Так что немедленно начинай орать.
– Как орать? – растерялся Гвидонов.
– Дурным голосом. Ну, например… ААААААА!!!!!!!
– Ой, – зажал уши Егор.
– Что, слабо? – усмехнулся учитель.
– Отчего же… ОЙ-ЁЁЁЁЁЁ!!!!!!!! – развил предложенную тему ученик. – Ну как, сойдет?
Птенчиков потер виски.
– Неплохо, неплохо. Предлагаю взять интервал в три минуты. Ну, а теперь рассказывай.
– О чем рассказывать-то?
– Обо всём по порядку.
– Ну, если по порядку… – Егор задумался. – Очень мне нравится Варя Сыроежкина. Давно нравится, еще с первого класса. А диагностический компьютер определил нас в разные группы репродуктивно-семейного благоприятствования. Не знаю, может, я так и смирился бы с объективными обстоятельствами, но когда мы начали репетировать спектакль… Не могу объяснить! Я представлял себя Русланом, и в один прекрасный момент всё вдруг смешалось: сказка и действительность, лирические образы и реальные личности. Я так остро чувствовал, что готов отдать жизнь за свою Людмилу, готов совершить любой подвиг, лишь бы увидеть ее улыбку! Моя Людмила, моя Варя… Я понял, что люблю ее и мне совершенно наплевать на рекомендации компьютера! Но какой подвиг можно совершить в наше скучное, рациональное время? Я долго думал и наконец решил одолжить для Вариной премьеры чудесный венец царицы Лебеди… ААААААА!!!!!!!!
– Ты что? – подскочил от неожиданности Птенчиков.
– Так ведь три минуты прошло. Или вы уже передумали меня пытать?
– Нет-нет, не надейся. Таким негодяям истязания полагаются в тройной дозировке. Кстати, что-то я не совсем понял: ты венец одолжил или выменял?
– Хотел одолжить и вернуть после спектакля, но Лебеди так понравился ларец с белкой, что она слушать ничего не стала, заставила оформить обмен. А ведь я собирался ей эту игрушку просто подарить в благодарность за понимание…
– Что ж, одним вопросом стало меньше, – задумчиво протянул детектив. – Ты продолжай, продолжай.
Егор подробно поведал о своих злоключениях. Особый интерес учителя вызвала история с дельфинами. Почему-то Птенчикову было проще смириться с возможностью путешествовать во времени, чем с возможностью договориться о чем-то с животными, да еще находясь при этом внутри засмоленной бочки.
– Ну что вы, Иван Иванович! – удивился Егор. – Сотрудничать с дельфинами люди начали еще в ваше время. Правда, действовали они зачастую интуитивно, на ощупь. Но с тех пор как ученым удалось расшифровать дельфиний язык, общаться с этими животными может каждый, у кого есть портативный компьютер. А я со своим не расстаюсь даже ночью, у меня в него заложена программа музыкально-ассоциативной релаксации.
Гвидонов продемонстрировал массивные наручные «часы».
– Для первопроходцев сложность заключалась в том, что спектр звуков, издаваемых зубатыми китами, к которым относятся и дельфины, достигает 170 кГц. Если средний слуховой диапазон человека – 0, 02 – 17 кГц, то, к примеру, белуха различает звуки в диапазоне 1, 2 – 120 кГц. Чувствуете разницу? Однако современные компьютеры и не с такими трудностями справляются.
– ОЙ-ЁЁЁЁЁЁЁ!!!!!!! – взвыл от обилия научной информации Птенчиков.
– Ох, извините, я совсем забыл о соблюдении пыточных интервалов, – виновато спохватился Егор.
Птенчиков еще раз пристально оглядел его открытое, бесхитростное лицо. Что ж, будто бы всё в его рассказе сходится. Хорошо бы для очистки совести разыскать потом на берегу спрятанный Егором серфинг. В качестве вещественного доказательства.
– Ладно, парень, – решил он подвести итог беседе. – Принимаю твою версию. Но это значит… Черт, это значит, что у нас совсем не осталось времени! Скатерка у Соньки, изумруды уже похищены, из сокровищ клада, представленного антикваром на выставке, не хватает лишь золотых доспехов. Как только Сонька справится с богатырями, она улетит обратно в будущее, и разыскать ее там станет почти невозможно. А доказать что-либо – тем более. Вывод: нужно перехватить ее до того, как она успеет совершить последнюю кражу.
– Если всё так серьезно, можно отправиться в будущее и отключить головную панель моей машины. Тогда она не сумеет удрать.
– Не получится. Моя машина исчезла, и мы теперь не имеем связи с будущим.
Егор вытаращил глаза.
– Выходит, если мы не вернем мою скатерку, то останемся здесь навсегда?
Птенчиков усмехнулся:
– Отчего же? Поднапряжешься немного да и выстроишь еще какую-нибудь небывальщину.
– Вы не понимаете, здесь нет даже электричества! А мощности моего «ручника» на перемещение во времени точно не хватит…
– Да шучу я, шучу, – успокоил его учитель. – В ИИИ знают, куда и зачем я полетел, и наверняка скоро явятся со спасательной экспедицией. Мы даже соскучиться не успеем! – Он вдруг нахмурился: – Да, но Соньку всё равно нужно перехватить.
Он достал из кармана небольшой уголек.
– Ну-ка, подставляй «болевые точки», а то ты слишком хорошо сохранился для истерзанного волшебным огнем.
Иван от души изукрасил «негодяя» и направился к двери.
– Не переживай, вернусь со скатеркой – отправлю тебя домой прямо из башни.
– А Варю? – заволновался Егор.
– А Варю еще раньше.
Со двора послышались звучные голоса.
– Эт-то что за разгильдяйство? – грозно басил Никола-старшой. – Алебарды у стены, копья и того дальше, луки сняты, мечи отвязаны… Али вы не слышали, что на острове деется?!
– А что деется? – ошалели застигнутые врасплох стражники.
– Змей морской, чудо ползучее куролесит. Девиц ворует, грозится весь остров по камушку разнести! Повариху с потрохами сожрал, нас без доспехов оставил…
– Что?! – Птенчиков в отчаянии схватился за голову. – Опоздал.. – Опять опоздал! Ни на что я не гожусь…
Егор сочувственно шмыгнул носом:
– Не расстраивайтесь. Как за ней поспеть, когда ее… трое.
Иван схватил парня за плечи:
– Ты хоть понимаешь, что это значит?
– Ну, придется полиции немного посуетиться, побегать по свету в поисках новоявленной миллионерши.
– Это значит, что тебя скоро четвертуют! Колесуют! Посадят на кол и отрубят голову!
– Вот, блин… – икнул Гвидонов. Птенчиков заметался по камере:
– Сосредоточиться… Срочно сосредоточиться, из любой ситуации должен быть выход…
Он неожиданно подскочил к стене и замер в стойке на голове.
– Иван Иванович, вам нехорошо? – робко поинтересовался Гвидонов, опускаясь рядом на четвереньки.
– Не мешай, я концентрируюсь, – утробно отозвался Птенчиков.
Егор подпер голову рукой и стал терпеливо ждать. Наконец учитель вернулся в человеческое положение.
– Придется тебе бежать воздухом, – поделился он плодами размышлений. Егор немного помолчал и неуверенно предложил:
– Может, теперь попробуем подумать сидя?
– Вот еще, время терять! – негодующе фыркнул Птенчиков. – Раз ты сумел построить серфинг, значит, построишь и параплан.
– А, это запросто! – обрадовался Гвидонов, убедившись, что с головой у учителя все в порядке. Он отыскал в своем «ручнике» схему новейших спортивных конструкций и произвел расчет количества необходимых материалов. Разжиться на острове веревками представлялось несложным, однако где взять прочную, но достаточно легкую ткань? Сошлись на шелковой простыне из запасов царицы.
Исполнившись чувства ответственности, Птенчиков расстался со своим «пленником» и поспешил в домик прачки, надеясь с Вариной помощью отыскать в огромных корзинах с бельем нужную простыню. Он долго свистел под окошком, проклиная крепкий девичий сон, пока не толкнул незапертую дверь и не пробрался внутрь. Прачка задорно храпела, раскинувшись поверх одеяла. Вари в доме не было.
Сердце Птенчикова сжалось от дурных предчувствий. Куда, скажите на милость, могла отправиться посреди ночи юная девица, оказавшаяся в абсолютно незнакомом, полном опасностей месте? «Да куда угодно, – ответил сам себе Иван. – И почему только я разрешил ей остаться в прошлом!»
Проинспектировав прачкино хозяйство, детектив с разочарованием убедился, что его шустрая ученица успела перестирать всё имевшееся в наличии грязное белье. И не только перестирать, но и ликвидировать с территории, по всей вероятности – разнеся заказчикам. Ветхие тряпицы, принадлежащие самой прачке, для изготовления параплана явно не годились. Операция по спасению Егора Гвидонова усложнялась. Птенчиков понял, что ему не остается другого выхода, как обокрасть дворец.
На всякий случай он сделал крюк и заглянул на бережок, где сегодня встретил Варю. Вдруг она медитирует под шум прибоя, пытаясь справиться с бессонницей? Разумеется, девушки там не оказалось. «Ну вот, теперь на моей совести будут не только сбежавшая преступница и четвертованный гений компьютерной мысли, но и юная девица, сгинувшая в варварском прошлом. Великолепный результат! – поздравил сам себя Птенчиков, направляясь в сторону дворца. – Придется сражаться с проблемами в порядке общей очереди. Сначала освобождение Егора, затем поиск Вари, а Соня… с Соней я всё равно уже опоздал».
Прислушиваясь к ночным шорохам и шарахаясь от неверных отблесков свечей, Птенчиков миновал лабиринт коридоров и, никем не замеченный, достиг царской опочивальни. Ему повезло: Лебедь еще не пришла на покой. Наверно, заболталась с Салтаном. Мужчина он видный, собой интересный, да и положения соответствующего. Почему не поболтать?
Сдерживая волнение, Птенчиков подкрался к царской кровати и…
И тут раздался скрип половиц под приближающимися шагами.
Детектив в панике заметался, примеряясь, сумеет ли втиснуться под низкую кровать.
– Сюда, – нежно проворковала Лебедушка, поворачивая дверную ручку. Птенчиков скакнул к массивному сундуку, поспешно откинул тяжелую крышку и нырнул в душную темноту.
ГЛАВА 15
Сонька сидела возле окна, задумчиво наблюдая, как яркие искорки звезд вспыхивают на потемневшем небосклоне. От непривычной тишины звенело в ушах. Счастливое в своем неведении население древних государств рано укладывалось спать, не обремененное необходимостью дожидаться вечернего выпуска новостей, чтобы быть в курсе последних мировых событий. Лишь нестройное пение цикад нахально вклинивалось в сосредоточенные размышления.
Неожиданно дверь в светелку приоткрылась, и в образовавшуюся щель протиснулась Бабариха.
– Вечер добрый, дочурочка, – елейным голоском пропела она.
– Чего приперлась, карга старая, – окрысилась Сонька. – Без тебя тошно.
– Ить, гляжу, кровиночка моя мрачнее тучи ходит.
– Какая я тебе кровиночка? Опять, что ли, перебрала за ужином? – Сонька презрительно скривилась и отвернулась к окну.
– Да ты зря не шуми. – Старуха продолжала медово улыбаться, устраиваясь поудобнее на низенькой скамеечке. – Поди, случилось что? Так расскажи мне, глядишь, на сердце и полегчает.
– Вот пристала, как репей. Моя беда – не твоя забота. Вали, короче, подобру-поздорову.
Бабариха заерзала на своей лавке.
– Сдается мне, – решилась она наконец, – что потеряла ты кой-чего. Могу пособить с поисками.
Сонька аж взвилась со своей табуретки:
– Так это ты, ведьма старая, мою скатерку уперла? – завизжала она.
– А то кто ж? – Старуха захихикала. – Я с вас, дочурок нежданных-негаданных, глаз не спускаю. Обо всех ваших выходках осведомленная. А сегодни – токмо сестрица твоя из залы обеденной вышла, так я за нею и шмыгнула. Ну, а глазами-то глядеть – дело нехитрое. Вот я и углядела, как она изумруды с кольчугами в скатерку сунула, а потом и сама схоронилась. А тебя-то как богатыри отвлекли, так я енту вещицу волшебную и прихватила да припрятала в надежном месте. А с нею и сестрицу твою с драгоцельностями. Слышь, – Бабариха с видом заговорщицы придвинулась к Соньке, – а бывшая Царица-то тоже в скатерке обретается, али как?
Сонька устало вздохнула.
– Бабуль, отдай скатерку по-хорошему, не то тебе же пожалеть придется.
– Дык без надобности она мне, забирай. Отчего не помочь дочурке любимой, – услужливо затараторила старуха. И, помолчав, добавила: – Только и ты мне помоги.
– Чего еще удумала, старая? – насторожилась Сонька.
– Ну вот, умница, наконец-то визжать перестала. Глядишь – и договоримся…
– Да не тяни ты, – зашипела Сонька, сжимая кулаки.
– Чтой-то больно ты нервная. Может, пустырничку запарить?
– Я тебе сейчас так запарю…
– Ну-ну, будет. Я вот что думаю. – Бабариха выдержала паузу. – Надобно тебе Салтана отравить.
– С чего бы мне его травить? – опешила Сонька. – Султан мне не помеха.
– А мне – помеха.
– Ну, так сама и трави.
– Негоже мне на старости лет грех на душу принимать.
От этакой наглости Сонька аж дара речи лишилась. Бабариха меж тем продолжала:
– Отравишь, значится, Салташу, а после царицей нарядишься. Я тебя в бочку по-быстрому засмолю и тут же перед всем честным народом из моря-то и выловлю. И станешь ты вдовствующей царицей, ну а я – при тебе…
– Охота была мне тут у вас царствовать, у меня другие планы, – возмутилась Сонька.
– Ну дык и без тебя управимся. Вали, значится, по своему плану, а я уж, так и быть, одна поцарствую.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
– Как орать? – растерялся Гвидонов.
– Дурным голосом. Ну, например… ААААААА!!!!!!!
– Ой, – зажал уши Егор.
– Что, слабо? – усмехнулся учитель.
– Отчего же… ОЙ-ЁЁЁЁЁЁ!!!!!!!! – развил предложенную тему ученик. – Ну как, сойдет?
Птенчиков потер виски.
– Неплохо, неплохо. Предлагаю взять интервал в три минуты. Ну, а теперь рассказывай.
– О чем рассказывать-то?
– Обо всём по порядку.
– Ну, если по порядку… – Егор задумался. – Очень мне нравится Варя Сыроежкина. Давно нравится, еще с первого класса. А диагностический компьютер определил нас в разные группы репродуктивно-семейного благоприятствования. Не знаю, может, я так и смирился бы с объективными обстоятельствами, но когда мы начали репетировать спектакль… Не могу объяснить! Я представлял себя Русланом, и в один прекрасный момент всё вдруг смешалось: сказка и действительность, лирические образы и реальные личности. Я так остро чувствовал, что готов отдать жизнь за свою Людмилу, готов совершить любой подвиг, лишь бы увидеть ее улыбку! Моя Людмила, моя Варя… Я понял, что люблю ее и мне совершенно наплевать на рекомендации компьютера! Но какой подвиг можно совершить в наше скучное, рациональное время? Я долго думал и наконец решил одолжить для Вариной премьеры чудесный венец царицы Лебеди… ААААААА!!!!!!!!
– Ты что? – подскочил от неожиданности Птенчиков.
– Так ведь три минуты прошло. Или вы уже передумали меня пытать?
– Нет-нет, не надейся. Таким негодяям истязания полагаются в тройной дозировке. Кстати, что-то я не совсем понял: ты венец одолжил или выменял?
– Хотел одолжить и вернуть после спектакля, но Лебеди так понравился ларец с белкой, что она слушать ничего не стала, заставила оформить обмен. А ведь я собирался ей эту игрушку просто подарить в благодарность за понимание…
– Что ж, одним вопросом стало меньше, – задумчиво протянул детектив. – Ты продолжай, продолжай.
Егор подробно поведал о своих злоключениях. Особый интерес учителя вызвала история с дельфинами. Почему-то Птенчикову было проще смириться с возможностью путешествовать во времени, чем с возможностью договориться о чем-то с животными, да еще находясь при этом внутри засмоленной бочки.
– Ну что вы, Иван Иванович! – удивился Егор. – Сотрудничать с дельфинами люди начали еще в ваше время. Правда, действовали они зачастую интуитивно, на ощупь. Но с тех пор как ученым удалось расшифровать дельфиний язык, общаться с этими животными может каждый, у кого есть портативный компьютер. А я со своим не расстаюсь даже ночью, у меня в него заложена программа музыкально-ассоциативной релаксации.
Гвидонов продемонстрировал массивные наручные «часы».
– Для первопроходцев сложность заключалась в том, что спектр звуков, издаваемых зубатыми китами, к которым относятся и дельфины, достигает 170 кГц. Если средний слуховой диапазон человека – 0, 02 – 17 кГц, то, к примеру, белуха различает звуки в диапазоне 1, 2 – 120 кГц. Чувствуете разницу? Однако современные компьютеры и не с такими трудностями справляются.
– ОЙ-ЁЁЁЁЁЁЁ!!!!!!! – взвыл от обилия научной информации Птенчиков.
– Ох, извините, я совсем забыл о соблюдении пыточных интервалов, – виновато спохватился Егор.
Птенчиков еще раз пристально оглядел его открытое, бесхитростное лицо. Что ж, будто бы всё в его рассказе сходится. Хорошо бы для очистки совести разыскать потом на берегу спрятанный Егором серфинг. В качестве вещественного доказательства.
– Ладно, парень, – решил он подвести итог беседе. – Принимаю твою версию. Но это значит… Черт, это значит, что у нас совсем не осталось времени! Скатерка у Соньки, изумруды уже похищены, из сокровищ клада, представленного антикваром на выставке, не хватает лишь золотых доспехов. Как только Сонька справится с богатырями, она улетит обратно в будущее, и разыскать ее там станет почти невозможно. А доказать что-либо – тем более. Вывод: нужно перехватить ее до того, как она успеет совершить последнюю кражу.
– Если всё так серьезно, можно отправиться в будущее и отключить головную панель моей машины. Тогда она не сумеет удрать.
– Не получится. Моя машина исчезла, и мы теперь не имеем связи с будущим.
Егор вытаращил глаза.
– Выходит, если мы не вернем мою скатерку, то останемся здесь навсегда?
Птенчиков усмехнулся:
– Отчего же? Поднапряжешься немного да и выстроишь еще какую-нибудь небывальщину.
– Вы не понимаете, здесь нет даже электричества! А мощности моего «ручника» на перемещение во времени точно не хватит…
– Да шучу я, шучу, – успокоил его учитель. – В ИИИ знают, куда и зачем я полетел, и наверняка скоро явятся со спасательной экспедицией. Мы даже соскучиться не успеем! – Он вдруг нахмурился: – Да, но Соньку всё равно нужно перехватить.
Он достал из кармана небольшой уголек.
– Ну-ка, подставляй «болевые точки», а то ты слишком хорошо сохранился для истерзанного волшебным огнем.
Иван от души изукрасил «негодяя» и направился к двери.
– Не переживай, вернусь со скатеркой – отправлю тебя домой прямо из башни.
– А Варю? – заволновался Егор.
– А Варю еще раньше.
Со двора послышались звучные голоса.
– Эт-то что за разгильдяйство? – грозно басил Никола-старшой. – Алебарды у стены, копья и того дальше, луки сняты, мечи отвязаны… Али вы не слышали, что на острове деется?!
– А что деется? – ошалели застигнутые врасплох стражники.
– Змей морской, чудо ползучее куролесит. Девиц ворует, грозится весь остров по камушку разнести! Повариху с потрохами сожрал, нас без доспехов оставил…
– Что?! – Птенчиков в отчаянии схватился за голову. – Опоздал.. – Опять опоздал! Ни на что я не гожусь…
Егор сочувственно шмыгнул носом:
– Не расстраивайтесь. Как за ней поспеть, когда ее… трое.
Иван схватил парня за плечи:
– Ты хоть понимаешь, что это значит?
– Ну, придется полиции немного посуетиться, побегать по свету в поисках новоявленной миллионерши.
– Это значит, что тебя скоро четвертуют! Колесуют! Посадят на кол и отрубят голову!
– Вот, блин… – икнул Гвидонов. Птенчиков заметался по камере:
– Сосредоточиться… Срочно сосредоточиться, из любой ситуации должен быть выход…
Он неожиданно подскочил к стене и замер в стойке на голове.
– Иван Иванович, вам нехорошо? – робко поинтересовался Гвидонов, опускаясь рядом на четвереньки.
– Не мешай, я концентрируюсь, – утробно отозвался Птенчиков.
Егор подпер голову рукой и стал терпеливо ждать. Наконец учитель вернулся в человеческое положение.
– Придется тебе бежать воздухом, – поделился он плодами размышлений. Егор немного помолчал и неуверенно предложил:
– Может, теперь попробуем подумать сидя?
– Вот еще, время терять! – негодующе фыркнул Птенчиков. – Раз ты сумел построить серфинг, значит, построишь и параплан.
– А, это запросто! – обрадовался Гвидонов, убедившись, что с головой у учителя все в порядке. Он отыскал в своем «ручнике» схему новейших спортивных конструкций и произвел расчет количества необходимых материалов. Разжиться на острове веревками представлялось несложным, однако где взять прочную, но достаточно легкую ткань? Сошлись на шелковой простыне из запасов царицы.
Исполнившись чувства ответственности, Птенчиков расстался со своим «пленником» и поспешил в домик прачки, надеясь с Вариной помощью отыскать в огромных корзинах с бельем нужную простыню. Он долго свистел под окошком, проклиная крепкий девичий сон, пока не толкнул незапертую дверь и не пробрался внутрь. Прачка задорно храпела, раскинувшись поверх одеяла. Вари в доме не было.
Сердце Птенчикова сжалось от дурных предчувствий. Куда, скажите на милость, могла отправиться посреди ночи юная девица, оказавшаяся в абсолютно незнакомом, полном опасностей месте? «Да куда угодно, – ответил сам себе Иван. – И почему только я разрешил ей остаться в прошлом!»
Проинспектировав прачкино хозяйство, детектив с разочарованием убедился, что его шустрая ученица успела перестирать всё имевшееся в наличии грязное белье. И не только перестирать, но и ликвидировать с территории, по всей вероятности – разнеся заказчикам. Ветхие тряпицы, принадлежащие самой прачке, для изготовления параплана явно не годились. Операция по спасению Егора Гвидонова усложнялась. Птенчиков понял, что ему не остается другого выхода, как обокрасть дворец.
На всякий случай он сделал крюк и заглянул на бережок, где сегодня встретил Варю. Вдруг она медитирует под шум прибоя, пытаясь справиться с бессонницей? Разумеется, девушки там не оказалось. «Ну вот, теперь на моей совести будут не только сбежавшая преступница и четвертованный гений компьютерной мысли, но и юная девица, сгинувшая в варварском прошлом. Великолепный результат! – поздравил сам себя Птенчиков, направляясь в сторону дворца. – Придется сражаться с проблемами в порядке общей очереди. Сначала освобождение Егора, затем поиск Вари, а Соня… с Соней я всё равно уже опоздал».
Прислушиваясь к ночным шорохам и шарахаясь от неверных отблесков свечей, Птенчиков миновал лабиринт коридоров и, никем не замеченный, достиг царской опочивальни. Ему повезло: Лебедь еще не пришла на покой. Наверно, заболталась с Салтаном. Мужчина он видный, собой интересный, да и положения соответствующего. Почему не поболтать?
Сдерживая волнение, Птенчиков подкрался к царской кровати и…
И тут раздался скрип половиц под приближающимися шагами.
Детектив в панике заметался, примеряясь, сумеет ли втиснуться под низкую кровать.
– Сюда, – нежно проворковала Лебедушка, поворачивая дверную ручку. Птенчиков скакнул к массивному сундуку, поспешно откинул тяжелую крышку и нырнул в душную темноту.
ГЛАВА 15
Сонька сидела возле окна, задумчиво наблюдая, как яркие искорки звезд вспыхивают на потемневшем небосклоне. От непривычной тишины звенело в ушах. Счастливое в своем неведении население древних государств рано укладывалось спать, не обремененное необходимостью дожидаться вечернего выпуска новостей, чтобы быть в курсе последних мировых событий. Лишь нестройное пение цикад нахально вклинивалось в сосредоточенные размышления.
Неожиданно дверь в светелку приоткрылась, и в образовавшуюся щель протиснулась Бабариха.
– Вечер добрый, дочурочка, – елейным голоском пропела она.
– Чего приперлась, карга старая, – окрысилась Сонька. – Без тебя тошно.
– Ить, гляжу, кровиночка моя мрачнее тучи ходит.
– Какая я тебе кровиночка? Опять, что ли, перебрала за ужином? – Сонька презрительно скривилась и отвернулась к окну.
– Да ты зря не шуми. – Старуха продолжала медово улыбаться, устраиваясь поудобнее на низенькой скамеечке. – Поди, случилось что? Так расскажи мне, глядишь, на сердце и полегчает.
– Вот пристала, как репей. Моя беда – не твоя забота. Вали, короче, подобру-поздорову.
Бабариха заерзала на своей лавке.
– Сдается мне, – решилась она наконец, – что потеряла ты кой-чего. Могу пособить с поисками.
Сонька аж взвилась со своей табуретки:
– Так это ты, ведьма старая, мою скатерку уперла? – завизжала она.
– А то кто ж? – Старуха захихикала. – Я с вас, дочурок нежданных-негаданных, глаз не спускаю. Обо всех ваших выходках осведомленная. А сегодни – токмо сестрица твоя из залы обеденной вышла, так я за нею и шмыгнула. Ну, а глазами-то глядеть – дело нехитрое. Вот я и углядела, как она изумруды с кольчугами в скатерку сунула, а потом и сама схоронилась. А тебя-то как богатыри отвлекли, так я енту вещицу волшебную и прихватила да припрятала в надежном месте. А с нею и сестрицу твою с драгоцельностями. Слышь, – Бабариха с видом заговорщицы придвинулась к Соньке, – а бывшая Царица-то тоже в скатерке обретается, али как?
Сонька устало вздохнула.
– Бабуль, отдай скатерку по-хорошему, не то тебе же пожалеть придется.
– Дык без надобности она мне, забирай. Отчего не помочь дочурке любимой, – услужливо затараторила старуха. И, помолчав, добавила: – Только и ты мне помоги.
– Чего еще удумала, старая? – насторожилась Сонька.
– Ну вот, умница, наконец-то визжать перестала. Глядишь – и договоримся…
– Да не тяни ты, – зашипела Сонька, сжимая кулаки.
– Чтой-то больно ты нервная. Может, пустырничку запарить?
– Я тебе сейчас так запарю…
– Ну-ну, будет. Я вот что думаю. – Бабариха выдержала паузу. – Надобно тебе Салтана отравить.
– С чего бы мне его травить? – опешила Сонька. – Султан мне не помеха.
– А мне – помеха.
– Ну, так сама и трави.
– Негоже мне на старости лет грех на душу принимать.
От этакой наглости Сонька аж дара речи лишилась. Бабариха меж тем продолжала:
– Отравишь, значится, Салташу, а после царицей нарядишься. Я тебя в бочку по-быстрому засмолю и тут же перед всем честным народом из моря-то и выловлю. И станешь ты вдовствующей царицей, ну а я – при тебе…
– Охота была мне тут у вас царствовать, у меня другие планы, – возмутилась Сонька.
– Ну дык и без тебя управимся. Вали, значится, по своему плану, а я уж, так и быть, одна поцарствую.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40