- Ищу улики.
- Что-нибудь нашли?
- Да. Ножи. Покойник сказал, что их нужно сломать.
Туп приблизился на несколько шагов и взглянул на четыре обнаженных
лезвия.
- Не опасно к ним прикасаться?
- Уинчелл и Рипли невредимы?
- Да.
- Тогда не опасно. Только не порежьтесь. Туп выругался и взял ножи.
- Я сразу же их сломаю. И вышел. Я сказал Конфетке:
- Кроме того, что напрашивается само собой, хотя оно не так
напрашивается, как ты
думаешь, ты можешь зайти ко мне и побеседовать с моим партнером. Он у
нас мозговой центр. Он хочет тебя видеть.
- Он что, калека? Не может сам прийти?
- Он нездоров.
Я спрятал улыбку. Покойник нездоров более, чем кто-либо другой.
Мы выбрались из подвала. Конфетка болтала без умолку. Я признал себя
побежденным. Я пытался представить ее Тупу, чтобы она знала, кому официально
принадлежит честь ее освобождения. Это не помогло. Она продолжала трепаться,
обращаясь ко мне. Тупа интересовали только ножи, он трудился весьма
старательно и разломал каждый нож на четыре части.
- Об этом мы позаботились. Туп был ужасно счастлив и доволен собой.
Дьявол гордился да... - подумал я.
- Лучше проверьте, не взяли ли они у того бродяги чего еще. Мы не знаем
точно, что проклятие передается через ножи.
- Бродягу кремировали, и вся его одежда тоже сгорела. А теперь мы
кремируем этих... Ах, да! Правильно. После того, как узнаем насчет
проклятия.
- Да, после.
Конфетка не унималась. Я сказал:
- Женщина, я больше не могу. Я не мазохист. Но я хочу, чтобы ты пошла
со мной и поговорила с моим партнером. По дороге к тебе на Холм мы как раз
будем проходить мимо нашего дома.
Я примолк и уставился на пленников. Оба лежали в джутовых мешках.
Уинчелл бесился. Рипли лежал спокойно, но это внушало мне смутные
подозрения. Пока я смотрел, мимо пролетела крохотная мошка, похожая на моль.
В это время Конфетка спросила:
- Откуда ты знаешь, что твой дом находится по дороге ко мне?
- Признаюсь, я еще не выяснил, кто ты на самом деле. Но я знаю, что с
Холма. Этому убийце нравились только богатые девушки. Так что если ты
собираешься вернуться домой, спрятаться от реального мира и думать, как тебе
повезло, что можно позабыть обо всем, что было, и относиться к беднякам...
- Ты акмеист? Или анархист?
- Что? Ты упустила смысл.
Это ничего, главное, что я не упустил ее. Я тащился домой, и она шла за
мной по пятам. Покойник будет доволен.
- Полно чокнутых подпольных групп, Гаррет. Их десятки. Пуантилисты.
Деконструкти-
висты. Калибраторы. Аватаристы, атеисты, реалисты, постмодернисты. Ты
так говорил...
- Я не касаюсь политики в надежде, что политика не коснется меня. По
моему мнению, хорошо обдуманному, хоть и циничному, пусть мы даже перезрели
для перемен, все перемены, проводимые людьми, приведут только к худшему,
пойдут на пользу все более немногочисленной и продажной правящей верхушке. -
В эту минуту я понял, чем она увлечется теперь:
революцией. - Кстати, у тебя есть имя? Настоящее имя?
Все эти исты соберут под свои знамена несчастненьких, скучающих
богатых барышень.
- Конни.
- Правда? Значит, ты почти его не изменила?
- Почти. Конни меня называл только брат. В прошлом году он погиб в
Кантарде. Он был капитаном кавалерии.
- Прими мои соболезнования.
- А ты мои, Гаррет.
- Что?
- Ты тоже там кого-то потерял. До меня дошло.
- Да. Типичный случай. А как называют тебя другие люди?
- Микки.
- Микки? Как они ухитрились из Конни сделать Микки?
Она рассмеялась. Когда она ничего не делала, а просто веселилась, у нее
был чудесный смех. Я чуть не ошалел.
- Не знаю. Это моя няня. У нее были для всех нас ласковые прозвища. А
что? Я захихикал:
- Ты мне напомнила о моем младшем брате. Мы звали его Фуба.
- Фуба?
- Не знаю почему. Это моя мама. Меня она называла Прыщ.
- Прыщ? Да. Ну конечно. - Конфетка закружилась и стала показывать на
меня пальцем. - Прыщ! Прыщ!
- Эй! Прекрати!
Люди таращили на нас глаза. Она сделала пируэт:
- Прыщ! Знаменитый сыщик Прыщ! Конфетка засмеялась и помчалась вперед.
Побежала, потому что я припустился за ней. Она неплохо бегала. Ноги у нее
были что надо. Красивые ноги, я не очень-то старался ее догнать, просто
бежал сзади и наслаждался зрелищем.
Мы пустились бегом, когда были уже недалеко от дома. Начиналась
Макунадо-стрит, я поравнялся с Конфеткой и сказал:
- Осталось два квартала по этой улице. Это мой район. Здесь меня знают.
Она смеялась и пыталась отдышаться.
- Есть, сэр, мистер Прыщ. Я постараюсь, чтобы вы не уронили свое
достоинство.
Когда Дин открыл парадную дверь, она все еще смеялась, и мне было не по
себе.
Белинда стояла в коридоре. Она хмуро посмотрела на Конфетку. Конфетка
хмуро посмотрела на Белинду. Они, без сомнения, узнали друг друга. Конфетка
напоследок еще раз подколола меня:
- Ты знаешь, что его прозвище Прыщ?
- Дин, - прорычал я, - принеси закуски в комнату Покойника. А также
нюхательную соль на случай, если я дам этой девице по башке и она
отключится.
У меня вдруг возникла трудность. Я оказался меж двух восхитительных
женщин, обе очень интересные и разглядывают друг друга, как кошки,
собирающиеся вонзить когти. В меня.
Я давно не тренировался, но вспомнил, как это бывало. Когда они
поднимут бучу, я все возьму на себя. Их счастье, что напали на такого, как
я.
Я услышал шум в маленькой гостиной, и меня осенило. Я вбежал в комнату
до того, как последний приблудный кот Дина успел спрятаться. Это был
крошечный пушистый комочек, такой ласковый, что даже я, если бы меня
приперли к стенке, признал, что он душечка. Я метнулся обратно в коридор,
где мои дамы обменивались убийственными взглядами. Котенок замурлыкал.
- Вижу, что вы, девочки, знакомы. - Я сказал Конфетке: - Она здесь
прячется. От убийцы. - И Белинде: - Вчера вечером убийца ее похитил. Мы
только что ее освободили. Я привел ее на беседу с Покойником.
- Я так и думала. Я слышала, что ее похитили.
Белинда посмотрела на котенка без того огонька, который загорается при
виде этих животных в глазах их поклонников. Черт возьми! Такая мысль, и все
зря.
- Какой хорошенький, - проворковала Конфетка.
Здорово! Хоть одна проявила интерес.
- Хочешь подержать его, пока я посоветуюсь с партнером?
Конфетка не понимает, когда я называю его Покойником. Я передал ей
котенка и направился в комнату Его милости. Едва я подошел к двери, Конфетка
подскочила и нахмурилась, как это происходит со всяким, кто впервые
непосредственно слышит слова Покойника. Я шагнул в комнату:
- Чувствуешь, кто у меня здесь? Будут какие-нибудь особые указания?
Просто приведи ее сюда.
Что-то его очень сильно забавляло. Я догадывался что. Две женщины. И я,
бесстыдно задыхаясь от страсти, пытаюсь придумать, как сохранить при себе
обеих: и Белинду, и Конфетку.
Это будет настоящая проверка твоего легендарного обаяния. Особенно если
учесть, что твоя старая подруга Роза Тейт предостерегла обеих.
- Потешаешься над моим несчастьем.
Подготовь ее. Она все еще не оправилась от потрясения. Моя внешность
может оказаться для нее слишком большим сюрпризом.
Я подумал, что Конфетка очень ловко преодолевает потрясение, разряжаясь
на мне.
Котенок сделал свое дело. Теперь женщины сидели вместе и, гладя
котенка, обсуждали приключения Конфетки. Я сказал:
- Он хочет, чтобы ты вошла прямо сейчас. Но я должен тебя предупредить:
он не человек. Не пугайся, когда увидишь его.
Конфетка как будто не удивилась:
- Он такой противный? Как великан?
- Нет, он просто толстый. И у него длинный нос.
- Он лапочка, - сказала Белинда.
- Кто лапочка? - спросил я.
- Можно я возьму с собой Шутника? Конфетка имела в виду котенка. Уже
имя придумали. Белинда кивнула, даже не посоветовавшись со мной.
- Ладно, - сказал я, будто в этом доме кого-нибудь интересовало, что
думает его хозяин. - Хорошая мысль.
На кошку бывают направлены добрые чувства и мысли, которые иначе
остались бы глубоко внутри.
Конфетка пошла в комнату Покойника. Криков не последовало. Белинда
заметила:
- Я правда думаю, что ты, наверно, хороший парень, Гаррет.
- А?
Она махнула рукой, словно говоря, что слышала обо мне много чего, но не
хочет повторять это в моем присутствии. Я пришел в недоумение. Сколько они
могли рассказать друг другу, пока я заходил к Покойнику?
Женщины. Кто их разберет?
Белинда взяла меня за руку и прижалась ко мне.
- Сейчас не слишком рано для того, чтобы ты повел меня на кухню и
угостил пивом? Дин заканчивал стряпать горячее.
- Что это такое? - спросил я.
- Вам надо поесть. И юная дама, которую вы привели, видно, давно не ела
хорошей пищи.
Еда для Дина - дело серьезное. Была бы его воля, каждое блюдо стало бы
произведением искусства. Его ужасает мое отношение к еде просто как к
горючему, хотя, когда я ем, я получаю удовольствие от вкусной пищи. Но я не
буду ради этого лезть из кожи вон или тратить лишние деньги. Можете считать
меня дикарем.
Я налил Белинде пива. Она сказала:
- Я думала, как мне поступить с Краском и Садлером.
- Хорошо.
У меня не было на это времени.
- Вы не подойдете к двери, мистер Гаррет? - спросил Дин. Кто- то прямо
ломится внутрь. - Я не могу отойти от плиты.
- Извини, - сказал я Белинде. Она только улыбнулась и подмигнула.
- Ну что еще? - простонал я, отступив на шаг, чтобы дать войти Тупу. -
Только не говорите, что вы опять сели в калошу. Я не выдержу, если вы
скажете, что опять сели в калошу.
- Гаррет, Уинчелл сбежал.
- Я просил вас не говорить, что вы опять сели в калошу.
- Я не виноват.
- А кто виноват? Вы за это отвечаете. Этот тип сидел в прочном мешке.
Как он мог удрать?
- Один чертов придурок захотел посмотреть на преступника и развязал
мешок. Я чуть не завопил:
- И тут из мешка выскочили бабочки, а вслед за ними деликатно вылез
Уинчелл и удалился. Так?
- Так.
- Я бы схватил вас и того, другого чертова придурка, запихнул в мешок и
утопил в речке, поделом бы вам досталось!
- Тот, другой чертов придурок - принц Руперт. И он настолько порядочен,
что не пытается снять с себя вину.
- Ну ладно... Когда его коронуют, я буду кричать Ура! Ну и что? Чего
вам от меня надо?
Туп усмехнулся:
- Ничего. Я хочу видеть вашего партнера. Он хорошо угадывает действия
убийцы.
- Потому что у Покойника тоже извращенный ум. Он наверняка знает, что
вы пришли. Сейчас у него посетитель. Посидите вон там. - Я показал на
маленькую гостиную. - Он вас вызовет. У меня второй завтрак.
А тебя не приглашали, никудышный сукин сын!
Я сел напротив Белинды:
- Почему бы нам не распрощаться с Танфером? Давай поженимся, уедем на
Карнавальские острова и откроем там бюро предсказаний.
- Интересное предложение. Как ты до него додумался?
- Стража упустила убийцу. Псих опять на свободе, и в его распоряжении
восемь или
десять часов, чтобы проделать свой маленький фокус.
- Но если Конфетка и я здесь...
- Он убьет кого-нибудь другого. Ему надо кого-то убить.
Нравилось мне это или нет, но каким-то образом мой дом превратился в
тактический штаб, руководящий поимкой Элвиса Уинчелла. К концу дня явился
сам принц Руперт. Я не мог его выставить, но твердо решил не впускать его
свиту. Я подскочил к нему и со свирепой, вызывающей улыбкой сказал:
- Ваше величество, у меня нет возможности обслуживать всех этих людей.
- Он не настолько обиделся, чтобы позвать палача, и я продолжал: - Такая
тьма народу...
Дело шло к вечеру, но улицы не были пустынны, и толпа привлекала
внимание.
Мы договорились. Никто из свиты не вошел внутрь.
Принц Руперт стал первым членом королевской семьи, с которым я
познакомился. То, что я увидел, не произвело на меня никакого впечатления,
хотя позже Покойник и болтал о том, какие добрые намерения он обнаружил в
голове принца. В то время я был не в настроении, так что просто заметил, что
дорога в ад вымощена... и так далее.
Солнце еще не взошло, когда объявили, что Эмму Сетниз, известную под
именем Дикси Старр, нашли в прискорбном виде. Полиция прибыла, когда обряд
уже был завершен. Уинчелл опять скрылся, но его сообщника задержали. Ножи
обнаружились снова.
- Ножи? - закричал я. - Какие ножи? Мы же их сломали.
Выяснилось, что найдены простые старые кухонные ножи, не очень
пригодные для совершения жертвоприношений.
Покойник заметил:
Я полагаю, что ножи не являются орудием проклятия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37