Амато не успокаивался. У судьи Грома нет
чувства юмора. Он не считает Брешущего Пса забавным уличным персонажем. Чем
больше свирепел Гром, тем больше Амато распускал язык. Наконец Гром
взбесился и дал Амато пятьдесят пять дней за оскорбление суда. И во всем
виноват этот Пес. Как он ругался, когда его вели в Аль-Хар, вы в жизни не
слышали такой ругани! Черт возьми, если бы он хоть тогда попридержал язык, я
бы, возможно, скрепя сердце выпустил его. Но он обругал и меня.
- Другой взгляд на события, - сказал я. - Хотя его версия не особенно
отличается. Он тоже говорит, что сам виноват.
Туп усмехнулся, но мрачно.
- Жаль, что не все наши бунтовщики так безобидны.
- А?
- Принц полагает, что мы находимся на пороге хаоса; эта причина, среди
прочих, заставляет его относиться ко всему так серьезно. По его словам, если
Корона не проявит готовности в доступной и понятной форме выполнить
общественный договор, заключенный ею с карентийским народом, мы вступим в
период растущей нестабильности. Первым признаком этого будет появление в
округе групп, осуществляющих самосуд.
- В некоторых районах такие группы уже есть.
- Я знаю. Принц считает, что эти группы будут усиливаться и
политизироваться. И это будет происходить быстро, если только Слави
Дуралейнику не изменит счастье. Каждый раз, когда он оставляет нас в
дураках, все больше патриотов направляется в Кантард, чтобы помочь укротить
мятежника. Чем больше законопослушных граждан уезжает, тем меньше остается,
чтобы поддерживать порядок здесь.
Принц думает, что группы линчевателей могут объединиться в своего рода
неофициальную милицию. А потом эти группы из-за политических разногласий
начнут разбивать друг другу головы.
- Ясно. Некоторые даже могут захотеть избавиться от теперешних властей.
- Королевская семья может оказаться в одном ряду с уличными шайками.
Я промолчал и очень этим гордился. В целом мы, карентийские обыватели,
не проявляем интереса к политике. Мы хотим только, чтобы нас оставили в
покое. Мы избегаем платить налога, но все- таки расстаемся с деньгами в
надежде, что власти нас защитят. Немножко денег туда, немножко сюда, бандиты
из налогового управления не отбирают всего. Насколько я могу судить, таковы
традиционные отношения обычного гражданина с государством, если только этот
гражданин сам не является государственным жуликом. Я сказал:
- Надо как следует присмотреться к этому принцу, если он действительно
считает, что Корона - это. не только механизм для вытягивания денег из
населения и кормежки привилегированных классов.
Я вложил в свои слова слишком много язвительности. Туп не уловил, что я
просто циник и зубоскал, а не бунтовщик. Он одарил меня чрезвычайно гадким
взглядом.
Я добавил:
- Возможно, мне стоило обратить больше внимания на басню о длинном
языке Брешущего Пса.
- Возможно, Гаррет.
- Что вы делали там?
Этот вопрос понятен каждому ветерану. А в Танфере все взрослые
человеческие существа мужского пола, которые могут стоять на ногах, и
множество тех, кто уже не может, - ветераны. Корона хорошо умеет лишь
признавать всех мужчин годными для военной службы.
- Я был в армии. Сначала в боевой пехоте, затем в дальней разведке.
После ранения меня перевели в военную полицию. Однажды я спас одного
баронета и таким образом получил этот пост.
Герои! Но это ничего не значит. Почти все, кому удается прожить
достаточно долго и выкарабкаться, совершают когда-нибудь героический
поступок. Даже такие отъявленные подонки, как Краск, щеголяют медалями. В
Кантарде другой мир. Иная реальность. Мужчины, будь они герои или злодеи, с
гордостью показывают свои награды.
Противоречивость. Человек полон противоречий. Я знал убийц, которые
были артистическими натурами, и артистических натур, которые были убийцами.
Художник, написавший портрет Элеоноры, был гением и в той, и в другой
области. Двойственность его натуры доставляла ему мучения. Его страдания
закончились лишь тогда, когда он встретил еще более безумное существо.
Я сказал:
- Мы отклонились от темы. Давайте решим, что нам делать с этим убийцей.
- Вы верите, что эти убийства достались нам в наследство?
- Вы имеете в виду прошлые вспышки? Туп кивнул:
- Да, Покойнику я верю. Нам надо покопаться в старых документах. У вас
есть к ним доступ и хватит сотрудников и власти над чиновниками.
- А что искать?
- Не знаю. Общую нить. Что-нибудь. В прошлом, когда один и тот же
призрак возвращался снова и снова, его ловили и останавливали. Мы посмотрим,
что они делали, и подумаем, что делать нам. И, может, поймем, в чем была их
ошибка и почему лечение не помогало.
- Если ваш приятель не понабрался сведений у Брешущего Пса.
- Да. Если.
- Что вы собираетесь делать?
- Я видел первого типа живым и одетым. Я ставлю на одежду и надеюсь,
мне опять повезет.
Туп пристально на меня посмотрел. Он думал, что я знаю нечто важное. Я
знал, но какой толк говорить ему, что есть уцелевшая
жертва покушения и эта жертва - дочь Чодо Контагью? У Тупа сделается
сердечный приступ, да еще и геморрой.
- Хорошо. Скажите мне только одно, Гаррет. Что здесь делает Морли Дотс?
Туп не такой дурак, чтобы не знать, что мы с Морли давние друзья.
- Мне известно, на что способен Морли. И известно, на что нет. - Как
объяснить Тупу, что профессиональный убийца Морли никогда не убивал тех, кто
на это не напрашивался? Как объяснить, что у Морли более твердые принципы,
чем у большинства стражей закона? - Он для меня окно в другой Танфер. Если
понадобится там что-либо отыскать, ом найдет.
Я на это надеялся.
Теперь я уже забыл, почему послал Дина за Морли, хотя в то время мне
казалось, что так надо. Может, Морли удастся связать меня с дочкой Чодо. Она
должна что-нибудь знать. В ее хорошенькой головке могла остаться та самая
подробность, которая позволит нам схватить этого выродка.
Хотя, конечно, она из тех, кто не видит ничего, кроме себя. Вероятно,
она забыла о старикане, изрыгавшем бабочек, как только страх у нее прошел.
Туп нахмурился, ему не нравилось, что в расследование втянут Морли.
Даже если офицеры Стражи начнут совершенно новую жизнь, они все равно будут
думать только о своей заднице.
- Умерьте свой праведный гнев, - сказал я. - Он вам не поможет.
Однако как он узнал? Морли старался сидеть тихо.
Туп нахмурился еще больше:
- Пойду отдам приказания. И сообщу вам, если что-нибудь обнаружим.
Разумеется, сообщит. После того, как перепробует все средства. Мое
мнение о нем улучшилось, но я все равно считал его прирожденным чиновником.
Он прибегал к моим услугам от отчаяния.
- Договорились.
Я проводил его до двери, он ушел в дождь, а я отправился выяснить, что
думает Покойник.

30

- Еще тысяча марок, если все прекратится насовсем?
Так он обещал. Прежнее обязательство он выполнил.
Покойник был очень горд собой, потому что ухитрился получить еще одно
обещание от Тупа.
- Иногда я выражал недовольство из-за того, что ты...
Иногда? Почему не сказать часто? Или постоянно? Даже, быть может,
всегда или непрестанно?
- Очень редко, в кои-то веки. Но сейчас я хочу сказать совсем не то.
Это удачный ход - заставить его раскошелиться еще раз.
Он в отчаянии.
- А время отчаяния - лучшее время для тех, кто хочет этим отчаянием
воспользоваться.
Понятно. Как ты относишься к тому, чтобы побеседовать с дочерью Чодо?
Морли вышел из кабинета и, не спросив разрешения, вошел в комнату
Покойника. Теперь он, не спросив разрешения, встрял в разговор.
- Об этом уже шла речь. Мои попытки не приветствовались.
- Предоставь это мне. У меня есть подход. Передай Краску, что мне нужно
поговорить о девушке. Не говори, о какой. Он не знает, что мне известно, кто
она.
- Не понял. Как он может не знать?..
- Не надо понимать. Просто скажи ему, что мне нужно поговорить с ним о
девушке. Не уточняй о какой, он сообразит, что я имею в виду. Мы с ним друг
друга понимаем.
- Тобой движут личные мотивы, Гаррет. Остерегись. Ты, как всегда,
хочешь вляпаться по уши. Тебе что, неймется? Не вздумай приставать к дочке
Большого Босса. Если у тебя руки чешутся, лучше отруби их, но избавь нас от
горя.
- Что ты об этом думаешь? - спросил я у Покойника.
Беседа с девушкой может оказаться бесполезной, но это выяснится только
после самой беседы. Если возможно, договоритесь, чтобы она пришла сюда.
- Это и есть суть моего великого плана. Ты лжешь. Но я верю, что
инстинкт самосохранения возобладает над твоими влечениями.
- Я зрелое человеческое существо, сэр. Я не рассматриваю всех особей
противоположного пола как объект желания.
Морли съехидничал:
- Только тех, кто старше восьми и моложе восьмидесяти.
- Хорош друг! Разумеется, если я окажусь в постели с женщиной, я не
растеряюсь. Но я не окажусь в постели с женщиной в ближайшие лет сто.
Ха. Я себя убедил. Почти всего себя, осталась лишь совсем крошечная
неуверенность, что я сделаю, если с дочкой Чодо произойдет чудесное
преображение и она не только наконец заметит меня, но и начнет шептать мне
на ухо сладкую белиберду. Иногда даже у самых стойких белых рыцарей веления
разума, совести и навыки выживания теряют силу перед чувствами, не
поддающимися воздействию ума. В каждом из нас сидит антиобщественное
существо, которое только и думает, как бы нарушить связь между действием и
его последствиями.
- Да, конечно.
Морли мне не верил. Мне показалось, что и Покойник тоже.
Мои собственные сомнения не были такими мрачными. Я повидал немало
женщин и уже не откликаюсь на зов этих сирен. Я могу беситься и чертыхаться,
но голову не потеряю. Дочь Чодо не в моем вкусе.
Мы поговорили о том о сем, наконец Морли решил, что с него хватит
плохих новостей:
- Если меня слишком долго не будет, Рохля, Сарж и малыш решат, что я
попал в дом призрения.
- Ну да. Ступай успокой их. - Я поглядел ему вслед и вернулся к
Покойнику. Что еще, Гаррет?
- Я серьезно подумываю о том, чтобы вздремнуть.
В самом деле? А что принес мистер Амато? Надеюсь, ты помнишь, что у нас
есть еще одно дело?
- Оставь. Ты хочешь, чтобы я отдал этот бред Гулляру?
Мне пришло в голову, что это может принести пользу, но не
непосредственную. Когда ты отнесешь отчет, задержись на несколько минут и
попытайся выяснить, знает ли кто-нибудь, почему там оказалась эта мисс
Контагью.
- Я тоже об этом думал.
Но ты не настолько любопытен, чтобы это сделать. Тебе определенно надо
взять себе девиз НОНЗ, Гаррет.
- НОНЗ?
НЕ ОТКЛАДЫВАЙ НА ЗАВТРА! Поверь знатоку. Стараться отложить нужно
только последнее свидание со смертью.
Если подольше пообщаться с Покойником, можно научиться разбирать его
сигналы, не облеченные в слова. Он не сказал, но имел в виду, что, если я не
пойду донимать Гулляра, мне не будет покоя дома.
Мы всегда идем на компромисс. Такова жизнь. Каждый день приходится
заключать сделки, чтобы обеспечить себе покои или возможность выспаться.
Я решил, что линия наименьшего сопротивления пролегает через дансинг
Гулляра.

31

Мы с Хрустом уже становились приятелями. Он размышлял, бросал на меня
взгляды украдкой всего минут пять и сразу вспомнил, что я люблю пиво. Этим
он сделал ненужным один вопрос из всегдашнего перечня. Я сделал ненужным все
остальные, попросив пол-литра вейдерского светлого лагера, а потом сказал:
- Передай Гулляру, что пришел Гаррет.
- Гаррет. Так.
Хруст удалился на цыпочках. Я ждал, когда ноги его придут в
противоречие с бородой. Этого не случилось. Этот гном опровергал законы
природы.
Хруст пропал надолго. Я потягивал пиво и оглядывал помещение. Здесь
царило оживление. Пол сотрясался от плясок. Три пары танцевали под
аккомпанемент хрипящего оркестра,
который наигрывал какую-то неизвестную мелодию; я бы узнал эту пьесу,
если бы ее исполняли настоящие музыканты. За тремя столами сидели клиенты.
Все девушки были заняты, для меня не осталось ни одной, хотя они и так уже
махнули на меня рукой. Память у них лучше, чем у Хруста.
На одну я обратил внимание. Новенькая. Очевидно, в прошлом у нее была
другая жизнь. Эта девушка была великой актрисой, а может, она действительно
развлекалась. Моложе остальных, привлекательная брюнетка, весьма похожая на
ту, которую я видел совсем недавно, что тут же остудило мой пыл.
- Он придет через минуту, - послышался сзади голос Хруста.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37