Мы практически не контактируем.
– И на протяжении этого времени она не была вашим Начальником?
– Нет.
– Опишите мне мисс Джонсон. Сколько ей лет?
– Тридцать пять.
– Можно ли сказать, что она привлекательна?
– Да.
– Очень привлекательна?
– Подростком она завоевала титул «Мисс Тинейджер».
– Значит, вы можете сказать, что она очень привлекательна? – Перо снова заскрипело по бумаге.
– Да.
– А как в отношении других мужчин – можете ли вы сказать, что и они находят ее очень привлекательной.
– Да.
– Как вы можете оценить ее поведение в сексуальной смысле? Шутки, намеки, неприличные комментарии?
– Нет, ничего подобного она себе не позволяет.
– Телодвижения? Флирт? Любит ли она прикасаться к мужчинам?
– Вроде нет… Она, конечно, понимает, как она выглядит, и при случае может этим воспользоваться. Но ее манеры… Они скорее прохладны. Ее тип – это Грейс Келли.
– Говорят, что Грейс Келли чрезвычайно активна в сексуальном отношении и заводит интрижки с большинством своих партнеров.
– Я не знал.
– Угу… Что же в отношении мисс Джонсон – заводила ли она романы с сотрудниками фирмы?
– Не знаю. Ничего об этом не слышал. Фернандес перевернула страничку блокнота.
– Так. И как долго она контролирует вашу работу? Она ведь контролирует ее?
– Да. Сегодня первый день.
В первый раз за все время на лице адвоката промелькнуло удивление. Она взглянула на Сандерса, еще раз откусив от сандвича.
– Первый день?
– Только вчера было объявлено о реорганизации компании, и ее представили как нового руководителя.
– И в тот же день она назначила вам встречу, так? –Да.
– Понятно. Итак, мы остановились на том, что вы сели на кушетку, и она поцеловала вас. И что дальше?
– Она расстегнула… то есть она начала меня э-э… щупать.
– За половые органы?
– Да. И целовала меня при этом. – Сандерс почувствовал, что весь взмок, и вытер рукой лоб.
– Я понимаю, что это неприятно, и постараюсь закончить как можно скорее, – понимающе сказала Фернандес. – Дальше?
– А дальше она расстегнула мне брюки и залезла туда рукой.
– Ваш член был обнажен?
– Да.
– Кто его обнажил?
– Она сама его вытащила.
– Итак, она обнажила ваш член и стала хватать его рукой, так? – Она посмотрела на Сандерса сквозь стекла очков, и он в смущении отвел глаза. Но когда он снова взглянул на нее, то увидел, что она нисколько не смутилась, что манера ее поведения более чем клиническая и более чем профессиональная – она абсолютно отстранена от него и очень холодна.
– Да, – подтвердил он, – все так и происходило.
– И как вы на это реагировали?
– Ну, – смущенно пожал он плечами. – Это сработало.
– Вы пришли в сексуальное возбуждение?
– Да.
– Говорили ли вы ей что-нибудь?
– В смысле?
– Я только спросила, разговаривали ли вы с ней?
– В каком смысле? Я не понимаю.
– Ну говорили вы хоть что-нибудь?
– Вроде что-то говорил – не знаю… Я чувствовал себя очень неловко.
– Помните ли вы, что говорили?
– Кажется, я повторял «Мередит», пытаясь ее остановить, но она перебивала меня или целовала.
– А что-нибудь кроме «Мередит» вы говорили?
– Не помню.
– Как вы относились к тому, что она делала?
– Мне было очень неловко.
– Почему?
– Я боялся с ней связываться, потому что она – мой начальник и потому что я женат и не хочу никаких лишних сложностей в своей жизни. Сами знаете, эти служебные романы…
– А почему бы и нет? – спросила Фернандес.
– Что?! – обалдело переспросил Сандерс.
– Вот именно. – Она смотрела на него холодным, оценивающим взглядом. – В конце концов, вы остались наедине с красивой женщиной. Почему бы и не отвлечься?
– О Боже!..
– Этот вопрос вам могут задать очень многие.
– Я же женат!
– Ну и что? Женатые люди сплошь и рядом заводят романы!
– Ну, – добавил он, – еще и потому, что моя жена – юрист и к тому же очень подозрительна.
– Я ее не могу знать?
– Ее зовут Сюзен Хандлер. Работает в «Лаймен и Кинг».
– Да, я слышала про нее, – кивнула Фернандес. – Итак, вы боялись, что ей все станет известно.
– Ну да! Стоит завести служебный роман – и на работе все будут об этом знать. И нет никакой возможности избежать огласки и пересудов.
– Стало быть, вы беспокоились, что это станет всем известно?
– Да. Но это не главная причина.
– И какова же главная причина?
– Она мой начальник, и мне не нравилось положение, в котором я очутился. Понимаете, она была… Ну, одним словом, она могла уволить меня с работы, если бы захотела. Так что получалось, что я должен был это делать. Очень неприятно.
– Вы ей это говорили?
– Пытался.
– Каким образом?
– Ну, пытался…
– То есть вы хотите сказать, что дали ей понять, что ее знаки внимания вам неприятны?
– В конце концов да…
– Как это?
– Ну, в конце концов, мы продолжали это… ну, прелюдию, что ли… и она, оставшись без трусиков…
– Прошу прощения. Как она осталась без трусиков?
– Я их снял.
– Она вас об этом попросила?
– Нет, но к этому все шло, мне пришлось это сделать, по крайней мере, я думал, что так нужно…
– Вы собирались произвести совокупление? – Ее голос снова стал ледяным. Перо продолжало скрипеть.
– Да.
– Вы являлись добровольным участником.
– В какой-то момент да.
– До какой степени вы были добровольным участником? – спросила она. – Я хочу знать, касались ли вы по своей инициативе, без ее просьбы, ее тела, груди, половых органов?
– Не знаю… По-моему, она всем своим поведением просила…
– Я хочу знать, делали ли вы это по своей воле или же на брала вашу руку, например, и помещала себе на…
– Нет. Я делал это сам. – А как же ваши прежние опасения? – Ну, я уже очень возбудился и несколько потерял голову.
– Понятно. Продолжайте.
Сандерс вытер лоб рукой.
– Я с вами полностью откровенен.
– Это именно то, что от вас требуется. Это самый правильный путь. Продолжайте, пожалуйста.
– Она легла на кушетку, задрав свою юбку, и хотела, чтобы я вступил с ней в… и она стонала что-то вроде, ну, знаете, там, «нет, нет», и внезапно я понял, что не хочу этого делать, и сказал: «Нет так нет», – слез с кушетки и стал одеваться.
– Вы сами прервали контакт?
– Да.
– Из-за того, что она говорила «нет»?
– Это было просто поводом. А причина в том, что мне вообще все это не нравилось.
– Угу… Итак, вы встали с кушетки и стали одеваться…
– Да.
– Говорили ли вы что-нибудь при этом? Объясняли ли как-нибудь свои действия?
– Да. Я сказал, что это была не лучшая идея и что мне это не нравится.
– И как она отреагировала?
– Она страшно разозлилась – начала бросать в меня вещи, а потом стала меня бить и царапать.
– У вас остались отметины?
– Да.
– В каких местах?
– На шее и на груди.
– Вы хотя бы их сфотографировали?
– Нет.
– Ладно. Как вы отреагировали на то, что она стала вас царапать?
– Я просто старался поскорее одеться и убраться оттуда.
– Отвечали ли вы как-нибудь непосредственно на ее нападение?
– Ну, один раз я ее оттолкнул, она по инерции подалась назад и, зацепившись за столик, упала.
– Вы говорите это так, будто толчок был произведен в состоянии самообороны.
– А так оно и было! Она стала рвать на мне рубашку, и мне вовсе не хотелось, чтобы жена дома обратила внимание на оторванные пуговицы. Вот я и оттолкнул Джонсон.
– Предпринимали ли вы что-нибудь, чего нельзя отнести к самозащите?
– Нет.
– Ударили ли вы ее хоть раз?
– Нет.
– Вы уверены в этом?
– Да.
– Хорошо. И что было после?
– Она бросила в меня стакан. Правда, к тому времени я был уже почти полностью одет. Я тогда как раз подошел к окну, чтобы взять свой радиотелефон, а потом вышел…
– Прошу прощения: вы взяли ваш телефон? Какой телефон?
– Портативный радиотелефон. – Сандерс вынул из кармана телефон и показал адвокату. – Все сотрудники нашей фирмы носят с собой такие, потому что мы их и производим. Я как раз звонил из ее кабинета, когда она начала меня целовать…
– То есть в ту минуту, когда она начала вас целовать, вы с кем-то разговаривали?
– Да.
– С кем вы разговаривали?
– С автоответчиком.
– А-а-а… – Фернандес была явно разочарована. – Продолжайте, пожалуйста.
– Так вот, я подобрал телефон и вылетел оттуда. А она кричала мне вдогонку, что я не смею так с ней поступать, и что она меня убьет.
– Что вы ей отвечали?
– Ничего. Я просто ушел.
– И в котором часу это было?
– Приблизительно без пятнадцати семь.
– Кто-нибудь видел, как вы уходили?
– Да, уборщица.
– Вы, случайно, не знаете ее имени?
– Нет.
– Видели ее раньше?
– Нет.
– Как вы думаете, она числится работником вашей компании?
– На ней был надет фирменный халат. Это, знаете ли, контора, которая по найму занимается уборкой наших кабинетов.
– Угу. И что дальше?
– Я поехал домой, – пожал плечами Сандерс.
– Вы рассказали жене о случившемся инциденте?
– Нет.
– А вообще рассказывали кому-нибудь?
– Нет, никому.
– А почему?
– Ну… Я думаю, что происшедшее меня слишком шокировало.
Фернандес замолчала и просмотрела свои записи.
– Так. Вы сказали, что подверглись сексуальному преследованию. И вы описали весьма недвусмысленную увертюру, предпринятую этой женщиной. А поскольку она ваш начальник, то я полагаю, что вы понимали, как рискованно отвергать ее притязания?
– Ну… Конечно, я был этим озабочен, но разве я не имею права отвергнуть ее? Что, не так?
– Конечно, вы имеете такое право. Я спрашиваю вас, о чем вы при этом думали?
– Я был очень расстроен.
– Настолько, что не захотели поделиться с кем-нибудь вашими впечатлениями? Вам не хотелось посоветоваться с коллегами? С другом? С кем-нибудь из членов семьи, например, с братом? Хоть с кем-нибудь?
– Нет, это мне даже не пришло в голову. Я понятия не имел, как нужно поступать в таких случаях, – думаю, я был в шоке. Я просто хотел, чтобы все на этом закончилось. Мне хотелось думать, будто этого никогда не было.
– Вы делали какие-либо записи в связи с этим событием?
– Нет.
– Ладно. Дальше, вы упомянули, что ничего не сказали жене; следует ли это понимать так, что вы скрыли от шее происшедшее?
Сандерс подумал.
– Да.
– Много ли у вас от нее секретов?
– Нет. Но в этом случае, учитывая, что в инциденте была замешана моя прежняя любовница, вряд ли жена отнеслась бы ко всему с пониманием, мне не хотелось все ней объяснять.
– Есть ли у вас другие связи на стороне?
– Вчера тоже не было связи!
– Я задала общий вопрос относительно вашей семейной жизни.
– Нет. У меня никогда не было связей на стороне.
– Хорошо. Я бы посоветовала вам все рассказать жене. Откройтесь ей целиком и полностью. Я могу вам гарантировать, что ей рано или поздно станет все известно – если не известно уже сейчас. Как бы трудно это ни было, лучшая возможность сохранить ваши добрые отношения – это абсолютная честность по отношению к жене.
– Ладно.
– Так, теперь вернемся к прошлому вечеру. Что было дальше?
– Мередит Джонсон позвонила ко мне домой и поговорила с моей женой.
Брови Фернандес поползли вверх.
– Даже так? Вы ожидали, что подобное может произойти?
– Господи, конечно нет! Я испугался до чертиков. Но она разговаривала вполне дружелюбно и звонила только для того, чтобы сказать, что утреннее совещание переносится на восемь тридцать. Сегодняшнее совещание.
– Я поняла.
– Но, придя сегодня на работу, я узнал, что на самом деле совещание было перенесено ровно на восемь.
– То есть вы опоздали, вам влетело – и так далее?
– Да.
– И вы полагаете, что это была ловушка?
– Да.
Фернандес посмотрела на часы.
– Боюсь, что у меня выходит время. Быстро введите меня в курс того, что произошло сегодня утром, если можно.
Не упоминая о «Конли-Уайт», Сандерс вкратце описал утренние события и унижение, через которое ему пришлось пройти; рассказал о неприятном разговоре с Мередит, о беседе с Филом Блэкберном, о предложении перевести его на другое место работы, о том, что такой перевод значит для него потерю льгот при возможном акционировании, и о своем решении искать помощи.
Фернандес исправно все записала, почти не задавая вопросов. Наконец она отодвинула желтый блокнот в сторону.
– Так. Думаю, что рассказанного вами достаточно, чтобы составить четкую картину происшедшего. Вы чувствуете себя обманутым и отвергнутым. И вы хотите знать, можно ли рассматривать происшедшее с вами как преследование по сексуальным мотивам?
– Да, – кивнул Сандерс.
– Так вот. Формально – да. Но ваш случай подлежит суду присяжных, и мы не можем знать, что случится, если мы пойдем в суд. Но, основываясь на том, что вы мне сейчас рассказали, я должна предупредить вас, что ваша позиция не из сильных.
– О Боже! – ошеломленно воскликнул Сандерс.
– Я законов не пишу. Я просто разговариваю с вами совершенно откровенно, чтобы вы могли принять обдуманное решение. Ваша позиция не из сильных, мистер Сандерс.
Фернандес отодвинула стул от стола и начала собирать свои бумаги в чемоданчик.
– У меня есть всего пять минут, но я постараюсь объяснить вам, что, в соответствии с законом, считается случаем притеснения по сексуальным мотивам, поскольку многие клиенты не вполне отчетливо себе это представляет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
– И на протяжении этого времени она не была вашим Начальником?
– Нет.
– Опишите мне мисс Джонсон. Сколько ей лет?
– Тридцать пять.
– Можно ли сказать, что она привлекательна?
– Да.
– Очень привлекательна?
– Подростком она завоевала титул «Мисс Тинейджер».
– Значит, вы можете сказать, что она очень привлекательна? – Перо снова заскрипело по бумаге.
– Да.
– А как в отношении других мужчин – можете ли вы сказать, что и они находят ее очень привлекательной.
– Да.
– Как вы можете оценить ее поведение в сексуальной смысле? Шутки, намеки, неприличные комментарии?
– Нет, ничего подобного она себе не позволяет.
– Телодвижения? Флирт? Любит ли она прикасаться к мужчинам?
– Вроде нет… Она, конечно, понимает, как она выглядит, и при случае может этим воспользоваться. Но ее манеры… Они скорее прохладны. Ее тип – это Грейс Келли.
– Говорят, что Грейс Келли чрезвычайно активна в сексуальном отношении и заводит интрижки с большинством своих партнеров.
– Я не знал.
– Угу… Что же в отношении мисс Джонсон – заводила ли она романы с сотрудниками фирмы?
– Не знаю. Ничего об этом не слышал. Фернандес перевернула страничку блокнота.
– Так. И как долго она контролирует вашу работу? Она ведь контролирует ее?
– Да. Сегодня первый день.
В первый раз за все время на лице адвоката промелькнуло удивление. Она взглянула на Сандерса, еще раз откусив от сандвича.
– Первый день?
– Только вчера было объявлено о реорганизации компании, и ее представили как нового руководителя.
– И в тот же день она назначила вам встречу, так? –Да.
– Понятно. Итак, мы остановились на том, что вы сели на кушетку, и она поцеловала вас. И что дальше?
– Она расстегнула… то есть она начала меня э-э… щупать.
– За половые органы?
– Да. И целовала меня при этом. – Сандерс почувствовал, что весь взмок, и вытер рукой лоб.
– Я понимаю, что это неприятно, и постараюсь закончить как можно скорее, – понимающе сказала Фернандес. – Дальше?
– А дальше она расстегнула мне брюки и залезла туда рукой.
– Ваш член был обнажен?
– Да.
– Кто его обнажил?
– Она сама его вытащила.
– Итак, она обнажила ваш член и стала хватать его рукой, так? – Она посмотрела на Сандерса сквозь стекла очков, и он в смущении отвел глаза. Но когда он снова взглянул на нее, то увидел, что она нисколько не смутилась, что манера ее поведения более чем клиническая и более чем профессиональная – она абсолютно отстранена от него и очень холодна.
– Да, – подтвердил он, – все так и происходило.
– И как вы на это реагировали?
– Ну, – смущенно пожал он плечами. – Это сработало.
– Вы пришли в сексуальное возбуждение?
– Да.
– Говорили ли вы ей что-нибудь?
– В смысле?
– Я только спросила, разговаривали ли вы с ней?
– В каком смысле? Я не понимаю.
– Ну говорили вы хоть что-нибудь?
– Вроде что-то говорил – не знаю… Я чувствовал себя очень неловко.
– Помните ли вы, что говорили?
– Кажется, я повторял «Мередит», пытаясь ее остановить, но она перебивала меня или целовала.
– А что-нибудь кроме «Мередит» вы говорили?
– Не помню.
– Как вы относились к тому, что она делала?
– Мне было очень неловко.
– Почему?
– Я боялся с ней связываться, потому что она – мой начальник и потому что я женат и не хочу никаких лишних сложностей в своей жизни. Сами знаете, эти служебные романы…
– А почему бы и нет? – спросила Фернандес.
– Что?! – обалдело переспросил Сандерс.
– Вот именно. – Она смотрела на него холодным, оценивающим взглядом. – В конце концов, вы остались наедине с красивой женщиной. Почему бы и не отвлечься?
– О Боже!..
– Этот вопрос вам могут задать очень многие.
– Я же женат!
– Ну и что? Женатые люди сплошь и рядом заводят романы!
– Ну, – добавил он, – еще и потому, что моя жена – юрист и к тому же очень подозрительна.
– Я ее не могу знать?
– Ее зовут Сюзен Хандлер. Работает в «Лаймен и Кинг».
– Да, я слышала про нее, – кивнула Фернандес. – Итак, вы боялись, что ей все станет известно.
– Ну да! Стоит завести служебный роман – и на работе все будут об этом знать. И нет никакой возможности избежать огласки и пересудов.
– Стало быть, вы беспокоились, что это станет всем известно?
– Да. Но это не главная причина.
– И какова же главная причина?
– Она мой начальник, и мне не нравилось положение, в котором я очутился. Понимаете, она была… Ну, одним словом, она могла уволить меня с работы, если бы захотела. Так что получалось, что я должен был это делать. Очень неприятно.
– Вы ей это говорили?
– Пытался.
– Каким образом?
– Ну, пытался…
– То есть вы хотите сказать, что дали ей понять, что ее знаки внимания вам неприятны?
– В конце концов да…
– Как это?
– Ну, в конце концов, мы продолжали это… ну, прелюдию, что ли… и она, оставшись без трусиков…
– Прошу прощения. Как она осталась без трусиков?
– Я их снял.
– Она вас об этом попросила?
– Нет, но к этому все шло, мне пришлось это сделать, по крайней мере, я думал, что так нужно…
– Вы собирались произвести совокупление? – Ее голос снова стал ледяным. Перо продолжало скрипеть.
– Да.
– Вы являлись добровольным участником.
– В какой-то момент да.
– До какой степени вы были добровольным участником? – спросила она. – Я хочу знать, касались ли вы по своей инициативе, без ее просьбы, ее тела, груди, половых органов?
– Не знаю… По-моему, она всем своим поведением просила…
– Я хочу знать, делали ли вы это по своей воле или же на брала вашу руку, например, и помещала себе на…
– Нет. Я делал это сам. – А как же ваши прежние опасения? – Ну, я уже очень возбудился и несколько потерял голову.
– Понятно. Продолжайте.
Сандерс вытер лоб рукой.
– Я с вами полностью откровенен.
– Это именно то, что от вас требуется. Это самый правильный путь. Продолжайте, пожалуйста.
– Она легла на кушетку, задрав свою юбку, и хотела, чтобы я вступил с ней в… и она стонала что-то вроде, ну, знаете, там, «нет, нет», и внезапно я понял, что не хочу этого делать, и сказал: «Нет так нет», – слез с кушетки и стал одеваться.
– Вы сами прервали контакт?
– Да.
– Из-за того, что она говорила «нет»?
– Это было просто поводом. А причина в том, что мне вообще все это не нравилось.
– Угу… Итак, вы встали с кушетки и стали одеваться…
– Да.
– Говорили ли вы что-нибудь при этом? Объясняли ли как-нибудь свои действия?
– Да. Я сказал, что это была не лучшая идея и что мне это не нравится.
– И как она отреагировала?
– Она страшно разозлилась – начала бросать в меня вещи, а потом стала меня бить и царапать.
– У вас остались отметины?
– Да.
– В каких местах?
– На шее и на груди.
– Вы хотя бы их сфотографировали?
– Нет.
– Ладно. Как вы отреагировали на то, что она стала вас царапать?
– Я просто старался поскорее одеться и убраться оттуда.
– Отвечали ли вы как-нибудь непосредственно на ее нападение?
– Ну, один раз я ее оттолкнул, она по инерции подалась назад и, зацепившись за столик, упала.
– Вы говорите это так, будто толчок был произведен в состоянии самообороны.
– А так оно и было! Она стала рвать на мне рубашку, и мне вовсе не хотелось, чтобы жена дома обратила внимание на оторванные пуговицы. Вот я и оттолкнул Джонсон.
– Предпринимали ли вы что-нибудь, чего нельзя отнести к самозащите?
– Нет.
– Ударили ли вы ее хоть раз?
– Нет.
– Вы уверены в этом?
– Да.
– Хорошо. И что было после?
– Она бросила в меня стакан. Правда, к тому времени я был уже почти полностью одет. Я тогда как раз подошел к окну, чтобы взять свой радиотелефон, а потом вышел…
– Прошу прощения: вы взяли ваш телефон? Какой телефон?
– Портативный радиотелефон. – Сандерс вынул из кармана телефон и показал адвокату. – Все сотрудники нашей фирмы носят с собой такие, потому что мы их и производим. Я как раз звонил из ее кабинета, когда она начала меня целовать…
– То есть в ту минуту, когда она начала вас целовать, вы с кем-то разговаривали?
– Да.
– С кем вы разговаривали?
– С автоответчиком.
– А-а-а… – Фернандес была явно разочарована. – Продолжайте, пожалуйста.
– Так вот, я подобрал телефон и вылетел оттуда. А она кричала мне вдогонку, что я не смею так с ней поступать, и что она меня убьет.
– Что вы ей отвечали?
– Ничего. Я просто ушел.
– И в котором часу это было?
– Приблизительно без пятнадцати семь.
– Кто-нибудь видел, как вы уходили?
– Да, уборщица.
– Вы, случайно, не знаете ее имени?
– Нет.
– Видели ее раньше?
– Нет.
– Как вы думаете, она числится работником вашей компании?
– На ней был надет фирменный халат. Это, знаете ли, контора, которая по найму занимается уборкой наших кабинетов.
– Угу. И что дальше?
– Я поехал домой, – пожал плечами Сандерс.
– Вы рассказали жене о случившемся инциденте?
– Нет.
– А вообще рассказывали кому-нибудь?
– Нет, никому.
– А почему?
– Ну… Я думаю, что происшедшее меня слишком шокировало.
Фернандес замолчала и просмотрела свои записи.
– Так. Вы сказали, что подверглись сексуальному преследованию. И вы описали весьма недвусмысленную увертюру, предпринятую этой женщиной. А поскольку она ваш начальник, то я полагаю, что вы понимали, как рискованно отвергать ее притязания?
– Ну… Конечно, я был этим озабочен, но разве я не имею права отвергнуть ее? Что, не так?
– Конечно, вы имеете такое право. Я спрашиваю вас, о чем вы при этом думали?
– Я был очень расстроен.
– Настолько, что не захотели поделиться с кем-нибудь вашими впечатлениями? Вам не хотелось посоветоваться с коллегами? С другом? С кем-нибудь из членов семьи, например, с братом? Хоть с кем-нибудь?
– Нет, это мне даже не пришло в голову. Я понятия не имел, как нужно поступать в таких случаях, – думаю, я был в шоке. Я просто хотел, чтобы все на этом закончилось. Мне хотелось думать, будто этого никогда не было.
– Вы делали какие-либо записи в связи с этим событием?
– Нет.
– Ладно. Дальше, вы упомянули, что ничего не сказали жене; следует ли это понимать так, что вы скрыли от шее происшедшее?
Сандерс подумал.
– Да.
– Много ли у вас от нее секретов?
– Нет. Но в этом случае, учитывая, что в инциденте была замешана моя прежняя любовница, вряд ли жена отнеслась бы ко всему с пониманием, мне не хотелось все ней объяснять.
– Есть ли у вас другие связи на стороне?
– Вчера тоже не было связи!
– Я задала общий вопрос относительно вашей семейной жизни.
– Нет. У меня никогда не было связей на стороне.
– Хорошо. Я бы посоветовала вам все рассказать жене. Откройтесь ей целиком и полностью. Я могу вам гарантировать, что ей рано или поздно станет все известно – если не известно уже сейчас. Как бы трудно это ни было, лучшая возможность сохранить ваши добрые отношения – это абсолютная честность по отношению к жене.
– Ладно.
– Так, теперь вернемся к прошлому вечеру. Что было дальше?
– Мередит Джонсон позвонила ко мне домой и поговорила с моей женой.
Брови Фернандес поползли вверх.
– Даже так? Вы ожидали, что подобное может произойти?
– Господи, конечно нет! Я испугался до чертиков. Но она разговаривала вполне дружелюбно и звонила только для того, чтобы сказать, что утреннее совещание переносится на восемь тридцать. Сегодняшнее совещание.
– Я поняла.
– Но, придя сегодня на работу, я узнал, что на самом деле совещание было перенесено ровно на восемь.
– То есть вы опоздали, вам влетело – и так далее?
– Да.
– И вы полагаете, что это была ловушка?
– Да.
Фернандес посмотрела на часы.
– Боюсь, что у меня выходит время. Быстро введите меня в курс того, что произошло сегодня утром, если можно.
Не упоминая о «Конли-Уайт», Сандерс вкратце описал утренние события и унижение, через которое ему пришлось пройти; рассказал о неприятном разговоре с Мередит, о беседе с Филом Блэкберном, о предложении перевести его на другое место работы, о том, что такой перевод значит для него потерю льгот при возможном акционировании, и о своем решении искать помощи.
Фернандес исправно все записала, почти не задавая вопросов. Наконец она отодвинула желтый блокнот в сторону.
– Так. Думаю, что рассказанного вами достаточно, чтобы составить четкую картину происшедшего. Вы чувствуете себя обманутым и отвергнутым. И вы хотите знать, можно ли рассматривать происшедшее с вами как преследование по сексуальным мотивам?
– Да, – кивнул Сандерс.
– Так вот. Формально – да. Но ваш случай подлежит суду присяжных, и мы не можем знать, что случится, если мы пойдем в суд. Но, основываясь на том, что вы мне сейчас рассказали, я должна предупредить вас, что ваша позиция не из сильных.
– О Боже! – ошеломленно воскликнул Сандерс.
– Я законов не пишу. Я просто разговариваю с вами совершенно откровенно, чтобы вы могли принять обдуманное решение. Ваша позиция не из сильных, мистер Сандерс.
Фернандес отодвинула стул от стола и начала собирать свои бумаги в чемоданчик.
– У меня есть всего пять минут, но я постараюсь объяснить вам, что, в соответствии с законом, считается случаем притеснения по сексуальным мотивам, поскольку многие клиенты не вполне отчетливо себе это представляет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55