. Если не считать Холм, Веселый уголок -
наиболее процветающая, безопасная, чистая и аккуратная часть города.
Некоторые очень неприятные люди следят за тем, чтобы поддерживать здесь
порядок
Веселый уголок целиком прямо или косвенно принадлежит империи Чодо
Контагью.
Дансинг Рислинга - место, где только танцуют, разговаривают с одинокими
парнями и ненавязчиво подбивают их покупать выпивку. Может быть, некоторые и
назначают свидания, но помещение не оборудовано для такого рода занятий. Это
самый обшарпанный подвал в округе. Откровенно говоря, я не понимаю, как
Гулляр держится на плаву, ведь его соседи предлагают гораздо больший выбор
услуг.
Когда я вошел, помещение не содрогалось от плясок, впрочем, в полдень
это неудивительно. За столиком сидели два грустного вида матроса и
беседовали с грустного вида девушкой, которая потягивала подкрашенную
водичку и не особенно притворялась, что ее интересует беседа с матросами.
Трясущийся гнусный тип мыл шваброй пол вокруг остальных столиков. Стулья
лежали на столах вверх ножками. На танцплощадке не было ни души, хотя еще
пара девиц шаталась около эстрады, где время от времени просыпались три
потасканных старых музыканта. Обе девицы взглянули на меня, прикидывая,
стоило ли ради меня столько времени стоять на ногах. Одна из них (вид у нее
был такой, будто она вот-вот покроется прыщами переходного возраста) стала
лениво набивать трубку.
За прилавком стоял, должно быть, самый старый гном во Вселенной. Он был
при полном параде, даже в остроконечной шапочке с фазаньим пером. Его
бородой можно было подметать пол.
- Что будете пить, шеф?
Он вытер стоику передо мной той же тряпкой, которой вытирал кружки.
- Пиво.
- Пол-литра?
- Да.
- Светлое? Темное?
- Светлое.
- Лагер? Пильзенское?..
- Просто налейте что-нибудь. Вейдерское, если оно у вас есть.
Я решил, что должен хранить коммерческую верность старику Вейдеру, тем
более что он позволяет мне так долго тянуть на предварительном гонораре.
- Спешим. Всегда спешим. - Он нацедил мне пол-литра. - На улице очень
сыро? О черт! Разговорчивый попался бармен.
- Очень. Гулляр здесь?
- А кто спрашивает? Он вдруг насторожился.
- Фамилия Гаррет. Я вроде бы на него работаю.
- Да? - Он обдумывал мои слова и вытирал рядом со мной стойку. Прошла
минута, и он сказал: - Я проверю.
И медленно поплелся прочь. Я в изумлении встал на цыпочки посмотреть,
не споткнется ли он о бороду.
- Привет! Я Бренда.
Курильщица вместе с дымом набралась храбрости и подошла поближе. Я
взглянул на нее и продолжал изучать валяющийся у стойки мусор. Женщина была
не так интересна.
Вблизи было видно, что она далеко не ребенок, что это лишь приманка.
Уличной девчонкой она была давным-давно. Я сказал:
- Я пришел, потому что мне нужен Гулляр. По делу.
- А-а.
В ее голосе и раньше было мало жизни. Теперь она угасла совсем. Я
оглядел музыкантов:
- Я готов расстаться с несколькими медяками, если ты мне объяснишь,
почему эти джазисты торчат здесь в такое время дня.
Я плохо знал заведение Гулляра, но не думал, что здесь днем играет
музыка.
- Вчера вечером после работы кто-то вытряс из них душу. Они ждут одного
парня, чтобы разобраться.
Может, это Уник приходит их допекать.
- Вас примут, шеф. Босс сказал, чтобы вы прошли.
Я бросил в ладонь женщины несколько монет. Она попыталась улыбнуться,
но не смогла вспомнить, как это делается. Я хотел сказать ей что-нибудь
ободряющее, но ничего не придумал. Только сказал спасибо и поспешил за
гномом. Если бы я пропустил его слишком далеко вперед, я бы упустил тот
миг, когда он споткнется о бороду.
Рислинг Гулляр оказался ростом пять футов и толщиной три, лысым как
коленка, лет за шестьдесят и страшным как смертный грех. Толстым он был не
от жира. Я слышал, что в молодости он работал вышибалой и поддерживал форму
на случай, если возникнет нужда в его мускулах.
- Садитесь, Гаррет. - Он указал мне на расшатанное допотопное кресло.
Голос его напоминал перекатывание камешков в жестяном барабане. Кто-то
когда-то вставил ему в горло свинцовую трубку.
- У вас есть что-нибудь для меня? Я подал ему отчет Брешущего Пса. Он
взял его и стал читать.
- У меня есть вопросы, - предупредил я, оглядывая его рабочее место.
Эту комнату
нельзя было назвать кабинетом. Он сидел за столом, на котором лежали
письменные принадлежности и рядом баночки с косметикой, то есть девушки
пользовались этой комнатой как грим-уборной. В целом она была такой же
убогой, как и остальные помещения.
- А?
Он поднял голову, маленькие серые поросячьи глазки сузились.
- Вопрос по существу; моему партнеру не пришло в голову его задать,
потому что он думал, что эта работа - просто шутка.
Глазки Гулляра сузились еще больше.
- Шутка?
- Брешущий Пес Амато. Никто на свете не станет нанимать платного агента
шпионить за сумасшедшим. В последнюю очередь это станет делать владелец
такого заведения, как ваше. Я даже не могу себе представить, что вы знакомы
с Брешущим Псом.
- Я не знаком. Не узнаю его, даже если он войдет сюда и вонзит в меня
клыки. Но вам-то что? Вам же платят.
- Я подставляю свою задницу под огонь и град стрел, Гулляр. И мне
хотелось бы знать, зачем я это делаю и для кого. Чтобы сообразить, откуда
ждать беды.
- Вам неоткуда ждать беды.
- Все так говорят. Но если бы неоткуда было ждать беды, вы бы ко мне не
пришли. Я не играю вслепую, Гулляр.
Он отложил отчет и посмотрел на меня так, будто решал, не дать ли мне
пинка, и решил не давать.
- О вас идет добрая слава, Гаррет. Поэтому я вас и выбрал. Я рискнул.
Я ждал. Он размышлял. Гном-бармен стоял у двери, возможно, ожидая, что
боссу потребуется помощь. Однако напряжения не было. Я не чувствовал угрозы.
- Я здесь много не зарабатываю, Гаррет. Мы много не зарабатываем. Но мы
все как одна семья. Мы заботимся друг о друге, потому что, кроме нашей
семьи, у нас никого нет. Здесь наше последнее прибежище, дальше только
падение в пропасть.
С этим я был согласен. Но оставил свое мнение при себе. Моя старая
матушка неустанно говорила мне, что, если я хочу что-то узнать, мне придется
достаточно долго молчать и слушать. Мамочка была права, но я много лет не
мог этого понять, да и теперь часто забываю ее слова.
- Если кто-то из моих сотрудников приходит ко мне со своими
трудностями, я обычно стараюсь помочь. Если могу. И может, когда
мне понадобится, они тоже немного мне помогут. Правильно?
- Разумно. - Только в действительности так бывает нечасто. - Один из
ваших сотрудников хочет, чтобы следили за Брешущим Псом?
Он продолжал мерить меня взглядом.
- Вы циник. Вы ни во что не верите. Особенно в людей. Может, в вашей
профессии это достоинство, если учесть, с кем вам приходится общаться.
- Да.
Я был горд. Я сохранял непроницаемый вид. Гулляр взглянул на гнома и
получил ответ, я не понял какой.
- Ладно. Дело обстоит вот как, Гаррет. У меня работает дочурка Амато.
Когда он загремел в Аль-Хар, она...
- У него есть дочь?
Знаете такое выражение: соплей перешибить? Вот хоть я и не хилый,
меня такой соплей перешибло.
- Ага. Этот Амато, он полоумный. Но безвредный. Вы это знаете. И я это
знаю. Но у него есть привычка называть имена. Дочка боится, вдруг он назовет
кого-нибудь не того, какую-нибудь шишку с Холма, у которой нет чувства
юмора? Вдруг старик влипнет по- крупному? Девочка и сама немного
легкомысленная, понимаете? Но здесь она член семьи, и, если мои сотрудники о
чем-то беспокоятся, я стараюсь это уладить. Поэтому я нанял вас приглядывать
за старым психом и прошу дать мне знать, если он вляпается в какое-нибудь
дерьмо, чтобы я успел его оттуда вытащить прежде, чем он завязнет по уши.
Ясно?
И да. И нет. Брешущий Пес отец? Как это у него получилось?
- Верится с трудом.
- Да? Вам что-то не нравится? Можете отказаться. Я найму кого- нибудь
другого. Я выбрал вас, потому что все говорят, что вы почти честный. Но я
без вас обойдусь.
- Это слишком невероятно. Вы не знаете Брешущего Пса. Если бы вы знали,
вы бы поняли. Я не могу поверить, что у него есть ребенок.
- Хруст! Пусть Сас принесет нам по кружке пива.
Гном вышел. Мы молчали. Через несколько минут вошла женщина с двумя
кружками пива:
светлое - для меня, темное - для Гулляра. Я видел ее вместе с
беспризорницей, девица шепталась с музыкантами. Я тогда ее не разглядел, но
теперь вблизи сходство с Амато было явное. У нее даже были такие же
сумасшедшие
глаза навыкате, они как будто видели то, чего никто не видит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
толку.
- Конечно. Ему стоит познакомиться с таким человеком, как ты.
Жаль, у Мешка с костями нет обоняния. Я бы запер его наедине с Амато и
не открывал, пока Брешущий Пес не выложил бы Покойнику все свои бредовые
теории о тайном сговоре.
Я открыл дверь комнаты Покойника и впустил Амато. Сидящий вполоборота в
моем кресле Плоскомордый увидел Брешущего Пса. Лицо его мгновенно
сморщилось. Но он ничего не спросил.
Он учуял запах. Задыхаясь, Плоскомордый произнес:
- Я вижу, к вам пришел клиент, мне лучше откланяться.
Едва я успел войти, Плоскомордый выскользнул за дверь. Он бросил на
меня взгляд, говорящий, что он хотел бы получить объяснения. После. После
того, как зловонные пары рассеются.
Я ему подмигнул:
- Проследи, чтобы парадная дверь была закрыта.
Брешущий Пес сказал:
- Бог мой, какой гадкий тип. Хобот, как у слона, да?
Это еще один миссионер, Гаррет?
- Это Кропоткин Амато. Ты помнишь нашу предыдущую договоренность?
Ты знаешь, что я имею в виду. Ты по-прежнему собираешься меня мучить?
Ты припоминаешь, что твоя прошлая попытка закончилась полным провалом?
- Тебя мучить? Нет...
Тебе также нет нужды упоминать о какой-то договоренности; я узнал все
подробности, порывшись в твоих мозгах. Мы не договаривались, что этот
человек будет сам за собой следить.
- Мы не договаривались ни о чем, Весельчак. Брешущий Пес пришел в
замешательство. Если бы я слышал только половину разговора, я бы тоже
смутился. Я переменил тему:
- Ты поймешь, почему я это сделал.
Я не хотел задевать чувства Амато. Покойник мог залезть к нему в башку
и увидеть, почему не стоит устраивать крупную кампанию.
Ты прав, Гаррет. На этот раз прав. Как ни странно, он верит в свои
теории. И, как ты понимаешь, для него они реальность, в которой он живет. Я
советую тебе встретиться с нашим нанимателем и попытаться узнать, почему он
считает необходимым следить за мистером Амато.
Доброе утро, мистер Амато. Я жажду с вами познакомиться с тех самых
пор, как мистер Гаррет принялся следить за вашими передвижениями.
Этот гад решил все свалить на меня.
- Уф... хм.
Брешущий Пес не мог найти слов. Может, следовало проверить, он ли это.
Но уже через секунду стало ясно, что проверки не требуется.
- Послушайте, Весельчак, разве вы... Нам с мистером Амато нужно
обсудить кучу дел, Гаррет. Я предлагаю тебе пойти к
мистеру Гулляру и попробовать выяснить причину его интереса.
- Да, Гаррет. Чем ты занимался? Тебе надо было...
Я бежал, я потерпел поражение. Какое дело Брешущему Псу до того, что я
не уделял ему внимания потому, что спасал Танфер от жуткого убийцы? Он
уверен, что они меня купили. Даже несмотря на то, что я должен был за ним
шпионить по их заданию.
Я окинул лестницу тоскливым взглядом, затем облачился в плащ.
Посмотрел, сколько у меня денег в карманах. Может, снять комнату и немного
соснуть?
Перед уходом я совершил внезапную вылазку в маленькую гостиную в
надежде поймать кошку Дина и выволочь ее на улицу. Но кошки видно не было,
видны были только следы ее когтей на моей мебели.
И тут я понял, что мне не о чем докладывать Гулляру. Я поплелся назад и
с трудом отобрал у Брешущего Пса его отчет. Они с Покойником уже распутывали
нити какого-то бредового заговора.
Веселый уголок - это часть города, где проявляются те черты натуры,
которую разумные существа стараются скрывать. Здесь можно найти любой порок,
совершить любой грех, удовлетворить почти любую потребность. Проститутки,
притоны наркоманов и игорные дома - это лишь глянцевая поверхность,
романтика. Та глянцевая поверхность, которую видно с улицы.
Это улица мишурного блеска. Или, вернее, улицы. Район этот больше по
площади, чем Лудильный ряд. И более прибыльный. Ничто так хорошо не
продается и не покупается, как грех. Если не считать Холм, Веселый уголок -
наиболее процветающая, безопасная, чистая и аккуратная часть города.
Некоторые очень неприятные люди следят за тем, чтобы поддерживать здесь
порядок
Веселый уголок целиком прямо или косвенно принадлежит империи Чодо
Контагью.
Дансинг Рислинга - место, где только танцуют, разговаривают с одинокими
парнями и ненавязчиво подбивают их покупать выпивку. Может быть, некоторые и
назначают свидания, но помещение не оборудовано для такого рода занятий. Это
самый обшарпанный подвал в округе. Откровенно говоря, я не понимаю, как
Гулляр держится на плаву, ведь его соседи предлагают гораздо больший выбор
услуг.
Когда я вошел, помещение не содрогалось от плясок, впрочем, в полдень
это неудивительно. За столиком сидели два грустного вида матроса и
беседовали с грустного вида девушкой, которая потягивала подкрашенную
водичку и не особенно притворялась, что ее интересует беседа с матросами.
Трясущийся гнусный тип мыл шваброй пол вокруг остальных столиков. Стулья
лежали на столах вверх ножками. На танцплощадке не было ни души, хотя еще
пара девиц шаталась около эстрады, где время от времени просыпались три
потасканных старых музыканта. Обе девицы взглянули на меня, прикидывая,
стоило ли ради меня столько времени стоять на ногах. Одна из них (вид у нее
был такой, будто она вот-вот покроется прыщами переходного возраста) стала
лениво набивать трубку.
За прилавком стоял, должно быть, самый старый гном во Вселенной. Он был
при полном параде, даже в остроконечной шапочке с фазаньим пером. Его
бородой можно было подметать пол.
- Что будете пить, шеф?
Он вытер стоику передо мной той же тряпкой, которой вытирал кружки.
- Пиво.
- Пол-литра?
- Да.
- Светлое? Темное?
- Светлое.
- Лагер? Пильзенское?..
- Просто налейте что-нибудь. Вейдерское, если оно у вас есть.
Я решил, что должен хранить коммерческую верность старику Вейдеру, тем
более что он позволяет мне так долго тянуть на предварительном гонораре.
- Спешим. Всегда спешим. - Он нацедил мне пол-литра. - На улице очень
сыро? О черт! Разговорчивый попался бармен.
- Очень. Гулляр здесь?
- А кто спрашивает? Он вдруг насторожился.
- Фамилия Гаррет. Я вроде бы на него работаю.
- Да? - Он обдумывал мои слова и вытирал рядом со мной стойку. Прошла
минута, и он сказал: - Я проверю.
И медленно поплелся прочь. Я в изумлении встал на цыпочки посмотреть,
не споткнется ли он о бороду.
- Привет! Я Бренда.
Курильщица вместе с дымом набралась храбрости и подошла поближе. Я
взглянул на нее и продолжал изучать валяющийся у стойки мусор. Женщина была
не так интересна.
Вблизи было видно, что она далеко не ребенок, что это лишь приманка.
Уличной девчонкой она была давным-давно. Я сказал:
- Я пришел, потому что мне нужен Гулляр. По делу.
- А-а.
В ее голосе и раньше было мало жизни. Теперь она угасла совсем. Я
оглядел музыкантов:
- Я готов расстаться с несколькими медяками, если ты мне объяснишь,
почему эти джазисты торчат здесь в такое время дня.
Я плохо знал заведение Гулляра, но не думал, что здесь днем играет
музыка.
- Вчера вечером после работы кто-то вытряс из них душу. Они ждут одного
парня, чтобы разобраться.
Может, это Уник приходит их допекать.
- Вас примут, шеф. Босс сказал, чтобы вы прошли.
Я бросил в ладонь женщины несколько монет. Она попыталась улыбнуться,
но не смогла вспомнить, как это делается. Я хотел сказать ей что-нибудь
ободряющее, но ничего не придумал. Только сказал спасибо и поспешил за
гномом. Если бы я пропустил его слишком далеко вперед, я бы упустил тот
миг, когда он споткнется о бороду.
Рислинг Гулляр оказался ростом пять футов и толщиной три, лысым как
коленка, лет за шестьдесят и страшным как смертный грех. Толстым он был не
от жира. Я слышал, что в молодости он работал вышибалой и поддерживал форму
на случай, если возникнет нужда в его мускулах.
- Садитесь, Гаррет. - Он указал мне на расшатанное допотопное кресло.
Голос его напоминал перекатывание камешков в жестяном барабане. Кто-то
когда-то вставил ему в горло свинцовую трубку.
- У вас есть что-нибудь для меня? Я подал ему отчет Брешущего Пса. Он
взял его и стал читать.
- У меня есть вопросы, - предупредил я, оглядывая его рабочее место.
Эту комнату
нельзя было назвать кабинетом. Он сидел за столом, на котором лежали
письменные принадлежности и рядом баночки с косметикой, то есть девушки
пользовались этой комнатой как грим-уборной. В целом она была такой же
убогой, как и остальные помещения.
- А?
Он поднял голову, маленькие серые поросячьи глазки сузились.
- Вопрос по существу; моему партнеру не пришло в голову его задать,
потому что он думал, что эта работа - просто шутка.
Глазки Гулляра сузились еще больше.
- Шутка?
- Брешущий Пес Амато. Никто на свете не станет нанимать платного агента
шпионить за сумасшедшим. В последнюю очередь это станет делать владелец
такого заведения, как ваше. Я даже не могу себе представить, что вы знакомы
с Брешущим Псом.
- Я не знаком. Не узнаю его, даже если он войдет сюда и вонзит в меня
клыки. Но вам-то что? Вам же платят.
- Я подставляю свою задницу под огонь и град стрел, Гулляр. И мне
хотелось бы знать, зачем я это делаю и для кого. Чтобы сообразить, откуда
ждать беды.
- Вам неоткуда ждать беды.
- Все так говорят. Но если бы неоткуда было ждать беды, вы бы ко мне не
пришли. Я не играю вслепую, Гулляр.
Он отложил отчет и посмотрел на меня так, будто решал, не дать ли мне
пинка, и решил не давать.
- О вас идет добрая слава, Гаррет. Поэтому я вас и выбрал. Я рискнул.
Я ждал. Он размышлял. Гном-бармен стоял у двери, возможно, ожидая, что
боссу потребуется помощь. Однако напряжения не было. Я не чувствовал угрозы.
- Я здесь много не зарабатываю, Гаррет. Мы много не зарабатываем. Но мы
все как одна семья. Мы заботимся друг о друге, потому что, кроме нашей
семьи, у нас никого нет. Здесь наше последнее прибежище, дальше только
падение в пропасть.
С этим я был согласен. Но оставил свое мнение при себе. Моя старая
матушка неустанно говорила мне, что, если я хочу что-то узнать, мне придется
достаточно долго молчать и слушать. Мамочка была права, но я много лет не
мог этого понять, да и теперь часто забываю ее слова.
- Если кто-то из моих сотрудников приходит ко мне со своими
трудностями, я обычно стараюсь помочь. Если могу. И может, когда
мне понадобится, они тоже немного мне помогут. Правильно?
- Разумно. - Только в действительности так бывает нечасто. - Один из
ваших сотрудников хочет, чтобы следили за Брешущим Псом?
Он продолжал мерить меня взглядом.
- Вы циник. Вы ни во что не верите. Особенно в людей. Может, в вашей
профессии это достоинство, если учесть, с кем вам приходится общаться.
- Да.
Я был горд. Я сохранял непроницаемый вид. Гулляр взглянул на гнома и
получил ответ, я не понял какой.
- Ладно. Дело обстоит вот как, Гаррет. У меня работает дочурка Амато.
Когда он загремел в Аль-Хар, она...
- У него есть дочь?
Знаете такое выражение: соплей перешибить? Вот хоть я и не хилый,
меня такой соплей перешибло.
- Ага. Этот Амато, он полоумный. Но безвредный. Вы это знаете. И я это
знаю. Но у него есть привычка называть имена. Дочка боится, вдруг он назовет
кого-нибудь не того, какую-нибудь шишку с Холма, у которой нет чувства
юмора? Вдруг старик влипнет по- крупному? Девочка и сама немного
легкомысленная, понимаете? Но здесь она член семьи, и, если мои сотрудники о
чем-то беспокоятся, я стараюсь это уладить. Поэтому я нанял вас приглядывать
за старым психом и прошу дать мне знать, если он вляпается в какое-нибудь
дерьмо, чтобы я успел его оттуда вытащить прежде, чем он завязнет по уши.
Ясно?
И да. И нет. Брешущий Пес отец? Как это у него получилось?
- Верится с трудом.
- Да? Вам что-то не нравится? Можете отказаться. Я найму кого- нибудь
другого. Я выбрал вас, потому что все говорят, что вы почти честный. Но я
без вас обойдусь.
- Это слишком невероятно. Вы не знаете Брешущего Пса. Если бы вы знали,
вы бы поняли. Я не могу поверить, что у него есть ребенок.
- Хруст! Пусть Сас принесет нам по кружке пива.
Гном вышел. Мы молчали. Через несколько минут вошла женщина с двумя
кружками пива:
светлое - для меня, темное - для Гулляра. Я видел ее вместе с
беспризорницей, девица шепталась с музыкантами. Я тогда ее не разглядел, но
теперь вблизи сходство с Амато было явное. У нее даже были такие же
сумасшедшие
глаза навыкате, они как будто видели то, чего никто не видит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37