Вдовствующей тещей.
– Слушай, бабуля, – начала Сонька примирительно. – Некогда мне тут ерундой заниматься. Давай так: ты мне скатерку, я тебе – драгоценности. Купишь островок, дворец по своему вкусу выстроишь – и царствуй на здоровье.
– Э нет, – заартачилась Бабариха. – Знаю я ентих строителей: как начнут глину месить, конца краю не видать. Стара я ужо, могу дворца-то собственного и не дождаться.
Сонька медленно поднялась с места и пошла на Бабариху:
– Если ты, змея подколодная, не отдашь мне скатерку прямо сейчас, не то что до собственного дворца, до рассвета не дотянешь.
Бабариха побледнела, но мужественно выдержала грозный взгляд напористой «дочурки». Поняв, что без боя старуха не сдастся, Сонька вцепилась ей в глотку и принялась отчаянно трясти:
– Отдавай скатерку, зараза, не то придушу!
– Салтана отравишь – отдам, – упиралась та.
– Не буду я Салтана травить, а вот тебя точно прикончу!
– Ежели меня убьешь, – хрипела Бабариха в ответ, – вовек не узнаешь, где скатерка спрятана.
Внезапно дверь в светелку с грохотом распахнулась и раздался звонкий девичий голос:
– Ну-ка, прекратите безобразие!
Сонька в испуге отпрянула от Бабарихи. Воспользовавшись моментом, та резво выскочила вон.
– Сонечка, миленькая, наконец-то я тебя нашла! – зарыдала непрошеная гостья, ставя на пол громоздкую корзину с бельем и протягивая руки для трогательных объятий.
– Варя? – Сонька совершенно растерялась. – Ты откуда здесь взялась?
– Сонечка, как я соскучилась! – Варя еще разок всхлипнула и попыталась улыбнуться. – А мы с Иваном Ивановичем приехали вас спасать. И, по-моему, как раз вовремя.
– Да уж, – оторопело протянула Сонька.
– Честно говоря, Иван Иванович запретил мне показываться во дворце. Но я уже начала сходить с ума от неизвестности и бездействия. Пыталась как-то отвлечься, перестирала всё белье, которое лежало у прачки, что меня приютила… Такая душевная женщина, только очень уж болтлива! Знаешь, я тут немного усовершенствовала процесс стирки: вспомнила пару формул и смешала весьма неплохой порошок. Можно будет дома запатентовать. – Варя помолчала. – А потом меня угораздило пойти на базар. И я увидела, как стражники ведут связанного Егора… Это так ужасно. Не могу поверить, что он оказался вором!
Сонька сочувственно покивала головой.
– В общем, я совсем запуталась и поняла, что должна срочно найти тебя, всё выяснить и решить, что делать дальше.
– Ты правильно поступила, – одобрила Сонька, лихорадочно обдумывая, как использовать сложившуюся ситуацию. – А каким образом тебе удалось пройти во дворец?
Варя улыбнулась:
– Знаешь, меня действительно не хотели пускать. Хорошо, догадалась взять с собой корзинку с бельем. Говорю стражникам: «Вы что, не видите? У меня срочный государственный заказ!» Они и расступились, даже свечку мне зажгли, чтоб нестрашно идти было, и провожатого хотели выделить, еле отвертелась. Побрела по коридорам – темнотища, хоть глаз коли, и пусто, будто повымерли все. Вдруг слышу: чьи-то голоса. Я и пошла на звук. А вы тут как начали кричать друг на друга; ну, думаю, сейчас дойдет до смертоубийства… – Варя немного помолчала и произнесла: – Сонечка, я ведь всё слышала.
– Что ты слышала? – негромко спросила Сонька.
– Как эта старуха пыталась заставить тебя убить Салтана, а ты отказывалась. Сонечка, ты попала в беду?
Аферистка на миг растерялась, а затем, как по команде, горькие слезы хлынули из ее глаз:
– Варенька, я должна была давно тебе всё рассказать, еще когда в первый раз из прошлого вернулась, но мне так не хотелось тебя расстраивать! Думала, сама справлюсь…
– Сонечка, ты о чем? – изумилась подруга.
– Гвидонов тебя из Салтанова царства в будущее отправил, а сам ведь и не думал возвращаться. Спелся с этой старой ведьмой Бабарихой (не зря мы именно в ее доме очутились!) и принялся казну Салтанову подчищать. А стоило мне за моего возлюбленного Салтанчика замуж выйти, я им как кость в горле стала. Решил они меня убрать со своей дороги. Подняли ложную тревогу, отправили мужа моего на войну – прямо с брачного ложа, представляешь! – а потом подпоили царского гонца и всучили ему липовый указ. Гвидонов прямо по Пушкину текст надиктовал! А я еще, дура набитая, спасти его пыталась, когда он у сокровищницы попался. Сыном родным объявила, скомпрометировала себя перед Салташей на веки вечные!
– Да, Птенчиков мне об этом рассказывал. Так вот, оказывается, как всё было на самом деле. – Варя восхищенно посмотрела на подругу. – Сонечка, ты просто ангел! Такое самопожертвование…
Скромно улыбнувшись, Сонька продолжила рассказ:
– Закатали нас с Егором по бочкам дубовым и в море кинули. Ах, Варенька, как это ужасно: сидеть в замкнутом пространстве в ожидании смерти.
Варвара побледнела, а Сонька незаметно ухмыльнулась, довольная произведенным впечатлением.
– Гвидонова, ясное дело, Бабариха-подельница тут же вытащила. А мне пришлось самой выкручиваться. Хорошо, имелся резерв возможностей в виде Ткачихи с Поварихой. Очень, скажу тебе, удобно существовать в трех лицах и полагаться только на себя!
– А мне Гвидонов наплел, что его дельфины на берег вынесли, – задумчиво проговорила Варя. – Знал, чем меня купить: я этих животных очень уважаю, даже для практики в прошлом году выбрала именно их. Вот, глупая, ему и поверила. Еще серфинг какой-то приплел…
– Серфинг? Ну надо же, какой полет фантазии! – искренне изумилась Сонька, гадавшая, как Егору удалось попасть на Буян. – Между прочим, это по его наущению Бабариха организовала нам морской круиз. Соблазнила Салтана Лебедушкиными диковинками, А тот и знать не знал, что «диковинки» эти понадобились алчному негодяю из далекого будущего!
– Выходит, и лодку нашу сломал Егор, – задумчиво произнесла Варя. – Еще бы – компьютерный гений, для него это раз плюнуть… – Девушка презрительно усмехнулась. – Как же я в нем ошиблась! Надо срочно разыскать Птенчикова и всё ему рассказать. Теперь наш единственный шанс выбраться отсюда – это скатерка. Вот только никак не пойму, как она оказалась у Бабарихи?
– Когда нас закатали в бочки, скатерку успела забрать Ткачиха. То есть я. После спасения в будущее вернулась Царица, через некоторое время за ней отправилась Повариха. Конечно, втроем нам было бы проще разобраться во всех этих проблемах, но ведь для того, чтобы прилететь к самой себе, нужно сначала вернуться в будущее, на стартовую позицию. Я тоже собиралась улететь, но… в последний момент поняла, что не могу бросить здесь, этого подлеца Гвидонова. А Бабариха обманом выкрала у меня скатерку и теперь шантажирует, заставляет убить Салтана, боится, что он на Лебеди женится. Мало старухе драгоценностей, которыми с ней Гвидонов делился, так она еще и власти захотела, вдовствующей тёщей решила стать. – Сонька задохнулась от возмущения. – Варенька, знаешь, что я думаю? Некогда нам к Птенчикову бежать. Надо самим забрать у Бабарихи скатерку, и как можно быстрее, пока она ее Гвидонову не передала. Уж он-то точно церемониться не станет, о нас не позаботится. Я кое-что придумала. Ты не откажешься мне помочь, правда?
– Сонечка, конечно, – Варя опять зашмыгала носом. – Ведь я для этого сюда и прилетела.
– Ну, тогда слушай…
Мы несколько увлеклись интригами коварной Бабарихи и ее не менее коварной «дочурки» и бросили отважного детектива в довольно отчаянном положении. Меж тем, услышав приближающиеся к опочивальне голоса, он лишь в последнюю секунду успел скрыться в огромном, кованном золочеными заклепками сундуке, который стоял аккурат напротив широченного царского ложа. Крышка тяжело захлопнулась, стукнув Ивана по темечку.
– Заходи, Салтанушка, – нежно ворковала заходящая в горницу Лебедушка. – Не стесняйся, устраивайся поудобнее.
Иван услышал, как жалобно застонала кровать, прогибаясь под тяжестью самодержца. «И кто тут думал стесняться?» – усмехнулся затаившийся детектив. Ради дорогого гостя царица не поскупилась – зажгла диковинные заморские свечи, источающие чувственно-сладкий аромат ванили. Под крышку сундука проникла упругая полоса медово-золотистого света, и у Птенчикова появилась возможность осмотреть свое убежище изнутри. Приглядевшись, он обнаружил, что восседает на искусно расшитом придворными мастерицам нижнем белье царицы.
«Вот ведь незадача!» – смутился Птенчиков и покраснел. Впрочем, никто этого не заметил.
– Ну как, Салташа, удобно ли тебе? – поинтересовалась Лебедь. В ответ раздалось невразумительное мычание. – Хорошо, тогда давай начнем. – Птенчиков почувствовал, что становится пунцовым. – Будем капать тебе в нос отвар ромашковый. Моя маменька завсегда так делала.
«Опаньки! – удивился Иван. – Это что за извращения? Неужели местный аналог „Виагры“?»
– Ну, уж нет, – неожиданно закапризничал государь. – Ни за что не позволю всякую гадость себе в нос заливать.
– Ну, Салташенька, будь умничкой, – нежно заворковала Лебедушка. – Неужто тебе приятно соплями обливаться?
– Никогда не соглашусь, – отрезал Салтан. – Да и щипучая она, наверное, твоя ромашка.
– Да что ты, аки дитя неразумное? – расстроилась царица.
«Правильно, мужик, не поддавайся, – пыхтел в своем сундуке исполненный мужской солидарности Иван. – Женщины все такие: поначалу-то вылечат, а потом так захомутают, что и жить не захочется! Уж лучше ходить с соплями, бронхитом и цыпками на ногах…» В его золоченом убежище было очень душно. Сундук сработали качественно, ни единой щелочки, и воздух внутрь практически не поступал. Иван чуть приподнял крышку, но, услышав скрип кровати, поспешил опустить ее на место.
– А ежели вот так… – протянула царица, подпустив в голос загадочной хрипотцы.
В светелке наступила подозрительная тишина. Ругая себя последними словами за излишнее любопытство, Иван решился снова приподнять тяжелую крышку. В образовавшуюся щель он увидел замечательную картину: изящно изогнувшись, царица припала к Салтану в страстном поцелуе.
«Вот тебе и медсестра», – ухмыльнулся детектив, наслаждаясь изобилием свежего воздуха.
– О-ой! – раздался внезапно жалобный вопль государя. Иван поспешно нырнул в кучу белья. «Да что же у них там творится?» – размышлял он, пытаясь унять колотящееся сердце.
Всё оказалось до гениальности просто: хитрая Лебедушка отвлекла Салтана поцелуем и, пока он таращил на нее полные страсти глаза, ловко капнула в царственный нос.
– Ах так! – гневно взревел Салтан. – Я-то думал, ты от души ко мне прильнула, а тут вон какое коварство затеялось!
– Да ведь о тебе забочусь, – обиженно надулась царица. – Не нравится – убирайся вон. Мужлан неотесанный.
И сладкая парочка расселась по противоположным углам огромной кровати, не глядя друг на друга.
У Ивана начали затекать ноги. Стараясь не шуметь, он попытался устроиться поудобнее, однако размеры сундука не позволяли свободно маневрировать. Запутавшись в ажурных панталончиках, детектив совсем приуныл. От спертого воздуха кружилась голова. Требовалось срочно приподнять крышку, но ершистый Салтан, как назло, уселся точнехонько напротив его не приспособленного к нуждам постояльцев укрытия.
«Нет, если так и дальше пойдет, Егор меня может не дождаться. Сгорю на работе, не успев выполнить свою миссию… То есть задохнусь».
Наконец кровать снова заскрипела, и раздался виноватый голос Салтана:
– Ну, прости меня, Лебедушка!
Государь принялся потихонечку передвигаться в сторону царицы.
– Да ведь я… Да ради тебя я готов на такое! Ну, хочешь, горчичники мне на пятки налепи? Всё выдержу!
Лебедь звонко расхохоталась:
– Какой ты у меня, однако, герой! Жаль только, горчичников нету. А сделаю-ка я лучше тебе массаж расслабляющий, экзотический. А то больно напряженный ты да нервный.
– Станешь тут нервным, когда в нос пипеткой лезут, – пробурчал Салтан. Лебедь оставила его реплику без внимания:
– Давай, Салташа, рассупонивай кафтанчик да ложись поудобнее.
И тут обливающийся потом Иван услышал звук легких шагов, приближающихся к сундуку. Судя по всему, царица решила переодеться перед массажем. Волна ледяного ужаса накрыла Птенчикова с головой, к горлу подступила предательская тошнота.
«Если Салтан обнаружит меня в сундуке – это конец. Такой разбираться не станет – проткнет на месте острым мечом. Эх, собачья жизнь…. А может, сигануть из сундука прямо сейчас да с диким воплем – к двери. Они и понять ничего не успеют». – Мысли сталкивались и разбегались в разные стороны, подобно обитателям потревоженного муравейника.
Птенчиков замер в низком старте, готовый в любую секунду броситься прочь, но… легкие шаги обошли его убежище стороной и направились в сторону окна. Царевна прикрыла ставенки:
– Упаси Бог, продует! – и снова вернулась к Салтану.
Едва не плача от облегчения, Иван вытер покрывшийся испариной лоб какой-то расшитой вещицей, которую он машинально извлек из кучи подобных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
– Слушай, бабуля, – начала Сонька примирительно. – Некогда мне тут ерундой заниматься. Давай так: ты мне скатерку, я тебе – драгоценности. Купишь островок, дворец по своему вкусу выстроишь – и царствуй на здоровье.
– Э нет, – заартачилась Бабариха. – Знаю я ентих строителей: как начнут глину месить, конца краю не видать. Стара я ужо, могу дворца-то собственного и не дождаться.
Сонька медленно поднялась с места и пошла на Бабариху:
– Если ты, змея подколодная, не отдашь мне скатерку прямо сейчас, не то что до собственного дворца, до рассвета не дотянешь.
Бабариха побледнела, но мужественно выдержала грозный взгляд напористой «дочурки». Поняв, что без боя старуха не сдастся, Сонька вцепилась ей в глотку и принялась отчаянно трясти:
– Отдавай скатерку, зараза, не то придушу!
– Салтана отравишь – отдам, – упиралась та.
– Не буду я Салтана травить, а вот тебя точно прикончу!
– Ежели меня убьешь, – хрипела Бабариха в ответ, – вовек не узнаешь, где скатерка спрятана.
Внезапно дверь в светелку с грохотом распахнулась и раздался звонкий девичий голос:
– Ну-ка, прекратите безобразие!
Сонька в испуге отпрянула от Бабарихи. Воспользовавшись моментом, та резво выскочила вон.
– Сонечка, миленькая, наконец-то я тебя нашла! – зарыдала непрошеная гостья, ставя на пол громоздкую корзину с бельем и протягивая руки для трогательных объятий.
– Варя? – Сонька совершенно растерялась. – Ты откуда здесь взялась?
– Сонечка, как я соскучилась! – Варя еще разок всхлипнула и попыталась улыбнуться. – А мы с Иваном Ивановичем приехали вас спасать. И, по-моему, как раз вовремя.
– Да уж, – оторопело протянула Сонька.
– Честно говоря, Иван Иванович запретил мне показываться во дворце. Но я уже начала сходить с ума от неизвестности и бездействия. Пыталась как-то отвлечься, перестирала всё белье, которое лежало у прачки, что меня приютила… Такая душевная женщина, только очень уж болтлива! Знаешь, я тут немного усовершенствовала процесс стирки: вспомнила пару формул и смешала весьма неплохой порошок. Можно будет дома запатентовать. – Варя помолчала. – А потом меня угораздило пойти на базар. И я увидела, как стражники ведут связанного Егора… Это так ужасно. Не могу поверить, что он оказался вором!
Сонька сочувственно покивала головой.
– В общем, я совсем запуталась и поняла, что должна срочно найти тебя, всё выяснить и решить, что делать дальше.
– Ты правильно поступила, – одобрила Сонька, лихорадочно обдумывая, как использовать сложившуюся ситуацию. – А каким образом тебе удалось пройти во дворец?
Варя улыбнулась:
– Знаешь, меня действительно не хотели пускать. Хорошо, догадалась взять с собой корзинку с бельем. Говорю стражникам: «Вы что, не видите? У меня срочный государственный заказ!» Они и расступились, даже свечку мне зажгли, чтоб нестрашно идти было, и провожатого хотели выделить, еле отвертелась. Побрела по коридорам – темнотища, хоть глаз коли, и пусто, будто повымерли все. Вдруг слышу: чьи-то голоса. Я и пошла на звук. А вы тут как начали кричать друг на друга; ну, думаю, сейчас дойдет до смертоубийства… – Варя немного помолчала и произнесла: – Сонечка, я ведь всё слышала.
– Что ты слышала? – негромко спросила Сонька.
– Как эта старуха пыталась заставить тебя убить Салтана, а ты отказывалась. Сонечка, ты попала в беду?
Аферистка на миг растерялась, а затем, как по команде, горькие слезы хлынули из ее глаз:
– Варенька, я должна была давно тебе всё рассказать, еще когда в первый раз из прошлого вернулась, но мне так не хотелось тебя расстраивать! Думала, сама справлюсь…
– Сонечка, ты о чем? – изумилась подруга.
– Гвидонов тебя из Салтанова царства в будущее отправил, а сам ведь и не думал возвращаться. Спелся с этой старой ведьмой Бабарихой (не зря мы именно в ее доме очутились!) и принялся казну Салтанову подчищать. А стоило мне за моего возлюбленного Салтанчика замуж выйти, я им как кость в горле стала. Решил они меня убрать со своей дороги. Подняли ложную тревогу, отправили мужа моего на войну – прямо с брачного ложа, представляешь! – а потом подпоили царского гонца и всучили ему липовый указ. Гвидонов прямо по Пушкину текст надиктовал! А я еще, дура набитая, спасти его пыталась, когда он у сокровищницы попался. Сыном родным объявила, скомпрометировала себя перед Салташей на веки вечные!
– Да, Птенчиков мне об этом рассказывал. Так вот, оказывается, как всё было на самом деле. – Варя восхищенно посмотрела на подругу. – Сонечка, ты просто ангел! Такое самопожертвование…
Скромно улыбнувшись, Сонька продолжила рассказ:
– Закатали нас с Егором по бочкам дубовым и в море кинули. Ах, Варенька, как это ужасно: сидеть в замкнутом пространстве в ожидании смерти.
Варвара побледнела, а Сонька незаметно ухмыльнулась, довольная произведенным впечатлением.
– Гвидонова, ясное дело, Бабариха-подельница тут же вытащила. А мне пришлось самой выкручиваться. Хорошо, имелся резерв возможностей в виде Ткачихи с Поварихой. Очень, скажу тебе, удобно существовать в трех лицах и полагаться только на себя!
– А мне Гвидонов наплел, что его дельфины на берег вынесли, – задумчиво проговорила Варя. – Знал, чем меня купить: я этих животных очень уважаю, даже для практики в прошлом году выбрала именно их. Вот, глупая, ему и поверила. Еще серфинг какой-то приплел…
– Серфинг? Ну надо же, какой полет фантазии! – искренне изумилась Сонька, гадавшая, как Егору удалось попасть на Буян. – Между прочим, это по его наущению Бабариха организовала нам морской круиз. Соблазнила Салтана Лебедушкиными диковинками, А тот и знать не знал, что «диковинки» эти понадобились алчному негодяю из далекого будущего!
– Выходит, и лодку нашу сломал Егор, – задумчиво произнесла Варя. – Еще бы – компьютерный гений, для него это раз плюнуть… – Девушка презрительно усмехнулась. – Как же я в нем ошиблась! Надо срочно разыскать Птенчикова и всё ему рассказать. Теперь наш единственный шанс выбраться отсюда – это скатерка. Вот только никак не пойму, как она оказалась у Бабарихи?
– Когда нас закатали в бочки, скатерку успела забрать Ткачиха. То есть я. После спасения в будущее вернулась Царица, через некоторое время за ней отправилась Повариха. Конечно, втроем нам было бы проще разобраться во всех этих проблемах, но ведь для того, чтобы прилететь к самой себе, нужно сначала вернуться в будущее, на стартовую позицию. Я тоже собиралась улететь, но… в последний момент поняла, что не могу бросить здесь, этого подлеца Гвидонова. А Бабариха обманом выкрала у меня скатерку и теперь шантажирует, заставляет убить Салтана, боится, что он на Лебеди женится. Мало старухе драгоценностей, которыми с ней Гвидонов делился, так она еще и власти захотела, вдовствующей тёщей решила стать. – Сонька задохнулась от возмущения. – Варенька, знаешь, что я думаю? Некогда нам к Птенчикову бежать. Надо самим забрать у Бабарихи скатерку, и как можно быстрее, пока она ее Гвидонову не передала. Уж он-то точно церемониться не станет, о нас не позаботится. Я кое-что придумала. Ты не откажешься мне помочь, правда?
– Сонечка, конечно, – Варя опять зашмыгала носом. – Ведь я для этого сюда и прилетела.
– Ну, тогда слушай…
Мы несколько увлеклись интригами коварной Бабарихи и ее не менее коварной «дочурки» и бросили отважного детектива в довольно отчаянном положении. Меж тем, услышав приближающиеся к опочивальне голоса, он лишь в последнюю секунду успел скрыться в огромном, кованном золочеными заклепками сундуке, который стоял аккурат напротив широченного царского ложа. Крышка тяжело захлопнулась, стукнув Ивана по темечку.
– Заходи, Салтанушка, – нежно ворковала заходящая в горницу Лебедушка. – Не стесняйся, устраивайся поудобнее.
Иван услышал, как жалобно застонала кровать, прогибаясь под тяжестью самодержца. «И кто тут думал стесняться?» – усмехнулся затаившийся детектив. Ради дорогого гостя царица не поскупилась – зажгла диковинные заморские свечи, источающие чувственно-сладкий аромат ванили. Под крышку сундука проникла упругая полоса медово-золотистого света, и у Птенчикова появилась возможность осмотреть свое убежище изнутри. Приглядевшись, он обнаружил, что восседает на искусно расшитом придворными мастерицам нижнем белье царицы.
«Вот ведь незадача!» – смутился Птенчиков и покраснел. Впрочем, никто этого не заметил.
– Ну как, Салташа, удобно ли тебе? – поинтересовалась Лебедь. В ответ раздалось невразумительное мычание. – Хорошо, тогда давай начнем. – Птенчиков почувствовал, что становится пунцовым. – Будем капать тебе в нос отвар ромашковый. Моя маменька завсегда так делала.
«Опаньки! – удивился Иван. – Это что за извращения? Неужели местный аналог „Виагры“?»
– Ну, уж нет, – неожиданно закапризничал государь. – Ни за что не позволю всякую гадость себе в нос заливать.
– Ну, Салташенька, будь умничкой, – нежно заворковала Лебедушка. – Неужто тебе приятно соплями обливаться?
– Никогда не соглашусь, – отрезал Салтан. – Да и щипучая она, наверное, твоя ромашка.
– Да что ты, аки дитя неразумное? – расстроилась царица.
«Правильно, мужик, не поддавайся, – пыхтел в своем сундуке исполненный мужской солидарности Иван. – Женщины все такие: поначалу-то вылечат, а потом так захомутают, что и жить не захочется! Уж лучше ходить с соплями, бронхитом и цыпками на ногах…» В его золоченом убежище было очень душно. Сундук сработали качественно, ни единой щелочки, и воздух внутрь практически не поступал. Иван чуть приподнял крышку, но, услышав скрип кровати, поспешил опустить ее на место.
– А ежели вот так… – протянула царица, подпустив в голос загадочной хрипотцы.
В светелке наступила подозрительная тишина. Ругая себя последними словами за излишнее любопытство, Иван решился снова приподнять тяжелую крышку. В образовавшуюся щель он увидел замечательную картину: изящно изогнувшись, царица припала к Салтану в страстном поцелуе.
«Вот тебе и медсестра», – ухмыльнулся детектив, наслаждаясь изобилием свежего воздуха.
– О-ой! – раздался внезапно жалобный вопль государя. Иван поспешно нырнул в кучу белья. «Да что же у них там творится?» – размышлял он, пытаясь унять колотящееся сердце.
Всё оказалось до гениальности просто: хитрая Лебедушка отвлекла Салтана поцелуем и, пока он таращил на нее полные страсти глаза, ловко капнула в царственный нос.
– Ах так! – гневно взревел Салтан. – Я-то думал, ты от души ко мне прильнула, а тут вон какое коварство затеялось!
– Да ведь о тебе забочусь, – обиженно надулась царица. – Не нравится – убирайся вон. Мужлан неотесанный.
И сладкая парочка расселась по противоположным углам огромной кровати, не глядя друг на друга.
У Ивана начали затекать ноги. Стараясь не шуметь, он попытался устроиться поудобнее, однако размеры сундука не позволяли свободно маневрировать. Запутавшись в ажурных панталончиках, детектив совсем приуныл. От спертого воздуха кружилась голова. Требовалось срочно приподнять крышку, но ершистый Салтан, как назло, уселся точнехонько напротив его не приспособленного к нуждам постояльцев укрытия.
«Нет, если так и дальше пойдет, Егор меня может не дождаться. Сгорю на работе, не успев выполнить свою миссию… То есть задохнусь».
Наконец кровать снова заскрипела, и раздался виноватый голос Салтана:
– Ну, прости меня, Лебедушка!
Государь принялся потихонечку передвигаться в сторону царицы.
– Да ведь я… Да ради тебя я готов на такое! Ну, хочешь, горчичники мне на пятки налепи? Всё выдержу!
Лебедь звонко расхохоталась:
– Какой ты у меня, однако, герой! Жаль только, горчичников нету. А сделаю-ка я лучше тебе массаж расслабляющий, экзотический. А то больно напряженный ты да нервный.
– Станешь тут нервным, когда в нос пипеткой лезут, – пробурчал Салтан. Лебедь оставила его реплику без внимания:
– Давай, Салташа, рассупонивай кафтанчик да ложись поудобнее.
И тут обливающийся потом Иван услышал звук легких шагов, приближающихся к сундуку. Судя по всему, царица решила переодеться перед массажем. Волна ледяного ужаса накрыла Птенчикова с головой, к горлу подступила предательская тошнота.
«Если Салтан обнаружит меня в сундуке – это конец. Такой разбираться не станет – проткнет на месте острым мечом. Эх, собачья жизнь…. А может, сигануть из сундука прямо сейчас да с диким воплем – к двери. Они и понять ничего не успеют». – Мысли сталкивались и разбегались в разные стороны, подобно обитателям потревоженного муравейника.
Птенчиков замер в низком старте, готовый в любую секунду броситься прочь, но… легкие шаги обошли его убежище стороной и направились в сторону окна. Царевна прикрыла ставенки:
– Упаси Бог, продует! – и снова вернулась к Салтану.
Едва не плача от облегчения, Иван вытер покрывшийся испариной лоб какой-то расшитой вещицей, которую он машинально извлек из кучи подобных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40