Ну что же, посмотрим, что там натворили зловредные духи. Проклятые чернокнижники, угораздило их поселиться на такой верхотуре! К верхней площадке вело более сотни крутых ступенек, и когда мы наконец добрались до конца, я взмок, как лошадь на скачках, а родной полушубок, узрев во мне злейшего врага, приобрел вес кованого доспеха и настойчиво пытался спустить своего хозяина вниз.
— Этот колдун каждый день сюда лазал? Да ему надо памятник у входа поставить с табличкой «Лучший атлет города».
— Вообще-то он там и жил безвылазно, а вот его слуга, ныне квартирующий в клетке, действительно летал туда-сюда, как голубь.
Дверь на площадку была точной копией входной, но… Из дверного полотна на локоть торчало широкое лезвие меча, вбитого с той стороны, а под дверью засохла широкая кровавая лужа.
— Похоже, смерть ждала его на пороге.
— Молодого чародея пришпилило его же собственным клинком, словно бабочку иголкой, но вы на дверь посмотрите — из каменного дерева и в пол-ладони толщиной. Мои люди даже клинок вытащить не сумели, пришлось гарду сломать.
Я осторожно приоткрыл дверь, и из комнаты повеяло уличным холодом. В свете факелов объемы разрушений впечатляли — по башне будто прошелся ураган. Половины восточной стены как не бывало, потолочная балка сломалась посредине и Держалась лишь на распорках, подозрительно поскрипывая. Кажется, раньше здесь была шикарная отделка, но сейчас бесчисленные обломки и обрывки густым слоем усеивали гладкий плиточный пол. В центре комнаты, там, где смутно проглядывалась магическая пентаграмма, плитки были разбиты и раскрошены, словно гигантский молот ударил туда. В воздухе явственно чувствовался запах серы.
— Колдун лежал вон там. — Широко зевая, Таниус показал на самую большую груду обломков, которую венчал массивный перевернутый стол. — Слева от двери — связка факелов. Вроде все… Можете приступать к работе, а я пойду отсыпаться. Да, чуть не забыл! У Аргхаша была колдовская книга, небольшая такая, в красном кожаном переплете и с серебряными накладками (кстати, похожую книжку я видел в руках у генерала Гористока, но ручаюсь, что никаких накладок на ней не было). Если она здесь отыщется — это будет большая удача для следствия. Хотя я не думаю, что в такой темноте вы что-то найдете. Я думаю, что в этом разгроме вы вообще ничего не найдете, но хотелось бы верить, что деньги вам платят не зря. Я буду ждать вас в караулке у замковых ворот, а вы начинайте помаленьку. Раз следователь — так и ищите следы.
Вот стервец, кинул-таки меня в этом колдовском вертепе! Какое-то время еще слышались его удаляющиеся шаги на лестнице, затем наступила полная тишина, лишь факел в моей руке слегка потрескивал. Что-то здесь не так. В стене такая пробоина, а ветра нет, даже легкого дуновения или сквознячка — полный штиль.
И еще одно. Когда я воевал в диверсионном отряде, крепкие кулаки сержантов вколачивали в наше сознание главное правило диверсанта: ты должен нутром почувствовать противника прежде, чем он увидит тебя, иначе ты — покойник. Молодежь тогда гибла часто, поскольку истина доходила не до каждого, но я ее усвоил и, может быть, поэтому выжил. Позже, во время сыскной деятельности, это умение много раз помогало мне не нарваться на нож в темном переулке и обойти бандитскую засаду.
Так вот здесь и сейчас я чувствовал враждебное присутствие. Черная дыра в стене дышала замогильным холодом, тягучая сырая темнота скапливалась в углах и жадно тянулась ко мне бесплотными щупальцами. Мгновение застыло вечностью, и я был один против безбрежного океана, не имеющего предела и срока, понятия и образа, значения и смысла; имя ему — Вечная Тьма. А маленький кусочек Света в моей руке — он даже не защита, а лишь последняя искра надежды.
Тут факел громко треснул, и наваждение исчезло. Ай-ай-ай, Валиен, сегодняшние события явно ослабили твой рассудок. Еще парочка таких содержательных деньков, и я составлю компанию идиоту в подвале — буду скакать обезьяной по клетке и радостно гукать при виде кормежки. Гася нахлестывающие волны страха бравой строевой песней «Щит к щиту», я поспешно стал «осветлять» башню новыми факелами, по ходу дела проводя рекогносцировку. Завершением осветительной кампании стала чудом уцелевшая масляная лампа, вооружившись которой, я направился к месту, где господин архимаг изволили испустить дух.
Итак, что мы здесь имеем: небольшая засохшая лужица крови, несколько пятен неопределенного цвета размером побольше — вероятно, разлитые химикалии, тут же осколки колб, пробирок, битого стекла, обрывки балдахина, разнокалиберные куски шкафов и стульев и еще много неизвестно чего. Я начал было разгребать завалы, но через несколько минут бросил бесполезное занятие. Какая тут колдовская книжица, да разве в этом хаосе можно что-нибудь найти! Только чтобы разобраться, что здесь откуда, потребовались бы недели.
Относительно магии ситуация выглядела еще безнадежнее — вокруг были просто россыпи всякой всячины такого рода. Некоторые колдовские предметы даже показались знакомыми, но уж извините, ваш сыщик насчет этого дела — просто ни в зуб ногой. Так что вникать в суть оных вещей я не стал, хотя и заполнил карманы наиболее загадочными вещичками.
Однако все то, что я видел, были лишь детали последствий. А мне предстояло найти причину. Придется расширить поиск, упуская мелочи. Я решил поподробнее осмотреть вмятину на полу. Она действительно была в центре магического круга со звездой, но, приглядевшись к ее форме, я изменил мнение насчет ее происхождения. Похоже, что над поверхностью пола случился маленький взрыв: вокруг края вмятины плитка была полностью выбита, а в центре — мелко раскрошена. Удар же был такой силы, что толстые половые Доски треснули, а небольшой кусок даже выпал вниз.
Даже дети знают о том, как через пентаграмму вызвать Какого-нибудь духа, поболтать с ним, выпросить подарок себе напакостить обидчикам. У многих это получается, а некоторые всерьез считают, что дух внял их просьбам. Но я даже представить боюсь, каких ужасных и могущественных созданий способны вызывать мастера магии.
Предположение о том, что вызванная из другого мира сущность вырвалась на свободу, нашло веские подтверждения. Тот факт, что Аргхаш не сумел ее удержать, — налицо, то есть на лице. Его лице. И где теперь эта сущность! Мои чувства вновь обострились, загнанный в глубины сознания страх поднял голову и вновь запустил проверку на присутствие. Враг не обнаружился: то ли он умело спрятался, то ли его здесь нет. Последнее больше подходило — это Нечто так жаждало обрести свободу, что походя разворотило полстены. Вряд ли оно станет сюда возвращаться.
Эх, был бы у меня сейчас магический кристалл — эта штучка чует магию, как сторожевой пес — грабителя! С виду — обычный отполированный кусок стекла, но при поднесении к зачарованному предмету или сотворении рядом заклинания он начинает светиться изнутри. Колдуны поставили производство кристаллов на поток, но до сих пор они являются редкостью, поскольку в нашем ущербном мире, где магией пользуются все кому не лень, ее распознаватели идут на вес даже не золота — бриллиантов. Как говорится: предупрежден — значит вооружен, а толстосумы, чья дневная выручка исчисляется сотнями золотых марок, за свою безопасность готовы платить огромные деньги. При таком бешеном спросе на каждый настоящий кристалл приходится сотня подделок, которые вам попытаются продать на рынке «за полцены». Я один раз уже погорел на этом деле, приобретя никчемную стекляшку, которую ушлый торгаш как-то исхитрился подсветить. Но здесь, в башне, я могу найти и настоящий, тем более что наш покойник, по слухам, как раз их изготовлением и занимался.
Вскоре я заметил еще одну интересную деталь: из-под мусора виднелся конец тонкой серебряной цепи. Оказывается, орлы из охраны не рискнули до конца разграбить разоренное колдовское гнездо. Думаю, если я прихвачу отсюда горсть монет, покойный не очень рассердится. Потянув за цепь, я обнаружил, что она намертво приделана к крюку, торчащему прямо из пола. Ну что ж, не повезло. Зато нашелся еще один занимательный факт — оборванный конец цепи выглядел странно. Не знаю, что это за сплав, но до своего рождения он точно был серебром. В общем, выглядело это так, будто серебро сгорело. А разве оно горит? Ну, плавится, допустим, но чтоб такое…
В голове молнией мелькнула мысль, и я разгреб мусор вокруг пентаграммы. Так и есть, напротив каждого луча — крюк в полу, но не все крючья уцелели, а серебряных цепей больше не попалось. Догадка подтвердилась: видимо, сущность удерживалась в круге не только силой заклятия, а еще и серебряными уздечками. Но все это явно шло вразрез с моими скудными познаниями о мистике, впрочем, почерпнутыми из досужих разговоров и баек. Как же удержать цепью, пускай даже серебряной, духа, когда он бесплотен? С другой стороны, нечисть, так сказать, из плоти и крови серебра боится как огня, но вряд ли даже самый продвинутый бес способен так его испоганить.
Загадки множились числом, но разрешение главного вопроса ускользало, как угорь из рук. То, что Аргхаш зондировал тонкие миры в поисках причин появления Огненного Ока Тьмы, знали все, а вот нашел ли он там ответ? А мне-то, горемычному, каково — волчком крутись, ужом вертись, но найди то, не знаю что. Будем надеяться на лучшее, на самое лучшее для меня. Допустим, что этот астралолаз добрался до истины и даже успел ее изложить устно или письменно.
Я вновь достал блокнот Таниуса с таинственной фразой: «Хашш, аргхоррхе ашун хе сипон». Ну и тарабарщина, знать бы еще, на каком это языке! Правда, последнее слово выпадало из общего контекста и казалось знакомым: «пон» означало — горшок. Думай, Валиен, думай, ворочай своими ленивыми мозгами!
Ответ был увиден на полу. Ну конечно, «сипон» — ночная ваза. Медный горшок, успешно переживший катаклизм, сиял не хуже золотого, чем пару раз привлек мое внимание. Иди-ка сюда, дружок, твое содержимое меня не смутит, не в таких клоаках приходилось копаться. Не знаю, может, в нем и есть магическая сила, но с виду это был самый обыкновенный горшок, слегка помятый, поцарапанный и чистый внутри.
Моя единственная версия зашла в тупик. Я сидел и тупо смотрел на горшок, на развалины, снова на горшок. Измученный мозг отказывался работать, в душе зарождалось отчаяние, все казалось бессмысленным. Небо на востоке начало светать, наступило просветление и у меня в голове. Если я здесь и не нашел ничего, то никто этого не знает. Хотя раньше мне и не приходилось впаривать пустышку заказчикам, но когда-то же надо начинать. Сейчас отправлюсь домой, отосплюсь, отъемся и на свежую голову придумаю страшилку про то, как демон вылез из ночного горшка, побуянил и убрался восвояси.
А пока… Займусь-ка я улучшением собственного благосостояния — королевский-то аванс, похоже, чуть ли не весь уйдет на починку исковерканного шлема Таниуса.
Вооружившись тяжелым бронзовым подсвечником, я решительно направился к серебряной цепи. Да что тут за чудеса творятся! — цепь длиной в руку за пару часов буквально истлела, рассыпалась серой огарью, остался лишь маленький кусочек длиной в ладонь, его отрывать было совсем не с руки. Ну и ладно, не очень-то и хотелось. Где же Аргхаш держал богатство? Тайники ему устраивать ни к чему, при такой репутации никакой воришка даже за плату сюда не сунется. Все шкафы и сундуки были разбиты, поди найди их содержимое в этой куче хлама.
Я лениво ковырялся в обломках, когда на крыше раздался скрежет, и шагах в десяти от меня упала большая доска. Я посмотрел наверх и обмер: восходящее солнце высветило ужасную картину — стропила прогнулись, кровля просела и в любую минуту готова была обрушить вниз массы черепицы. Достаточно одного порыва ветра, и все это рухнет мне на голову. А ветерок, весьма некстати, уже начал поддувать.
Пора отсюда убираться. Счет времени пошел на минуты, но с пустыми руками уходить как-то не хотелось. Я давно уже посматривал на великолепный дубовый стол-бюро, взгромоздившийся кверху ножками на кучу мусора напротив входной двери. Все шло к тому, что именно в нем колдун оставил свои побрякушки, а может, и заветную книжку. Ох он и тяжел, так просто его не перевернуть, но если использовать рычаг… Подхватив первую попавшуюся доску, я поддел ею край стола, навалился всем весом раз, второй. Наконец стол не выдержал столь яростного натиска, скатился и встал на ножки. Где-то снаружи во двор грохнул большой пласт черепицы, но я, уже не обращая на это внимания, с подсвечником наперевес ринулся взламывать ящики.
И тут я увидел такое, что заставило меня забыть про несчастные сокровища, — выронив подсвечник, я судорожно потянулся к блокноту. На залитой кровью крышке было написано «ЛУСА», причем последняя буква была оборвана, как будто автора отбросило от стола. Все-таки наш чародей не зазря окочурился — успел, увидел, написал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73